Snowbound

В этот раз у Дина не было роскошной возможности медленно приходить в себя. Нет, вместо этого охотник умудрился скатиться с кровати и упасть прямо на пол. Мало того, что это было обидно... Дин еще и приземлился прямо на задницу. Именно так холодным февральским утром в семь часов Дин Винчестер разбудил весь бункер (ну ладно, только Сэма, раз уж он единственный еще мог спать) бессловесным воплем, настолько громким, что пошатнулись даже бетонные стены. Дин вскочил на ноги прежде, чем смог сказать что-то, кроме «мать твою, ау!». Десять секунд спустя, когда Винчестер всё еще изрыгал всевозможные проклятья и на ходу придумывал новые, что-то тяжелое врезалось в дверь и отскочило на пол. Резко замолчав, Дин, поморщившись от боли, пересек комнату и распахнул дверь, даже не подумав, что это может обречь его на отсвечивание членом и другими интимными частями тела перед Сэмом. К счастью и для члена Дина, и для жалких остатков гордости охотника, за которые тот всё еще умудрялся держаться, за дверью обнаружился не Сэм, а очень сердитый ангел, сидящий на полу и держащийся за голову. — Какого хрена, Кас?! — возможно, не самая красноречивая и сочувственная реплика, но что, черт возьми, должно было случиться со вселенной, чтобы ангел отскакивал от закрытой двери, как один из героев «Трёх балбесов»? — Дин! Ты в по... Всё хорошо? Что случилось? — потребовал Кас, сфокусировав взгляд и внимательно осматривая Дина. — Нет, я, мать его, не в порядке! Я скатился с кровати и приземлился на задницу прямо на пол, а потом мой парень решил превратиться в гребанный ангельский таран! Нет, серьезно, если внезапно разбудить Дина, то он будет очень долго ворчать. Кас, решив, что, несмотря на все протесты, Дин на самом деле был в полном порядке, потер лоб. — Я вовсе не решил, — сказал Кас с таким достоинством, которое только может быть у человека, сидящего на полу и держащегося за голову, — превратиться в ангельский таран. Уходя, я наложил на дверь защиту, чтобы её можно было открыть только изнутри: хотел, чтобы Сэм тебя не потревожил. Услышав твой визг, я бросился в спальню и совершенно забыл о том, что сделал. — Я не визжал, — возразил Дин, защищая свою мужскую брутальность, — я кричал. И ты бы сделал то же самое, если бы из глубокого сна тебя вырвала боль подобной силы. Дин протянул ангелу руку. Кас, взявшись за неё, уже почти поднялся, когда из-за угла выбежал одетый в пижаму и размахивающий револьвером Сэм. Его волосы торчали минимум в семнадцати разных направлениях, а в глазах плескались океаны сонливости. Видимо, оценив ситуацию, Сэм всё же понял, что ничего чрезвычайного не происходило, и попытался затормозить. Дело в том, что остановиться, когда ты в носках скользишь по мраморному полу, вообще весьма проблематично. Дин моментально понял, что сейчас произойдет, но не смог предотвратить это. Естественно, Сэмми на большой скорости врезался в Каса. Тот отлетел на несколько метров. Сэм отскочил назад, револьвер вылетел у него из рук... И ангел, и снежный человек шлепнулись на пол по обеим сторонам от обнаженного Дина. Охотник успел поймать пистолет, прежде чем тот упал на пол и, несомненно, выстрелил бы. Кас и Сэм синхронно застонали. Дину показалось, что если он прищурится, то разглядит мультяшных птичек, кружащих у них над головами. Вместо того, чтобы помочь брату и ангелу, Дин посмотрел на пойманный пистолет и заявил: — Кстати, я всё еще Бэтмэн. *** Дин отлучился в комнату, чтобы надеть тренировочные штаны, и, мысленно ругаясь из-за боли, которую мягкая ткань причиняла пострадавшей коже, вернулся в коридор, чтобы оценить ущерб, нанесенный остальным участникам этой локальной катастрофы. — Вам кто-нибудь говорил, что вы оба — королевы драмы? — уточнил