Защита вида и Целитель, в тени уснувший

Мидас. Подполье. Лхасса Катце выключил голоэкран и откинулся на стуле. Он чертовски устал. Тонкая струйка дыма, извиваясь, уходила в потолок. В полумраке подземного офиса под аптекой всё оставалось таким же, как и много лет назад. Кроме его нынешнего непосредственного шефа, который, в отличие от Ясона, не страдал нетрадиционными привязанностями. Казалось, он вообще не страдал, как и подобает блонди, и душевные метания отсутствовали как класс в его идеальном, с точки зрения машины, разуме. И Катце вполне отвечал его требованиям: был исполнителен, умён, расчётлив и сохранял холодную голову в любых ситуациях. Всегда. Как и тогда, при злополучном взрыве в Дана-Бан… Что тогда сказали? Конструкционный износ здания? Обывателям неохота было задумываться на подобную тему, проще принять официальную версию. Полиция тоже быстро получила указания сверху, что разбираться не стоит. Комиссия по расследованию данного вопроса вынесла свой вердикт, и сомневаться в нём было опасно. Хотя любой мало-мальски соображающий человек, слышавший тот грохот и видевший, что вместе с Дана-Бан в пыль превратился оздоровительный центр Хэбэй, мог бы поклясться, что никаким износом здания тут и не пахло, а пахло высококлассным взрывчатым веществом. Поскольку Хэбэй всё равно был последним пристанищем граждан и по сути являлся центром эвтаназии, то и тут все сделали вид, что ничего не произошло. Десятиметровую стальную стену, отделявшую Хэбей от руин Дана-Бан, быстро залатали, а комплекс Хэбэя отстроили заново. Кажется, Гидеон тогда ещё саркастически заметил, что это всего лишь небольшое неудобство, связанное с обновлением здания. А так эвтаназия «кучки стариков» была вполне быстрой, лёгкой и одновременной. Правда, мирным уходом из жизни это не назовёшь. Рауль даже глазом не моргнул, сделал вид, что его это не касается. Хэбэй и в самом деле его не интересовал. Но Гидеон любил намекнуть на очевидное и про «мирный уход из жизни» он говорил не о престарелых мидассцах. «Ушёл» Ясон… В первые дни после взрыва Катце изрядно досталось. Именно ему пришлось за всеми подчищать концы. Брокер был вымотан до предела и спал, кажется, часа два за трое суток, но внешне сохранял невозмутимое выражение лица. Этому выражению его научило долгое общение с блонди, сигареты «Шелагх» с метамфетамином да и сама жизнь экс-фурнитура — первого помощника главы Синдиката. Каждое утро нового дня он не был уверен ни в чём, кроме того, что не доживёт до вечера. Он затягивался сигаретой, сосредотачиваясь, успокаивал стук в груди и начинал работу, словно всё это — рутина и очередное задание от Ясона. — Проверь всё, потом мне отчитаешься! — короткое распоряжение от Рауля. И внутренне Катце начинал дрожать. Не потому, что работа в подполье разладилась или что-то пошло не так на чёрном рынке, а потому, что в его ушах всё ещё отдавались слова Рауля, наполненные вполне ощутимым бешенством: «Держи язык за зубами!» Вот уж у кого не было чувства юмора, в отличие от Гидеона. Ни капли. Или чувство юмора Рауля Ама закончилось вместе с Ясоном Минком? Как знать. Сквозь спокойствие и ясность ума, навеянные дымом, приправленным стимулятором, Катце чувствовал, как петля на его шее затягивается всё туже. От Рауля веяло постоянной угрозой, и его обещание «препарировать мозг» Катце, пока тот не докопается до истины, запало глубоко в сознание брокера. Тем более что в своё время, когда Ясон вместо ликвидации дерзкого мальца сделал его главным человеком после себя на чёрном рынке, Рауль был первым в очереди желавших размазать выскочку-фурнитура по стене. Но справедливости ради стоит заметить, что от его выходки больше пострадал Орфей, ведь именно он заведовал порядком в Эосе, и фурнитур, который взламывает секреты Танагуры прямо из башни Эос, был ударом по его самолюбию. Рауль же хотел избавиться от будущего брокера не из личных побуждений, а в целях безопасности. Железная логика Ясона тогда спасла полукровку. Если фурнитур обладал таким несомненным хакерским талантом, зачем зря тратить средства и энергию на его уничтожение? Недальновидность и аффект свойственны только низшим формам. Ведь можно его использовать как отличного