3. Их первое признание.
________________________________________________________________________________________________ Рейтинг: PG-13 Жанры: гет, романтика, флафф, постаралась юморить не специально, да и вообще не делать главу конкретно под флагом жанра «юмор», но что вышло, то и вышло… Предупреждения: лёгкий ООС, море розовой сахарной ваты. Дополнительные персонажи: Ичиго, Мацумото, Тоширо и Арамаки мимокрокодилы. Важно: Вселенная канонная, постканон, много страниц (я совсем не умею писать драбблы)--> 11. ________________________________________________________________________________________________ Куросаки Ичиго стоял посреди одной из небольших площадей, находящихся в сердцевине однотипных переходов белокаменного лабиринта строений и стен Готея-13. Он круглыми, с блюдце, от удивления и неверия глазами смотрел на свою лучшую подругу школьных дней, которая с недавних пор являлась шинигами, и ещё на двух других друзей, только которые с самого начала их знакомства были уже в Готее. То, что он прямо сейчас увидел и услышал совершенно не укладывалось в его голове никаким образом. Его мозг отказывался воспринимать действительность. И хитрые взгляды Рангику, что стояла рядышком, тут как тут, не добавляли ни капли понимания во всю ситуацию. — Та-ак… — протянул Ичиго, нарушая повисшее молчание. Долгое, очень долгое. — Я не догоняю, что значит «Она наша»? Вы что… Я просто правильно сейчас думаю: вы двое влюблены в Иноуэ? На синхронный, решительный кивок двух мужчин, стоящих подле не менее удивлённой Орихиме, Ичиго зажмурился, потирая с силой лоб и стараясь переварить как можно скорее эту информацию. На Рангику, которая чуть ли не пританцовывала на месте, Ичиго старался не обращать внимания. Она вроде как порывалась что-то сказать, но каждый раз останавливалась, только-только открывая рот, ожидая, что же произойдёт дальше. Только ведра с попкорном ей не хватало, кажется, для полного счастья. — И вы оба? Вы… Эх, ла-адно, — продолжал тянуть Йоруичи за хвост Ичиго, — тогда следующий вопрос: Иноуэ, хочешь я их побью? — Эм… — взоры всех свидетелей сей сцены обратились на несколько смущённую Орихиме, попеременно бросающую взгляд то на нынешних товарищей из Готея, то на друга юности из Каракуры. — Знаешь, Ичиго, я как бы…Утро того же дня.
— О-рихи-ме! — нараспев протянула Рангику, со спины подбегая к девушке, которая и в Готее-13 сохранила свой статус целителя и отменного щитовика. Орихиме с толикой удивления обернулась на зов, но тотчас заулыбалась, увидев, кто её окликнул. — Рангику-сан! Доброго вам утра, — она слегка наклонила голову, не имея возможности поклониться как подобает младшей и по званию, и по возрасту шинигами из-за кипы бумаг, которую она с трудом держала на руках. Условно, Орихиме после появления в Обществе Душ хотели сразу дать офицерский, высокий ранг и определить в отряд к медикам, но девушка воспротивилась подобному варианту «по блату», заявив, что хочет пройти становление от новичка до настоящего офицера «как все». По крайней мере, так она сказала вслух и всем, но в душе просто-напросто уже волком готова была выть из-за этого «пророчества» — раз её силы могли лечить, значит только мед отряд! Нет, нет и нет! Орихиме была готова поступать куда угодно, только не в четвёртый, и только не в двенадцатый отряды! В тайне она мечтала попасть в одиннадцатый отряд. Ей до безумия нравилась малышка Ячиру, которая любила её так же сильно в ответ, её ни капли не страшил капитан Зараки и его железная, жёсткая дисциплина. Сам отряд Сильнейшего перед Орихиме млел и стелился сам собой розовым пушистым ковриком, по которому можно было спокойно бегать босиком, поэтому она не беспокоилась, что кто-то будет к ней приставать, да в углах зажимать. Да и Иккаку с Юмичикой стали ей очень близки. Как верные старшие братья они ей помогали, когда могли, оберегали, ещё когда она была жива и просто делали каждый её день краше. — Орихиме, ну что за «доброго вам утра»? Так официально, будто с капитаном Кучики встретилась. Или с Кирой. Чувствую себя старой! — Рангику надула в мнимой обиде и без того пухлые розовые губы. Она встала перед Орихиме, загораживая ей проход. — Ты и так лет двести как не девочка, — несколько раздражённо пробубнил мимоходом капитан Хицугая, неся такую же большую стопку бумаг, только к себе в кабинет. Рангику при этом оказалась с пустыми руками. Сам седовласый капитан, внешне напоминавший мальчишку, за последние пять лет после окончания Войны не изменился ни капли. Только короткую чёлку стал причёсывать на другой бок. — Что я