Дин, оглядев поле битвы. Кас сидел, вытянув ноги, и держался за лоб, переводя взгляд с двери на Сэма и обратно, словно не зная, кого винить в происходящем. Сэм не обращал внимания на красноречивые взгляды Каса, ибо не замечал их: он лежал на спине и изредка стонал. — Вставайте, черт бы вас побрал. Оба. Если я могу перетерпеть наждачную бумагу, прикасающуюся сейчас к моей заднице, то ты точно можешь перестать ныть и подняться и пойти в душ, иначе твоя шевелюра станет разумной, вылезет из твой головы и начнет разрабатывать план по захвату мира, Сэм. А ты! — добавил Дин, оборачиваясь к недовольно смотрящему на него Касу, — Ты — чертов ангел Господень. Ты серьезно хочешь мне сказать, что тебя одолели дверь и лось? Возможно, мотиватор из Дина вышел не самый лучший, но его речь всё же возымела эффект. Ворча, Сэм потрогал свои волосы, видимо, опасаясь, что страшное пророчество брата сбудется, встал и, пошатываясь, побрел в сторону душа. Дин опять протянул руку, помогая Касу подняться. Ангел отряхнулся и, наконец, убрал ладонь от лба. На коже красовался огромный яркий синяк. Винчестер посочувствовал Касу: — Господи, чувак, с какой скоростью ты врезался в дверь? — По моим подсчетам, я двигался со скоростью, близкой к шестидесяти километрам в час, — поморщился Кас, — и Сэм врезался именно в то место, каким я ударился об дверь. — Километров в час? Километров? Чувак, ты же знаешь, что мы в Америке? — поинтересовался Дин. — Да, я в курсе нашего географического положения. А ты знаешь, что практически весь остальной мир использует метрическую систему? — Да, но, очевидно, весь остальной мир просто ошибается, — упрямо сказал Дин. Они с Сэмом, утверждавшим, что метрическая система гораздо более логична и понятна, спорили на эту тему сотни раз. Дин, всё же любящий традиции больше, чем говорил, решительно не соглашался, хотя на самом деле не имел на руках ни одного аргумента, который мог бы опровергнуть теорию брата. — Сопротивление переходу на метрическую систему не просто иррационально, но и опасно, — серьезно сказал Кас. Дин поднял бровь, собираясь возразить, но ангел тут же продолжил, — Например, вспомни фиаско «Mars Climate Orbiter». Кас выглядел таким довольным, словно привел неопровержимое доказательство своей правоты. Когда ангел заметил, что Дин тупо смотрит на него, то так картинно вздохнул, что Винчестер сразу вспомнил, как Сэм изображал усталость, когда брат не понимал отсылку к книге или фильму. Чтобы не рассмеяться, Дину пришлось прикусить щеку. Кас, совершенно не обративший внимание на веселье своего собеседника, сказал: — Честно, Дин, для того, кто так любит смотреть на звезды, ты просто ужасающе мало знаешь об исследовании космоса. — Иногда нужно просто наслаждаться красотой, а не анализировать её, — ответил Дин, и ангел печально покачал головой. — Анализируя что-то и разбираясь, что им движет, ты не теряешь возможность наслаждаться красотой. Самая красивая вещь в этой вселенной — её сложность и запутанность. Своя красота есть и у знания, и... — Ох, ради твоего Отца, ты собираешься дословно повторить лекцию Сэма, которую я уже слышал где-то восемь тысяч раз, или расскажешь мне о той штуке на Марсе? — «The Mars Climate Orbiter», — начал Кас с видом университетского профессора, — был запущен в 1998. Он создавался как спутник-транслятор для посадочного аппарата Mars Polar Lander, и должен был заняться изучением марсианского климата, погодных условий и... — И как это связано с метрической системой? — поинтересовался Дин, уверенный, что если не прервет ангела, то тот будет рассказывать о чем-то несущественном еще как минимум два часа. — Если ты помолчишь, — сурово ответил Кас, — то я тебе расскажу. Посадочный аппарат успешно долетел до