работника. Тем более что фурнитур из него, по правде говоря, ужасный, а средства на его воспитание и выращивание уже затрачены. Да и отсутствие половой функции делало его в глазах Ясона рассудительнее нестерильных мидассцев. Наверное, Ясона забавляло смотреть, как перед его аргументами отступает даже Рауль. Отношения же с Орфеем и так портились с каждым новым эксцентричным приобретением Минка. Будь то его фурнитур или пэт-монгрел, Ясон всегда вносил хаос в упорядоченный мир Эоса. Теперь Катце думал, что он это делал нарочно, дабы развеять скуку и заодно досадить Орфею. Что-то у них не задалось. И вот Ясона не стало. Некому было защитить Катце от нападок в случае малейшего просчёта. Да, именно защитить, потому что только когда Ясон погиб, Катце вдруг осознал, что работа под покровительством Минка — это самый плодотворный период в его недолгой и неспокойной жизни, несмотря на то, что он, по общему убеждению, был всего лишь исполнителем воли блонди. Если задуматься, то он второй после Ясона в управлении Подпольем. Полукровка, кастрат с прекрасным, но изуродованным телом и прекрасным, но изуродованным лицом и выдающимися мозгами. Катце считал, что преданность Ясону всегда была продолжением страха перед ним, и ледяной шрам Меченого напоминал об этом страхе и о власти, которой над ним обладали. Что же, возможно, и его Ясон приручил, но гораздо быстрее, чем Рики. Катце склонился сразу. К тому же цели перед ним ставились другие — быть самым лучшим продавцом наслаждений, которые вывозились за пределы планеты Амои. Да что там Амои, за пределы Гаран… Зачем получать визу, стоять в очереди несколько месяцев, отправляться на аукцион и не находить там ни одного пэта, подходящего под твой извращённый вкус, если, обладая обширными средствами, можно его просто заказать и получить контрабандой? А контрабанда секс-кукол на Амои была поставлена на поток. Теперь всё это казалось далёким, как другая галактика. И ещё одно, что Катце понял только после смерти Минка — самое главное для себя. Это новое знание пронзило всё его существо и потрясло до глубины, на время выбив из реальности похлеще любой наркоты: все чувства и желания рождались в мозге, а не в теле. Тело Ясона было искусственным, в отличие от тела Рики, но его живой мозг возжелал полукровку, никчёмного бродягу, и за это желание готов был платить любую цену. Никчёмного, конечно, по меркам любого другого блонди Танагуры. Для Ясона же Рики был омутом, в котором он утонул с огромным для себя удовольствием, и даже смерть не останавливала его на пути этих желаний. Как долго Катце жил в уверенности, что сам он отлично защищён от любых эмоциональных проблем, потому что всё ниже пояса ему отхватил хирург ещё в Попечительском Центре, но рыдания, вырывавшиеся из его груди в тот единственный раз, доказывали обратное. Катце теперь вспоминал Ясона и Рики с почти осязаемой болью, и их отношения стали для него катализатором. Как-то раз Рауль обмолвился, что не понимает, как такое могло произойти. Для формирования подобных привязанностей нужны ударные дозы гормонов, воздействующие на нервные клетки мозга. В таком количестве они чисто физически не существовали в телах блонди. Создавалось впечатление, будто его мозг каким-то образом сам начал генерировать недостающее вещество. Ежели так, то мечта любого учёного — заполучить его и детально исследовать. А если это вирус из сети, то наномодифицированный мозг Ясона от такого влияния должен был быть защищён и Юпитер бы не допустил подобного. Поэтому подозрительный Рауль безапелляционным тоном велел Катце всё проверить. Ему везде мерещились заговоры. В голове у него не умещалась мысль о «трагической любви» хозяина и пэта. Ведь если Катце прав — то это всего лишь история из бульварного романа. Тогда смерть Ясона из-за подобной чудовищной глупости становилась смешной и нелепой. Точнее будет сказать, что Рауль надеялся, что это заговор. Как можно с IQ 300 так низкопробно закончить свою почти вечную жизнь? Или когда дело касается привязанностей, логически просчитать причины подобного выбора невозможно? Вряд ли Ясон по собственной воле употреблял афродизиаки. Не настолько он был эксцентричен. Хотя это частично объяснило