Цена Империи

Глава 1 Оби-Ван. Шестью годами ранее.

      Оби-Ван Кеноби медленно подошел к бывшему падавану, неподвижно сидящему около медицинской камеры. Прошедший день отразился усталостью и скорбью на лице Энакина. Да и сам Кеноби, казалось, умер и воскрес, ведь сегодня едва не рухнул Орден, который был целым миром для молодого магистра. А для его ученика целым миром оказалась Падме Амидала Наберри, сенатор с Набу. Кеноби давно заметил интерес ученика, но не осознавал, цены этого чувства. А теперь по воле Силы Скайуокер поплатился, вселенная попросила несоизмеримо большую цену, которой стала жизнь его ученицы. Но все могло быть горазд хуже, Кеноби возблагодарил Силу, что этот день подошел к концу и не принес новой трагедии.       Он проклинал себя за то, что не смог прочитать чувства Скайуокера, что не оказался рядом, когда был так нужен. К его огромному разочарованию, Энакин никогда полностью не доверял бывшему мастеру, будь это иначе, Оби-Ван бросил бы все силы на то, чтобы найти выход и разрубить узел лжи, который связали Энакин и Падме, скрывая свой брак и все, что было с этим связано. А потом было поздно, Храм был в огне, а ситх праздновал победу над Орденом и над Республикой. Кеноби был вынужден действовать незамедлительно, с болью в сердце он осознал, что ему придется убить ученика или погибнуть самому.       Сначала он проник на корабль Падме с целью вразумить своего, поддавшегося тьме ученика, потом была та жуткая сцена, которая чуть не стоила жизни сенатору. Дальше последовала дуэль, отнявшая последние силы Оби-Вана, он почти победил Избранного. Перед глазами молодого магистра до сих пор стояла огненные реки лавы, свет от которых больно резал глаза. Жар обжигал кожу, Оби-Вану казалось, что он горит, а вместе с ним горит и весь мир. До своего последнего вздоха он будет помнить перекошенное ужасом лицо сенатора Амидалы. Кеноби не мог поверить, что во всем виноват его ученик, его джедайским долгом было сохранить холодную голову, это он и пытался сделать. Но чувство потери упрямо закрывало глаза, разум отказывался верить в очевидное, а сердце болело, и ему казалось, что он дрался с кем-то другим, кто не мог быть Избранным. И этот кто-то другой был готов уничтожить все, что было дорого Оби-Вану. Отзывчивый и доверчивый мальчик с Татуина пропал, растворился в разгневанном ситхе. Казалось, что ничто и никто не может этого исправить.       Но тут вмешалось проведение в виде подоспевшей Асоки Тано, которая совершенно неожиданно предстала перед ними. Поначалу Кеноби принял ее за иллюзию, за видение. Покинувшая Орден ученица не давала о себе знать целый год. За это время Асока повзрослела и больше не напоминала угловатого подростка, ее движения были ловки и грациозны. Девушка смело встала между дерущимися и попыталась отбиваться от обоих, при этом у нее не было не единого шанса на победу. Считанные мгновения отделяли ее от неминуемой смерти, еще чуть-чуть и каждый из сражающихся мог нанести девушке непоправимый вред или даже убить ее. Асока была талантливой фехтовальщей, но оказалась между молотом и наковальней. У Кеноби не было никакого желания ранить тогруту, и гнев Энакина немного поутих, его желтые глаза пристально смотрели на бывшую ученицу, а руки старательно работали мечем, пытаясь не допустить фатальной ошибки. Полуобезумевший от гнева Скайуокер сыпал угрозами, но, как и Кеноби, старался не навредить Асоке. Все действия девушки были направлены на предотвращение этой дуэли, отбиваясь она намеренно старалась свести на нет все атаки дуэлянтов. Была возможность откинуть ее при помощи силы, но тогда тогрута рисковала упасть и сильно обжечься. В результате после нескольких выпадов оба противника были вынуждены отключить мечи. Асока последовала их примеру, так она оказалась стоящей на берегу реки лавы между джедаем и ситхом.       