Марса, но сразу после входа в атмосферу... Перестань смеяться! — Вход в атмосферу? Серьезно? Они не могли придумать ничего менее навязчиво-сексуального? — Не у всех, — с достоинством сказал Кас, — такие извращенные понятия о сексуальности, как у тебя, Дин. — Полная хрень. С учетом того, что... — В любом случае, — громко сказал Кас, явно намереваясь не дать этому разговору перерасти в спор, — практически сразу после начала посадки на Марс аппарат потерял связь с Землей. Компьютерная система НАСА рассчитала всё не в стандартных ньютон-секундах, а в футосекундах, и спутник-транслятор вошел в атмосферу под слишком острым углом. Дин уставился на ангела: — Ты хочешь сказать, что мы потратили миллиарды долларов на космический корабль, который врезался в планету, которую должен был исследовать, потому что мы ошиблись в расчетах? — Не совсем. Скорее всего, спутник-транслятор сгорел в атмосфере задолго до столкновения с Марсом. — Допустим, — согласился Дин, пораженный некомпетентностью сотрудников НАСА, — но всё равно, причина скорее в том, что кто-то спал на рабочем месте, а не в том, что метрическая система лучше или правильнее. — Это всего лишь одна из множества ситуаций, когда использование Американской системы повлекло за собой проблемы. Американцы практически не могут жить и работать за рубежом, потому что в большинстве своем имеют лишь слабое представление о том, как метры соотносятся с дюймами и футами. Ответить Дину было нечего. Прежде чем он сумел придумать хоть что-либо достойное, ангел продолжил: — К счастью, с тех пор на Марсе произошла успешная посадка других космических кораблей. Наверное, тот инцидент заставил НАСА обратить более пристальное внимание на расчеты. Именно поэтому марсоход «Любопытство» приземлился на планету в августе 2012 и до сих пор успешно работает. Он предоставил нам бесценную информацию о рельефе кратера Гейла, ищет доказательства того, что в той области могли существовать микроорганизмы, не говоря уже о том, что он собирает данные, которые могут помочь нам в один прекрасный день сделать Марс обитаемым! — Очень интересно, Кас, — терпеливо сказал Дин, — но сейчас и правда слишком рано для... — Конечно, — продолжил Кас, будто и не заметив, что Дин попытался его перебить, — марсоход находится в одиночестве уже много лет. Другой аппарат, «Возможность», тоже еще действует, но находится слишком далеко, чтобы встретиться с «Любопытством». Несмотря на то, что «Любопытство» справляется со своей работой просто потрясающе и уже давно выполнил свою первоначальную задачу, он не был оборудован для возвращения на Землю. Марсоход будет продолжать свои исследования, пока не выйдет из строя или не застрянет в одном из кратеров и не сможет выбраться, после чего окажется погребен под слоем марсианской пыли. Однако «Любопытство» делает всё возможное, чтобы сохранять присутствие духа! В свой первый день рождения он даже спел себе «Happy Birthday»! — Кас сказал это с такой заботой и нежностью, что Дин не смог сдержать улыбку. — Это довольно-таки очаровательно, — признал охотник, и Кас грустно улыбнулся. — Я стараюсь навещать его, как только появляется шанс, — серьезно сказал ангел, — и, на самом деле, мы должны были встретиться еще неделю назад. «Любопытство», должно быть, думает, что я его бросил, — глаза Каса расширились от отчаяния, — ему там так одиноко! Как и «Возможности», конечно, но тот марсоход не особенно любит посетителей. Он скучает по своему близнецу, «Духу», который прекратил работу в 2010. Дин попытался понять, делает ли Кас вид, что общается с грудой железа, или действительно умудряется установить с марсоходом контакт. Он решил даже не спрашивать, как ангел заставляет датчики аппарата не передавать на Землю информацию