Scars

Последующие дни меня попросту изматывают. Слишком много всего. Меня поставили драться с Питером, и он вырубил меня одним мощным ударом. Глаз заплыл, и им я ничего не вижу. А это — мой ведущий глаз. Теперь я постоянно промахиваюсь и в метании ножей, и при стрельбе. Вот он, мой шаг назад. Я ожидаемо оказалась внизу таблицы и понятия не имею, как отдуда выбраться. Возможно, мне суждено быть Изгоем. Хотя я так надеялась на обратное. Может, если бы я осталась с отцом, мне не пришлось бы ломать голову над тем, как бы остаться на плаву. Почему в жизни нигде нет суфлера, который бы подсказывал, что нужно говорить и делать в конкретный момент? Мне нравится Бесстрашие, но я могу потерять абсолютно все, и вернуть что-то обратно почти невозможно. Хотя нет. Вообще невозможно. Я решила приноровится и попытаться сменить ведущий глаз. Я знаю, что такие случаи были, но на это требуется немало времени. Я пытаюсь совершить невозможное. С прицелом пистолета проще, я просто стала подносить его гораздо ближе, чем требуется. Такое положение очень неудобно, и меня не один раз било отдачей. Но все же, мишень мало-мальски стала поддаваться мне. И это — уже через два дня после моего грандиозного провала. Прорыв, однако. Я даже умудрилась выиграть у парня из Искренности поединок, что стало для меня сродни манны небесной. Единственное, что не получилось — это ножи. Здесь нет ни прицела, ничего, что я могла бы использовать в свою пользу. С подбитым глазом я не могла сосредоточиться на мишени совершенно. И это плохо. Эрик смотрит на меня, словно на потенциальную жертву, или, может быть, я придаю себе слишком много внимания, и на самом деле он смотрит так на всю нашу группу. К концу этого дня я поднялась лишь на одну строчку вверх, и это плохо. Я так и не вышла из красной зоны. Если к завтрашнему дню ничего не изменится, меня напросто вышвырнут из фракции. Завтра — конец первой недели. И если сразу мне удавалось держаться на плаву, то в последние дни я слишком распустилась. Нужно стараться лучше. Намного лучше. После тренировки я попросила у Фора остаться в зале, чтобы хоть как-нибудь подтянуться. В его глазах я увидела, что, похоже, я стараюсь тщетно. Он смотрел на меня оценивающе, и, кажется, я не гожусь на роль Бесстрашной. Но он просто кивнул, и пошёл куда-то. У меня так и не хватило смелости попросить его помочь. Я действительно слаба, и смогла победить сегодня только потому, что тот парень мне явно поддавался. Ал, кажется. Не знаю, зачем он это сделал, но я ясно видела, что драться он не хочет. Возможно, ему просто стало жаль меня, с таким лицом. Хотя в Бесстрашии, мне кажется, нет места для жалости. Даже к девушкам. Весь оставшийся вечер я беспрестанно избивала ни в чем не повинную грушу, хотя она совсем не поддавалась мне. Я видела, как от хороших ударов парней она прямо отскакивала, отлетала в сторону. В моём же случае, я едва двигаю её с места. Костяшки уже давно содраны в кровь, но больших результатов я не добилась. Хочется, совсем как в детстве, сесть на пол и закатить истерику, хотя я понимаю, насколько это смешно. В итоге, я с ещё большей фанатичностью колочу грушу, понимая тщетность этого занятия. Нужно что-то поменять, но я не понимаю, что именно. Помню, как когда-то в детстве прочитала в школе одну книгу про каких-то бойцов. Там писали про поставленные удары, про мышцы, которые приобретаются по мере тренировок… Накачать большую массу мышц мне не светит, тем более, всего за один вечер, но про поставленный удар говорить можно. Только вот как этого добиться самой, без чьей-либо помощи? Здесь мне определённо нужен инструктор, а именно, Фор. Просить помощи у Эрика станет только самоубийца. Но вся проблема в том, что с моими навыками общения я в пролёте в любом случае. Неожиданно замечаю, что в зале я не одна. Фор, облокотившись на стену около входа, наблюдает за моими тщетными попытками. Я стараюсь не показывать вида, что заметила его, хотя стоило бы. Ну же, тряпка, возьми