Я внимательно тебя чувствую

Утро Рождества встретило пассажиров и экипаж «Энтерпрайза» снегом. Дети заходили в столовую сонные, но видя проекцию снегопада, замирали от восторга, растягивая восторженное «ва-а-ау». Некоторые инопланетные дети видели снег и вовсе впервые. Они бегали за снежинками, пытались поймать их руками или ртом и смеялись, соревнуясь между собой. А затем они увидели под елкой подарки, и их уже было не остановить. Только надеяться, что они не разнесут весь корабль. Джим сидел в столовой, пил утренний кофе, наблюдал за тем, как дети рвут подарочные упаковки, добираясь до игрушек, и как члены экипажа завтракают, улыбаясь. В воздухе стоял звук смеха, который, словно рождественские бубенцы, заставлял сердце сжиматься от всепоглощающей любви ко всему живому. Маленький Джуд сидел рядом, поедая шоколадные хлопья с молоком. Джим улыбнулся. Его утро началось не так радужно… В постели он проснулся один. Не то чтобы он надеялся на что-то романтичное, типа завтрака в постель, хотя… Черт, да, он надеялся проснуться если не в объятьях Спока, то хотя бы иметь возможность первым делом утром поцеловать его. Но первый помощник утащил свою задницу раньше, чем Джим смог ее поиметь. Но настроение стало заметно лучше, когда он установил в столовой подарок Спока, а затем пришел в лазарет к Джуду, чтобы забрать его, пока другие дети еще только начинали открывать глаза. — Хочу кое-что показать тебе, малыш, — он протянул мальчугану руку. Джуд покосился на его крупную ладонь с сомнением. — Это приказ, капитан? — Так точно, энсин. Джуд вверил ему свою ладонь, которая в руках Джима показалась слишком крохотной. Вместе они прошли до обзорной площадки. С нее открывался отличный вид на окружающий их мрачный и пугающий космос. Встав прямо напротив огромного иллюминатора, они обвели взглядом некрупную планету рядом. Несколько дней назад пришел отчет о похищенных детях. У многих имелись родители, но не у Джуда: мать умерла, отца лишили родительских прав. Вывод психологической экспертизы тоже прилагался. Нехватка внимания, низкая самооценка, проявление агрессии, но при этом пытливый ум, хорошая память, выдающиеся аналитические способности. Джим узнавал себя… — Помнишь, когда ты был внутри системы охлаждения, я сказал, что мне бывает страшно. – Джим заглянул мальчику в глаза. — Да, капитан. — Джим, — поправил его Кирк, опираясь плечом на стекло. — Ты, наверное, думаешь, как такой крутой парень, как я, может бояться?! Верно? — Кирк улыбнулся, а затем понизил голос. — Но я правда боюсь… За свою команду, за их жизни, за тех, кто дорог. Я боюсь того, что будет со мной, если с ними что-то случится. Но бояться — это нормально. Этот страх… Он заставляет двигаться, понимаешь? Эм, не знаю, как точно это объяснить. — Он переступил с ноги на ногу. — Ну это как когда ты бежишь и вроде бы ты устал и нет сил, но ты бежишь, потому что страшно остановиться. А еще я злюсь… Злюсь, когда что-то не получается, когда приходится принимать решения, которые приводят к плохому, или когда мне просто не оставляют выбора, и я должен подчиняться дурацким правилам или злодеям. Я злюсь и хочу крушить все вокруг. Джуд опустил глаза, отводя взгляд к дальней звезде, а Джим продолжал: — Мой отец погиб во время моего рождения, нас с братом частенько воспитывал отчим… кулаками. Брата особенно… Я-то меньше был. Но и мне перепадало иногда. Я злился, что отец умер. Представлял, какой славной была бы жизнь. Злился, что мать вечно в разъездах. Иногда она смотрела на меня, и я чувствовал, что вместо меня, она видит мертвого отца. И ей было так больно, что она не смотрела на меня. Просто не смотрела. Я… я правда пытался поймать ее глаза. А она отворачивалась. Я злился, что однажды брат собрал свое барахло и укатил. Просто ушел из дома. Ему все это надоело. Я не понимал, почему взрослые так поступают. Во мне было много злости, и я совершал глупые поступки, чтобы освободиться от нее. Джим усмехнулся, предаваясь воспоминаниям: — Злость тянула меня вниз. Она, как камень на шее, тянет тебя на дно озера. Злость постепенно отравляет тебя, вытесняет все хорошее внутри и питается чужим горем. Но мне повезло, я встретил людей, которые позаботились обо мне. Они подарили мне любовь. И у меня появилось, ради чего жить. И постепенно я простил себя. Я был не виноват в том, как сложилась жизнь вокруг меня, но от меня зависело то, как сложится мое будущее. Я был не в ответе за поступки других, за их боль или страдания. Ведь это не наша вина, Джуд. Мне кажется, мы с тобой похожи. Джим замолчал, давая ребенку время принять сказанное. — Я не помню маму, — совсем тихо произнес ребенок. — Она заболела, когда я был совсем маленьким. Папа много пил. Он часто куда-то уходил, а я ждал его. Никогда не знал, когда он придет. И я ждал его все дольше. Я начал бояться, что он больше не вернется. А потом его посадили. Я не знал этого. Дверь открыли незнакомые люди, и сказали, что теперь я буду жить с другими детьми, пока они не найдут мне новый дом. И я не понимал этого, Джим, как можно найти новый дом? Внутри Кирка все загудело от боли мальчика. Действительно, как можно найти новый дом? Джим положил ладонь на плечо Джуда и слегка сжал. — Дом там, где есть люди, которым ты дорог. Но мы никогда не знаем, где мы встретим тех, кого мы полюбим. И кто полюбит нас… Мы не ищем их, они сами нас находят. Тень надежды проскользнула в светло-голубых глазах мальчишки. — А долго ждать? — Этого я не знаю. Джуд развернулся, видимо, намереваясь уйти. — Эй, малыш, ты на днях уничтожил один из астероидов. А ты знаешь, что такое астероид? Джуд слегка поник, вспоминая свою выходку, но вернулся к окну. — Конечно. Это очень маленькая планета, движется по орбите. Как те. — Он указал на скопление астероидов за стеклом. — Несмотря на размер, когда астероиды вместе, через них бывает не так-то легко пройти, поверь мне. А обойти одну огромную планету, чаще всего, не составляет труда. Сила астероида в единстве с другими астероидами, понимаешь? Джуд нахмурился так сильно, что Джиму показалось, что мальчик вот-вот заработает себе мигрень. — Вот почему, если ты уничтожаешь один астероид, другие становятся слабее. — Кажется, я понимаю, капитан. Ой, то есть Джим… Кирк улыбнулся: — Поэтому Санта-Клаус в этом году подарил тебе астероид, — Джим указал на скопление у небольшой планеты. — Что? — Джуд прильнул всем телом к стеклу. — Какой из них? — Вон тот, самый симпатичный, по форме как звездочка. – Но Санта-Клаус... Его же нет. Джим пожал плечами: – Ну знаешь, есть или нет. Но имя этого астероида "Джуд", — Кирк самодовольно улыбнулся и протянул ему падд. — Это регистр Звездного флота — вся информация о космосе, что нам известна, тут. И твой астероид тоже. — У меня есть астероид? — Мальчишка в шоке уставился капитана. — Офигеть просто! У меня есть собственный астероид! Кирк не мог перестать улыбаться, видя восторг малыша. Хотелось подарить ему всю галактику, лишь бы видеть эту улыбку чаще. ...И вот они сидят в столовой, Джуд наслаждается рядом завтраком и набором вулканских головоломок, когда в зал входит Спок, ровно и четко вышагивая. Он мгновенно замечает Джима и направляется в его сторону, тот усердно делает вид, что не видит его. — Спок, коммандер, доброе утро! Смотрите, что мне Санта принес! — Здравствуйте, Джуд, — кивает Спок, а затем поворачивает голову в сторону капитана. — Капитан, доброе утро. Джим лишь кивает, стараясь глазами высказать всю обиду. Вулканец сразу это подмечает, записывая в список дел «проанализировать причины эмоций Джима — попытка номер 1055». — Вы это точно оцените, — Джуд показывает на набор головоломок. — О, вероятно мистер Санта-Клаус высоко оценил ваши умственные способности. Вулканские головоломки очень сложные. Вам нравится? Хотя лицо Спока было непроницаемым и скупым на эмоции, Джим видел, как тот был взволнован, как переживал, что Джуд может не оценить подарок. От такого милого вулканца, Кирк сразу