Осторожно, феи!

На самом деле Джон отчетливо понял, что ничерта это не помогает, уже на второй день. Более того – это была форменная катастрофа. Сначала было даже весело. Когда Робб предложил уехать из города «куда глаза глядят», ночевать в кемпингах, жарить на костре свежепойманную рыбу и сосиски, болтать до рассвета, то Джон впервые за несколько месяцев почувствовал, что бесконечная, вязко тянущая в солнечном сплетении тоска отступает перед чем-то смутно похожим на азарт. Робб всегда был добрым. Взять, например, Теона Грейджоя – только очень добрый человек мог терпеть общество такого придурка, да еще и выказывать от этого искреннюю радость. Джон действительно ценил этот порыв – посвятить каникулы неудачливому сводному брату. Ради Джона Робб был готов таскаться по лесам, где даже вайфай не ловит, питаться черти чем, лишиться ежедневного стаканчика кофе в Старбаксе и общества Джейн Вестерлинг (про которую все, кроме Робба, давно знали, что скоро она станет его девушкой). Ради Джона Робб даже Теона взял за жабры и заставил дать обещание, что тот не будет издеваться над Сэмом и Джилли, хохмить над самим Джоном, много пить, и вообще поедет с ними вместо того, чтобы развлекаться в барах и клеить девчонок. Но, если честно, на второй день бесполезность этого предприятия стала очевидной даже младенцу. Наверное, все началось еще до того, как они потеряли карту и заблудились, несмотря на все уверения Теона, что он – GPS-навигатор во плоти. И дурацкий шутовской дорожный знак был тут не при чем. Нет, у Сэма и Джилли все шло отлично. Робб полагал, что общество лучшего друга брата развеселит, но смотреть на то, как они счастливы, было не то чтобы неприятно – ножом по сердцу, вот как. Отлично все было и у Теона – он бесконечно ныл и иногда (каждые десять минут) подкалывал Джона, чтобы хоть как-то себя порадовать. А вот Джон с каждым мгновением все глубже погружался в пучины уныния. Собственно, он из них и не вылезал. Игритт всегда была диковатой, поэтому всем прочим развлечениям она предпочитала общество старушки-Природы (и еще десятка самых близких друзей, конечно). Познакомились они как раз в одном из кемпингов (тогда Джон еще любил такие поездки, ему природа тоже нравилась – тихо, спокойно, и не нужно из себя ничего строить). Он наблюдал за птицами, она просто «отдыхала» (где Игритт работала и на что жила, оставалось тайной). Результатом стал внезапный и безумный секс, который перерос в такой же бурный роман. А потом она его бросила. Точнее, так – сказала почти сочувственно: «Слушай, Джонни, ты классный парень, но у нас с тобой не получится». То, что сказала она это после того, как они пару часов занимались любовью, ситуации никак не улучшило. Короче говоря, несколько месяцев Джон провел между колледжем и квартирой, которую они снимали на троих, отказываясь развлекаться и общаться с другими людьми, а в свободное время глядя в стену, и Робб был готов на все. Джон и сам понимал, что со стороны его поведение может выглядеть странно («уныло, как средневековый манускрипт», – сказал однажды Теон). Но ведь не настолько, чтобы так настойчиво спасать! Вот отец ограничился парой мейлов с ободряющими словами. Почему бы Роббу не брать с него пример? Тем более что перед тем, как поехать «куда глаза глядят», неплохо было бы догадаться, что встретиться в пределах одного штата сложно, но возможно, если прицельно ездить по национальным паркам. Да, молния иногда попадает дважды в одно и то же дерево. Это случилось в том кемпинге, из которого им пришлось спешно уехать полчаса назад, в результате чего они заблудились и выехали на незнакомое шоссе. Кемпинг-то был отличный. А вот Игритт, которая стояла на пороге старенького трейлера и ухмылялась во все тридцать два зуба, стала не очень приятным сюрпризом. – Старк! – радостно протянула тогда Игритт, рыжая, яркая и безумно красивая, как и всегда, и хлопнула его по плечу. – Вот так встреча. – Ой, бля, – протянул Теон где-то на заднем плане. Раздался звук, какой бывает, если один человек дает другому человеку по уху. Джон мрачно вздохнул. – Я здесь с друзьями. – И я! – обрадовалась она. – Но нас мало. В основном – я и Рамси. И Вэл. И Тормунд. И... Через минуту у Джона начала болеть голова, и он запутался в именах. – Мы поищем себе место, здесь слишком людно, – пробормотал он. – Увидимся, а? – Игритт подмигнула, а потом, будто случайно, обернулась, чтобы подмигнуть еще и черноволосому крепкому парню. Тот как раз сражался с колышком от палатки. Подняв голову, парень одарил всех окружающих в целом и никого в частности клыкастой ухмылкой. «Я сожру этот мир», – говорила эта ухмылка. И еще: «Не видать тебе моей девчонки, неудачник». Джон отвернулся и несколько секунд любовался «фирменной извиняющейся улыбкой» в исполнении Робба. – Ты не подумал. Ты не виноват. Просто я неудачник, и место мне на океанском дне, – монотонно перечислил Джон. – Зароюсь в ил... – Где здесь туалет? – вежливо перебил его Сэм. Его препроводили в нужное место. Пришлось торчать там, среди невыразимого великолепия безмолвной природы, и наблюдать, как новый дружок Игритт разбирается с палаткой. В какой-то момент Джону показалось, что он ему подмигнул. Это было жутко. ...Свет не видывал таких неудачников, как Джон. *** – Это, наверное, шутка, – сказал Сэм и неуверенно улыбнулся. На карте этого поворота не было. Была сплошная стена леса по обе стороны шоссе, которое вело их к цели – к национальному парку, где был организованный кемпинг, электричество и душ. И, может быть, даже приличное кафе. – Мне кажется, это плохая идея, – подал голос Джон, разглядывая указатель. «Осторожно, феи» – что это вообще за хрень? И повороты не появляются неизвестно откуда. – Феи – это более позднее название. «Малый Народец» было бы куда правильней, – сообщил Сэм. – А по-моему, красиво, – протянул Робб и повернулся к лучшему другу за поддержкой. – К тому же поворот был. Я точно помню. – Ты даже не посмотрел в эту чертову карту, Старк, – сказал Теон спокойным голосом человека, который будет смеяться последним. – Ты о той карте, которую мы забыли в том месте, где продавали ужасные бургеры? – Джилли хихикнула. – Впрочем, она и так была рваная. – Немножечко рваная, – уточнил Сэм. – Дорожка красивая. Здесь он не соврал: на удивление красивая дорога уходила в глубины леса от странного указателя. Над ней смыкались ветви деревьев, образуя нечто вроде зеленого свода; солнечные лучи, проникая через переплетение ветвей и листьев, расцвечивали покрытую ярко-зеленой травой дорогу золотыми бликами. То тут, то там у подножия стволов древних ясеней и дубов цвели синие колокольчики. Пели невидимые птицы. А если вглядываться, прищурившись, то начинало казаться, что вдали посверкивают маленькие искорки. Не место, а ожившая открытка. – Мне кажется, нам туда очень надо, – сказал Теон деловито. – Наконец сбудем Джона с рук. А когда эльфы его утащат, тут-то мы и заживем! – Г-говорят, раньше в холмах жили бессмертные существа божественной красоты, – сказал Сэм и густо покраснел. – А холмы те находились вдали от людских жилищ, в глубине густых лесов... – С холмами не задалось, – задумчиво сказала Джилли, – во всяком случае, пока что я их не вижу. Но дорожка и вправду зловещая. Мы обязательно должны туда поехать, милый! Глаза у нее горели от предвкушения. – На всякий случай хочу отметить, что у меня перестал ловить телефон, – подал голос Робб, нещадно тряся свой мобильник. – Всем плевать? – Не бойся, Старк, – Теон покровительственно обнял его за плечи. – Ты не один. Я защищу вас от паранормальных явлений, малявки. Как-никак, я старше вас на целых четыре года! Робб чуть покраснел, но довольно улыбнулся. – И эти годы прошли для тебя совершенно бесполезно, как и остальные двадцать, – скептически сказал Джон. – Ладно, это просто чья-то ошибка. Ну, не