Вкус вишни

Найл глубоко вздохнул, прижимая телефон к губам. Как же он опозорился. Да он столько раз позорился перед Зейном, что было уже бессмысленно упоминать все случаи. Во-первых, Найл напился до чертиков в первый их совместный вечер, во-вторых, нес какую-то чушь про размер мужчины, лез обниматься, вспоминая это, Найл готов сгореть со стыда. В-третьих, вел себя как придурок на том вечере с игрой «кто больше?». Ну почему Найл не мог поддаться? Почему? Теперь Зейн чувствовал себя проигравшим из-за него. Униженным. Найл задел его мужское эго. Хотя у него тоже было мужское эго, свое. Но только спустя время он понял, что мог поддаться. Ничего бы с его эго не случилось. Найл был уверен, что именно из-за его дурацкого поведения Зейн не звонил который день. Найл уже скучал, он хотел встретиться. Зейн был единственным парнем, кто приглянулся его друзьям, с кем они провели больше одного вечера и были согласны провести еще. Раньше ни его парни не шли на контакт после одной или двух встреч, ни друзья. Найлу все время приходилось выбирать. Он начал верить, что все налаживается и ему больше не нужно разрываться. Возможно, Луи немного ворчал, но не на Зейна, а просто так. Найл не брал его слова во внимание: Луи был все еще немного обижен на него за тот «отказ» от развлечений. Просто Найл знал, как часто Луи любил приводить девушек к себе, Найл должен был сидеть в комнате и не высовываться: таков был уговор о соседстве. В тот вечер Найл ясно дал понять, что собирался мешать, хотя бы потому, что Томлинсон довел до ручки не только Лиама. Лишних денег на отель у Луи не было, а его девушки редко приглашали к себе: Луи не очень везло. Ко всему прочему была пятница. Грех не пригласить одну из своих девушек на чай. Однажды Найл использовал этот трюк с отвлечением внимания, поэтому Луи поверил на слово, и понял, что было уже не до девушек. У Найла было право голоса, как ни крути. Зейн, наверно, был немного удивлен, когда узнал, что Найл решал вопросы личной жизни друга. Это было видно по его лицу. Он был таким растерянным и милым. Зейн вообще был каким-то особенным. Найл чувствовал это. К нему тянуло магнитом, и вместе с тем Зейн держал Найла на расстоянии. Не позволял перейти рубеж их отношений недодрузей. Вероятно, это и подталкивало Найла на действия. Он посмотрел на телефон и снова вздохнул. Звонить Зейну третий раз было уже неловко. Но что поделать, если Зейн не брал трубку. Нет. Все равно нет. Найл отложил телефон. Он не хотел быть навязчивым. Два звонка — норма. Второй даже был немного лишним. — Позже позвоню, — решил он. — Завтра. Или послезавтра. Или через неделю. Хотя через неделю, наверно, было уже слишком много. Зейн мог успеть забыть Найла. Кто знает? Зейн знал. Почему он все еще думал о том вишневом парне и регулярно поглядывал на свой телефон, он понятия не имел, но знал точно: Найл был незабываем. Найл поселился в мыслях, Найл снился, Найл виделся чуть не в каждом встречном, Найл просто… был везде. И нельзя сказать, что Зейн был против, нет, отчего же, он был только за, но… что-то внутри Зейна настойчиво твердило ему оставить Найла в покое. Он был счастлив с другим. И не стоило думать об этом больше, потому что это причиняло боль. Где-то у сердца. Забыть Найла получилось лишь с появлением в поле зрения Джеймса. Малик замер, боясь сделать хоть одно неверное движение. Его было достаточно, чтобы спугнуть бывшего коллегу и друга. Как только Джеймс вышел из магазина, Зейн последовал за ним, игнорируя слова кассира о том, что он не заплатил за сигареты. Охранник задержал его, Зейн всучил ему пачку, после чего оттолкнул мужчину и ринулся за преступником. По пути Зейн достал телефон, на дисплее которого высвечивались пропущенные звонки, но Зейн был занят, чтобы проверять их. Он скорее нашел номер участка и сообщил о том, что держит след Джеймса. — Ждите подмогу, инспектор Малик. — Я не могу. Я упущу его, если буду долго ждать, — быстро ответил Зейн и сбросил, свернул за угол и, достав пистолет, снял его с предохранителя. — Долго искал меня, Малик, — рассмеялся басом старый знакомый, пока Зейн шел вдоль стены. — Нашел же, — хмыкнул