слышу, капитан? — изобразила удивление и радость Мацумото. — Вы сказали, что я год от года молодею? — Нет, — у Тоширо дёрнулся мускул под глазом. Было понятно, что подобный разговор возникал у него с подчинённой уже не раз и не два. И он был бы очень рад, если бы больше ему не пришлось ещё раз всё это обсуждать. — Вы такой джентельмен, капита-ан! — демонстративно не обращала Рангику внимания на взгляд, мечущий молнии, которым её щедро одаривал Ледяной Страж с ног до головы. — Если ты сегодня опять не притронешься к отчётам, лентяйка, то с завтрашнего дня больше не будешь зваться лейтенантом! — Тоширо прибавил шагу, почти сразу же скрывшись за очередным поворотом, направляясь к себе в кабинет. — Рангику-сан, вы бы сегодня не злили капитана Хицугаю, а то в последнее время он буквально ночует у себя, разбирая все эти отчёты и доклады, — попыталась воззвать к её совести Орихиме. — Ага-ага, конечно-конечно! — отмахнулась блондинка. — Я только хочу узнать у тебя, Химе-чан… Кое-что… — она заговорщицки понизила голос. — Что именно? — неосознанно тоже заговорила тише Орихиме. — Сегодня пятнадцатое, — Рангику даже хихикнула, сдерживая радоть. В её глазах сверкали на донышке хитрые-хитрые искорки, не сулившие ничего полезного и хорошего. — И что? — не поняла Орихиме, но через секунду вспомнила, с чем связана эта дата. — А-а-а… Сегодня же Куросаки-кун придёт к нам, верно? — Агась! — Простите, Рангику-сан, я не совсем понимаю, к чему вы ведёте, да и мне надо отчёты отнести. Я же в этом месяце помогаю одиннадцатому отряду, знаете ли. Юмичика не будет рад, если я опоздаю к нему… — Орихиме попыталась избежать очередного витка разговоров об их отношениях с Ичиго, но безуспешно. Рангику каждый месяц её изводила, пытаясь свести с давним другом. — Прямо «не понимаешь»! Он после того дня, как ты очутилась в Обществе Душ поклялся каждый месяц тебя навещать. Неужели ты опустила руки? Ну явно же он не просто так сюда ходит. Ну, Химе-чан, почему ты опять хочешь упустить свой шанс? Орихиме глубоко вздохнула, скрывая зарождавшееся раздражение. Она никому не говорила, но она уже давно переросла свою влюблённость к Ичиго. Её смерть почти полугодичной давности, в свой собственный день рождения, день в день, положила начало остыванию её чувств к нему. Ичиго тогда поздравил с утра Орихиме, всунув в руки небольшую коробку, перевязанную подарочной ленточкой. И затем исчез. Сказал, неотложные дела. В итоге, когда Орихиме решила себя побаловать в гордом одиночестве порцией любимого мороженого, из-за того, что Тацки не было в городе, как и остальных друзей из их компании, она наткнулась вновь на Ичиго… Который ел с ложечки что-то, напоминавшее крем-брюле. И кормила его сладким десертом какая-то милейшая блондинка. Чем-то отдалённо напоминавшая Юзу. Она была весьма симпатична, имела привлекательные формы, но не такие как у Рангику и или у неё самой. Эта самая блондинка была, навскидку, такого же роста и возраста, что и Орихиме. Довольно-таки милая. И абсолютно слепая к призраку, которого незаметно отваживал от неё Ичиго, отвлекая всякими несущественными предлогами. Вероятно, если бы Орихиме и эта блондинка встретились при других обстоятельствах, то подружились бы, но в тот момент целительница почувствовала ярчайший в своей жизни укол ревности и обиды. Даже не укол — её словно через всё тело пронзило раскалённое лезвие, прошедшее крутым штопором прямиком через сердце. В итоге, она погибла, банально попав под колёса тяжёлой фуры. Бросилась наутёк от злосчастного кафе и не обратила внимания на светофор, смотря на мир мутным от подступивших слёз взглядом. Оглушающий сигнал клаксона она услышала, когда было слишком поздно. Даже хоронили потом не тело, а сразу кремированные останки, в урне. Ичиго чувствовал себя чрезмерно виноватым в случившемся. И теперь пятнадцатое число каждого месяца он проводил в Готее, пытаясь как-то сгладить острые углы, которые, как он считал, возникли между ним и Орихиме. На самом же деле, Ичиго как друг, как брат, не был потерян для Орихиме. Была обида первое время, но она прошла, ведь Ичиго ничего ей не обещал. Незачем было обижаться на то, что он пошёл на свидание с другой, коли сама так и не сказала и слова, что испытывала к нему что-то. Вышло глупо, по-детски, совсем не в характере обоих рыжих. Хоть и с трагичным исходом. Кое-как отделавшись от Рангику, Орихиме поспешила к Юмичике.***
