Snowbound

В этот раз Дин просыпался медленно, шаг за шагом приходя в себя. Первое, что он почувствовал — всеобъемлющее благополучие. На самом деле, симфония ощущений была намного сложнее. Дину было тепло, он был в безопасности во всех смыслах этого слова, он знал, что его любят, и чувствовал еще сотни вещей, для описания которых просто не было слов. Всё было правильно. Дин плавал в этом восхитительном, потрясающем чувстве очень долго, однако в какой-то момент начал осознавать и другие, более приземленные вещи. Половина его тела лежала на чем-то удивительно мягком, а другая прижималась к чему-то каменно-твердому, но почему-то намного более приятному и удобному. Это теплое и твердое нечто, на котором покоилась голова Дина, ритмично поднималось и опускалось. Это почему-то успокаивало, и Дин инстинктивно прижался крепче. В тот же момент руки, оказывается, всё это время обнимавшие его, сжались, и охотник почувствовал, как что-то нежно прикоснулось к его макушке. Он знал это ощущение. Оно было хорошим. Дин не чувствовал необходимости формулировать свои мысли, поэтому, когда одно единственное слово — поцелуи — появилось в мозгу, он просто молча смотрел, как оно растворяется и исчезает. Охотник слегка приподнял голову и почувствовал, как теплое дыхание взъерошило его волосы. Это ощущение тоже было хорошим, и Дин издал низкий звук, который в теории должен был выражать удовлетворение. Только тогда он начал осознавать нечто... более неприятное, но пока что не причиняющее сильных неудобств. Плечи и верхняя часть спины ныли, но, поразмыслив немного, Дин решил, что вполне может справиться с этим ощущением. Икры тоже болели, словно Дин много и долго бегал, но и это не особо его беспокоило. А потом он ощутил кое-что более интенсивное: возможно, его подсознание решило оставить это напоследок, чтобы охотник смог спокойно проанализировать это чувство, не отвлекаясь ни на что другое. Всё, начиная от поясницы и заканчивая пятью дюймами выше коленей, было... Для начала, теплым. Горячее, чем остальная кожа, настолько горячим, что Дин был уверен, что мог бы почувствовать исходящее тепло, держа пальцы в нескольких сантиметрах над кожей. Боль, казалось, пронизывала до костей. Сначала Дин думал, что каждая клеточка тела болит одинаково, но потом понял, что от некоторых участков исходят более интенсивные ощущения. В мозгу снова всплыло одно слово. «Перекрывающиеся». Дин не был уверен, что оно означает, но, опять же, просто позволил этой мысли исчезнуть, погружаясь в более простые и понятные ощущения. Чисто в физическом плане это было неприятно. В конце концов, Дину было больно, а боль — сигнал, что с организмом что-то не так. Конечно, охотник знал, что в определенных обстоятельствах его мозг переставал реагировать на подобные ощущения: возможно, именно поэтому то, что должно было причинять неудобство, наполняло Винчестера глубоким удовлетворением. Дин позволил себе сконцентрироваться только на одной области своего тела. Оказалось, боль была намного сложнее, чем обычное жжение. Каждая клеточка пульсировала в одном ритме с биением сердца. Судя по всему, кожа опухла. Осознание того, что конкретно вызвало это ощущение, пришло медленно и вовсе не разрушило чувство благополучия. Наоборот, оно только усилилось: Дин сам хотел этой боли, он умолял о ней. Дин не мог с точностью сказать, как долго он то погружался в свои ощущения, то выныривал на поверхность, но внутренние часы сигнализировали о том, что прошло уже больше часа. В любом случае, в какой-то момент Винчестер обнаружил, что его голова поворачивается, а губы прижимаются к восхитительно теплой, словно выточенной из камня груди. Да, это была грудь. Теперь он это знал. В этот момент всё начало ускоряться. Сперва появилось осознание самого себя. Следом пришло понимание, к кому Дин прижимается и кто его обнимает. Это знание укрыло его, словно мягкое, сухое и теплое одеяло. Низкий хриплый знакомый голос подтвердил мысли охотника: — Здравствуй, Дин. — М-м-м-м, — учитывая обстоятельства, это был чертовски содержательный ответ. Кас, конечно же, не возражал. На несколько секунд повисла тишина: мозг Дина пытался как можно быстрее привести себя в порядок. Наконец Винчестер смог добавить