себя в руки! Попроси его о помощи, ведь это его прямая обязанность! Но что-то во мне нахально пищит о бесполезности разговора с кем-либо. Или я социофоб, или я трусиха. Выбираю второе. Поэтому упорно продолжаю молчать. Закрываю глаза, глубоко вдыхаю и выдыхаю. Соберись, Триша! Снова продолжаю изводить себя ударами, не собираясь сдаваться. Затем понимаю, что сама ничего не смогу. Не зря же он здесь стоит. Видит, наверное, что мне нужна помощь, и ждёт, пока я унижусь и попрошу его. Или просто наблюдает, а я как обычно возомнила себя невесть знает кем. — Можешь помочь? — наконец выдыхаю я, не смотря на него. Мне кажется, если я встречусь с ним взглядом, он рассмеется, хотя понимаю, насколько это нелепо. Фор? Рассмеяться? Мир бы перевернулся. — Что я делаю не так? — добавляю я, чтобы не казаться совсем беспомощной. Слышу его шаги, медленно приближающиеся, выдыхаю. Я и не заметила, что задержала дыхание. — Для начала, ты неправильно стоишь, — говорит он, стоя уже рядом. Мысленно отмечаю, что попросить о помощи было не так уж и сложно, и если хорошо постараться, то я могу начать разговор первая, когда захочу. — А как… Надо? — пытаюсь ровным голосом сказать я. Спокойно, Триша, он должен тебе помочь. Пусть я и знаю это, меня все равно чуть колотит. Надеюсь, он этого не замечает. — Выпрямись, — я послушно делаю то, что он говорит. Сутулиться — моя плохая привычка. Не знаю, как долго я пыталась от неё избавиться, но ничего так и не вышло. Ладно, в балет я все равно не собиралась. Кажется, так называется танец, который я видела по телевизору. Неестественно прямые, идеальные люди, на которых мне так хотелось быть похожей. Затем я смирилась с тем, что в нашем городе не воспринимают такое действо, как танец. Приняла действительность. — Поставь правую ногу чуть назад, прогнись в пояснице, — пытаюсь сделать так, как он говорит, но по его хмурому лицу несложно догадаться, что я делаю это не так. — Левую стопу поверни к себе, — снова командует он. — Так ты не упадешь, если тебя толкнут, — поясняет он. Затем подходит ко мне и изменяет мою позицию так, как было нужно. Я пытаюсь выбросить из головы то, что до меня дотрагивается парень. — Представь, что вкладываешь в удар вес всего своего тела, — я бью, но ничего нового не происходит. Я определённо не создана кого-нибудь или что-нибудь бить. Пытаюсь ещё и ещё, пробуя перемещать вес тела. Что-то получается, но все равно хорошим ударом это не назвать. Фор кивает, и я считаю, что это уже хоть что-то. И все равно я слабачка. И какой же чёрт дернул меня поддаться соблазну и пойти в Бесстрашие? Это не только круто, но и чертовски сложно. И я слишком слаба для этого. — Если хочешь, я могу… — он явно не знает, как сказать то, что хочет сказать. — Потренироваться с тобой, — для него это так же сложно как и для меня, кажется. Хотя… С чего бы вдруг? Он просто не хочет показаться слишком грубым и с его стороны это только вежливость. Мне кажется, что он только и ждёт момента, чтобы уйти отсюда. Я — обуза, и снова думаю о себе слишком много. Но мне действительно нужна эта тренировка, или я вылечу отсюда. Что более рационально? Перебороть себя или вылететь из фракции? По моему, ответ очевиден. — Да, если тебе не трудно, — по-моему, так говорят вежливые люди. Хотя я не знаю, уместна ли здесь эта вежливость. Он только кивает. Затем становится прямо передо мной, и ждёт, когда я начнут нападать. Пытаюсь повторить то, чему он меня научил, но он легко блокирует моё нападение. Наверное, нельзя быть слишком предсказуемой. Но я не знаю ничего, кроме этого. Пытаюсь повторить все то же, только с другой рукой, и понимаю, что я правша до кончиков мозга, если можно так сказать. Удар оказывается настолько смазанным, что мне становится стыдно. Пытаюсь ударить ногой, но и в этом я не преуспеваю. А при всем этом Фор ещё ни разу не попытался меня ударить. Господи, какая же я слабачка! Наконец он делает выпад и я пытаюсь его блокировать, но это тщетно, и