— Юмичика! Вот, ты просил, — плюхнув кипу бумаг на стол, едва ли не рассыпав её по всему полу, Орихиме неловко улыбнулась другу. Тот вернул ей улыбку в ответ, успокаивая запыхавшуюся девушку: — Спасибо, Орихиме, что согласилась помогать разгребать весь этот бардак. — Мне не трудно. К тому же, ты тут один и наверное уже совсем устал от всех этих бланков, — Орихиме взяла стопку чистых документов, да несколько бумажек, которые ей специально заполнил, как шаблон, Юмичика. Она села за огромный стол рядышком с ним. — Тренировать наших старых идиотов и новых идиотов лучше всего выходит у Иккаку, а не у меня, так что я даже рад, что сижу здесь, — отмахнулся Юмичика на сочувствующий взгляд девушки. — Я могу задержаться у вас подольше… — протянула с призрачной надеждой Орихиме, чуть было не закусив губу. — Всё нормально, тебе в девятом отряде понравится куда больше, чем у нас. Ты же там будешь со следующего месяца, верно? — Но… — О, отчёты, радость очей моих! — Юмичика попытался пошутить, но всё равно в его голосе звучала едва уловимая усталость. — Я хочу помочь! — с готовностью заняться делом Орихиме хлопнула по стопке готовых бланков. — А раз я пока не закреплена за конкретным отрядом, то у меня есть полное право оставаться здесь, хотя бы до конца месяца. Решительность, отразившаяся на её лице и блеск в глазах сняли, как рукой, всё напряжение и усталость, скопившиеся за почти бессонную ночь сидения за бумажками у Юмичики. Он благодарно, мягко улыбнулся, протянул к Орихиме руку и погладил её легко по волосам. От этого почти невинного жеста девушка непроизвольно заулыбалась, а щёки подрумянились. — Ты такое сокровище, Химе. Спасибо, — он убрал руку и Орихиме почувствовала невесомое разочарование. — Я теперь снова полон сил! — А? Почему? Я же ничего пока не сделала. — Так-с, что тут у нас? — проигнорировал почему-то её вопрос Юмичика, во всю зарываясь в отчёты своего отряда, написанные зачастую настолько криво и косо, что приходилось самому придумывать, что же происходило с тем или иным офицером. Спустя пару часов бесперерывной работы Юмичика и Орихиме наконец справились с бумажным апокалипсисом. Чтобы не нагружать снова девушку, Юмичика сам решил отнести все необходимые документы в канцелярию и архив. Хоть Орихиме и порывалась ему помочь и в этом, но офицер мягко отказался на этот раз от её помощи. — Там сегодня документы принимает одна дама, которая очень ревностно относится к красивым молодым девушкам. Если я приду один, то она скорее всего примет всё быстро и сразу, а если ты будешь рядом, это… Она может и специально послать на другой конец Сейретея за какой-нибудь не существенной бумажкой. — Оу, не думала, что здесь царит такая бюрократия, — удивилась Орихиме. — А что, в Мире Живых бывает иначе? — Как раз наоборот, всё так же. Я просто… Надеялась, что тут будет полегче с бумажной волокитой. — Нашему Готею-13 уже больше тысячи лет, так что не мудрено, что отчёты укоренились так сильно в нашей рабочей жизни. — Ну, тогда удачи с той «дамой». — Спасибо, красавица. Расставшись с Юмичикой, Орихиме некоторое время бродила по микрорайону, закреплённому за одиннадцатым отрядом. Мужчина не дал ей никаких заданий, поэтому ей оставалось либо слоняться без дела, что ей совсем претило, либо пойти искать кого-нибудь, кто занял бы её чем-нибудь. Она верила, что никто из отряда Кенпачи её бы не тронул в плохом смысле слова, но что-то ей всё равно не хотелось идти к мало знакомым мужчинам. Поэтому она направилась в сторону тренировочной площадки, где должен был быть Иккаку. Он всегда занимался до седьмого пота, что с новичками, что с «дедами». А её силы, сохранившиеся в виде знаков на тыльной стороне ладоней, могли замечательным образом восстанавливать тело после изнурительных тренировок. Решив для себя, что она точно пойдёт к Иккаку на сей раз, Орихиме сбегала на продовольственный склад и захватила невысокую шайку, куда сложила рисовые шарики и фляги с водой. Как оказалось, тренировки или вообще не было, или она уже закончилась — Иккаку был на полигоне один, оттачивая своё мастерство владения Хозукимару в шикае. Тренировался он в одних штанах, отбросив верхние два косоде в сторону. Видимо, он уже давно тренировался, так как пот по его лицу, груди и торсу стекал буквально ручьями. Орихиме остановилась неподалёку, не решаясь прерывать Иккаку. Она заворожённо смотрела на его красивый, но воинственный танец с копьём яри, которое он то «раскалывал» на сан-сецу-кон**, то совмещал обратно. Натренированные мышцы перекатывались под кожей, создавая из вроде бы обычного офицера настоящее воплощение бога войны. Орихиме обратила внимание, оторвавшись наконец от лицезрения мускулистых рук и спины Иккаку, на Хозукимару. Наконечник