Асока попыталась вразумить из обоих, плача и умоляя остановиться. Она напомнила и о том, кем они были друг другу все эти годы, как она гордилась тем, что Сила свела ее с ними. Она говорила, что Падме жива и Йода оказывает ей помощь. Что дети скоро родятся. Девушка смотрела умоляющими глазами, ее взгляд мог растопить лед. В результате рука Оби-Вана дрогнула, но и до сердца своего наставника юная тогрута достучалась. Оби-Ван не знал, что так растрогало ученика слезы Асоки или упоминание о том, что Падме скоро должна родить. Но наполненные чувствами слова девушки сделали свое дело, Энакин убрал меч и медленно подошел к падавану и бывшему мастеру, он был готов предстать перед судом. Слезы и осуждающий взгляд Асоки сотворили почти чудо, Энакин признал свои ошибки. В глубине души Кеноби знал, что именно осуждение в глазах Тано стало той последней каплей, которая смогла повернуть Энакина спиной к тьме. Магистр всегда чувствовал, что падаван неосознанно направлял Скайуокера по нужному пути. Она могла то, что никогда бы не смог он, Йода да и весь Совет. Вспомнился разговор на Утапау, где его бывший ученик практически признался в своей привязанности к падавану. Именно это чувство и остановило молодого лорда ситхов. В голове магистра промелькнула мысль, что Энакин стал заложником двух сильных привязанностей. Но, одна из них привела его на край пропасти, а вторая отвела от нее в последний момент.       Какое-то время они так и стояли втроем, освещенные яркими вспышками лавовых водопадов, глядя на раскаленную реку Мустафара. Скоро им предстояло покинуть этот огненный ад. Все трое молчали, каждый был погружен в собственные мысли. Кеноби надеялся, что все закончилось, он сможет найти в себе силы простить Энакина. Скайуокер смотрел на ученицу, в его голубых глазах читалась нежность и гордость за нее. Асока стояла рядом с бывшим учителем, она не могла поверить, что ей удалось совершить практически невозможное, вернув его с Темной стороны.       - Как ты могла все испортить, маленькая дрянь, как ты умудрилась. Ты поплатишься, а после умрут все стальные, - послышалось из-за спины. Кеноби узнал бы голос этого человека из тысяч других. Обладатель этого голоса произнес приказ, значивший смерть всем служителям Светлой стороны. Развернувшись магистр увидел прямо напротив себя разгневанного Палпатина бывшего канцлера, а ныне самопровозглашенного императора собственной персоной. Вытянув руки, охваченный гневом Дарт Сидиус выпустил фиолетовые молнии в Асоку, девушка не издала не единого звука. Энакин незамедлительно активировал меч и кинулся на канцлера, одним ловким движением он отрубил руки ситха. Поддерживаемая молниями Тано рухнула на раскаленный берег реки. И это была та самая фатальная ошибка, о которой Оби-Ван будет сожалеть до конца своих дней. Он не справился, он не успел среагировать и поймать девушку при помощи силы. Доли секунды хватило на то, чтобы ее одежда вспыхнула и миниатюрное тело Асоки было поглощено огнем, девушка не издала ни звука. При падении юная тогрута ударилась головой о камень и проломила голову, поэтому сознание покинуло ее.       Издав звериный вопль, Энакин бросился к ученице. Рядом попискивал подоспевший Р2, с помощью которого Энакину удалось потушить огонь. Но было уже поздно, все тело девушки оказалось покрыто ожогами. Скайуокер присел на корточки придерживая израненную Асоку, рыдания вырвались из его груди, Оби-Ван подошел к нему. Сквозь пелену неуместных слез он смотрел на лицо бывшего ученика. Энакин не проронил ни слова, он осторожно поднял Асоку и двинулся в сторону звездолета, при этом бросив на изувеченного канцлера взгляд полный ненависти и презрения. В этом взгляде Кеноби прочитал приговор, но он не мог осуждать Энакнина. Положив руку на сердце, магистр Ордена Джедаев признал, что как и его бывший падаван не может справиться с водопадом нахлынувших чувств и запретных желаний. И одним из них было желание отомстить ситху.       - К сожалению, я не могу Вас убить. Но, думаю, Энакин пообщается с Вами лично, - сказал Кеноби, подталкивая Сидиуса к трапу звездолета. Он с трудом боролся с охватившей его ненавистью. Магистр помнил все, чему его учили, но был бессилен перед осознанием того, что сделал пленник. Кеноби в отчаянии пытался сконцентрироваться, его внутренний голос настойчиво предупреждал, что сам он находится в одном шаге от темной стороны. И в этот момент Оби-Ван понял Энакина, осознал что не любовь обратила его во тьму, а страх ее потерять. Тьма продолжала его соблазнять убеждая немедленно прикончить ситха. Оби-Ван держался из последних сил.        Ситх неохотно поднялся во внутрь корабля, лишившись рук он не мог сопротивляться, совершенно неожиданно Дарт Сидиус проиграл и зависел от милости выживших джедаев. У него оставался только один козырь. Он мог отменить директиву 66, это спасло бы часть Ордена.       - Ты же джедай, Кеноби. А джедаи не мстят.       - Да, я джедай. И мстить не буду. А вот Энакин благодаря Вам уже не джедай. Я передам Вас ему, и совесть моя будет спокойна,- сказал Оби-Ван пристегивая ситха к креслу ремнями.       Он привел его в медицинский отсек для оказания первой помощи. По иронии судьбы здесь же были утыканная проводами падаван Тано и сенатор Амидала, спокойно спящая на медицинской кушетке. Рядом находился магистр Йода, старый гранд-мастер склонился над Асокой, стараясь помочь девушке, но его таланта врачевателя было явно недостаточно.       Кеноби почувствовал, что корабль покидает планету, направляясь к ближайшей медицинской стации. Ему же пришлось оказывать первую помощь ситху и успокаивать Падме, которая почувствовала, что детям пора появиться на свет.       Потом за Сидиусом пришел Энакин, передавший управление корабля автопилоту. И несмотря на возражения Йоды, закрылся с новоиспеченным императором в трюме. Кеноби не стал останавливать ученика, в глубине души он признал его правоту. Из трюма доносились крики и треск электричества. Спустя пару часов Энакин знал, как остановить Приказ 66 и управлять клонами на расстоянии.       Обследование показало, что тело Асоки было практически нежизнеспособно. Кроме кожи были повреждены внутренние органы, для предотвращения возможной гангрены все конечности пришлось ампутировать. Сейчас Тано находилась в специальном боксе, единственным спасением для нее была система жизнеобеспечения похожая на ту, что использовал Гривус. Девушка была пока в сознание не приходила, поэтому возможности спросить ее мнения о таком лечении не было.       Потом были затянувшиеся роды сенатора, которые прошли успешно. Родились два прелестных малыша Люк и Лея, брат и сестра. Падме с обожанием смотрела на малышей, и Кеноби решил, что пора Энакину познакомится с детьми. Потерявший свою любовь магистр, ощутил жгучую тоску каждой клеточкой своего тела, ведь Сатин тоже могла родить ему детей. Было время, когда он мечтал, что однажды возьмет на руки свою малютку-дочь. А теперь по его вине погибает молодая девушка, которую он когда- то желал видеть своей ученицей, той, которая заменила бы ему родного ребенка. Но сила распорядилась иначе, и юная тогрута, которая должна была стать его падаваном, стала ученицей Скайуокера.       - Энакин, ты можешь посмотреть на детей, - сказал Кеноби, глядя на бывшего ученика.