Темный попаданец

Некоторые вещи немного прояснились благодаря видению, что мне устроил Клавикус. А вот некоторые еще сильнее запутались. Дома, на Земле, время идет своим чередом – уже наступила весна. Мама с сестрой не волнуются абсолютно, ведь я нахожусь дома. Но в тот же момент я нахожусь и в Скайриме… А не могла ли душа Ингвир со смертью тела переместиться на Землю? Тогда почему именно в мое тело, ведь я не умерла? Хотя, это как посмотреть – сон на географии со смертью сравним. Да и вообще, я зря на свою участь жалуюсь – Ингвир в разы хуже: я хоть немного, но была осведомлена о жизни в Скайриме, примерно знала, что и как, а вот она? На Земле жизнь, правда, безопасней, но сложность ее это никак не уменьшает. Шум, постоянный грохот, вместо драконов - самолеты, что постоянно летали над нашим домом, машины – тоже чудь неведомая.… И полная дурка дома. Ха, вот бы увидеть лицо матушки, когда Ингвир не изъявила желания сесть за компьютер! На минутку меня накрыло, и я представила, что, если есть компьютерная версия Скайрима, то в Скайриме, не компьютерная, конечно, но так же присутствует версия Земли? Типа ролевых игр? Эта мысля несколько уменьшила мое сочувствие Ингвир… Немного о непонятных и сильно укуренных вещах, что окружают меня. Предостережение принца коварства меня если и взволновало, то только самую малость. «Скоро узнаю». Пф, не напугал. Так я думала первые метров пятьсот, на которые мы отъехали от пещеры Хеймара. Я обратила внимание на странную молчаливость Карджо, который продолжал рассеянно курить свою вонючую, как старая фабричная труба, самокрутку и не был озадачен тем, что происходило вокруг. Я-то думала, он меня вопросами завалит или вообще свалит в закат, решив, что я ведьма, а на деле оказалось, что ему ровным счетом все равно… Мое мнение о пофигизме кота кардинально изменилось, когда мы подъехали к крутому скользкому склону, который заканчивался далеко внизу, где-то у ворот Хелгена – да и заканчивался он только потому, что ледовая корка там растаяла. Первой, разодрав штаны и кожу, а также превратив филейную часть в одну большую, лиловую гематому, с визгами и упоминанием Отца Ужаса всуе, слетела я. Дальше Карджо начал спускать наши вещи. У меня возникло стойкое ощущение, что он спускает их «на поражение»: от первой сумки я еле успела метнуться в кусты, вторая же сбила меня с ног. Сверху послышалось донельзя довольное мяуканье и лошадиное ржание. Тенегрив, зараза, никак не ожидала! Через некоторое время меня нагнал Карджо, махнувший в обход. Злобно поворчав, я уложила вещи и, взгромоздившись на Тенегрива, поскакала в Хелген. - Куда идем мы с Пятачком... От неожиданности я чуть не вывалилась из седла. Это Карджо сейчас пел? Скорчив недоуменную гримасу, я обернулась. Карджо восседал на своем жеребце, напевая детскую песенку в кончик собственного хвоста. Я все, конечно, понимаю, тоже люблю петь, люблю петь и в неподходящие для этого предметы, но вот чтобы каджит, да еще пел песенку с Земли, да еще и авторства Винни-Пуха? - Карджо, это… самое… ты откуда ее знаешь? – заикаясь, спросила я. - Не знаю, - усмехнулся он. – Но я ее знаю! И тут до меня дошло. «Скоро узнаю». Вот и узнала, что. Да еще и оперативно. Ай да Клавикус, ай да сукин сын! Неужто напичкал караванщика земными культурными наследиями? В нашей компании становится веселее… Когда мы подъехали к воротам Хелгена, до рассвета оставалось еще несколько часов. Спать хотелось неимоверно. С трудом стараясь удержать челюсти на максимально близком расстоянии друг к другу, я поперхнулась, когда сзади продекламировали: - Мне разрывает хлебало – давно я так не зевала! Это чертово состояние, когда стараешься не зевать, но и не ржать одновременно! *** На импровизированный, но все-таки ночлег, мы устроились на втором этаже разрушенной таверны. Карджо, едва заметив кровать, растянулся на ней и моментально отключился. Умилившись от морды похрапывающего кота, я спустилась вниз. В разрушенном на дрова Хелгене было тихо. Даже слишком тихо. Изредка налетал ветерок, и обломки деревянных строений потихоньку трещали. Вдохнув прохладный ночной воздух, я завернула за таверну. Рассеянно поглядывая по сторонам, я внезапно увидела перед собой два светящихся красных глаза с вертикальным зрачком. Глаза, не мигая, смотрели на меня. Хрюкнув от испуга, я чуть не проделала то, ради чего, собственно, и зашла за таверну. Разбойник, сидящий в засаде за крупным обломком крепостной стены, мог наблюдать доводящую до истерического смеха картину: с южной стороны полуразнесенной таверны выскочил аргонианин, с мучительной болью промеж глаз, а с северной, размахивая кулаком с горящими огнем костяшками, выпрыгнула девка в темных штанах и длинной холщовой рубахе. И все это под заливистый храп, внезапно донесшийся с верхнего этажа. Пожав плечами, разбойник протрубил тревогу. Непонятно как, взлетев наверх, я растолкала Карджо. Отчаянно пытаясь ему что-то донести, я попутно танцевала индийский боевой танец на одной ноге. Карджо недоуменно смотрел на меня и только открыл рот, чтобы осведомится, что за скамп в меня вселился, как осекся и застыл с раскрытым ртом: мы услышали сигнал тревоги. Схватив секиру, каджит перемахнул деревянные обломки и приземлился на крыльцо, деревянные доски которого жалобно скрипнули. Я сунула нос наружу. Выглянувшая из-за туч луна немного освещала форт, и мне удалось разглядеть четверых мародеров, что выстроились против Карджо. Минута молчания, в течение которой все оценивали силы друг друга. Напряжение, повисшее в воздухе, казалось, можно было резать ножом. Я тихонько потянулась за кинжалами… - ЗА СПА-А-А-АРТУ!!! Это заорал Карджо и бросился на разбойников. Обрадовавшись, что он не проорал "За Спартановку!"*, я схватила клинки и выпрыгнула в пролом. В прыжке я зацепилась ногой, и мой дальнейший полет прошел в отчаянных попытках определить, где земля, а где небо и на что же я приземлюсь. Приземлилась я… Приживотилась. Шлепнувшись на живот, я больно ударилась подбородком о землю. Пока я трясла головой, надеясь оклематься, об меня кто-то споткнулся и кубарем улетел в единственные сохранившиеся на весь Хелген кусты. Здраво рассудив, что от меня будет больше толку, как от лучника, а не как от берсерка, я метнулась обратно. Во дворе форта развернулась развеселая сеча. Карджо отбивался от троих, еще двое сидели на уцелевших башнях и старались снять его стрелами. Я натянула тетиву, целясь в дальнего противника. С такого расстояния было весьма проблематично распознать половую и расовую принадлежность врага. Закрыв один глаз, я спустила тетиву. Стрела запела, понеслась и попала разбойнику в плечо. Через несколько секунд я спустила еще одну. Силуэт врага странно дернулся и скрылся из виду. Я, было, прицелилась вновь, как тучи внезапно скрыли луну. Около минуты, в течение которой все привыкали к темноте, со двора в небо летели файерболы. И тут на башне, с которой я не успела снять стрелка, запылал магический огонь. Пламя осветило одно бессознательное тело под ногами Карджо, одно у него в лапах, и два других, что отчаянно мутузили друг друга. Недолго думая, я схватила кинжал и метнула его в одного из разбойников. Второго Карджо прибил его же «коллегой»: замахнувшись бесчувственным телом, кот со всей силушки богатырской огрел незадачливого мародера по голове. Тот рухнул, как подкошенный и больше не шевелился. Пока я снимала последнего лучника, караванщик разобрался с бандитом, которому я попала в бедро. После этого стало тихо. Карджо присвистнул в усы и пошлепал к таверне. Я скинула ему одну склянку лечебного зелья, а сама кинулась собирать наш нехитрый скарб. Каджит почти не пострадал: стрелы свистели мимо, дважды его ударили кинжалом, нанеся неглубокие царапины (соу клоз, - отметил он), а места попадания кулаков почти не болели. Торопиться было некуда, но мы шустро собрались и помчались прочь из Хелгена, решив отоспаться в убежище. Через час стало светать, а мы приблизились к Илиналте. Карджо слез с коня, чтобы умыться, а я, прищурившись, вглядывалась в предрассветный туман, что окутывал дорогу. Мне показалось, что что-то мелькнуло в придорожных кустах, но, когда мы проезжали их, там никого не было. Я продолжала напряженно всматриваться вдаль, как караванщик внезапно схватил меня за плечо: - Дай мне свой лук. Без лишних слов я стащила оружие со спины и отдала коту. Карджо прицелился куда-то в тень деревьев и, широко ухмыляясь, прошептал: - Утютю, мохнатая тварь. И спустил тетиву. Как я не вглядывалась, но разглядеть ничего не смогла. Зато кот был очень доволен, когда возвращал мне лук и пускал коня трусцой. Пару минут мы проехали в молчании. Внезапно из-за большущего валуна, с которым мы поравнялись, вышел не менее здоровенный морозный паук. Я очень неприлично выругалась, дернув поводья и заставляя Тенегрива отвернуть с дороги. Выхватив кинжал, я приготовилась отбиваться, одновременно стараясь успокоить взбесившегося коня. Тенегрив, в конце концов, встал на дыбы, сбросив меня, а сам кинулся на членистоногое. Когда паук был убит, а тело его сброшено в озеро, Карджо отправился искать меня, что к тому времени уже успела отползти на сотню метров и поглубже заныкаться в кусты. Вздохнув, кот покачал головой и, усадив меня на Тенегрива, шлепнул того по филейной части, отправляя в галоп. *Ребята из Волгограда, откликнитесь! :D