Побочный эффект

      Билл метался туда-сюда, явно не зная, что сказать и что сделать. Вокруг нас была лишь тьма — всепоглощающая, непроглядная, абсолютная. Источников света не наблюдалось, но я видел Билла отчетливо. Все законы физики, которые я знал, в этом измерении не работали. Тьма всё-таки не была абсолютной, я ошибся, ибо в мире нет ничего абсолютного. Билл же говорил мне… Билл, он смотрит на меня непонимающе, холодно, со страхом во взгляде. Его руки дрожат, когда он кладёт их мне на плечи. — Ты только посмотри на это лицо полное боли, — он всматривается в мои глаза, а затем берёт мои щёки в свои ладони. Холодные. Я молчу. — Это лицо прекрасно. Сколько страданий в нём, но почему мне хочется отвернуться и не смотреть? Твоя боль, боль, исказившая твоё лицо, — мой грех. Грех, который я в силах искупить, но не хочу этого. — О чём ты? Разве не ты говорил, что грехи — это часть нас самих? Ты говорил, что не видишь в грехах ничего дурного. Билл, почему сейчас? — Ты не понимаешь, Сосновое Деревце. Грехи различаются. Есть те, без которых человек не был бы собой, и те, что пожирают душу изнутри. Есть удовольствия, по ошибке названные грехами, но если их не контролировать, то они ими и становятся. Та же похоть, являющаяся смертным грехом, по сути, лишь очередное удовольствие, которого лишают себя праведники, — он провёл по моей губе большим пальцем, всё так же зачаровано смотря в мои глаза. — Это иной грех, — подытожил Билл. — Он приносит отнюдь не удовольствие, а даже наоборот — боль. — Ты можешь избавиться от меня, тогда не будет и следов твоего греха, — прошептал я, отчаявшись. — Нет, этот грех не смыть твоей кровью. Даже моей не смыть. Я решил: я верну тебе человеческую жизнь. — Каким образом? Ты же только что в лесу сказал мне даже не думать об этом. Почему сейчас? — Я знаю, знаю, но я упустил кое-что. Есть источник энергии, и он в Гравити Фолз. Только дай мне время найти его, — Билл нежно провёл рукой по моим волосам и чмокнул в лоб. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, стой, Билл, это глупая затея, — кричал я, но было поздно. Измерение снов вместе с Биллом будто растаяло, и стоял я сейчас на улице. Дождь нещадно лил, не прекращаясь. — У нас же контракт, чёртов демон! — прокричал я уже в пустоту. Его уже не было рядом. Этот придурок исчез из моей жизни так же легко, как и вошёл в неё. — Контракт, — уже шёпотом повторил я. Внутри всё сжималось от боли. Болит то, чего у меня не должно быть в этом новом для меня воплощении: болит душа. Боль поглощала, а ноги подкашивались. Хотелось упасть и зарыдать, спрашивая небо «за что?». Я достаточно пролил слёз в последнее время, хватит. Мужчины не плачут? Плачут, но когда их не видят. С виду хоть и сильные, но внутри… Нам тоже бывает больно.       Явно услышав мои крики, из хижины вышла Мейбл. На секунду меня ослепил свет фонарика, а потом уже я увидел сестру. Хижина. Спасибо, Билл, что не у поместья Нортвест или в глухом лесу оставил. Мей очень беспокоилась за меня. Плохо помню, что происходило дальше. Это уже не важно.       На утро я обнаружил, что почти все мои вещи собраны. Сам я лежал на своей кровати живым трупом, не в силах с неё встать. Рядом стоял чемодан, а Мей вытаскивала последнее из тумбочки: щётку, книги, тетради, пасту и остальные мелкие предметы. — Как я понял, каникулы закончились, да? — я перевернулся на бок и уставился на сестру. Та кивнула. — И мы едем домой? — Да, но как же твой Билл? — Забудь о нём, — с болью тихо сказал я. — Почему? — Я сказал, забудь! — я прокричал это неожиданно для самого себя. Хотя сестра всё поняла и замолчала. — Он любит меня, — зачем-то начал я этот бессмысленный разговор. — Я видела это. — Что именно ты имеешь ввиду под словом «это». Любовь же… — Нельзя увидеть, — продолжила она мою фразу и принялась запихивать в чемодан последнюю книгу. — Но взгляд можно. Он смотрел на тебя, как будто ты какой-то дорогой бриллиант, — она вздохнула. — Всё, вещи собраны, нам пора. — Я мог и сам. — Просто скажи «спасибо», братец. — Спасибо, Мейбл.       Наш уезд отсюда — всегда трогательное событие. Собрались все друзья. Мы с Венди по традиции обменялись головными уборами, Зус всплакнул. Пасифика даже пришла, правда была она вся в чёрном из-за траура. Я до сих пор удивляюсь, как Мейбл смогла с ней подружиться. Чёрт, я опять вспомнил Джастина. Что-то в кармане моей куртки запульсировало. Это была его душа, как я мог о ней забыть? Не сейчас, Диппер, оставь душевные страдания и угрызения совести на потом. Сестра меня насквозь видит, не при ней. Дяди по традиции тоже вышли нас проводить, но только Форд смотрел на меня холодно, будто на предателя, коим я не был. Не был. Этот поступок не был предательством. Билл больше не зло. Он всё вспомнил, и теперь его душа не объята яростью. Он сохранил человеческий облик лишь только поэтому, в память Софи. Как много можно сделать ради сестры. Я взглянул на Мейбл, которая улыбалась своим друзьям и пыталась поддержать Пасифику. Я понимаю Сайфера.