Зейн тише и выглянул из-за угла, держа в вытянутой руке пистолет. — Не надоело прятаться? Джеймса он не увидел. Зейн оглядел два дома, между которыми были заросли кустов шиповника, за ними находился парк. Это место было далеко от центра города. Малик двинулся вперед, чувствуя вибрацию своего телефона, но не обращая внимания. Зейн знал, что Джеймс не способен убить его. Покалечить — может быть, но не убить. Он не боялся бывшего друга. Зейн прошел сквозь колючий шиповник и осмотрелся. Вокруг него росли кусты, а если сделать два неверных шага, то можно было очутиться в яме. Она достигала метра в глубину и была внушительного размера. В нее вполне мог поместиться человек, яма напоминала могилу. Зейн выпучил глаза, как только понял, что оказался в ловушке. Вдруг его с силой дернули за ногу, и он упал в яму. Спиной угодил прямо на разбитое стекло, что торчало из земли. Зейн зашипел, чувствуя осколки, врезавшиеся в кожу сквозь футболку. — Не надоело, — ответил Джеймс. Шатен возраста Зейна вылез из ямы, подтянувшись на руках. Он обернулся, как только выбрался, с улыбкой смотря на корчащегося от боли Зейна. Малик пытался подобрать пистолет. — Это будет тебе уроком, чтобы ты больше не строил из себя героя, — ухмыльнулся Джеймс. — Это убавит твою смелость? — Не надейся, — прошипел Зейн, пытаясь подняться. Джеймс бросил лист бумаги, сложенный вчетверо, и скрылся в кустах. Догонять его казалось бессмысленным. Зейн тихо простонал, принимая вызов разрывающегося телефона в кармане джинсов. — Я упустил его. Зейн подполз к листу и развернул его. На бумаге были распечатаны местонахождения Джеймса, зафиксированные полицией за последние два года. — Знаю, — ответил его шеф. В другой раз Зейн бы побоялся слышать на связи недовольный голос шефа, но сейчас он был занят тем, что читал распечатку. Такая же информация была у столичной полиции. Зейн выдохнул, понимая, что это могло значить. — Надеюсь, в следующий раз ты перестанешь геройствовать. — Не поверишь, но именно это мне сказал Джеймс несколько секунд назад. Догадка пугала. Обескураживала. Заставляла неметь. — Патерсон, — сказал, тяжело дыша, Зейн. — У нас есть дыра. — Какая еще дыра, Малик? — Дыра, которую необходимо скорее залатать. Зейн поднялся с гримасой боли на лице и режущим ощущением в спине и выбрался из ямы. Он лежал на животе, с трудом дыша в землю и стараясь не закрывать глаза. Но одна бодрящая мысль не позволяла вырубиться: среди них, в полиции, был шпион. Иначе Зейн не мог предположить, откуда у преступника были секретные данные полиции за три года. Зейн зажмурился, вставая на ноги, а затем пробираясь через шиповник к улице. В его висках пульсировало, боль в спине не позволяла резко двигаться. Он шел медленно, и все это время мысли в его голове вертелись вокруг Джеймса. Возможно, он умело блефовал? Конечно, Джеймс мог знать секретные данные. Они же были о нем. У Зейна очень болела голова. Он добрался до трассы и вытянул руку, другой упираясь в бок, чтобы не согнуться пополам прямо на дороге. Возле него остановилось такси, Зейн забрался внутрь, громко дыша. Водителя это насторожило: — С вами все в порядке? — Да, — выдавил Малик. Он продиктовал адрес и хотел скорее оказаться дома, чтобы разобраться с кровоточащими ранками. Дома Зейна встретил встревоженный Рик. Он радовался, что хозяин пришел, но не стал набрасываться, потому что увидел его состояние: со лба Зейна тек пот, белая футболка на спине пропиталась кровью и порвалась в некоторых местах. В больницу Зейн не хотел ехать, полагая, что справится сам. Он не очень ответственно относился к подобного рода царапинам. Рик жалостливо скулил у дверей ванной, за которой находился Зейн и тихо ругался иногда на самого себя, а не в пустоту. Зейн промыл раны под душем и, взяв антисептик, вышел из ванной. Рик завилял хвостом. Зейн практически упал на кровать. Было желание отвинтить крышку антисептика и вылить себе на спину, сил водить ватным диском или палочкой по спине просто не было. Зейн всегда ленился обрабатывать раны, хоть и понимал, что это нужно делать хотя бы того, чтобы не произошло заражение крови или нагноение раны. