Темный попаданец

Ассасины оказались совсем не такими, как были показаны в игре. Габриэлла более живая и открытая, Визара добрый, с большим сердцем, Назир куда более проницательный, а Фестус любитель пошутить. Других черт характера и особенностей я только у Арнбьорна и Бабетты не заметила. Но только пока. Я с ними обязательно поближе познакомлюсь. Астрид полностью соответствует самой себе в игре. Возможно, и у нее есть что-то, чего я не заметила, но нордку я не собиралась узнавать ближе. Я над ней скорее постебаться хочу. Но не перегибая палку, а то еще Арнбьорну скормит. Переночевала я в убежище. Утром я попрощалась с братьями и сестрами, переоделась (броня Братства хоть и была довольно заметной в толпе, но зато куда крепче и теплее моей не зачарованной мантии) и вышла на улицу. Сверток со старой и сильно грязной одеждой зашвырнула подальше в кусты. Затем присела на пенек у дороги и вынула карту. Сначала я решила махнуть в Данстар, оттуда в Ангу (долго размышляла, как добираться, пешком или на телеге, затем плюнула и решила разобраться со всем на месте). Из Анги пешочком до Виндхельма, там повозку в Айварстед и, наконец, домой, в Фолкрит. Во владения Белого Берега я прибуду к ночи, в ту же ночь доберусь до Истмарка. К полудню, примерно, доеду до Айварстеда. Два дня на все про все, в общем. И около трехсот золотых. Впритык прям получается. Так как в предстоящую ночь я намеревалась не спать, то, заплатив причитающий полтинник, задремала. По ходу, придется перестраивать режим дня: с таким образом жизни ночами придется бодрствовать, а днем спать. И трапезничать, когда придется. Офигеть теперь. Спала я от силы часа три, оставшееся время осоловевшим взглядом разглядывала безрадостный пейзаж за бортом телеги. Белый Берег неспроста так назывался - кроме девственно-чистого снега и нескольких лысых деревьев, торчащих вдоль дороги, там больше ничего не было. И я чуть не свихнулась со скуки. В Данстаре меня высадили, когда уже стемнело. Тут было прохладно, около пяти в плюсе, и я скоро замерзла. Сначала я кинулась к шахтам. Там, кроме продрогшего до костей стражника, никого не было. У меня чуть сердце не остановилось. Если Бейтильд дома, то раньше утра я ее не увижу – ведь взламывать замки я так и не научилась. Но, постояв еще немного на ледяном ветру, летевшего сюда с моря Призраков, я решительно направилась к дому жертвы, надеясь на авось и что дверь окажется открытой. Дверь оказалась заперта. Очень неприлично выругавшись, я обошла дом кругом, в надежде найти окно или место, где будет проще залезть на крышу – я подумывала забраться через дымоход. Ничего подходящего не нашлось. Когда я обходила строение в третий раз (уже от нечего делать), то увидела, что Бейтильд направлялась к дому. Видимо, все то время, что я бродила здесь, она сидела в таверне за бутылочкой меда. Я моментально заныкалась в кустах, на ходу придумывая план. Выскочить из кустов и напасть? Не пойдет – у нее вон кирка за поясом, да и вообще гром-баба, прибьет и не заметит. Пропустить и убить потом? Когда, интересно? Среди шахтеров я ее не завалю, а надеяться на обвал в шахте – глупо. Я уже вынимала кинжал, когда Бейтильд зашла на крыльцо и преспокойно уселась на скамейку. Она с наслаждением вытянула ноги, потянулась, а потом расслабленно стала смотреть на звезды. Я потихоньку высунула нос из кустов и огляделась. Улица абсолютно пуста; единственный стражник с надеждой попасть внутрь топтался у таверны. Затаив дыхание, я выбралась из кустов и на цыпочках подошла к крыльцу. Мысленно перекрестилась и пробормотала что-то вроде молитвы. Перехватив кинжал острием вниз, я с размаху, полностью вытянутой рукой воткнула его в горло женщины. Брызги крови заляпали мне перчатки; Бейтильд, булькая что-то нечленораздельное, рухнула со скамейки лицом вниз. Еще раз оглядевшись, я, преодолевая отвращение еще перед теплым, но все-таки трупом, схватила Бейтильд за ноги и стащила с крыльца. Потом, напрягая всю силушку своих тощих ручонок, затащила тело в кусты и кое-как засыпала снегом. А затем кинулась бежать. Вихрем я взлетела по улице и пронеслась мимо озадаченного стражника. Я бежала как никогда в жизни, напрягая все силы и стараясь не замечать, как сильно уже болят легкие. Остановилась я только у поворота на Морфал, на приличном расстоянии от Данстара. Там, держась за грудь, я повалилась в снег. Пролежала я, наполовину закопавшись в мягкий снег, минут десять, размышляя над тем, что натворила и как, собственно, я это натворила. Я надеялась, что после второго убийства будет проще. Я говорю «второе», потому что Грелод я не считаю. Я не запачкала руки ее кровью. Так уж получилось. Я убила человека. Во второй раз. В первый раз времени, размышлять над делом рук моих, особо не было: я тогда заблудилась и чуть не завязла в болоте. Я думала больше о СОБСТВЕННОЙ жизни, а не о только что отнятой жизни у каджита. Это эгоизм до мозга костей. Я падшее существо. Что может меня оправдать? Да, в общем-то, ничего. Ради чего я за все это взялась? Ради личной выгоды. Я села в снег, глядя на луну. В таком случае могла и не браться. Могла сразу за Гильдию Воров взяться – воровать и в реальной жизни у меня немножко получалось, да и все чище перед Богом будет. Но, Ситис забери мою душу, я уже взялась за Братство. Останавливаться на полпути – глупо. Уж коль забрался в Альпы, сорви цветущий эдельвейс. К тому же, когда вернусь в реальный мир, я попаду в свое родное тело, которое никаких тяжких преступлений еще не совершало. И не совершит. Надеюсь. Я выбралась из сугроба, отряхнулась и осмотрела перчатки. Благодаря темному цвету ткани уже запекшаяся кровь не была видна. Но все равно надо будет сделать что-то с перчатками, постараться как-то отмыть кровь. Не оглядываясь больше на столицу Белого Берега, я направила свои стопы в Виндхельм.