я падаю на маты. Вот сейчас действительно хочется реветь из-за своей беспомощности и хилости. Да, возможно, если меня хорошенько разозлить или простимулировать угрозой для жизни, я начну вести себя по-другому, но сейчас я похожа на ходячее желе, ни на что не способное. Фор подает мне руку, и я встаю. Затем он повторяет все то же, только медленнее. Я пытаюсь все делать правильно, вспомнить все, чему научилась. И вроде бы выходит, но нужно учесть, что все происходит медленнее раз в двадцать. Я неудачница. Снова и снова я пытаюсь напасть, но все мои попытки бесполезны. Так проходит мой вечер. В принципе, я безмерно благодарна Фору за то, что он помогает мне, но я боюсь, что показала себя в самом худшем свете. Теперь он на деле знает, на сколько я слаба, и, понятное дело, сложил два и два и поймёт, что я не гожусь в Бесстрашные. И, может, он скажет об этом лидерам, и моя судьба заранее будет предрешена. Хотя… Мне почему-то кажется, что он не станет этого делать. Просто… С Эриком они не особенно тепло общаются, не факт, что с остальными лидерами он в ладах. И даже не из-за этого. Просто потому, что Фор выглядит… Доверительно. Знаю, плохая оговорка, но важная. Для меня. На следующее утро чувствую себя разбитой, как никогда. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. Костяшки очень сильно болят, на них появилась болезненная корка. Ни в каком положении, кроме как в сомкнутых кулаках, мои руки не оказываются. С лицом, правда, дела обстоят получше. Глаз снова открывается, и благодаря этому я чувствую поднятие духа. Ну, и не только благодаря этому. Дейв пожелал мне удачи перед тем, как я вошла в зал для тренировок. Раньше никто и никогда не желал мне удачи, это… Приятно. Моим соперником на сегодня оказался парень из Искренности, и я честно признаюсь, что не знала бы его имени без таблицы. Марк Тоун. Это имя мне ничего не говорит, хотя должно было бы, просто потому, что мы учимся в одном классе. Учились. Парень ненамного крупнее меня, все-таки, в Искренности нет упражнений на силу, но, так как он парень, он явно сильнее. Я чувствую, как подкашиваются ноги, когда я поднимаясь на «ринг», но пытаюсь успокоится, вспоминая упражнения Фора и слова Дейва. «Удачи, Триша». Удачи. Только это мне поможет. Парень нападает первым, рассчитывая на быструю победу. Ну уж нет, я так просто не сдамся. В принципе, я должна была бы быть не в красной зоне, так как победила двоих на этой неделе, но удача не на моей стороне. Делаю блок, чуть отступая. Затем нападаю на его не защищённую сторону и умудряюсь ударить его. Он захватывает меня в кольцо своих рук, и я, пользуясь моментом, наношу несколько ударов в живот. Парень складывается пополам, и я вырываюсь, нонося удар ногой по голове. Марк — такой же кандидат на вылет, как и я, и поэтому он быстро возвращает равновесие и наносит ответный удар. В этот раз я не была готова к удару, и заслуженно получаю кулаком в ребра. Дыхание перехватывает, но я нахожу в себе силы ответить ему. Снова удар ногой, теперь уже в живот, и затем кулаком в лицо. Парень теряет равновесие, и падает, а я добиваю его несколькими ударами по ребрам. Как сложно кого-то бить… Тем более, зная, что парень не заслужил этого. Но он наконец вырубается, или только делает вид, и я считаюсь победившей. Возможно, я все же останусь во фракции. Встречаюсь взглядом с Дейвом. Он смотрит на меня подбадривающе, и я спускаюсь вниз. Он приобнимает меня, и, хотя я этого не ожидала, я обнимаю его в ответ. Я не знаю, что на него нашло, ведь мы знаем друг друга не очень хорошо, но я даже рада этому. Я подозреваю, что среди неофитов поползут слухи, но сейчас мне плевать на это. Эмоциям нужно дать выход, даже если и в таком ключе. Уже в столовой я подхожу к Фору, и благодарю его за тренировки. Он отвечает мне только кивком, похоже, это его любимая реакция на все происходящее. Возможно, когда закончится инициация, мы с ним даже сможем… Стать друзьями, но это уже решит только время.