***

      Прошло два месяца с тех пор, как мы с сестрой последний раз были в Гравити Фолз, как я последний раз видел Билла. От этого идиота ни весточки. Куда можно подавать жалобу на то, что демон не исполняет контракт? Серьёзно, он же заключил сделку, он обещал, что не оставит меня. Мои дни были похожи один на другой, бесконечная вереница серых будней. Школа, дом, уроки, сон. Но демоны не совсем спят, а просто проваливаются в измерение снов. Измерение Билла... Я искал его там, но тщетно. Каждую чёртову ночь я искал его, звал, но не было и намёка на его присутствие, он не слышал меня. Душу Джастина сестра носит как кулон. Я рассказал ей всё, и она приняла меня, поверила в то, во что было просто невозможно поверить. Я был счастлив, потому что она не отвернулась от меня. — Мы всё-таки близнецы, и я должна поддерживать тебя. Ты ведь как моё отражение, — сказала тогда Мейбл, — и я понимаю, что Джастин любил меня, а значит, пусть его душа побудет у меня, как он и желал, но пообещай, что найдёшь способ упокоить его.       Я пообещал. Не мог иначе.       Мейбл стала такой умницей. Это уже не та взбалмошная девочка, как я могу не заметить такие изменения? Был же всегда рядом.       В один из обычных будней я как всегда сидел со своими любимыми книгами: они были единственным, что могло меня отвлечь. Учёбу я забросил, уйдя в изучение магии и древних мифов. Теперь у меня была сила, которой я должен уметь пользоваться, иначе произойдёт снова нечто непоправимое. Прошло уже достаточно времени, чтобы я мог смириться с тем убийством хоть немного, но осадок на душе и чувство вины не покидали меня.       Ко мне подошёл местный задира, желая заставить меня делать за него домашку, его мысли по этому поводу я уже прочёл и точно не собирался тратить на это время. У меня времени на своё домашнее задание и то не было. — Эй, чувак, давай по-дружески, — начал он. — Мы с тобой не друзья, — не отвлекаясь от книги, ответил я. — У меня нет времени на твою домашку. — Ты, чувак, может что-то не понимаешь? — с глупым выражением лица, парень толкнул меня, вырвал из моих рук книгу и кинул её за спину. — Это же я тебя прошу, — делая акцент на слове "я", ухмыльнулся он. — Я не буду этого делать, — я схватил его за запястье, желая оттолкнуть от себя, а то этот урод начал лезть в моё личное пространство. Не знаю, что на меня нашло, будь то злость, раздражение или отвращение к нему, да и, наверное, не одно из вышеперечисленного, а банальный голод. Через это прикосновение я начал высасывать из него энергию. Парень сжался и уставился на меня неживым взглядом. Когда я всё-таки с испугом отпустил его запястье, тот смотрел на меня всё ещё пустыми глазами. — Что произошло? — тихо спросил он.       Я схватил свой рюкзак и выбежал из класса. Снова не сдерживаю свою силу. Я быстро побежал вниз, а потом завернул в туалет. Стоит ополоснуть лицо, чтобы освежить мысли и немного успокоиться. Не думаю, что этот придурок поймёт, что произошло, но всё равно. Так, в уборной никого не было, и это весьма кстати. Открыл кран, умылся, вроде немного легче. Моё лицо в зеркале показалось мне уставшим, а взгляд испуганным, психика у меня не к черту. — Привет, малыш, а жёлтый разве не с тобой? — этот голос. — Демон огня?