копья стал длиннее и более изогнут, так же на нём появился «зуб», на обратной стороне лезвия, наподобие того, какие были у Ичиго в его последней версии псевдо-банкая. Даже алая кисточка, венчавшая древко яри на другом конце в последние годы удлинилась, потемнела и стала больше похожа своим багряным цветом на кровь. Хозукимару, будто вторя своему хозяину, стал более серьёзным, показывая это сменой цвета и формы. — И долго будешь стоять, глазеть в стороне? — вдруг громко спросил Иккаку, медлено поворачиваясь к Орихиме с Хозукимару на плече наперевес. Орихиме вздрогнула от неожиданности — настолько она засмотрелась на мужчину, что почти забыла, зачем пришла. — Ой… Прости, — она наконец встрепенулась и зашагала в его сторону, — я поесть и попить принесла. Думала, здесь будет больше людей. — Орихиме от неловкости слегка улыбнулась, — никогда не видела, как ты тренируешься с Хозукимару… Один, — добавила она, задумавшись на секунду. Иккаку всё ещё хмурился, видимо, недовольный тем, что за ним подсмотрели, но по большей части он был немного удивлён и рад. Удивлён тому, что Орихиме пришла к нему, и рад, что она побеспокоилась о еде и воде. Он не привык неблагодарно фыркать на тех, кто бескорыстно ему что-то делает. — Спасибо, — он взял одну флягу и почти залпом её осушил. — Фух, как вовремя! — Да не за что, — радостно заулыбалась Орихиме в ответ. Иккаку остановил взгляд на её лице, медленно переползая с румяных щёчек на губы. Он моргнул. — Чего здесь забыла, Орихиме-чан? Тебе же ещё не выдали занпакто, для тренировок. — А? Ой… — Орихиме смущённо потупила взгляд. — Я ещё полотенце захватила! — Она покопалась в шайке и выудила со дна небольшое белое полотенце. Иккаку принял и его, снова поблагодарив, и стал обтирать лицо и шею. — Так зачем ты здесь? — спросил снова офицер, продолжая испытывающим взглядом изучать лицо Орихиме. — Да я… Просто я закончила помогать Юмичике, а больше никакой работы на сегодня у меня нет. Вот и решила сбегать сюда. Мало ли кому-то надобно было попить или перекусить. — Я всех сегодня пораньше разогнал, так что, увы, здесь только я. — Да ничего не «увы»! — с жаром воскликнула Орихиме и осеклась, встретив удивлённый взгляд мужчины. — Я не хочу совсем бездельничать. Вот… И было-то это очень красиво! Иккаку сильнее удивился. — Красиво? Что именно? Иккаку оглядел себя, думая, что что-то в его виде казалось девушке странным. Он ведь Мадараме Иккаку, боец одиннадцатого отряда! У него ничего не должно быть красивого, нигде! Нет, его тело, конечно, было в превосходной физической форме, вполне возможно даже привлекательной, но он сейчас разговаривал не с какой-то там мазель без мужа, а с Орихиме — милейшим и невиннейшим существом, которое он только встречал в жизни. Да и знал он прекрасно, что внешностью не особо отличался. Так что, вариант о том, что он сам приглянулся Орихиме, Иккаку просто-напросто даже не рассматривал. Боялся рассматривать… — Твой… М-м-м… — Орихиме задумчиво кусала нижнюю губу, словно то, что хотела на самом деле сказать обидело бы Иккаку. Как назло, именно в этот момент мужчина снова посмотрел на неё, не в силах оторвать взгляда от открывшегося зрелища. «Нехорошо так пялиться, придурок, она совсем не это имела в виду. Это же Орихиме!» — Мой что? — Ты словно танцевал с Хозукимару, — выпалила Орихиме. Брови Иккаку взметнулись вверх. — Ну, знаешь… — она сильнее замялась, — то как ты двигался, менял форму Хозукимару — это было просто завораживающе! Иккаку проглотил язык. Он стиснул в руке до скрипа деревянную флягу и отвёл взгляд в сторону, сильно нахмурившись. За сдвинутыми к переносице бровями он старательно скрывал смущение, лавиной накрывшее его с ног и до головы. Никто ещё не говорил ему, что он и его стиль владения Хозукимару смотрелись «красиво» и уж тем более никто не говорил ему, что это было «завораживающе»! Мадараме Иккаку впервые перед девушкой стало неудобно. Он ведь и сказать-то не знал что, на подобное заявление. Ему вообще никто комплиментов никогда не делал. А всякие фразочки по поводу его силы чаще были адресованы ему от соперников или врагов и должны были его не смущать, а раздражать и подстёгивать к более ожесточённой битве. К милому, искреннему замечанию от такой же милой девушки его жизнь не подготовила! — Спасибо, — коротко, почти буркнул под нос Иккаку, для вида допив остатки воды во фляге. Орихиме забрала пустую флягу и забросила её обратно в шайку. Вдруг, она нагнулась и поставила корыто с припасами на землю. — Ох, ты поранился! — Где? — к его радости, девушка отвлекла их обоих от смущающего разговора. Хотя, радость радостью, а он действительно не заметил, как получил рану. Если она и была. — Вот, у тебя на руке несколько порезов. Ой, и на спине! Садись, я тебя подлечу. — Куда? — Иккаку огляделся. Вокруг не было ничего, куда можно было бы отойти. Склад для инвентаря и додзи находились слишком далеко. — Если не хочешь, можешь постоять! — быстро отчеканила Орихиме. — А можешь сесть прямо на землю. Как удобнее. Иккаку знал, что Орихиме могла лечить быстро и в любом положении, но решил, что им обоим будет лучше сесть. Орихиме вместо своего старого щита поднесла ладонь к ранам. Под её рукой тотчас засветилось золотистое прозрачное облачко, которое мягко окутало все повреждённые места. — Это, наверное, когда я ещё с нашими тренировался, — сам не зная зачем, заговорил Иккаку. Его впервые напрягло молчание между ним и девушкой. Оно казалось неправильным. — Ничего, — улыбнулась Орихиме, взглянув в его лицо своими очаровательными карими глазами. — Я могу тебе ещё силы восстановить. Ты устал, наверное? — Пф! Ещё чего! — горделиво вздёрнул подбородок Иккаку. — Я могу так тренироваться ещё хоть два дня кряду! — Здорово, — улыбка на лице Орихиме слегка угасла. — А я вот совсем не выносливая для такого. — Ничего, со временем всё придёт, — сама собой, здоровая рука Иккаку опустилась на голову Орихиме, успокаивающе поглаживая по волосам. «Мягкие…» Пользуясь тем, что они сидели в непосредственной близости друг от друга, совершенно не контролируя свой порыв, Иккаку склонился немного к её волосам. «И пахнут приятно.» — А можно… Можно, когда мне выдадут занпакто, ты меня немного потренируешь? — Конечно. Иккаку застыл. Он что только что сказал?! Не-е-ет! Он ведь не мог согласиться, верно? Не мог же?.. Он резковато выпрямился и словил на себе радостный взгляд Орихиме. И её широкую улыбку. Нет. Мог. И прежде, чем успел как-то оправдаться, Орихиме, уже закончившая его лечить, прильнула к его груди, крепко обняв за шею. Тут Иккаку окончательно растерялся. Он вообще когда-нибудь кого-нибудь обнимал? Хоть по-дружески? Он силился, но не мог подобного припомнить. Нет, он конечно похлопывал, бывало, товарища по плечу или спине, да и когда получал ранения, ему приходилось хвататься за предложенную руку помощи от того же Юмичики. Но обнимать девушку, вот так просто… Подобное для него было в новинку. «Разрази меня Юмичика Сенбонзакурой, куда мне девать руки?». Испытывая неловкость и стыд за эту свою неловкость, глупую неопытность, Иккаку осторожно, слегка дрожащими от нахлынувшего волнения руками, приобнял Орихиме за талию в ответ. «И-и-и… Как долго мне так надо сидеть?». Ситуацию разрешила сама Орихиме. Высвободившись легко из ватного захвата, она, тепло улыбаясь, мягко и быстро коснулась его щеки губами. — Даже не представляешь, как я тебе за это благодарна, Иккаку! — светясь от счастья, Орихиме отдалилась от него, собираясь встать. Иккаку почувствовал, как начинает краснеть. В нём сладко зашевелилось желание удержать Орихиме подле себя — уж больно ему понравилось обнимать её, чувствовать тепло её тела супротив своего. С другой стороны, он прекрасно понимал, что тогда будет ничем не лучше остальных придурков из своего отряда, которые млели от одной её улыбки. Да и их ничего для подобного не связывало. То ли дело с Куросаки. — Мне не сложно, — соврал Иккаку, если не впервые в жизни, то точно впервые лет за сто. Попытки взять себя в руки на сто первый раз за последние несколько минут наконец увенчались успехом. — Ладно… Спасибо за воду и за то, что подлечила, Орихиме-чан, — он придал своему голосу ранней обыденности. — Я, пожалуй пойду, отдохну. А ты давай, дуй на склад и положи лишние фляги где взяла.***
Иккаку как-то тяжко опустился на деревянный настил, найдя наконец-то Юмичику. Ему требовалось выговориться и только верный и единственный лучший друг, который знал его вдоль и поперёк, понимал его и поддерживал во всём, мог выслушать и дать правильный совет. Он знал, что тот неровно дышал к Орихиме с давних пор, но надеялся, что этот разговор не приведёт к драке и их крепкие отношения не разрушатся. — Кхм, я присяду? — спросил Иккаку, ощущая неловкость. Его друг пожал плечами. Он сидел, свесив ноги через деревянную широкую решётку. — Кто ж тебе запрещает? — и когда тот сел, Юмичика задал несущественный вопрос. — Как тренировки? Из новичков много народу сбежало сегодня от нас? — Я сегодня разогнал всех раньше обычного. Захотелось самому… — он сглотнул, чувствуя, как неловкость рождала тугой ком в горле. Он откашлялся. — Самому