Death Stands Above Me

Каждую ночь он видел сон. Там был дроид — его клон, его копия. Дроид лежал на боку на кровати Кайло, спиной к нему. Он чувствовал себя не в своей тарелке, будто не должен тут находиться, и в то же время знал, что ему необходимо посмотреть. Он подошёл ближе. В ушах раздавалось клацанье его сапог об пол и жужжание двигателей «Финализатора». Что-то внутри него кричало о том, что нужно бежать как можно дальше, спасаться, но сперва он просто взглянет. Ему надо понять. Он подошёл достаточно близко, наклонился вперёд и коснулся плеча дроида. Тот перекатился на спину и улыбнулся ему безмятежно. Кровь из его головы — красная, загустевшая — разукрасила половину его лица; провода и сломанные микросхемы торчали из зияющей дыры. Но дроид всё ещё улыбался, а затем приподнялся и встал в кровати на колени. Теперь они были на одном уровне друг с другом — лицом к лицу. Дроид выглядел не так, как он запомнил. Никакой блестящей синтекожи, никаких швов на суставах; он выглядел таким же живым, как и Хакс. — С возвращением, Хакс, — произнёс дроид его голосом. Дотянулся до плеч, ухватился за них, скользнул ладонями к волосам и привлёк к себе. Вопль забурлил у него в горле, но он не смог раскрыть рот и крикнуть. Ему нужно было бежать прямо сейчас, но ноги не слушались. Ему нужно было оттолкнуть от себя эту штуку, но руки будто пришпилили к бокам. Дроид наклонился, жадно поймал его рот своим и поцеловал. Рот этой вещи — его рот — присосался к его губам и толкнулся языком внутрь. И он ничего не мог сделать, чтоб остановить это и освободиться. Он ощутил кровь дроида на губах; у неё не было медного привкуса — это не было настоящей кровью. У неё был вкус машинного масла. Поцелуй буквально украл его способность дышать. Он пытался глотнуть побольше воздуха, но дроид, казалось, втягивал его вздохи в себя. Его дыхание участилось, в то время как дроид продолжал терзать его губы, упорно, жёстко, отчаянно, впившись пальцами в его волосы и растягивая их в разные стороны. Влажные чмокающие звуки поцелуя эхом раздавались по комнате, перекрывая чьи-то судорожные рыдания. Краем разума Хакс понимал, что это именно он плачет, что все эти всхлипы исходят от него и что он не в силах их прекратить. Он вообще не в силах что-либо прекратить. Он задыхался. Дроид обхватывал его крепче и крепче. Всё, на что Хакс был способен в этот момент — поверхностные, быстрые вздохи. Теперь кожа его двойника стала эластичной, скользкой и липкой от его собственного пота, вызванного паникой. Хакс ощущал жар в малейших точках соприкосновения с дроидом. Они оба начали плавиться. Они будто таяли, прилипнув друг к другу кожей, и сливались в единое целое. Он утратит себя — на этот раз по-настоящему. Никакого дроида никогда не было. Это всегда был он — заблудший и забывший, как и говорил Кайло. Проснулся он от собственного крика; он его не слышал, но тот дребезжал в глотке. Пробуждения были хуже всего. Он никогда не знал точно, заснул ли он, проснулся ли на самом деле или же его веки просто-напросто зашили. Он сел, цепко схватился за лицо и ощупал глаза дрожащими пальцами. Глаза всё ещё были на месте — открытые и полные слёз. Огромные руки обхватили его, Хакс вздрогнул и попытался уклониться от прикосновения. Но эти руки держали его надёжно. «Я здесь, Хакс, дорогой. Я здесь». — Кайло. Кайло был константой. Кайло был его глазами и ушами с тех пор, как отнял их у него. Кайло был его точкой отсчёта, его опорой, средоточием всего. Кайло притронулся рукой к его лицу. Хакс сдержался и не сдвинулся с места, пока Рен, нежно касаясь