о его визитах. — Я уверен, что «Любопытство» поймет, почему ты задержался, — успокаивающе сказал Дин, — ты объяснишь ему, что нас завалило сугробами. Можешь даже принести ему фотографии снега, если хочешь. Кас задумался, и спустя пару секунд в его глазах появился энтузиазм: — Он никогда не видел снег, — объявил ангел, — или, по крайней мере, какие-то его части точно не знакомы с этим природным явлением. Все детали были сделаны в разных частях света, так что... — Так что будет здорово, что ты расскажешь им, что такое снег, — вклинился Дин, решив, что не вынесет еще один монолог перевозбудившегося ангела, — Но давай вернемся к тому, что ты попытался выломать дверь, когда я закричал. Шестьдесят километров в час? Это что, примерно тридцать пять миль в час? — Чуть больше тридцати семи, — педантично поправил Кас. — Всего-то чуть больше тридцати семи, — повторил Дин, думая о том, что в Ливане Каса бы упекли за решетку за превышение скорости, — теперь мне кажется, что не очень-то ты и хотел меня спасти. Кас открыл было рот, чтобы возразить, но заметил взгляд Дина и сказал: — Если бы я двигался быстрее, то не смог бы вписаться в поворот. — Черт, Кас, даже Импала поворачивает лучше тебя, а она раз в сорок больше, чем ты! — Я сильно сомневаюсь, что она смогла бы повернуть, если бы ехала по этому коридору со скоростью... А, — резко замолчал ангел, осознав, что Дин просто его дразнил. — Всё лучше и лучше, — одобрительно сказал Винчестер, пропуская Каса в спальню. — Я все еще работаю над этим, — серьезно кивнул Кас. — Почему бы тебе не исцелиться? — предложил Дин, — синяк выглядит достаточно серьезно. — Я бы предпочел сохранить энергию для того, что... — Ты не будешь исцелять меня, чувак, забудь об этом. Займись собой, — слова сорвались с языка Дина еще до того, как тот понял, что вообще собирался что-то сказать. Целую секунду охотник думал о том, что неплохо было бы взять свои слова обратно — ткань штанов, прикасавшихся к заднице, напоминала наждачную бумагу — но всё же решил довериться инстинктам и отказаться как от этой идеи, так и от самой возможности исцеления. Кас недовольно закрыл глаза, и синяк моментально исчез. Судя по облегченному вздоху ангела, травма на самом деле причиняла ему серьезные неудобства. Ничего удивительного: синяк был таким внушительным, что Дин всерьез задумался, не было ли у Каса мозгового кровотечения или чего-то в таком духе. Отскочить от твердой поверхности на скорости 37 миль в час — это вам не шутки... А Дин на собственном опыте знал, что голова у Сэма твердая, как гранит. Ангел отряхнулся и сел на край кровати, уперевшись ступнями в пол, как и вчера. Дин, мгновенно узнав эту позу, сделал шаг назад и покачал головой: — Ох, нет, ты... — Ты уже отказался от того, чтобы я тебя исцелил, — строго сказал Кас, — и на твоем месте я бы меня не провоцировал. Ты так или иначе окажешься у меня на коленях. Если ты сделаешь это добровольно, то я просто оценю состояние кожи и нанесу алоэ. Если мне придется тебя заставить, то наше утро начнется с того, что я тебя отшлепаю. А теперь снимай штаны и иди сюда. Не заставляй меня повторять дважды. Дин, естественно, не поверил, что Кас всерьез рассматривает возможность отшлепать его: учитывая, в каком состоянии находилась задница охотника... Но угроза всё же возымела эффект. Член Дина, чья утренняя рутина была нарушена резким пробуждением и острой болью, начал твердеть. Неисправимый мудак. Мысленно приказав ему успокоиться, Дин поморщился и, взявшись за резинку, очень осторожно стянул штаны. Естественно, он не смог избежать нежелательного давления на раздраженную кожу и зашипел от боли. Когда штаны оказались на полу, Дин, пытаясь сохранить жалкие остатки достоинства, проворчал: — Тебе