захотелось потанцевать с Хозукимару. «Ну вот. Я это сказал. Начало положено и теперь, мужик, ты не отвертишься от объяснений… Как и, скорее всего, от пары ударов по зубам», — мрачно подумал Иккаку. В ожидании реакции Юмичики он прислонился лбом к вертикальной тонкой деревяшке и прикрыл глаза. — Это кто-то?.. То есть, это кто тебе сказал? — пока ещё спокойно спросил Юмичика. — Орихиме… чан. Она пришла на тренировочное поле, принесла с собой воды, подлечила мои царапины и… В общем, я кажется согласился её тренировать, как только ей выдадут болванку, а она м-меня… за это она поцеловала. Кажется. Иккаку поджал губы, ожидая вспышки гнева и ревности у друга. Он чувствовал себя одновременно и идиотом, что решился заговорить об этом, и подонком-предателем, ведь он знал, что рыжая красавица Юмичике нравилась, и извращенцем, потому как даже в такой неловкий и трудный для него момент перед глазами появился образ улыбающейся Орихиме. Воспоминания о том, как ощущалась её грудь, прижавшаяся к его груди, пусть и на пару мгновений, окончательно добили бедного воина. — И как оно? — на удивление спокойно продолжал вопрошать Юмичика. А Иккаку всё ещё не решался на него взглянуть. — Понравилось… — он прикоснулся невольно к щеке, куда совсем недавно его поцеловала легонько Орихиме. — Правда, наверное надо было сегодня побриться. — Ну, ты же не знал, — похлопал по плечу, будто успокаивая его Юмичика. Вот после такой реакции Иккаку не выдержал. В полнейшем удивлении он поднял на друга взгляд. — Погоди-погоди… Ты на меня не злишься? — Нет, — честно признался Юмичика, открыто улыбаясь. — А как узнал, что это было… ну, только туда? — он ткнул себя пальцем в щёку. — Догадался, — пожал плечами тот. — Иккаку, — Юмичика положил руку ему на плечо, несильно сжав, как он обычно делал, когда старался поддержать, — я же тебя столько лет знаю. Думаешь, я не догадался по твоим глазам, как поменялось за последнее время твоё отношение к Принцессе? Ты в этом плане мало отличаешься от нашего рыжего друга. Только между вами… Между нами, — он поправил себя тут же, — есть огромная разница — ты, рано или поздно, можешь понять, что с тобой происходит и тебе есть с кем поговорить, кто тебя поймёт. В смысле, у тебя есть я, лучший друг, который всё быстро смекает и который никогда не предаст. А Ичиго полностью слеп к чувствам тех, кто его любит и старается помочь. Он как бы и не со зла, не специально, но вспомни только, какой печальной выглядела Принцесса, когда мы её с тобой нашли в Руконгае? — Она же умерла, с чего ей быть радостной? — по инерции спросил Иккаку, но чувствовал при этом, как от сердца отлегло. Хотя почему Юмичика так спокойно отреагировал, для него оставалось загадкой. — Возможно, они поссорились. В конце концов, это же был её день рождения. Иккаку напрягся. — Вот придурок, — устало выдохнул он, наконец. — И что теперь нам делать? — С Ичиго? — Нет. Друг с другом. Я не хочу с тобой драться. Юмичика молчал. А Иккаку очень не хотелось услышать его ответ. — Знаешь, — наконец нарушил долгое молчание Юмичика, отчего Иккаку напрягся в ожидании худшего, — а ведь сегодня пятнадцатое. — И что? — Иккаку был полностью сбит с толку. — А то, что каждое пятнадцатое к нам приходит Ичи-кун! Юмичика и Иккаку от неожиданности чуть было не подпрыгнули. — Рангику! Нельзя же подкрадываться так незаметно! — воскликнул Юмичика. Женщина на это лишь ухмыльнулась. — Сегодня мне можно всё! — И что на этот раз такого особенного случилось? — одарил её скептическим взглядом Иккаку, надеясь, что знакомая до дрожи в коленях Рангику не слышала большей части их с Юмичикой разговора. — Я уже устала наблюдать, как мучается Орихиме из-за Ичиго. Он в упор не видит её чувств, но при этом продолжает ей мозолить глаза каждый месяц. Так что, у меня созрел план! — Мне уже это не нравится, — синхронно поделились своими опасениями Юмичика с Иккаку. — Можно подумать, — Мацумото чуть было глаза не закатила, — вас кто-то будет упрашивать! Вы просто сделаете как я вам сейчас скажу, а дальше дело техники, как говорится. — Какой такой техники? — у Иккаку задёргалась бровь. — Так в Мире Живых сейчас говорят частенько, — отмахнулась Рангику. — Ясно, нам не отвертеться, не сбежать, — уныло вздохнув, пожал плечами Юмичика, не обращая внимания на еле уловимый запах сакэ, исходивший от лейтенантши. — И в чём суть плана, Рангику? По мере того, как Мацумото излагала свой план, мужчины менялись в лице, молча: Иккаку поначалу удивлялся, но затем попытался откреститься от предложенного, безуспешно, конечно же, а вот Юмичика