пальцами, вытирал его слёзы. Это почти успокоило его; эта простенькая ласка ослабила узел страха в груди Хакса. Иногда ему хотелось прогнуться под этими касаниями, упасть на Кайло в изнеможении и потеряться полностью. Но пока он был не готов. Он был близок к этому много раз, но сейчас он не искал точек соприкосновения с Кайло. Впрочем, это не имело значения. Кайло был в его мыслях и постоянно говорил с ним без слов. Кайло всегда знал, что ему необходимо, даже если он отказывался это просить. «Время принимать пищу». Рука Кайло скользнула по плечу Хакса, а затем вниз по руке — под ладонью зашуршала ткань рубахи, которую Рен выдал пленнику — и обхватила запястье. Он мягко потянул, и Хакс последовал за ним, позволив поднять себя и направить к столу. Кайло положил его ладони на спинку стула, а затем поддерживал, пока он не обошёл вокруг и не присел. Большие руки Кайло теперь почти всегда были рядом с ним, но если вдруг контакт исчезал, Хакс чувствовал себя потерянным. Он словно дрейфовал в океане тьмы и тишины, а паника сдавливала ему горло. Кажется, прошла вечность, прежде чем Кайло дотронулся до его колена и вернул к реальности. Хакс сосредоточился на этой точке соприкосновения, на нежном нажатии ладони Рена. Другая рука схватила его запястье, подняла, и Хакс ощутил, как его пальцы задели пластик. Он не стал ждать, потянулся вперёд и взял пластиковый контейнер с пайком в обе руки. Тот уже был открыт и разогрет для него. Хакс ощупал край контейнера, а затем запустил руку внутрь. Большую часть времени он был голоден. Кайло редко приносил еду. Сперва Хакс пытался по приёмам пищи отследить ход времени, но Кайло делал это нерегулярно, в лучшем случае. Раньше Хакс попытался бы выяснить причину этого и как-то исправить ситуацию. Но теперь он чувствовал, что у него не осталось ничего, кроме инстинктов и ощущений. Он ел неторопливо, зная, что повредит желудок, если быстро затолкает в себя всё и сразу. «Что тебе снилось?» — голос Кайло прозвучал утешением в его мозгу, отдаваясь эхом в тёмной тишине, которая стала для него ловушкой. — Ничего, — Хакс не услышал того, что сказал, хотя почувствовал, как шевелятся его губы и язык. Инстинктивно он отрицал сон. И неважно, если Кайло узнает об этом. Рен сжал его ногу. Хватка была довольно крепкой — Хакс не удержался и сморщился. Одним из худших моментов его слепоты было то, что он не видел выражения лица Кайло и не мог прочитать его эмоции. — Извини, — сказал Хакс машинально. Он думал о дроиде из сна; его губы пощипывало от фантомного поцелуя. Хакс знал, что Рен увидел это в его мыслях, в той тишине, что уже давно окружила их. Он сфокусировался на еде и приложил все усилия, чтобы не думать ни о чём, кроме поглощения пищи. Ему даже было всё равно, какова она на вкус. «Это нормально, что ты хочешь стать прежним», — Кайло произнёс это неожиданно нежно и успокаивающе. Каждая частичка Хакса восстала против этого заявления, словно дикий зверь забился о прутья клетки. «Мы снова сделаем тебя таким». Нет, нет, нет. Это не то, чего бы хотел Хакс. Он хотел видеть, слышать. Он хотел быть свободным. Он хотел… «Хакс». От пальцев Кайло на бедре останутся ушибы. Хакс быстро подавил панику и страх, что туманили его разум. В них сейчас не было никакого толка. — Прости меня, Кайло. Сухие губы прижались к его лбу. Это было единственным ответом на его извинение. Хакс достаточно овладел собой, чтоб сдержаться и не побежать. Остаток трапезы они провели в звенящей тишине, хотя Кайло так и не убрал руку с его ноги. Ладонь Рена скользнула от его колена к бедру, оглаживая каждый изгиб. А затем Хакс почувствовал, как колено Кайло ткнулось ему в ляжку. Должно быть, Рен был ближе, чем Хакс предположил изначально. Его пугало то, что не было способа узнать наверняка, насколько близко располагался от него Рен, не попытавшись его коснуться. А он этого не хотел. Малейшее касание от Хакса Рен принимал, как приглашение. Теперь генерал это знал. --------------------------------------------------------------------- Вскоре после изнасилования Рен повёл его в освежитель (опыт, который он предпочёл бы стереть из своей памяти). Хакс тогда был слабее. Ходить было тяжело, даже с учётом того, что Рен нанёс бакту на его разрывы. На разрывы, которые сам же и сотворил. Он взял тогда Хакса за руку и засунул её себе под локоть. Генерал же упрямился — он желал идти самостоятельно и не касаться Рена. Он считал, что у него должно получиться, хоть и чувствовал себя словно корабль, плывущий по бескрайней тьме космоса и не способный придать себе нужное направление. Ярость кипела в нём, несмотря на то, что он был полностью раздавлен. И никакой помощи от Кайло он не хотел. В том, что произошло потом, он не был уверен. Ему пришло в голову во время одной бессонной ночи (а может, это было во сне?), что это было делом рук Кайло. Что именно он его незримо поддержал. Но в тот момент он знал лишь то, что отлично идёт без всякой помощи. Может быть, чересчур хромая и превозмогая боль, но сам. А потом… Он споткнулся. Ноги согнулись в коленях, руки слепо взметнулись в воздух, пытаясь ухватить что-то, хоть что-нибудь, лишь бы удержаться от падения лицом вниз в полную неизвестность… Его пальцы поймали футболку Кайло. В полном отчаянии Хакс впился ногтями в кожу Рена сквозь ткань. Инстинктивно он цеплялся за него крепче, словно тот был его якорем. Это сработало, хотя он упал на колени и сильно их ушиб. Одной ладонью он цепко держался за руку Кайло, а второй продолжал сжимать его одежду. «Ты всегда так желаешь меня», — сказал Рен. Хакс вздрогнул — тогда он ещё не привык слышать его голос прямо в голове. — «Всегда такой славный». Он тотчас отпрянул от Кайло, словно обжёг свои руки просто прикоснувшись к нему. Он попытался отползти, но Рен был быстрее и поймал его. Он сгрёб запястья Хакса в свою широкую ладонь и сжал их до синяков, а вторую поднёс к лицу генерала и большим пальцем нежно провёл по линии челюсти. Хакс мотнул головой, чтоб избежать контакта, но хватка была сильна. Сопротивляться было запрещено. «Открой рот». У Хакса не было выбора. Ни единого. Кайло просто использовал его. Он Силой удерживал его рот открытым, когда Хакс не подчинился. Всё было не так, как во время первого минета: Рен почти не пытался пропихнуть член поглубже в горло. Вместо этого он предпочёл тереться им об лицо Хакса, касаясь головкой его языка, который он вынудил высунуть как можно дальше. Это походило на своего рода самоутверждение. Когда Кайло кончил, Хакс почувствовал, как сперма брызнула на его слепые глаза. Он быстро зажмурился и вдруг ощутил жар на своей коже, настолько обжигающий, что он почти поверил, что он прожжёт его насквозь. Когда Рен отдышался после оргазма, он поднял Хакса аккуратно — всегда аккуратно — на ноги. А потом его руки пропали, и то был первый раз, когда Хакс впервые ощутил её по-настоящему. Пустоту. Пустоту, порождённую потерей его чувств, заставившую его ощутить себя заблудившимся в глубинах пространства, без возможности защитить себя от Тьмы и холода. Всё, что он ощущал в тот момент — тепло от спермы Кайло на своём лице. И он не мог пошевелиться, не мог принудить себя вытереть