бы его стремление к соитию. Но тут у Ясона было конкретное предпочтение одного-единственного партнёра, а не секс ради секса. Поэтому Рауль искал следы диверсии или болезни. Иного объяснения того, как элита Танагуры могла опуститься до такого животного состояния, не было. Пэт — это одно дело, блонди — совершенно другое. Между ними не пропасть, между ними вся галактика, миллиард световых лет разницы. Катце взял самых верных людей и отправил их по приказу Рауля на руины Дана-Бан, убедиться, что это не чьи-то происки, а глупый фарс, превратившийся в трагедию. «Если бы я сказал тебе, что люблю Рики, ты бы посмеялся?» — эту фразу Рауль никогда не забудет, и именно она лишала его всех надежд на разумное разрешение возникшего ребуса. Ам надеялся, что отряд обнаружит хоть что-то от Ясона. Возможно, они успеют найти его голову, и, если не пострадал мозг, он сможет вернуть или хотя бы извлечь память Минка, а заодно проверить его на наличие биологических и химических отклонений. Катце быстро и точно исполнил все его указания. Но время шло, а поиски затягивались. На третий день Рауль сдался. Даже если и есть сотая доля процента вероятности, что материал уцелел, прошли все возможные сроки, после которых разложатся нейронные связи даже в наномодифицированном мозге. Простому человеку на это требуется пять-семь минут. У блонди запас прочности был гораздо выше, но не до такой же степени. Учёный осознал, что теперь его друг по-настоящему мёртв. Теперь Рауль заинтересованно и мрачно изучал сам себя. Оказалось, что он был, насколько это возможно среди блонди, привязан к главе синдиката. Это неприятное ощущение, будто ты что-то забыл, что-то, что должно стоять здесь, на своём привычном месте, но там лишь пустота, не мешало его работе. Это ощущение мешало ему самому, сделав ещё более серьёзным и мрачным. А при виде Катце с его шрамом в глубине сознания поднималась плохо контролируемая, первосортная, первобытная ярость. Между тем Меченый совсем не хотел, чтобы биотехнолог Танагуры ковырялся ни в случайно отыскавшейся голове Ясона, ни в его собственной в случае его несговорчивости. Катце осознал, что по-прежнему хранит верность уже мёртвому хозяину. Значит, дело было не только в страхе, потому что сейчас он боялся больше сующего везде свой нос и живого Рауля. Золотоволосый быстро вжился в роль отдающего ему приказы. Брокер ничуть не удивился, когда, сложив в уме два плюс два, Рауль решил, что, как ближайший соратник Ясона, именно он возглавит Синдикат. Естественно, тайно, и поэтому от Катце избавляться рано. Катце будет представлять его на Чёрном Рынке. Ам также преследовал свои цели — у него теперь развязывались руки, а поле для экспериментов становилось поистине бесконечным. Из двух зол это было меньшим. Катце это устроило. Откровенно-то говоря, он устал каждый день глядеть на «Чёрную луну» в пачке. Ведь с тем, что он знает, к биотехнологу в руки попадаться нельзя. Из брокера вышел кто-то вроде душеприказчика. Причём не только для Ясона, но и для Рики, когда он тащил полумёртвого Гая из Дана-Бан. И если быть честным, то именно от его «Чёрной луны» погибла эта странная пара, связанная никому не ясными узами любви. Пусть это и случилось за считаные минуты до того, как Дана-Бан обрушился им на голову, но именно Катце поневоле стал их Ангелом Смерти. Самый экстравагантный представитель элиты бесславно окончил свои дни, погребённый под слоем железа и бетона, накурившись яда в обнимку с монгрелом. Так посчитали бы все блонди, исключая, быть может, Рауля. Тот изо всех сил старался оставить имя Ясона в неприкосновенности, потому что чувствовал себя ответственным за произошедшее. Рауль справедливо полагал, что ему не хватило Ясоновой логики и умения отстаивать свою точку зрения. Он должен был под давлением неоспоримых фактов переубедить Минка насчёт Рики — этой чертовой дворняги, у которой и имени-то быть не должно. И тогда Ясон остался бы жив. Как же давно всё это было… Катце прикурил новую сигарету. Вечер воспоминаний шестнадцатилетней давности окончен. Сегодня была очередная годовщина. «Что ж, Ясон, я всё ещё тут и храню ваши секреты», — подумал он про себя и поднялся из кресла. Хотелось пройтись…