под конец стал совсем непроницаемым — невозможно было догадаться, что закрутилось в эти минуты в его голове. — Ну? — закончив, уставилась на них Рангику, сверкая голубыми глазами, словно питон, увидевший кролика. — Гениально и просто, верно? Иккаку бросил короткий взгляд на Юмичику, который спокойно улыбнулся и ответил за них обоих до того, как он успел рот открыть, чтобы высказаться самому: — Мы согласны, Рангику. — Серьёзно? — одновременно воскликнула Мацумото с пробормотавшим тоже самое Иккаку. Как оказалось, они оба были удивлены тому, что Юмичика согласился. Иккаку ко всему прочему удивился тому, что всё все решили за него. Когда довольная, уже как сытый питон, Рангику уползла в темпе сальсы куда-то к себе в нору или же на поиски Орихиме, Иккаку чуть ли не набросился на Юмичику: — Какого чёрта ты согласился на это безумие?! — Тише, тише, друг мой, — попытался успокоить его Юмичика, — как бы тебя подобное не смущало, а я вижу, что оно смущает, это беспроигрышный вариант.***
Куросаки Ичиго явился после полудня в Сейретей. Он поклялся ещё осенью, что будет каждый месяц навещать подругу школьных дней и собирался держать данное ей слово. Даже не смотря на то, что она отказалась. Даже не смотря на то, честно призналась, что не чувствует по отношению к нему обиды или чего-то такого. Ступив на каменные плиты территории Готея-13 он вдохнул местный воздух, поражаясь тому, как он отличался каждый раз от предыдущего. Видимо, дело было в выбросах лабораторий Куротсучи Маюри. — Где на этот раз Иноуэ? — спросил он сходу у подошедшего к нему Ханатаро. — Иноуэ-сан в этом месяце ходит к капитану Зараки в одиннадцатый отряд. Ичиго подавил желание скривиться — он конечно хорошо знал Кенпачи, Иккаку и Юмичику, но остальные сошки отряда не внушали ему доверия ни на йоту. Как старший брат двух похорошевших донельзя близняшек Карин и Юзу, и как много лет защитник (на пару с Тацки) Орихиме он знал, что на уме у большинства мужчин, которые к этим девушкам подмазывались, да вились вокруг. Будучи сам мужчиной, он это знал как никто другой! Именно поэтому продолжал рьяно защищать сестёр, как сторожевой лев. Совершенно не обращая при этом внимания на их слабые протесты. А вот защитить Орихиме он в этом плане уже не успел… И поэтому чувствовал некоторую обязанность перед ней. Хотя сама Орихиме, как и его сёстры, воспринимала подобную опеку более чем холодно. — Ладно, Ханатаро, веди, — широкая ладонь потрепала по голове кроткого мальчугана, который был его старше раза в два. Хоть он это и знал, но не мог отделаться от чувства, что на самом деле он старше, а не медик-шинигами. Ханатаро довёл Ичиго до бараков отряда Кенпачи и ушёл быстро по своим делам — уж больно ему не хотелось попадаться кому-то из офицеров одиннадцатого отряда на глаза. Как это ни странно, но Орихиме там не оказалось. Бросив затею разузнать у местных где его подруга, едва только такое пришло ему в голову, Ичиго сам решил отправиться на поиски. Он старался сконцентрироваться и в конце концов уловил слабый след её энергии, по которому и пошёл. Довольно продолжительное хождение по лабиринту Готея в конце концов привели его к искомой девушке. Она оказалась на небольшой площади, где неспешно гуляли в небольшом количестве другие шинигами, видимо, отдыхая от работы. Орихиме шла в обществе какого-то незнакомого Ичиго мужчины, с тонкими коротенькими усиками и дебильноватым взглядом. «Таза только под слюни этому уроду не хватает», — раздражённо подумал Ичиго. Картинки прошлого так и вспыхивали, одна за другой: вот он в школе на пару с Тацки отгоняет поклонников почти со всех старших классов от девушки, а вот в институте на пару с Исидой занимается тем же самым… Ичиго уверенным шагом быстро направился в сторону Орихиме. — Иноуэ, он пристаёт к тебе? — с ходу выдал Ичиго, напустив на себя грозный вид. Орихиме повернулась к нему, раскрыв широко от удивления глаза. Как только она поняла, кто к ней обратился, взгляд наполнился… раздражением. Которое, впрочем, она быстро скрыла. — Добрый день Ичиго, — она покосилась на шинигами, с которым гуляла, — ты, верно, не узнал Арамаки-сана? Он причёску сменил. — Впервые его вижу, — почти честно ответил парень, который всегда имел плохую память на лица. Арамаки при этом несколько понурился. — Я тоже рада, что у тебя всё хорошо, — сухо прокомментировала вспышку «заботы» о себе Орихиме. — Иноуэ, ты не должна так просто подпускать к себе мужчин. Особенно из одиннадцатого. — Эй, я из од… — попытался встрять Арамаки, но Ичиго не обратил на него внимания. — Ханатаро