смягчился. Невозможно было злиться, когда мужчина напротив так умилительно зеленел. — А еще Санта подарил мне астероид и назвал его Джуд, представляешь?! Спок приподнял брови, обращая взор полный упрека на Кирка. — Это весьма, — вулканец сделал паузу, переводя взгляд на ребенка, — крупный подарок. Перед глазами Джима промелькнули события прошлой ночи. Спок внутри него, его черные глаза заглядывают в душу, а член так восхитительно двигается внутри... Капитан прикрыл глаза, поддаваясь теплой волне возбуждения, скапливающейся внизу живота. Открыв глаза, он наткнулся на пристальный взгляд первого помощника. От мысли, что Спок на него смотрит, пока Джим представляет, как заглатывает его член, стало трудно дышать. Кирк сглотнул слюну и, не разрывая зрительного контакта, медленно облизал губы. Спок проследил за аккуратным движением розового языка, вспоминая, как этот рот был восхитительно заляпан его спермой. О, Джим был очаровательно развратен. Вулканец понял, о чем думает его капитан, а тот знал, что он это поймет. Джим намеренно провоцирует его. Спок едва смог сдержать улыбку, которая очень хотела расползтись на его лице. Его капитан будет слишком доволен собой в таком случае. – Капитан, нас ждут на мостике, – четко и ровно произнес он. Джим кивнул: — Джуд, нам нужно спасти галактику, но это не займет много времени. Сыграем потом в мяч? – А Спок с нами сыграет? – Я попытаюсь его уговорить. – Кирк подмигнул мальчику, замечая, что коммандер вот-вот закатит глаза. Они молча вышли из столовой, поздоровавшись с несколькими членами экипажа. Но как только остались одни, Спок заговорил первым: — Капитан, это слишком дорогостоящий подарок. Джим усмехнулся: — Да брось, Спок, у меня полно денег. На что еще тратить их, если не на дорогих тебе людей? — Дарить десятилетнему ребенку астероид нелогично. Джим вспыхнул: — Нелогично было оставлять меня одного в постели. Спок нахмурился, пытаясь понять взаимосвязь событий. «Люди и их романтичные обычаи», мысленно напомнил он себе. — Я счел, что в моем присутствии рядом нет необходимости. Кирк тяжело вздохнул: – Ты... В этот момент двери лифта открылись, и перед их лицами возникло лицо доктора Маккоя. Спок мог предположить, что врач явно был взволнован, ведь на его лбу не было привычной складки, когда он хмурится, а хмурился он в 91,6 процентов случаев. – Хей, Боунс, как оно? – Не до тебя сейчас, Джим, – Маккой рванул вперед, и мужчины едва успели расступиться, пропуская его на этаж. Кирк и Спок переглянулись, входя в лифт. В этот момент доктор обернулся, подозрительно щурясь, и оглядел их с ног до головы. – Ох, мать вашу, вы это сделали! Джим испуганно замотал головой. Правая бровь Спока взлетела вверх. Двери закрылись. – Как он, черт возьми, догадался? – Полагаю, доктор Маккой хорошо тебя знает и мог заметить твою... возбужденность. – Кхм, прости, что? Мою возбужденность? – Джим вплотную приблизился к коммандеру. – Если у тебя возникли проблемы со слуховым аппаратом, я могу позвать доктора обратно. – Издеваешься, да? – Джим улыбнулся, и толкнул его к стене. Спок напрягся, чтобы блокировать удар, на автомате, но сразу расслабился, когда теплая ладонь легла ему на шею, а сухие губы прижались к его. Вулканец обхватил крепкую талию, вжимая Джима в себя, и тот издал едва различимый стон. Джим кусал, посасывал и ласкал его губы так, словно они были его самым любимым десертом. – Время, – выдохнул Спок, и капитан резко отстранился, поправляя форму так, словно ничего не было. Двери лифта открылись, впуская их на мостик. Ощущая, как сердцебиение возвращается к нормальному ритму, Спок пытался привести в порядок и мысли, присаживаясь на свое место. Эта импульсивность, непредсказуемость, нелогичность – все это завораживало его в капитане, притягивало к нему, манило «разгадать» Джеймса Т. Кирка. Вулканец вспомнил, как однажды его мать сказала: «Девочки выбирают плохих парней». Если бы Аманда была жива, капитан с душой бунтаря ей бы обязательно понравился.