Я внимательно тебя чувствую

Леонард спешил в столовую. В медотсеке его задержали члены экипажа, страдающие от похмелья. А он должен был успеть. Когда он узнал, что Ухура и Спок расстались, то почувствовал облегчение. Вроде бы ничего особенного, подумаешь, расстались. Но внутри как-то... отлегло. Нийота была словно богиня – умна, опасна и недосягаема. Он отметил ее характер еще в те времена, когда она отшила Кирка. Эту женщину хотели почти все члены экипажа, а те кто не хотел, были просто геями. Но Нийота была разборчива. Она позволяла мужчинам быть рядом, и никогда близко. Спок стал исключением. Он же – ее погибелью. Маккой видел – прекрасная Ухура тяжело переживала разрыв. Но достойно. Вряд ли кто-то со стороны сказал бы, что ей больно. Видимо, у Спока научилась прятать эмоции. Леонард давно перестал желать ее, только как мужчина. Он хотел видеть ее голые эмоции, хотел, чтобы она проявляла всю свою палитру – съедающую злость, болезненную обиду, необъяснимый восторг, томительное волнение, щемящую радость. Он желал видеть ее улыбку. У лейтенанта была потрясающая улыбка, которая заставляла забыть обо всех неудобствах. Ухура выходила из столовой вместе с еще несколькими лейтенантами, когда увидела несущегося навстречу врача. «Успел», – выдохнул Боунс. – Лейтенант, можно вас на минуту? Офицеры понимающе переглянулись и покинули коридор. Уголки губ Нийоты дрогнули. – Что-то случилось, Леонард? – Я... Нет. Все хорошо. Просто хотел поговорить. – Здесь подойдет? – Ухура указала на комнату отдыха. Внутри располагались диваны, игровые приставки и прочие развлечения для членов экипажа. Сейчас она была практически всегда оккупирована детьми. Ухура и Маккой прошли в дальнюю комнату с небольшой кухней. Дверь за ними закрылась, оставляя их наедине. Леонард занервничал. Его вдруг прошибла дрожь от осознания, что раньше они никогда не оставались наедине. – Так и о чем ты хотел поговорить? – А ты смотрела под елку? Она нахмурилась: – Нет. Там же только для детей подарки. – Не только. Пару секунд они молчали, чувствуя неловкость от заминки. – Что там было? – наконец спросила она. – Там? А, ну... подарок от меня. – Какой? – Я не... Ты должна сама открыть его. Это не будет сюрпризом, если я расскажу, что в нем. – Может быть там мои любимые духи? – Ухура широко улыбнулась. Маккой мысленно ударил себя. Несколько раз. Сначала по голове, а потом в живот. Ну и в пах не помешало бы. Чтобы больнее было. Как он мог додуматься сделать такой банальный подарок? Она сразу догадалась. Вот же идиот. Нийота захихикала, но вышло слишком громко. Ее звонкий смех отразился от стен крохотной кухни. Лицо врача было настолько несчастным, что его стало жалко. Дразнить его и дальше было уже слишком жестоко. – Доктор, успокойтесь. Я открыла подарок. И мне он понравился. Леонард нахмурился, пытаясь понять, шутит она или нет. Женщина сделала два шага вперед и привстала на цыпочки, оставляя поцелуй на его щеке. – Спасибо, Леонард. Это очень мило с твоей стороны. С Рождеством. Она отстранилась, улыбнулась ему напоследок, заглядывая в глаза, и начала обходить его, чтобы уйти. Маккой схватил ее за локоть. Нийота удивилась. – Я не хочу быть просто «милым». Мне нужна твоя улыбка. Нужен твой голос. Ты рядом. Хочу, чтобы ты была моей. Ухура почувствовала, как его пальцы сжались на ее руке сильнее. Внутри от его слов все замерло. Он смотрел так... Хищно. Таким доктора она не видела. – Леонард, зря ты это. – Я знаю, чего хочу. И я готов дать тебе все, что хочешь ты. Нийота отвернула голову. – А вы умеете удивлять, доктор. Но мне нравится ваша прямолинейность. Маккой расцепил пальцы и уже пожалел обо всем сказанном. Но, черт возьми, если зеленоухий и капитан-очаровашка смогли достучаться друг до друга, то чем он, Маккой, хуже? – Тогда давай поужинаем. Пожалуйста, – и Леонард постарался, чтобы его голос звучал не слишком жалостливо. Нийота вскинула голову, глядя на него из-под полуприкрытых век. – Хорошо. Ужин. Леонард широко улыбнулся, наблюдая, как Ухура покидает комнату. – Ты не пожалеешь, – кинул он ей вслед. – А если пожалеешь, то буду всю жизнь лечить тебя бесплатно. – Ох, а ты самоуверенный, – она засмеялась, на ходу оборачиваясь: – Я поняла, что маленькая Дженна нашла в тебе. Кирк сидел в капитанском кресле, ощущая себя... счастливым. Внутри было такое возвышенное состояние покоя. Чего еще было желать от жизни? Корабль, команда, космос и Спок. Вулканец сидел позади него, но Джим чувствовал его присутствие словно внутри