её, потому что это было единственным, что он ощущал. Он был рад тогда почувствовать руки Кайло снова на себе. Одна сжимала его локоть, удерживая ровно, в то время как Рен пальцем провёл по потёкам спермы. Хакс желал найти какую-нибудь одежду, чтоб вытереть эту дрянь со своего лица, но магистр держал его крепко. Впрочем, он не смог бы ничего найти, даже если бы ему позволили. Кайло собрал пальцами немного семени, а потом Хакс ощутил эти пальцы у своих губ. Бороться было бесполезно, но он попытался. Это не имело значения. Кайло кормил его своей спермой, принуждая глотать, пока почти полностью не очистил его лицо, оставив после себя лишь влажную липкость. Не осталось ничего, чего Кайло не попытался бы у него забрать. Ничего, что он не попытался бы заполнить собой. Для Хакса это стало уроком. Никогда не тянуться к Кайло, никогда не касаться его. И неважно, насколько глубоко поглотит его окружающая пустота. -------------------------------------------------------------- Рен неожиданно отобрал у него контейнер с едой. Хакс сжал кулаки, только бы сдержаться и не попробовать выхватить его обратно. Там же оставалось ещё немного. Как он восстановит силы, если Кайло поддерживал его в ослабленном состоянии? Хакс придушил в себе эти мысли, прежде чем Кайло успел заметить. Прошло несколько мгновений, но никакого возмездия не последовало, во всяком случае, оставшимися чувствами он ничего не уловил. Он также больше не ощущал присутствия Кайло. Все точки соприкосновения исчезли, и Хаксу захотелось выползти из своей кожи. Пришлось довольствоваться тем, что он сжал ладони в кулаки и впился ногтями в кожу. Ногти теперь были длиннее, чем он привык, но они были эффективными для осязания реальности. Это чувство возвращало его на мостик «Финализатора», ведь он частенько так делал во время своих смен. Он вспоминал голоса своей команды, чёткие оттенки красного, синего и жёлтого, льющиеся с дисплеев. Он вспоминал, как смотрел на россыпь звёзд перед собой, на Галактику и планировал каждый шаг по её завоеванию. Планировал подмять её под себя. В горле встал комок, глаза защипало от ставшего таким знакомым ощущения подступивших слёз. Рука Кайло коснулась его головы, длинные пальцы жёстко прошлись сквозь волосы, перебирая пряди. У Хакса не получилось проигнорировать тот поток облегчения, что нахлынул на него, утешение, которое он принёс. «Мне нужно уйти». Хакс замер. Он немедленно погрузился в пучину воспоминаний о последних днях, пытаясь понять, что он сделал не так, чем он мог рассердить Кайло, что тот решил так с ним поступить. «Дело не в тебе». Хакс потянулся к рукам Кайло. Движение было таким внезапно резким, что у него закружилась голова. Кайло крепко обхватил его и начал нежно покачивать туда-сюда, словно баюкая. Хакс впился ногтями в ладони до крови, настолько он сопротивлялся желанию прильнуть к Рену так же сильно. «Мне нужно кое-что сделать». Кайло хотел сказать больше — Хакс чувствовал это. Он ощутил, как эмоции Рена сдавили его: нервозность, страх, печаль, тоска. Но Кайло удалось сдержать их. «Я не хочу покидать тебя». Хакс почувствовал, что это правда, ощутил отчаянное желание Рена остаться, и ему очень захотелось крикнуть: «Так сделай это. Просто останься». «Я люблю тебя». — Я тоже тебя люблю, — ответил Хакс машинально, хоть и не хотел. Он совсем не придавал значения тому, что сказал, но с каждым днём всё больше и больше боялся, что мог бы. Иметь потребность в ком-то и любить начинали сливаться для него в одно и то же. Рот Кайло прижался к его, и Хакс попробовал представить белую комнату, пустоту, ничто. Только