еще кое-что, — М-м-м... Как долго? — Ты спал? — с готовностью продолжил Кас, — почти четыре часа. Еще час, я думаю, ты медленно приходил в себя. — М-м-п-ф, — мягко согласился Дин, — сколько времени? Содержательность и развернутость предложений на данный момент волновали его меньше всего: главное — донести суть. Когда Кас без особых затруднений ответил и на этот вопрос, Дин решил, что очень хорошо справляется. — Около двух часов ночи, — Кас сделал паузу, позволяя Дину обдумать сказанное. Черт, середина ночи. Дин подумал, что еще никогда так долго не спал после сессии... Хотя, судя по всему, виной происходящему был Сэм, выдернувший Дина из сабспейса. Это явно вымотало охотника. Через пару секунд Дин понял, что Кас собирается продолжить: грудь ангела резко поднялась, когда тот вдохнул: — Как ты себя чувствуешь? — М-м-м-м, — довольно сказал Дин, пытаясь понять, действительно ли он должен был заставить себя говорить что-то членораздельное, — Теперь, когда ты обратил на это внимание, просто очешуенно. Что-то опять мягко надавило на макушку охотника, но в этот раз тот смог сложить два и два и понять, что ангел целует его. Кас явно улыбался: — Рад это слышать, хотя, мне кажется, ты можешь изменить своё мнение, как только пошевелишься. К слову, тебе нужно в ванную комнату? Ох, черт... Вот теперь... — Не было, — проворчал Дин, — пока ты не заставил меня об этом задуматься. И вот теперь мне действительно туда нужно. — Мне очень жаль, — сказал Кас с такой преувеличенной серьезностью, что Дин прекрасно понял, что ангел просто смеется. — Лжец, — беззлобно ответил Винчестер. — Нет, я совершенно искренен, — заверил Кас, — просто я в то же время пытаюсь не засмеяться. — Ты вовсе не такой очаровательный, как думаешь, — проворчал Дин, утыкаясь ангелу в грудь. Возможно, если он будет игнорировать отчаянные крики мочевого пузыря, этот несчастный орган просто замолчит? — Вряд ли твой мочевой пузырь подчинится, если ты не будешь обращать на него внимания, — Кас просто проигнорировал предыдущую реплику Дина, как и всегда. — Ты-то откуда знаешь? — немного раздраженно спросил Дин, — Тебе же не нужно мочиться. — Ты прав, но, если помнишь, в какой-то момент мне приходилось этим заниматься. К тому же, как ангел, несколько тысячелетий наблюдающий за человечеством, могу тебя заверить: не было ни одного документально зарегистрированного случая, когда мочевой пузырь опустошал себя, просто заставляя мочу исчезнуть по желанию владельца. — Терпеть тебя не могу. — А вот и нет, — усмехнулся Кас. Дин даже не попытался поспорить: они оба знали, что ангел был прав. Обычным утром Дин бы просто перевернулся, чтобы встать с кровати, но в данных обстоятельствах это было бы колоссальной ошибкой. Вместо этого охотник уперся ладонями в матрас и выпрямил руки, приподнимаясь. Это усилило боль в плечах и спине, но явно было намного лучше, чем если бы охотник перенес весь вес на опухшую задницу. Кас просто приподнял бровь. Дин в ответ высунул язык. Ангел усмехнулся, сел, обхватил Дина за плечи и помог ему встать на колени. Это было прекрасным решением: Дин смог добраться до края кровати на четвереньках. Не то чтобы Кас ошибался. Движение действительно усиливало жжение, и, встав на ноги, Дин понял, что сжимает губы, чтобы сдержать стон. Несколько секунд он пытался понять, почему это вдруг старается сдержать рвущиеся наружу звуки, и, наконец, осознал причину своих действий, когда с кровати раздался голос ангела: — Дин, если ты просто позволишь мне исцелить себя... — Черт возьми, Кас, я же сказал «нет»! Второй раз за этот вечер Дин сам удивился тому, насколько резко и громко прозвучал его голос. Ангел отпрянул. Повисла тишина. Через несколько секунд Кас заговорил медленно и чрезмерно спокойно, словно пытаясь успокоить раненое животное: — Я обещал, что не буду исцелять тебя без твоего разрешения, и намерен сдержать своё слово. Тебе не нужно защищаться, Дин. Дин подавил инстинктивное раздражение, тихо вздохнул и напомнил себе, что Кас был прав: он не был врагом (если от кого и нужно было защищаться, так это от Сэма, но это уже совсем другая история). — Я знаю. Прости, Кас. Я просто... Доверься мне, ладно? Если мне потребуется исцеление, я дам тебе знать, но