сказал, что ты в этом месяце у них на побегушках. Я не плохо отношусь к Кенпачи и Иккаку с Юмичикой, но остальные… Неужели последние годы тебя ничем не научили? Тебя ведь хотели сразу определить в Готей-13 как офицера. Почему ты не согласилась на предложение шестого отряда сразу? — Может, потому что у Орихиме есть своё собственное мнение? Ичиго осёкся, только было решив развернуться и съездить по зубам наглецу, посмевшему встрять в такой важный для него и Орихиме разговор. Практически рядом, вплотную, к ним успел подобраться Иккаку. На удивление незаметно. Он стоял, скрестив руки на груди и хмуро-прехмуро взирал на временного шинигами. Его глаза блестели от желания высказаться, вероятно довольно эмоционально и скорее всего в грубоватой форме, но он сдерживался и продолжал молчать, пока Ичиго сам не заговорит первым на его замечание. Ичиго уловил невдалеке знакомый женский голос, но не придал этому значения. — Что это значит, Иккаку? — сдержанно спросил Ичиго. — То и значит, — в то время, как некий Усач (как окресил его про себя Ичиго) тихо-мирно удалился восвояси, рядом с Орихиме появился Юмичика. — Ты Принцессе не отец родной и даже не брат, чтобы указывать, с кем ей гулять и в каком отряде находиться. — Я ей почти как брат, — так же продолжал выдавливать из себя слова Ичиго. — Ичиго, — спокойно, наконец-то, заговорила Орихиме, — я ценю твою заботу, но признай, что ты с этим перегибаешь. — Ох, Химе-чан уже взрослая девочка, Ичи-кун! — рядом возникла ещё и Мацумото. Вот почему тот женский голос показался только что Ичиго знакомым. — Если за ней какой-нибудь приятный мужчина начнёт ухаживать, ты не сможешь ей этого запретить. — Иноуэ это Иноуэ. Она никому не принадлежит, — гаркнул Ичиго. — Она не вещь. И никто за ней «ухаживать» не будет! — вскипел Ичиго. Глаза Рангику заблестели и губы почти что дрогнули в довольной ухмылке, но она сдержалась, странным взглядом окинув Иккаку и Юмичику перед Орихиме. — Никто и не говорит, что Орихиме-чан «вещь», — спокойно заметил Юмичика. — Ты так уверен, что никто не решится на подобное, а, Ичиго? — поинтересовался Иккаку. — Она не ваша… — начал злиться сильнее Ичиго. Но его оборвали на полуслове. — Чёрта с два мы её кому-то отдадим. Она наша! — в один голос воскликнули Иккаку и Юмичика. Ичиго открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут осёкся, так и застыв. Орихиме же с непониманием поглядывала на мужчин, заслонивших её от вспыльчивого друга. — В смысле? — медленно протянул Ичиго, учуяв двойственность смысла брошенной фразы. — Наша! — раздражённо снова сказал Иккаку. Он развернулся и обнял одной рукой Орихиме за плечи. — На каком языке повторить? — добавил Юмичика, и, вторя своему другу, повернулся назад и тоже обнял девушку, за талию. Орихиме была явно смущена, но не настолько, как оно хотелось Мацумото, кажется, потому как она даже губу закусила от волнения. На несколько длинных минут между ними всеми повисло молчание. Даже другие невольные свидетели сей сцены не решались вмешиваться. — Та-ак… — протянул Ичиго, нарушая повисшее молчание. — Я не догоняю, что значит «Она наша»? Вы что… Я просто правильно сейчас думаю: вы двое влюблены в Иноуэ? Иккаку и Юмичика синхронно кивнули. Их вид и взгляд были полны решимости отстаивать свою позицию любой ценой. Увидев и осознав это Ичиго зажмурился и начал тереть усиленно лоб, будто прогоняя внезапную мигрень. Наконец, он созрел для дальнейшего разговора. — И вы оба? Вы… Эх, ла-адно, — протянул Ичиго, — тогда следующий вопрос: Иноуэ, хочешь я их побью? — Эм… — Орихиме поначалу замялась, поглядывая то на Ичиго, то на Иккаку с Юмичикой, но затем собралась и уже более уверенно заговорила. — Знаешь, Ичиго, я как бы… Не против того, чтобы встречаться с каким-нибудь мужчиной из Готея. И если это будут Юмичика с Иккаку, я буду более чем рада подобному. — Что, сразу с двумя? — наконец-то внимание присутствующих обратилось на Рангику. Женщина стояла и смотрела в упор на Орихиме глазами с доброе блюдце, приоткрыв рот. — Мне нравится одиннадцатый отряд и мне нравятся Иккаку с Юмичикой! — не выдержав, воскликнула Орихиме. — И если они не будут из-за меня ссориться, то я буду счастлива быть с ними. Тот день Готей-13 запомнит ещё надолго. А Куросаки Ичиго после случившегося прекратит появляться каждое пятнадцатое число в Сейретее. __________________________________________________________ **Яри — древковое копьё. Японский тип. **Сан-сецу-кон — японский вариант сань-цзе-гунь — китайского трёхсекционного боевого оружия, части которого скреплялись цепью.