бы не думать о поцелуях, что на вкус, как машинное масло. Когда Кайло потащил его за собой, он проследовал покорно. Когда Кайло прижал его к полу, он не сопротивлялся. Затем Хакс почувствовал знакомый вес обруча вокруг щиколотки, и хотя смысла в том никакого, он принялся брыкаться и молотить ногами. Горло жгло от криков, но он уже был заблокирован. Он чуть не сорвал себе ногти, пытаясь стащить обруч, прежде чем Кайло удалось его сдержать. От рыданий у Хакса разрывалась грудь. Кайло притянул его к себе и крепко обнял сзади. Его губы шевелились возле уха Хакса, проговаривая слова, которые эхом отдавались в голове. «Я скоро вернусь. Всё в порядке, дорогой. Я знаю. Я знаю. Это временно. Это для того, чтоб тебя защитить. Всё хорошо и всё скоро завершится. Я вернусь, и мы будем свободны навечно, будем вместе навечно, как я всегда обещал». Только когда затихли рыдания, когда его перестало трясти самым ужасным образом, когда он почти пришёл в норму — Кайло зашевелился. Он сжал лицо Хакса в ладонях… *флэшбек* (Рука Кайло двинулась и, крепко сжав голову Хакса, приблизила к своему лицу. Хакс не мог отвести глаз, несмотря на то, что был абсолютно напуган грядущими перспективами, тайно надеясь, что Рен просто прикончит его здесь и сейчас, не будучи уверенным, что сможет пережить тот гнев, что обещал ему этот дикий взгляд.) …и вновь прижался губами, целуя нежно, мягко, с такой чуткостью, что Хакс почти убедил себя, что Рен действительно беспокоится. «Я люблю тебя». А потом он ушёл. ---------------------------------------------------------------- Хакс был потерян. Он пытался бороться с обручем. Он провёл рукой вдоль цепи вплоть до стержня в полу. Никакие исследования и дёрганья ему не помогут — слишком глубоко и крепко был вмонтирован стержень. Он попытался встать, но на него накатило странное ощущение, что лишь обруч и цепь удерживают его в этой реальности, лишь они создают силу тяжести и не дают ему улететь. Он стоял, превозмогая тошноту и дезориентацию от того, что ему не за что было держаться. Он протянул руку вперёд насколько смог и не коснулся ничего. Он зашёл так далеко, насколько позволила ему цепь, и сделал медленный круг, но на пути ему ничего не встретилось. Ни стен, ни стола со стульями, ни кровати. Может, Кайло отвёл его куда-то в другое место? Пол будто был таким же, но без чувств, что направляли его, комната казалось в два раза больше, чем он запомнил. Он лёг на живот и ползал в разные стороны, но так ни на что и не наткнулся. Всё, чего он мог касаться: рубаха, обруч, цепь и пол. Он распластался на полу и прижался к нему всем телом. Без человеческого контакта — без контакта с Кайло — ему нужно было что-то, что удерживало бы его в реальности, что-то, что прервало бы его скольжение в пустоту, которая становилась его новой реальностью. Пустота стала представляться ему живой сущностью, чем-то, что затаилось на краю сознания в ожидании удобного момента, чтоб заявить свои права и утащить его в свои тёмные глубины. Хакс вдруг осознал, что он дрожит, хватая ртом воздух, как утопающий. Он потерял все чувства в этой пустоте. В пустоте, в которой его оставил Кайло. Ему нужно отвлечься, ему нужно вспомнить, кем он являлся. Сперва он попробовал мыслить логически. Он делал то, что у него получалось лучше всего. Ведь он был умелым стратегом, который стал генералом самой большой армии в галактике. Кайло сказал, что он должен что-то сделать — что-то, чтоб защитить их. Лучший вариант развития событий: Первый Порядок уже близко. Каким-то образом они их нашли и теперь спасут