нанесли одну дорогу на карту – подумаешь, трагедия! – В Исландии с тобой бы не согласились. – Но мы-то не в Исландии. В лесах Орегона эльфов сроду не водилось. *** «Моя жизнь – череда странных и глупых событий», – лениво размышлял Джон, пока они, с гигантскими рюкзаками за спинами, пробирались между деревьев. Опытным путем выяснилось, что проехать весь путь на машине попросту невозможно. Примерно через полмили дорога разветвлялась – справа была круглая стоянка для автомобилей (во всяком случае, они решили, что это стоянка, хотя ни одного драндулета поблизости не наблюдалось), а слева продолжалась узкая, еле различимая тропка. Пустая будка рейнджера у стоянки окончательно убедила Робба в том, что здесь стоит оставить машину. Хотя бы на время – посмотреть, что там, впереди. Как видно, за территорией здесь следили – дорога была, а мусора, который обычно сопровождал туристические стоянки, не было и в помине. – Мне кажется, нам крупно повезло, – выразил Робб общее мнение. – Из-за проблемы с картой об этом месте наверняка мало кто знает. – Да, – с сомнением сказал Джон. – Очень чисто. Он с глубоким подозрением уставился на синюю сойку, которая провожала его взглядом, сидя на ветке дуба. И не боялась – будто ручная. – Смотрите, – сказала Джилли, – опять! Тропинка снова сворачивала налево, и прямо у изгиба стоял новый указатель. «Не злите фей», – сообщал он строго. Металл, покрытый эмалью, успел частично проржаветь. – Не будем, – торжественно пообещал Теон и даже приложил руку к груди, склоняясь в низком поклоне. В это мгновение сверху упала шишка и угодила ему точно по затылку. – Черт, что это? – Сосна, – Джон пожал плечами и подобрал шишку. – Ты же не думаешь, что эльф кинул в тебя шишкой специально? – Конечно, нет! – сказал Теон чуть более раздраженно, чем следовало бы. Идя по тропинке дальше, Джон вдруг задумался о том, что Теон не поверил в злые намерения условного эльфа. Но о том, что не верит в эльфов и фей как таковых, не сказал ничего. *** Полчаса спустя, когда они уже были готовы повернуть обратно, лес вдруг начал редеть, и скоро они уже стояли на поляне, поросшей ярко-зеленой травой. Посередине располагался дом – точнее, старая бревенчатая хижина. – Ух ты, – сказала Джилли и уцепилась за руку Сэма. – Домик лесничего? В ее голосе звучал вопрос. Дом выглядел нежилым, и, конечно, все виденные ужастики немедленно всплывали в памяти. «Однажды компания молодых придурков отправилась в лес и нашла заброшенную хижину, где поджидало их хтоническое чудовище... боишься, Джонни?» Джон вздрогнул и укоризненно посмотрел на Теона, только сейчас осознав, что тот тихонько шепчет эту хрень вслух. – Нужно разведать обстановку, – решительно сказал Робб. – Может быть, здесь сдаются комнаты. Его оптимизм граничил с чем-то, что неудобно было обозначать вслух: все-таки Робб это родня. – Не похоже, чтобы здесь было, кому этим заниматься, – резонно заметил Джон. Они все-таки подошли ближе. Собаки отсутствовали, что было хорошим знаком: одичавшая собака в отсутствие хозяина куда опаснее, чем даже и человек с оружием, потому что с собакой не договоришься. Следов кошек и каких-либо других животных они тоже не нашли. Дверь не была заперта, и отважный Робб проник внутрь. Спустя пять минут, когда остальные уже собрались брать дом штурмом, он вновь появился на пороге, улыбающийся во весь рот. – Никого нет, чисто и сухо. Давайте здесь переночуем? Это же здорово! – Робб, – начал было Джон, но Теон перебил его: – Не будь занудой. Мне кажется, идея отличная, – он посмотрел на Робба так, что Джон невольно моргнул от изумления. Да нет, видимо, показалось. – Отличная идея? А если здесь живут беглые преступники? Если, в конце концов, это частная собственность? – Участок не огорожен, никаких личных вещей я не нашел, табличек с предупреждениями тоже нет, – сказал Робб уверенно, загибая один за другим пальцы на правой руке. – Если