Темный Самурай

Шло время. Карьера графа Изаи как цепного пса шла вполне успешно, а производство расширялось, увеличивая доходы. — Как же прекрасно они смотрятся вместе, — прощебетала Эрика, глядя на возвращающихся в поместье Шизуо и Изаю. — Ты только при них этого не говори, — буркнул Кадота, проходя мимо горничной. — Итак, господин, — говорил Шизуо, стоя у рабочего стола, — сегодня у вас запланирована встреча с главой компании… — Отмени ее. — Что, простите? — Я устал, — Изая зевнул и закинул ноги на стол, — так что я не хочу оказывать никаких приемов. Я лучше посплю. Как только отменишь все дела принеси чаю. Но только чтобы это был чай, а не то пойло, что ты принес в прошлый раз. Все ясно? Ох уж эта требовательная сволочь. Опять же демон ушел от хозяина, прокручивая в голове всевозможные варианты убийства Орихары. Интересно, характер передается по наследству? Если это так, то Шизуо понимал, почему семью Изаи убили. Завидев Шизуо, Эрика поспешила скрыться с его глаз, ибо ее фантазия вызывала у нее нелепую ухмылку. Не хотелось, чтобы виновники сей фантазии увидели девушку в таком расположении духа. Проходя мимо столика с вазой, Шизуо не удержался и разбил хрупкий сосуд, заодно сломав металлический стол, до того он был зол. В эту лунную ночь Изая не мог уснуть. Стоя у окна в коридоре он смотрел на горизонт. Его усталость в последние дни была ни чем иным как обычной хандрой. Надев пальто, он вышел на улицу и ушел в город. Лондон был замечательным местом, но, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Изая тосковал по родным краям, не таким туманным, как Англия. Эта страна была более развитой, чем Япония, и в крупных городах больше преобладали здания, нежели деревья. Даже ночью город шумел, сновали кэбы, запряженные лошадьми. Никакого покоя на этих дальних берегах. Настроение испортилось еще больше, когда граф за всю свою прогулку не увидел ни одного человека азиатской наружности. Он подумал, что будет лучше вернуться обратно в дом. Так он и поступил. Особняк хоть и выглядел богатым, элитным, но в нем не было ничего, что напоминало бы родную культуру. Сейчас культура Японии была чем-то диковинным в этих краях, поэтому о ней никто не знал. Наблюдая за хозяином, сидевшим на подоконнике, Шизуо не знал, что именно ему испытывать: радость от того, что Изае плохо, или же проникнуться сочувствием. Однако, демон пришел к выводу, что ни то ни другое здесь не будет правильным, ведь и самому прислужнику приходилось ощущать настроение хозяина. Немного постояв в тени, Шизуо ушел. Надо было что-то делать. И демон сделал кое-что. Этого было мало, однако это должно было сработать. Пройдя в зал ранним утром, Изая замер: посреди зала росло дерево, огражденное лишь плитами. Оно будто выбилось откуда-то снизу, проломив мрамор своей кроной и устремившись к потолку. В рассветном зареве на ветках поблескивали розовые лепестки расцветавших цветов. Цветущая сакура. Что она делала здесь? — Вам нравится, господин? Знакомый голос эхом разливался по залу, нарушая тишину. Оглянувшись на него, Изая заметил своего демона, прислонившегося к перилам лестницы. — Шизу-тян, это ты сделал? — Да. Но не подумайте, что во мне проснулось сострадание. Я — демон, мне чужды чувства людей. Но та пентаграмма на вашей руке связывает нас, поэтому мне была неприятна ваша хандра… — он увидел проступившую слезу на щеке Орихары, — что-то не так? — Все так. — Тогда почему вы плачете? — Я? — он отвернулся и спешно вытер слезы рукавом. — Я не плачу. — Нет, вы однозначно плачете. — Да не плачу я! Ты придурок, Шизу-тян. Когда это я вообще плакал? Мне просто что-то в глаз попало… Постояв несколько секунд в полном непонимании, демон улыбнулся. Он и забыл о том, что слезы бывают и от счастья. — Как дворецкий семьи графа Орихары, я был обязан сделать это. Иначе я был бы не достоин столь почетного звания. — Ведь ты и демон, и дворецкий, — выдохнул Изая, вновь глянув на живое дерево, выращенное при помощи демонических сил, — любимый демон и лучший дворецкий. Я сделаю все, чтобы ты оставался подле меня еще очень долгое время, а ты и не думай отворачиваться от меня. Понятно? — Как прикажете, господин.