сейчас мне нужно, чтобы ты позволил мне самому разобраться с этим. Мы не сможем ничего сделать, если ты будешь настолько оглушен чувством вины, что даже не сможешь взглянуть на последствия проделанной работы, знаешь ли, — сказал Дин, гордясь тем, что смог выразить свои чувства даже в полусонном состоянии. Спустя долю секунды ангел уже стоял нос к носу с охотником, в голубых глазах теперь плескалась не только нежность, но и что-то темное. Одной рукой Кас обхватил Дина за талию, фиксируя его, и мягко, но неумолимо опустил свободную ладонь на одну из опухших ягодиц. Болезненный всхлип Дина был очень хорошо слышен даже в коридоре. Вместо того, чтобы ослабить хватку, Кас просто улыбнулся. Дикий блеск в глазах только усилился. Кончики пальцев сильнее прижались к исполосованной ремнем коже, а в удовлетворении, скользящем в голосе, явно слышался садизм: — О, Дин, — сказал Кас, качая головой, словно разочаровавшись в охотнике, — Если ты искренне веришь, что что-то, хотя бы отдаленно похожее на вину, появляется у меня в голове, когда я смотрю на эти алые полосы, нанесенные на мой любимый холст, ты очень... болезненно ошибаешься. Ангел замолчал, и в его глазах заиграли искорки веселья: — Если ты, — добавил он, — простишь мне этот каламбур. Болезненно. Болезненно ошибаешься. Если бы Дин не тонул в резких прикосновениях пальцев к исполосованной коже и если бы его невероятно сексуальный доминант не стоял перед ним, охотник мог бы многое сказать об этом каламбуре. Однако этот разговор вполне мог подождать. Вместо того, чтобы возмущаться, Дин попытался нормально вдохнуть (он не особо преуспел) и сформулировать ответ (а здесь успехи уже были существеннее, по крайней мере, Дин смог сказать хоть что-то): — Я... Э-э, 10-4. Никакого чувства вины, командир. Кас отпустил Дина и отошел, кивая в сторону двери: — Иди в ванную. Я принесу тебе что-нибудь поесть. Дин знал, что лучше не спорить, особенно если учитывать, какую сторону Каса он пробудил буквально минуту назад. В любом случае, охотнику всё больше и больше хотелось в туалет. Он кивнул и пошел в нужном направлении. Халата, который Винчестер обычно надевал в таких случаях, на крючке не оказалось: видимо, он всё еще висел в гараже. Дин решил, что его отношение к встрече с братом оставалось таким же: нахрен Сэма. Тот и так видел больше чем достаточно, и Дин просто не готов был терпеть боль, которую причинила бы одежда, ради потенциального благополучия брата. Кас, кажется, прочитал мысли Дина, потому что засмеялся. Дин прошел половину пути, когда понял, что был не просто обнажен. Конечно же, его член практически встал — спасибо Касу, его прикосновениям и неприкрытому доминированию. Одно дело — столкнуться с Сэмом в обнаженном виде и с красной задницей. Другое — столкнуться с Сэмом в обнаженном виде, с красной задницей и наполовину твердым членом. К счастью, мысль о встрече с братом решила проблему, избавив Дина от малейших намеков на возбуждение, и охотник беспрепятственно пошел дальше. Дин не встретил Сэма ни пока освобождал мочевой пузырь от скопившейся там жидкости, ни пока мыл руки и возвращался в комнату. Проскользнув в спальню — Кас оставил дверь чуть-чуть приоткрытой — охотник воспользовался возможностью подойти к зеркалу и оценить ущерб. Это было... впечатляюще. Его задница по-прежнему была ярко-красной, а полосы, покрывавшие её, лежали так ровно, словно оставивший их человек отмерял расстояние линейкой. Конечно, иногда полосы накладывались друг на друга, захватывая сантиметр уже и без того красной кожи, но, судя по всему, Кас и намеревался так сделать. Именно эти места болели намного сильнее. Дин уже прикоснулся было пальцем к одной из полос (кожа сначала побелела, а затем покраснела еще сильнее, словно солнечный ожог), когда в комнату вошел ангел (он, к счастью, всё же надел пару тренировочных штанов). Кас закрыл дверь на замок — он явно не хотел рисковать и давать Сэму, которому в такой час полагалось крепко спать, шанс прервать их. Дин вовсе не возражал против подобных предосторожностей: во-первых, вероятность того, что в случае очередной неожиданной встречи Кас просто убьет Сэма, была чертовски высока, во-вторых, Дин и сам приближался к той точке, когда в