себя. Между ними будто возникла связь. И хотя он был уверен, что первый помощник не смотрит на него, на коже все равно ощущался его взгляд. Внезапно объявили, что на связь с «Энтерпрайз» вышел штаб Звездного флота. На экране появилось лицо пожилого мужчины. – Адмирал Кортэс, приветствую. – Капитан Кирк, мы получили новости от Межгалактического союза защиты детей. Все родители и соцработники уже на звездной базе «Вега». – Хорошие новости, адмирал. Эй, Спок, через сколько мы доберемся до пункта назначения? Только округли цифры, хорошо? Кирк слегка обернулся, встречаясь с вулканцем взглядами. Бровь Спока заметно дернулась, выражая недовольство его шуткой. Джим самодовольно ухмыльнулся. – Тридцать шесть часов, капитан. – Есть ли у вас возможность уйти в варп, капитан Кирк? – Так точно, адмирал. – Тогда выполняйте приказ, капитан. Конец связи. Экран погас. Джима кольнуло беспокойство. Он снова обернулся к Споку, и тот кивнул, вставая со своего места. Кирк резко выпрямился. – Мы в переговорную. В варп не выходить, – бросил Джим. Он и первый помощник скрылись в круглой комнате для переговоров, в центре которой стоял овальный интерактивный стол со множеством встроенных паддов на поверхности. Джим обернулся к вулканцу: – Я не ожидал, что мы так быстро доберемся. Черт, я думал, у нас еще есть время. Спок сделал шаг вперед, кладя ему руку на плечо на несколько мгновений. И Кирк отметил, что ему нравится новый статус их отношений и постоянные касания вулканца. – Это необходимо, капитан. Дети должны воссоединиться с родителями. – Но Джуд. У него же нет родителей. Ты видел отчет. Этот мальчик попадет в детский дом. А там ужасно, Спок. – Я сопереживаю. И ощущаю аналогичные чувства. Джуд также... – Спок сделал паузу. – Он также вызвал во мне неоднозначные чувства. – Иными словами ты привязался к нему. – Отрицательно. Но я желаю оберегать его. Джим улыбнулся: – Я не хочу, чтобы этот мальчик страдал. Что мы можем сделать, Спок? – Есть множество вариантов решения данной проблемы. Однако сейчас наиболее правильный с точки зрения закона и социальной ответственности – передать Джуда социальной службе. Мальчику нужно пройти курс психологической реабилитации после пиратского плена. Кирк прикрыл глаза, вспоминая полумертвые тела детей в трюме. – Ты прав. Спок взял ладонь Кирка в свою и дотронулся двумя пальцами до пальцев капитана. – Вулканский поцелуй, – очень тихо пояснил он, помня о камерах слежения в комнате. Джим улыбнулся. – Спасибо, Спок. Капитан вышел из переговорной и отдал приказ уходить в варп. Если бы Джима хоть раз спросили, когда ему было страшнее всего, он бы ни секунды не думал над ответом. Страшнее всего было ощущать бессилие. Если бы Спока хоть раз спросили о том же. Он бы ответил: страшнее всего видеть, как близкий человек страдает, и ощущать эту боль так, словно она твоя. Прощание с детьми далось тяжело всем. Сотни членов экипажа вышли, чтобы проститься с ними, передавая их соцработникам. Многие дети плакали, не желая уходить. Но их убеждали, что на станции их встретят родители, и малышам становилось легче. Джуд, как и ожидалось, устроил истерику. Он брыкался, царапался и не давался в руки. Он единственный отказался покидать медотсек, и Джим со Споком сами пришли за ним. Мальчик сидел на постели, сжав зубы и сложив руки на груди. К себе он прижимал набор вулканских головоломок. – Капитан, прикажите им не забирать меня. Я хочу остаться здесь и служить во флоте. Кирк улыбнулся, присаживаясь рядом с ним. – Малыш, я бы рад. Но ты пока еще слишком мал. Мы не имеем права оставить тебя на корабле. – На Земле вам окажут необходимую помощь. Это крайне важно для вашего хорошего самочувствия, – подтвердил Спок, стоя у постели и сложив руки за спиной. – Но я не хочу. Я... они отправят меня в детский дом. Я хочу остаться с вами. Джим и Спок переглянулись, ощутив как у обоих внутри все болезненно загудело от слов мальчика. – Джуд, нам осталось служить всего полгода. После этого мы сможем вернуться на Землю, и мы обязательно встретимся. Я обещаю, – Кирк попытался улыбнуться, но получилось как-то фальшиво. Плечи мальчика опустились. Он внезапно погрустнел, осунулся и опустил взгляд. – Да какая разница. Делайте, что хотите. Джуд покидал корабль, не оборачиваясь. Джим и Спок наблюдали за ним, пока он не скрылся из виду вместе с соцработником. – Почему я чувствую, что мы совершаем ошибку? – спросил Кирк. – Мы исправим ее, – очень тихо, так, чтобы только капитан слышал, произнес первый помощник.