его. Капитан Фазма вполне компетентна, чтоб возглавить спасательную миссию и найти его. Но Хакс не был идиотом — он знал, что это было бы очень большой удачей. Если бы его планы всегда полагались на лучший вариант развития событий, он никогда не стал бы генералом. (Конечно, если бы он не стал генералом, он бы не был настолько дерзким, чтоб уничтожить игрушку Кайло. И тогда избежал бы возмездия.) Так что наиболее вероятным был вариант, что прибыло Сопротивление, с дерзкой мусорщицей во главе их армии. Хакс не очень много знал о Силе, но предположил, что владеющие ею могли почувствовать друг друга даже сквозь бесконечность пространства. Возможно, Кайло не скрывал их или скрывал не очень хорошо. Может быть, Кайло решил дать им бой в попытках защитить Хакса. Может быть, его спасут из одной клетки, чтоб поместить в другую. Но что угодно будет лучше этого. Худшим вариантом был Сноук. Верховный Лидер, во всей своей ужасающей славе, со всей своей мощью, прибыл за своим учеником. В этом случае Кайло, скорее всего, уже был мёртв. А значит, и Хакс умрёт, что обрадует его или огорчит (он ещё не решил). Ещё один вариант: Кайло решил, что он больше не хочет Хакса, и оставил его тут умирать. Навряд ли, учитывая его… влечение к нему, но всё ещё одна из вероятностей, о которой не получалось забыть. И конечно, всегда оставался шанс, что Кайло вернётся. Что ничего вообще не изменится, что Хакс и дальше будет существовать в этом подвешенном состоянии. Постоянно балансируя на грани, постоянно чувствуя дыхание смерти; исполнять роль игрушки для удовольствий, быть куклой для безумца. Самую большую опасность для его жизни представлял тот, кто больше всех обещал о нём заботиться. Тьма просочилась внутрь. Хакс не помнил, двигался ли он, но вдруг осознал, что лежит на боку. Он тут же свернулся калачиком, подтянув руки и ноги как можно ближе к груди. Это уняло его дрожь, но совсем немного. Всё ощущалось одновременно слишком далеко и слишком близко. Он не мог прекратить думать о руках Кайло, о прикосновениях, что удерживали его в реальности, когда ему начинало казаться, что Галактика пытается его поглотить. Его руки были бальзамом, утешением, в котором он отчаянно нуждался. Он не забыл, что именно Кайло был причиной этих чувств. Это Кайло забрал его зрение и слух, и поэтому в нём была такая огромная необходимость. Но ничто не могло отменить того факта, что Кайло ему нужен. Без него он был словно вспорот и выпотрошен. Дрожь прекратилась. На её место пришло своего рода оцепенение, которое охватило всё его тело. Он почти не чувствовал холод пола щекой и совсем не ощущал обруч на щиколотке. Времени не существовало без Кайло. Хакс не существовал без Кайло. Смутно ему казалось, что он плакал, но уверенности в том не было. Пустота уже была здесь; космический вакуум ожидал его, и Хакс почти был готов ему позволить пожрать себя. Он задумался, а вдруг это то, что ощущают умирающие? Может, он всё это время был мёртв и только сейчас это осознал? Может, это была жизнь после смерти? Просто Тьма и Бесконечность пространства вокруг. Навечно. Он испугался. Он не хотел умирать. Он не хотел, чтоб всё просто закончилось. Он будет цепляться за всё, что может, за что угодно, лишь бы удержаться в реальности. Кайло. Всегда Кайло. Руки Кайло на его коже, пальцы Кайло внутри его тела, член Кайло у его лица, голос Кайло в его голове. Воспоминания об этом стали его мечтой, его обещанием. Кайло вернётся за ним. Он должен. Он должен. -------------------------------------------------------------------- Лёжа на полу, Хакс потерял все свои