случае конфликта даже не попытался бы спасти брата. Дин повернулся, улыбнулся ангелу и поморщился, увидев, что тот принес два сэндвича с арахисовым маслом. Кас вздохнул: — Я понимаю, и я хотел бы предложить тебе что-нибудь более приемлемое. К сожалению, у нас постепенно заканчиваются продукты, особенно те, для приготовления которых не требуются кулинарные навыки. Я подумал, что ты не оценишь, если я попробую приготовить что-то более сложное, учитывая предыдущие... инциденты. — Знаешь, — сказал Дин, пряча улыбку, — было время, когда ты был готов подружиться со свиньей, чтобы потом убить её и сделать мне бутерброд с ветчиной. А сейчас всё, что я получаю — арахисовое масло? Очевидно, искра погасла. Кас фыркнул, подходя к охотнику, чтобы отдать ему тарелку: — Если бы я знал, что убийство невинных животных кажется тебе очень романтичным, я бы позаботился, чтобы у нас под рукой всегда было несколько коров или, по крайней мере, пара куриц. Но пока мы заперты здесь, тебе придется довольствоваться сэндвичами с арахисовым маслом, — невозмутимо ответил ангел. — Ну, ты уничтожил полло малинго, так что учитывая, как долго мы уже тут сидим, с убийством невинных животных ты справляешься просто отлично, — утешил его Дин. Кас улыбнулся и достал из кармана две бутылки апельсинового сока. Дин кивнул в сторону прикроватной тумбочки, и, пока ангел ставил сок туда, взял один из сэндвичей и откусил от него большую часть. В этот момент даже арахисовое масло казалось очень даже вкусным. Проглотив кусок, Дин снова заговорил: — Черт, целых две бутылки? Уверен, что не чувствуешь себя виноватым? Кас только поднял брови, уточняя, действительно ли Дин хочет поговорить об этом. — Шучу, — быстро добавил охотник, надеясь заставить Каса если не отказаться от планов, которые могли возникнуть в его голове, то хотя бы дать Дину спокойно доесть. Уголки губ Каса дернулись: ангел явно проверял, как быстро Винчестер сдаст позиции. Скорчив кислую мину, Дин доел сэндвич, отставил тарелку и потянулся за соком. Кас, уже расположившийся на кровати, усмехнулся: — Что, неужели ты не хочешь присесть и спокойно доесть прямо на кровати? К тому времени, как Дин смог откашляться, Кас искренне смеялся. Охотник всерьез задумался о том, что его ждет, если он выльет остатки сока ангелу на голову. — Да, сообщение получено, ты определенно и не думаешь чувствовать себя виноватым, — сухо сказал Дин, слишком резко опуская бутылку на тумбочку, — Спасибо, конечно, но если у тебя нет возражений, я постою. — Как пожелаешь, — сказал Кас, не переставая смеяться. Дин проигнорировал это в пользу второго сэндвича. Доев его и убедившись, что Кас больше не собирался ничего сказать, охотник опять потянулся за бутылкой. К его собственному удивлению, он выпил сок за три глотка и кинул бутылку в мусорный контейнер. Видимо, уровень сахара в крови, несмотря на шоколад и первую порцию сока, все еще оставался низким. — Спасибо, ты просто попал в точку, — сказал Дин ангелу, который уже успокоился и теперь сидел на кровати, скрестив ноги и так внимательно наблюдая за охотником, что тот бы почувствовал себя очень неловко, если бы на месте Каса был кто-то другой. Кас кивнул и улыбнулся. — А теперь снимай штаны. Эти слова повергли ангела в состояние, близкое к шоковому. Несколько секунд Кас просто смотрел на Дина, а потом поднял бровь. Дин, вовсе не удивленный такой реакцией, подошел к кровати и наклонился к ангелу: — Я сказал, — повторил он, тщательно выговаривая каждое слово, — снимай штаны. — Я слышал, — после небольшой паузы ответил Кас, всматриваясь в лицо Дина, — Я просто давал тебе шанс еще раз обдумать, тот ли тон ты выбрал, чтобы начать то, что, возможно, не сможешь закончить. — Много разговоров и мало раздевания, — сказал Дин, разочарованно качая головой. — Да, — сказал Кас; взгляд голубых глаз был таким же тяжелым, как обычное прикосновение, — Значит, вот так? — Определенно вот так, — подтвердил Дин, улыбнувшись, — и я никогда не начинаю то, что не смогу закончить. Кас на четвереньках добрался до края кровати, умудряясь при этом выглядеть грациозно: — Дин, — тихо сказал он, — Ты точно уверен, что хорошо обдумал своё решение? Этим вечером мы уже заставили твое тело пройти