Прости меня

Жизнь в ОВД «Пятницкий» шла своим чередом. Замухрыжку алкоголика-бомжа пэпээсники обыскивать не стали. Противно было дотрагиваться до его замызганной одежды, испачканной блевотиной, мусором и грязью. Да и что там могло быть под его лохмотьями? Засаленная бутыль дешевой водки? Втолкнули в клетку с чувством выполненного долга – улица очищена, запрос граждан выполнен. В обезъяннике оказался еще один пьяный экземпляр. Мужик был прилично одет, но абсолютный «невменько» - орал на все отделение про своего только что рожденного сына, распевал песни и громко икал. Из комнаты инспектора по делам несовершеннолетних вышел представитель детского дома, ведя под руку двоих школьников – пацаны нахохлились, угрюмо сопели, у одного из них под глазом красовался огромный фингал. Дежурный Олег пытался справиться с процессией бабулек из соседнего дома, которые пришли разбираться по поводу загаженных скамеек во дворе – днем их чистят, а на следующее утро все то же самое. Рядом с ними нетерпеливо переминался с ноги на ногу мужчина средних лет в дорогом костюме, с дипломатом и двумя телефонами. Он принес заявление об угоне автомобиля и пожилые «мозгодерши» его сильно раздражали. Начальник СКМ Карпов вышел из своего кабинета в сопровождении коллеги из прокуратуры. Зимина, которая из отдела кадров направлялась в своей кабинет, гостя тоже заметила и заметно напряглась. Дружба Карпова с прокурорскими, да еще в стенах отдела ей была не по душе. Но Стас сделал вид, что начальницу не заметил, майора проводил и дернул за рукав одного из своих оперов, проходящих мимо. В дверь вошел Антошин - руки в карманах куртки, сонный и помятый. В это время в клетке мужик, орущий про новорожденного сына, блеванул на бомжа, который в ответ на такое оскорбление выудил откуда-то из-под своих одеяний вполне себе приличный «макаров». Но новоиспеченный папаша оказался проворнее – быстро выдернул ствол и навел его на бездомного. - Моего сына сиротой сделать хочешь, тварь?! Выстрел, и бомж медленно повалился на пол. Затем раздался тонкий женский визг. Старушки попытались разбежаться, но одна из них спотыкнулась и вписалась головой в стену. Пэпээсники моментально повалили детей на пол, как и саму голосившую представительницу детдома. Все сотрудники в этот момент находившиеся в коридоре дернулись за своими табельными и стрелявший оказался под прицелом. - Бросай ствол! Руки вверх! Но руки мужика не поднимались, тряслись, пальцы елозившие по курку стали совсем влажные. Карпов понял, что применения силы не миновать и четко выстрелил в колено. Второй выстрел раздался почти одновременно. Антошин, который не совсем отошел от вчерашнего «праздника жизни», промазал и пуля угодила в железную решетку. То, что пулю срикошетило, конечно, никто не увидел. Зато один человек хорошо почувствовал. Зимина дернулась от нестерпимой боли в плече, качнулась, но, все же устояв на ногах, со всей силы вжалась тем самым местом, которое горело, к стене. Под рукавом кителя стало горячо и очень влажно. Хотелось понять, есть ли еще жертвы среди гражданских, что с той бабулькой и самое главное с детьми, но перед глазами все плыло. Карпов оглядывался с той же целью. Так, бомж, похоже, все… Стрелявший мужик скручен мордой в пол. Бабулька набила шишку, но уже приходит в себя. Хотя без скорой не обойтись – не только для нее, но и для двоих ее подружек. Давление, валерьянка и все такое. Вот уж угораздило их припереться. С пацанами тоже все в порядке – это самое главное. Хотя с этой бабой-дурой из детдома еще придется разбираться. Мужик в костюме кому-то звонит и что-то возмущенно рассказывает. Бл…, огласки не избежать! Несмотря на то, что вроде все обошлось… Впрочем, что-то не дает покоя… Не слышно голоса начальницы - вот что. Видел же ее в коридоре… Один взгляд и подпол сразу понимает. - Ир, зацепило? – произносит тихо, совсем рядом с бледным лицом. – Не молчи. Куда? Рука? - Там... как? - Да, все целы... кроме того бомжа, конечно. Облегченный кивок головой и красноречивый взгляд. Они думают одинаково. Начальница просит ее «прикрыть» - проблемы будут и так, но лучше без факта ранения. - Давай ко мне в кабинет. Ближе. Зимина, всего три шага! Эти три шага каким-то невероятным способом удаются. На стене и на полу остаются красные пятна, которые в суматохе никто не замечает. - Антошин, твою мать, сюда иди! – успевает крикнуть Карпов, пропуская Зимину в уже открытую дверь. - Уладь там все…- она почти падает на диван и прижимает к руке протянутое полотенце. И это не приказ, это просьба. Но и ему проблемы не нужны, поэтому он делает все как надо. Попутно думая, что с Зиминой будет дальше – в больницу нельзя, но врач нужен. Да и начальство начнет ее сейчас требовать.