появится хозяин – мы ему заплатим. – То есть ты все-таки хочешь вломиться в частную собственность, – уточнила Джилли. Впрочем, особого раскаяния в ее голосе слышно не было. – Если это кому-то принадлежит, то ему крупно не повезло, – хмыкнул Робб. Внутри было действительно чисто. Впрочем, это не была чистота жилого дома, а, скорее, почти полное отсутствие вещей и объектов, которые могли бы провоцировать появление пыли. Дом, состоящий из открытой веранды и двух смежных комнатушек, был пуст; похоже, что всю мебель отсюда вытащили, оставив только старую двуспальную кровать (без матраса), стол и несколько стульев в одной из комнат. На полу валялось некоторое количество сухих листьев и травы. Стекла давным-давно никто не мыл, но через них еще можно было смотреть. Сохранились даже грязноватые занавески. В одной из стен дальней от входа комнаты обнаружились сложенный из грубо отесанных камней очаг и некоторое количество поленьев. Видимо, когда-то люди здесь все-таки жили. Но на туристический рай это действительно походило мало. – Мне кажется, – выразил общее мнение Джон, – что поспать лучше на открытом воздухе. Поставим палатку, как и хотели. Робб явно обиделся. И, как они не старались, твердо стоял на своем: он будет ночевать под крышей. Теон вызвался составить ему компанию. Палатки поставили быстро, и к лучшему: солнце уже клонилось к закату. Как только стемнело, неожиданно зарядил дождь. Тучи, казалось, телепортировались на пространство над их поляной из какого-то другого места, потому что только что небо было бархатным, усыпанным бледными еще звездами – и в следующее мгновение вода уже хлынула с неба стеной. Ночевать в домике пришлось всем. Обмениваться вещами под ливнем было не очень приятно, а жизненно необходимые вещи, такие, как выпивка, консервы, чипсы, заботливо упакованные рукой Джилли сэндвичи, теплые сухие носки, спрей от насморка и прочие нужные путешественнику мелочи лежали в разных рюкзаках. Забежав в дом, ребята поначалу включили фонарики, но те оказались не так уж и нужны. – Здесь есть свечи, – обрадовал их Теон. – За поленницей. Что-то в этом всем было странное, но Джон пока не мог понять, что именно. В любом случае – свечи оказались очень кстати. Осветив комнаты и затопив очаг, все почувствовали себя куда лучше. А уж когда поели, греясь у огня, и пустили по кругу бутылку виски, стало еще лучше. Конечно, костер был бы романтичней, но какой костер под дождем? Сэм с Джилли устроились в отдельной комнате – той, где стояла странная кровать без матраса. Теон и Робб легли у затухающего очага, лениво передавая друг другу остатки выпивки и тихо переговариваясь о чем-то. Джону спать не хотелось: по ночам обычно было грустнее всего, но сейчас было не грустно, а скорее плохо и тревожно. Поев, он занял позицию у окна и даже не заметил, когда возня и разговоры на полу утихли, и он остался единственным бодрствующим идиотом среди счастливо спящих людей. И даже телефон у него сел – ни в Сеть выйти (которая все равно не ловит), ни почитать что-нибудь на ночь. Только он и мрачные предчувствия, только... Джон моргнул: в темноте, между деревьями, мелькнул и пропал огонек. – Там кто-то есть, – сипло сказал Джон. – В лесу. Теон сел на полу, моргая. – Где? – В лесу, там был огонек, – Джон обхватил себя руками, вглядываясь во тьму. Теон встал рядом с ним и некоторое время тоже пялился в окно, а потом с тяжелым вздохом полез обратно под плед. Спальников он не признавал из принципа, поэтому спал рядом с Роббом, используя того как живой обогреватель. – Спи, – пробормотал он. – Там ничего нет. Джон пожал плечами. Может, и правда показалось. Он развернул спальник и расположился так, чтобы ему была видна часть другого окошка. Тучи начинали рассеиваться, открывая кусочек звездного неба. Джон смотрел на него, пока не заснул. Через какое-то время звездное небо на пару секунд заслонила собой темная фигура.