через многое. Подумай и назови мне свой цвет. — Кас, — честно сказал Дин, — мне очень нравится то, что ты всегда заботишься о моей безопасности, но я сейчас настолько зеленый, что похожу на гребанный лес. Просто снимай свои чертовы штаны. Кас пожал плечами, явно говоря «если ты так думаешь, то я ни за что не откажусь от возможности получить удовольствие», встал с кровати и почти мгновенно стянул штаны. — Ты использовал ангельские силы, или Джимми Новак был чертовым ниндзя? — усмехаясь, уточнил Дин. Ангел перевел взгляд на Винчестера, и выражение его лица напомнило Дину о волке, преследующем добычу. Дин замер. Ангел медленно улыбнулся и сказал: — Дин... Он явно ожидал ответа. — Э-э... Да? — Заткнись. На секунду Дин подумал о язвительном ответе, но, посмотрев на Каса, понял, что тот только того и добивается. Повисла тишина. Дину показалось, что Кас просто ждет, облажается ли охотник, но, приглядевшись, понял, что ошибается. Кас быстро планировал сессию, о которой даже не подозревал всего минуту назад. Дина всегда поражала скорость, с которой ангел мог перестраиваться с одного режима на другой. Кас шагнул к Дину, практически вдавливая того в ночной столик, и наклонился, чтобы взять что-то с тумбочки. Секундой спустя в его руке появился маленький тюбик смазки. Винчестер встретился взглядом с ангелом. Он не знал, откуда взялось это желание, но твердо пообещал себе, что, спровоцировав еще одну интенсивную сессию, просто доверится инстинктам. Кас протянул руку, нежно провел ладонью по щеке Дина, потом запустил пальцы в волосы охотника и сжал их. — Ты, мой мальчик, слишком разговорчив для того, чья задница всё еще пылает от ударов моего ремня. — Спасибо, что заметил, — гордо ответил Дин. Глаза Каса вспыхнули. — Я думал, — сказал он, — что приказал тебе замолчать, но, если ты продолжаешь говорить, я, должно быть, ошибаюсь. Что ж, тогда нам просто придется найти твоему рту более удачное применение, правда? — То есть ты считаешь, что мой тон... — успел сказать Дин, прежде чем на его плечо резко надавила ладонь. Охотник рухнул на колени. Кас явно использовал ангельские силы, потому что Дин упал не на твердый пол, а на внезапно материализовавшуюся на нужном месте подушку. Винчестер даже не мог съязвить на эту тему — он вполне имел шансы повредить коленные чашечки, приземлившись на пол — так что просто посмотрел на Каса и поднял бровь. Ангел тихо засмеялся. Ладонь, лежавшая на плече охотника, медленно скользнула вверх по шее и достигла подбородка. Кас даже не потрудился приказать Дину открыть рот: просто нажал на то магическое место. Дин непроизвольно открыл рот, и спустя долю секунды к губам прикоснулся член Каса. Охотник не возражал (не только потому, что у него просто не было шансов что-то ответить). Он послушно обхватил губами головку и начал сосать. Кас втянул воздух, но не остановился, медленно двигая член вперед. Дин расслабил горло и внезапно уткнулся носом в темные паховые волосы ангела, вдыхая запах солнечного света и меда. Кас низко удовлетворенно застонал, но замер, не двигаясь, дожидаясь, пока с ресниц Дина не начали срываться слезы. Кас с наслаждением сказал: — Единственное, что красивее, чем мой член в твоем рту, это мой член в твоем рту, когда у тебя по щекам текут слезы. Если бы Дин мог говорить, то возразил бы, что эти слезы не были настоящими — просто непроизвольная реакция организма на борьбу с рвотным рефлексом. В любом случае, сейчас это не имело значения. Дин скопировал низкий стон Каса, горло завибрировало. Сверху раздался резкий вздох. Если бы охотник мог, то улыбнулся бы. Кас медленно двинулся назад, проезжаясь головкой по языку Дина. Винчестер воспользовался возможностью и применил на практике все свои навыки, но Кас резко толкнулся обратно: — Несмотря на то, как прекрасно ты работаешь языком, — сказал он, — сейчас в этом нет необходимости. Твоя работа, как и до этого — стоять на коленях и принимать то, что я тебе даю. Дин содрогнулся. Кас чертовски хорошо знал, как на него влияли подобные слова. Смех, раздавшийся сверху, только подтверждал этот факт. Кас принялся ритмично двигаться, каждый раз толкаясь в заднюю стенку горла Дина. Охотник держал рот открытым, боролся с рвотным рефлексом