кто-нибудь говорил, что ты — властный сукин сын? — Ты мне об этом регулярно напоминаешь, — холодно сказал Кас, — а называть моего Отца сукой — не лучшее решение, когда твоя задница находится в зоне досягаемости моей ладони. Дин прикусил язык, издал нечленораздельный звук, выражающий недовольство, и на автомате подошел к ангелу справа. Даже если Кас и не собирался его отшлепать, всё равно лучше было следовать установленным правилам. Дин начал подозревать, что Касу просто очень нравится смотреть на него в такой позе: с таким же успехом ангел мог осмотреть задницу Винчестера и смазать алоэ раздраженную кожу, если бы охотник лежал на кровати. Прежде чем Дин успел понять, что он думает по этому поводу, ангел мягко взял его за запястье и потянул вперед. Зная, что попытка сопротивления принесет один, а то и два сильных шлепка, Винчестер послушно нагнулся, ложась к Касу на колени. Кас немного сдвинулся, чтобы Дин мог вытянуть ноги на кровати и положить голову на опущенные на матрас руки. Охотник мысленно поблагодарил ангела: слишком рано для того, чтобы лежать кверху задницей и чувствовать, как кровь приливает к опущенной голове. Ангел громко выдохнул. Дина это не удивило: Кас наслаждался результатом своей работы. Винчестер знал, что тот надавит пальцем на одну из краснеющих полос, но всё равно дернулся, когда это произошло. Кас издал низкий звук, символизирующий одобрение. — Такой чувствительный, — пробормотал ангел. Этот низкий, хриплый голос заставил член Дина заинтересованно дернуться. Секунду спустя ноготь сдвинулся и надавил на область, где две полосы наложились друг на друга. Дин судорожно вздохнул, но не смог удержаться от вопроса: — Синяк? — Там, где пересекались полосы, есть пара синяков, остальная кожа просто нежно-розовая, хотя после того, как ты упал с кровати, всё может измениться. Думаю, тебе будет больно еще около пяти дней, если ты не перестанешь сопротивлять... — Да забудь ты про исцеление, Кас, — раздраженно перебил Дин, — я скажу тебе, если... Ладонь резко упала на правую ягодицу. В любой другой день Дин бы назвал это мягким похлопыванием, но сейчас захныкал и инстинктивно попытался уйти от шлепка. — Следи за своим тоном, — сказал Кас, — я уже несколько раз сказал, что не буду исцелять тебя без разрешения. Я просто подробно отвечал на твой вопрос. Дин поморщился: — Да, извини. — Ничего страшного, — великодушно ответил ангел. — Можно встать? — В целом, — задумчиво ответил Кас, — думаю, нет. Я еще не закончил осмотр и не нанес алоэ. Надо было сделать это еще вчера, но мне показалось, что в тот момент тебе больше всего нужен был отдых. Дин, не желая заработать еще один шлепок, не стал пытаться встать или начать спорить. Ангел продолжил: — Как думаешь, ты сможешь объяснить, почему так отчаянно сопротивляешься исцелению? Опять же, я не буду даже пытаться сделать это без твоего согласия. Просто хочу понять. Ты, конечно же, не обязан отвечать. Это не приказ, а просто просьба. Твои мотивы — твоё личное дело. — Нет, всё нормально, — ответил Дин, выгибая шею, чтобы встретиться взглядом с ангелом, — Я могу попытаться объяснить. На самом деле, большую роль тут играют инстинкты, — угол был не особо удобный, так что через пару секунд Дин опустил голову на руки, пытаясь подобрать слова, — Я просто... Каждый раз после порки ты исцеляешь меня примерно через двенадцать часов. Я знаю, что ты делаешь это из любви ко мне, но иногда мне кажется, что я упускаю нечто важное. Последствия — часть этого опыта, как и медленное, естественное исцеление и невозможность сидеть на чем-то твердом. И сейчас, когда мы, э-э... Действуем более интенсивно, мне кажется, что я должен прочувствовать всё до конца. Хотя бы один раз. В этом есть хоть какой-то