чувства. Он не ощущал голода, не ощущал холода и не мог бы сказать точно, когда проваливался в сон. Он открыл глаза и увидел темноту, но вдруг что-то дотронулось до него. Что-то двигалось вдоль линии подбородка, робко касаясь. Он почувствовал, как тело сжалось от всхлипываний, реагируя на это первое — кто знает за какой период — прикосновение. И он не был уверен, реально оно или только в его воображении. «Хакс? Я здесь, Хакс. Это я. Всё хорошо. Возвращайся ко мне, дорогой, возвращайся». Это был трюк. Тьма в его голове дала ему утешение. Это не могло быть реальностью. Он был мёртв, а значит, Рена тут быть не могло. «Это не трюк, Хакс, пожалуйста…» Его мозг пытался обработать эту информацию, силясь постичь этот голос, давящий на его сознание. В следующий момент произошло сразу несколько событий: ладонь Кайло на его лице, касающаяся его лба, рука Кайло, покачивающая его на своих коленях, прижимая его всё ближе, опаляя его своим жаром. Слишком много всего. — Кайло? — Его губы шевелились, горло вибрировало, но он не был уверен, что из него донёсся хоть звук. «Да! Да, это я!» — Кайло. Хакс, задыхаясь, протянул вперёд руки и нащупал ткань хламиды Кайло. Он отчаянно заскользил ладонями вдоль рук Рена, вцепился в его плечи и попытался прижать его ближе. Он хотел быть переполненным Кайло, не хотел ощущать ничего, кроме Кайло. Только Кайло. Он чувствовал, что сотрясается от рыданий, но не переставал льнуть и хвататься за Кайло, а тот крепко держал его и сжимал так сильно, что Хаксу стало трудно дышать. Но это не имело значения, ведь Кайло вернулся за ним. «Конечно, я вернулся. Я так сильно тебя люблю. Я никогда не покину тебя снова. Теперь мы в безопасности — он не достанет нас. Теперь мы будем вместе навсегда, как я и обещал. Никто больше не будет тебя касаться. Я тебя спас». Рен всё говорил и говорил, а что-то внутри Хакса кричало. Кричало, что это неправильно, что всё должно было быть иначе. Но он не мог сосредоточиться на этом, не теперь, когда Кайло вернулся к нему. Когда Кайло его поцеловал, он не стал сопротивляться и не попытался его оттолкнуть. Он притянул Кайло ближе, сжал их губы плотнее и растворился в этом ощущении. Его губы завибрировали от стона Кайло. Кайло взял его прямо там на полу. Раздвинул ему ноги, резко и болезненно толкнулся внутрь. Но Хакс лишь крепче его обнял. Он чувствовал, как рвётся его тело под этими грубыми, нетерпеливыми толчками, но боль стала для него облегчением, и Хакс смеялся сквозь слёзы. Ведь это означало, что он всё ещё жив. Всё ещё жив и не один. Было так приятно ощущать Кайло везде: внутри, сверху, вокруг, повсюду. До Хакса вдруг дошло, что он выгибается от его ласк, что он подмахивает бёдрами навстречу этим неистовым движениям. Поток удивления затопил Хакса, и он осознал, что исходит оно от Кайло. Кайло был там — в его сознании. Он сверкал там как сверхновая — переливающаяся масса цветов и вспышек, что освещали Тьму и изгоняли Пустоту. Губы Хакса шевелились безостановочно. Жалобно хныкая, он произносил лишь одно слово снова и снова: — Кайло. Ладонь Кайло скользнула между их тел и обвила член Хакса. И Хакс вдруг осознал, что у него стоит, что смазка мажет его живот. Что-то внутри него кричало от возмущения. Он придушил это чувство, сфокусировавшись на поразительном удовольствии, которое доставлял ему кулак Рена, плотно обхвативший его член и сжимавший его, пока Хакса не затрясло в конвульсиях. Он кончил с воплем, которого не слышал. Этот звук разодрал ему горло, причинил ему боль. Боль пронзала всё его естество, но он был очень благодарен ей за