и... ну, принимал то, что Кас ему давал. Чувствуя капельки смазки на языке, Дин даже не обращал внимание на слюну, стекающую из уголков рта. Он почувствовал, как Кас начал приближаться к грани, и внезапно подумал, что ангел, вместо того, чтобы просто наказать Дина за разговоры, намеренно избегал горячей (во всех смыслах) зоны и пользовался ртом охотника ради собственного удовольствия. В этот момент Кас, тяжело дыша, полностью вышел изо рта Дина. Голубые глаза казались на несколько оттенков темнее: — На ноги, — наконец сказал ангел, и когда Дин поднялся, тот уже сидел на кровати, уперевшись ступнями в пол. Поза выглядела знакомой. Из-за внезапности происходящего Дину потребовалось несколько секунд, чтобы соотнести свои воспоминания с тем, что он видел. Стоп. Не мог же Кас в самом деле... — Если в течение пяти секунд ты не перегнешься через мои колени, мы вернемся в гараж, и твоя задница опять встретится с ремнем, — сказал ангел. Ох, возможно, он вполне себе мог. Дин судорожно вздохнул, не зная наверняка, блефует ли ангел, и, не тратя времени даром, устроился у него на коленях. Господи, если Кас планировал его отшлепать... Но вместо того, чтобы ударить, ладонь Каса невыразимо нежно и мягко легла на одну из ягодиц. Достаточно неприятно — даже незначительное давление причиняло боль — но Дин мог это вынести. Охотник напряженно ждал, когда ладонь поднимется, но шлепка так и не последовало. Через тридцать изматывающих секунд Кас заговорил, явно позабавленный происходящим: — Сейчас ты прогнешься и разведешь ягодицы для меня. И даже не думай схалтурить. Дин не собирался задавать вопросы или оттягивать исполнение приказа. Стиснув зубы в ожидании боли, он протянул обе руки назад, беспомощно повисая на коленях Каса, и взялся пальцами за покрасневшую кожу. Это было не особо очешуенно, но терпимо. Спустя пару секунд Дин смог заставить себя продолжить и развести ягодицы, открывая ангелу прекрасный вид. Тот с удовольствием сказал: — Хотел бы я, чтобы ты смог себя увидеть: распростертый у меня на коленях, с всё еще ярко-красной и горящей задницей, раскрытый... Ты — произведение искусства, Дин. Тем временем Дин обнаружил, что вместо того, чтобы ослабевать, боль только усиливается. Он заставил себя дышать ровно и ритмично. В конце концов, они медленно шли к тому, чего он сам желал — к сексу. Ангел, видимо, просто показывал Дину, что тот будет чувствовать, если что-то будет давить на разгоряченную кожу, давал Винчестеру возможность передумать... И, определенно, наслаждался открывавшимся ему видом. Секунду спустя раздался знакомый звук открывающейся крышечки. Несмотря на то, что Дин ожидал этого, он всё равно рвано вздохнул и дернулся, когда пальцы надавили на колечко мышц ануса. Принимая во внимание события этого вечера, Дин уже был растянут, но смазки, как говорится, много не бывает. К одному пальцу ангела присоединился второй. Три толчка спустя добавился третий. Дин, тяжело дыша, закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы держать ладони на месте и разводить ягодицы в стороны. — Прекрасно, — мягко похвалил Кас, — Думаю, ты практически готов насадиться на мой член. Дин не смог сдержать стон. Кас собирался заставить Винчестера самостоятельно двигаться на его члене. Это было... чертовски сексуально, и, наверное, настолько же больно. И, как понял Дин, это давало ему возможность самому решать, что, когда и насколько плотно будет соприкасаться с его задницей. Кас всё еще пытался убедиться, что Дин не перегнет палку. Через несколько мгновений жжение от проникновения сменилось волной удовольствия: Кас толкнулся пальцами в простату. Дин проехался по коленям ангела каменно-твердым членом, уверенный, что если Кас сделает так еще пару раз, то он просто кончит прямо на месте. Словно прочитав эти мысли, пальцы исчезли, и Кас мягко прикоснулся к одной из ладоней Дина, разрешая опустить руки. Облегченно вздохнув, Дин убрал пальцы, дергаясь от боли, когда кровь прилила к местам, на которые он надавливал, вынуждая кожу пульсировать. И всё же, когда ангел задал вопрос, Дин даже не сомневался в ответе: — Твой цвет, моя покрасневшая любовь? Дин чуть не сказал ангелу, что его поэтический дар пока оставляет желать лучшего, но