смысл? Кас молчал, но Дин буквально слышал, как усиленно работает его мозг. Наконец ангел сказал: — Да. В этом определенно есть смысл. Спасибо. — Без проблем. А теперь... Ау! Оказывается, способность говорить не особо сочетается с ощущением соприкосновения ледяного экстракта алоэ и недавно выпоротой задницы. — Ты что-то говорил, — пробормотал Кас, нежно втирая гель в разгоряченную кожу. Дин, тяжело дыша, вцепился пальцами в одеяло, пытаясь побороть желание вырваться. Не то чтобы это было больно, но сочетание низкой температуры и пусть и легкого давления было чертовски интенсивным. К тому времени, как Кас закончил, Дин поднимал задницу, пытаясь потереться о брюки ангела вставшим членом. Пальцы Каса были скользкими из-за геля, ангел легко мог бы нажать на колечко мышц ануса и... — А-а-а, — мягко сказал Кас, которого явно забавляло происходящее, — Нет. На самом деле, твоё желание дать коже исцелиться естественным образом — отличная возможность. Сердце Дина пропустило удар. Охотнику показалось, что он знает, куда ведет Кас, и это «куда» ему очень не понравилось. — Какая... возможность? — спросил он, пытаясь сделать свой тон настолько нейтральным, насколько это вообще было возможно. Повисла небольшая пауза, и Дин испугался, что в его голосе всё же прослеживался сарказм, и Кас сейчас шлепнет его еще раз. — Ну, — задумчиво ответил ангел, — раздражать и так достаточно поврежденную кожу было бы просто неразумно, и, следовательно, проникновение... — Ты не можешь обойтись без медицинских терминов вроде этого? — ... явно только усугубит твоё положение. К тому же, Сэм явно не отказался от своей идеи. Думаю, очередной перерыв в нашей сексуальной жизни как поможет твоей коже исцелиться, так и усыпит бдительность твоего брата. Возможно, когда твоя задница снова придет в норму, мы сможем добиться хоть какого-то личного пространства. — Но... — Нет, я уже всё решил, — твердо ответил Кас, — а теперь ты можешь встать. Дин остался в том же положении и прикусил губу: — Это нечестно! — пожаловался он, — ты как будто наказываешь меня за то, что я не позволил тебе исцелить меня! — Наоборот, — кажется, ангел искренне удивился, — Я просто думаю, что тебе нужно спокойно обдумать и прочувствовать всё, что произошло прошлой ночью, так что сессии лучше на время отложить. И, как ты видишь, мы просто не можем заняться «ванильным», как ты выражаешься, сексом. Дин не смог подобрать аргументы, чтобы продолжить спор. Когда Дин с Касом только начали встречаться, охотник почему-то вбил себе в голову, что для нормального развития отношений им просто жизненно необходимо время от времени заниматься обычным, нежным, не отягощенным различными специфическими элементами ванильным сексом. В конце концов они оба заскучали, и эта идея была отброшена, когда Кас сказал, что «нормальные здоровые отношения» должны заключаться в том, что нравится обоим партнерам, а не в том, что окружающие считают «нормальным». Не то чтобы Дин с Касом никогда не занимались простым, нежным сексом... Просто он всегда отходил на второй план, ибо ангел либо удерживал Дина за запястья, не позволяя сдвинуть руки, либо давал или не давал разрешение кончить, либо просто рассказывал, что сделает с охотником позже. — Но я... — Скажешь «но» еще один раз, и я... — Что? Что ты сделаешь? — резко спросил Дин, решив, что пара шлепков — вполне приемлемая цена за то, Кас толкнется пальцами в простату. — Добавлю по меньшей мере один день к нашему добровольному воздержанию, — спокойно сказал ангел, — и вот это уже будет наказанием. Черт. На это Дин не рассчитывал. Ну, по крайней мере, когда он встанет и отправит Каса заваривать кофе, то сам сможет... — О, и Дин? — Да? — Мастурбировать тебе тоже нельзя. Черт, мать его, возьми!