это. Позже он лежал и чувствовал, как семя Кайло вытекает из него. Ему казалось, что из него изъяли все кости, но он ощущал себя живым, безмерно живым. Кайло отвёл его к кровати. Хакс аккуратно присел и завернулся в одеяло, но его рука взметнулась и вцепилась в одежду Рена, когда он почувствовал, что тот отодвинулся. — Не уходи. Не уходи. «Я никуда не ухожу. Я никогда не покину тебя снова». Облегчение было таким ошеломляющим, что у Хакса закружилась голова. Должно быть, Кайло разделся, потому что Хакс ощутил прикосновение голой кожи, когда тот взобрался на их узенькую койку и примостился позади него. Хакс тут же прильнул к нему всем телом и прижался ухом к тому месту, где располагалось сердце Кайло. Он ничего не услышал, но ощутил легчайшую пульсацию вен и артерий, по которым бежала кровь, ощутил биение где-то там, под кожей и костями. «Ты — совершенство, Хакс. Просто идеальный. Мой идеальный, прекрасный Хакс». Засыпая под эту мантру, Хакс продолжал чувствовать, что он жив, что он реален. Пустота отступила. ------------------------------------------------------------------------- Когда он открыл глаза, то мигнул от нахлынувшего обжигающего света. Глаза заслезились от такой яркости, и он немедленно их зажмурил. Было больно. Он мог видеть. Свет ослепил его, но он продолжил моргать, пока не увидел перед собой мощные бетонные стены. Он расплакался. Он и подумать не мог, что можно было скучать по чему-то настолько обыденному. Он услышал жужжание системы фильтрации воздуха, звук собственных рыданий и попытался всё это осмыслить. Кайло починил его. Хакс перекатился на бок и посмотрел на Кайло. Тот был иным. Пугающе иным. На него было больно смотреть. Кожа его была мертвенно бледной. Эта нездоровая белизна была пронизана почти чёрными линиями, будто по венам под этой кожей текла сама Тьма. Шрам на его лице выглядел словно ожог, и когда Хакс протянул руку и коснулся его, то ощутил жар, как будто там тлели раскалённые угли. Что-то произошло. Что изменило Кайло. Так же, как изменило Хакса. Вокруг глаз Кайло залегли серые тени, будто последний раз он спал столетия назад. Что-то кольнуло у Хакса в груди. Возможно, сочувствие? Но это было неважно. Хакс не мог перестать смотреть на него. Кайло нахмурил брови, и Хакс представил: а вдруг он не спал всё это время, что если он чувствовал, как Хакс на него пялится. Тело спящего снова напряглось, будто он не хотел просыпаться. — Кайло? — нежно позвал Хакс. Рен медленно открыл глаза и тут же принялся искать его взглядом. Вид у него был взволнованный, но уверенный. Челюсти были плотно сжаты, будто он готовился к худшему. И Хакс сразу же понял почему. Насыщенная чернота поглотила его глаза — они больше не были карими. Зрачки не просматривались. Только чернильно-чёрная Тьма, которая, казалось, впитывала свет вокруг. Радужки увеличились настолько, что за ними почти не было заметно белков. Создавалось впечатление, что на этом лице не осталось ничего, кроме глаз. Хакс присмотрелся и заметил, что эта чернота не так уж безупречна. Эта Тьма отражала, словно зеркало, и Хакс подумал, что смог бы разглядеть внутри душу Кайло, если бы решил задержать взор подольше. Что-то мерцало на её поверхности, пульсировало, будто нефть лениво растекалась по воде. Сердце бешено забилось в его груди; он уже видел эти глаза раньше. Видел, как они смотрели на него сверху. Помнил гнев, который они излучали. Глаза Сноука. Хакс уставился в эти глаза — бесконечные, как галактика, притягивающие, как чёрная дыра — и погладил кончиками пальцев запястье Рена. — С возвращением, Кайло.