вовремя сдержался: — Клянусь, всё еще зеленый. — Хороший мальчик. Скажи, если что-то изменится, — искренне сказал Кас, — а теперь вставай. Дин поднялся, наблюдая, как Кас выдавил из тюбика смазку и размазал её по своему члену. Затем ангел уперся ладонями в матрас и отодвинулся, чтобы Дину не пришлось балансировать на краю. Устроившись в центре кровати и вытянув ноги, Кас кивнул, и Дин послушно подполз ближе. Ангел положил руки ему на талию, но не попытался притянуть охотника ближе, а просто сказал: — Отправь мой член туда, где он должен находиться. Господи боже, это было чертовски горячо. Дин глубоко вдохнул, стараясь не облажаться и не кончить. Пытаясь прийти в себя, охотник отклонился и приставил головку члена Каса к судорожно сжимающемуся колечку мышц. Ангел не отводил взгляд от лица Дина, вчитываясь в малейшие изменения выражений, убеждаясь, что Винчестер действительно может продолжить. Охотник был слишком сосредоточен на давлении члена на анус, чтобы укорить Каса за то, что тот опять не верил ему на слово. Благодаря подготовке жжение было не настолько сильным, каким могло бы быть, но всё же ощущалось, и Дин сосредоточился на дыхании, позволяя гравитации выполнить львиную долю работы. Спустя несколько секунд после того, как Кас вошел в Дина целиком, охотник понял, что протяжный стон, который он слышит, срывается с его губ. Задница Дина соприкоснулась с бедрами ангела, и охотник жалобно захныкал. Тяжело дыша, Дин прижался лбом к лбу Каса, и тот, крепко обхватив его руками за талию, слегка ослабил давление на истерзанную кожу ягодиц. — Ты потрясающий, — прошептал Кас, — абсолютно потрясающий. Дин почувствовал, что краснеет. Кас даже не пошевелился: он не начал ни трахать Дина, ни направлять его, сжимая пальцы на талии. Ангел просто ждал. Пару секунд спустя Дин взял себя в руки настолько, что смог начать двигаться. Он приподнялся, чувствуя, как член начинает выскальзывать из него, выдохнул и опустился обратно. Винчестер начал двигаться в постоянном ритме, неторопливом, но ровном, закрыв глаза и позволив мыслям раствориться, полностью сосредоточившись на ощущениях. Приятная наполненность смешивалась с болезненным давлением на ягодицы, а прилив крови к покрасневшей коже прекрасно сочетался со скольжением члена Каса. Дин не мог решить, что ощущалось более интенсивно и что нравилось ему больше: к счастью, он мог чувствовать и то, и другое. Дину казалось, что он двигается уже несколько часов. Он чувствовал, что гонится за недостижимым оргазмом, и все глубже и глубже проваливался в бездну отчаяния. В какой-то момент охотник обнаружил, что по его щекам текут слезы. Время растянулось, превращая каждую секунду в маленькую бесконечность. Дин знал, что ему было нужно, но не мог заставить себя сделать это, понимая, насколько будет больно. Наконец он поднял голову и открыл глаза, фокусируясь на Касе. Мягкий, обожающий взгляд ангела тут же посерьезнел, когда Кас услышал надломанные, тихие слова Дина: — Помоги мне, Кас. Ему не нужно было уточнять. Кас понял, о чем просил Дин. Как только эти слова сорвались с губ охотника, пальцы на талии сжались, явно оставляя на коже синяки. Секундой спустя бедра ангела поднялись ровно в тот момент, когда ладони дернули Дина вниз, даря ему те ощущения, которых охотнику так не хватало. Дин громко застонал, когда волна удовольствия и боли захлестнула его, и запрокинул голову. Кас трахал его жестко, резко толкаясь бедрами в невыразимо чувствительную задницу Дина. Винчестер не мог бы контролировать поток стонов и всхлипов, срывавшихся с губ, даже если бы от этого зависела его жизнь. Спустя минуту или две Кас намеренно толкнулся в простату под нужным углом, и Дин почувствовал, как напрягается каждая клеточка тела. Его член запульсировал, забрызгивая всё вокруг спермой. Кас кончил спустя несколько секунд, наполняя Дина горячей жидкостью. Дин вцепился в ангела, не перестающего поднимать бедра и проводящего их обоих через кульминацию. Как раз в тот момент, когда давление на ягодицы грозило стать абсолютно невыносимым, Кас легко приподнял Дина и усадил его на край кровати, придерживая рукой за плечи. Отклонившись, ангел открыл один из ящиков прикроватной тумбочки и вытащил упаковку детских салфеток. Спустя пару секунд холодная и влажная, но нежная ткань начала мягко очищать живот Дина от капелек спермы. Дин даже не пытался помочь. Он тратил все оставшиеся силы на то, чтобы не расплакаться из-за ощущений в заднице, прижатой к простыням. Кас, видимо, почувствовал это, потому что перевернул Дина, помогая ему лечь на живот. Секунду спустя другая салфетка уже аккуратно двигалась между его ягодиц. Кас делал всё как можно более осторожно, стараясь не потревожить и без того пострадавшую кожу, но Дин всё равно не смог сдержать всхлипы и хныканье. Вскоре салфетка исчезла. Кас положил ладонь Дину на макушку. Через пару секунд тихие звуки, доносившиеся сзади, навели охотника на мысль, что ангел тоже вытирался. Винчестер даже не попытался выровнять дыхание, чувствуя, что по его щекам всё еще текут слезы, а грудь содрогается в бесконтрольных всхлипах. Кажется, двигаясь на члене Каса, он не осознавал, насколько яркими были испытываемые им ощущения. Только сейчас он, оглушенный и ошеломленный, начал понимать, что чувствовал. Дин поднял голову, утыкаясь Касу в ладонь и ища большего контакта. Ангел тут же лег рядом, приподнял Дина и помог тому прижаться ближе. Тот обхватил Каса за шею, не осознавая, что рыдает, пока не почувствовал, как дрожит. Кас крепко обнял охотника и погладил его по голове. Дин не плакал так даже после порки: возможно, потому что с легкостью шагнул в сабспейс, возможно, из-за вмешательства Сэма, возможно, потому что был слишком сосредоточен на том, чтобы Кас понял, что охотник действительно хотел этого. Когда-нибудь Дин сможет понять, почему разрыдался... Но в тот момент он был слишком занят, чтобы углубляться в самоанализ. Однако он заметил, что эти слезы не были плохими. Да, Дин рассыпался на части, но в каком-то плане это было... «хорошо» — не то слово. Правильно, возможно. Безопасно. Теплые руки Каса крепко прижимали его к себе, а с губ ангела срывались слова, несущие обожание, успокоение, любовь и заботу. Дин не мог сказать, как долго плакал, но в какой-то момент почувствовал, что ему стало легче дышать. Спустя пару секунд охотник смог поднять голову. В тот же момент в руке Каса появилась (нет, в прямом смысле появилась, Винчестер тому свидетель) салфетка, которой ангел нежно провел по щекам Дина, вытирая дорожки слез. Заметив, что Кас настолько сфокусировался на нем, что даже думать забыл про то, что и сам покрыт слезами охотника, Дин вытащил из упаковки еще одну салфетку и помог ангелу. По щекам медленно и неохотно текли слезы, постепенно высыхая прямо на покрасневшей коже. Дин опять уткнулся лбом в лоб Каса, и ангел нежно поцеловал его. Увидев, что Дин более-менее успокоился, Кас ласково и нежно спросил: — Перебор? Дин покачал головой: — Как раз то, что нужно. Идеально. Клянусь. Зеленее, чем день Святого Патрика, — голос был низким и хриплым из-за рыданий. — Ты не перестаешь меня удивлять, Дин, — мягко сказал Кас, — Такой красивый. Такой идеальный. Такой хороший для меня... Я не заслу... — Даже не смей, — тихо перебил его Дин, — говорить, что не заслуживаешь меня. Даже не думай так. Именно я здесь не заслу... — Даже не смей, — перебил Кас, и они тихо засмеялись. — Ладно, — сказал Дин, улыбаясь, несмотря на дрожь в голосе, — мы оба друг друга заслуживаем. Не уверен, делает ли это нас самыми удачливыми или самыми жалкими сукиными детьми на планете... — Думаю, и тем, и тем, — с улыбкой ответил Кас. Секунду спустя дверца шкафа распахнулась. — На этой ноте, — счастливо сказал Сэм, — я вас покину. Судя по пижаме и растрепанным волосам, еще недавно Сэм лежал в кровати. Он вылез из шкафа, направился к двери и уверенно открыл замок. Дин и Кас молча уставились друг на друга, а затем повернулись к Сэму, помахавшему им рукой. Дин внезапно вспомнил, что дверь в комнату была слегка приоткрыта, когда он вернулся из ванной. Черт. Он должен был всё же уточнить у Каса, оставил ли тот её в таком состоянии. Дин попытался найти слова, которые могли бы хотя бы частично передать, насколько происходящее было ненормальным. Кас явно пытался добиться того же, открывая и закрывая рот, словно вытащенная из воды рыба. — Спокойной ночи, — радостно сказал Сэм и захлопнул дверь. Черт, мать его, возьми.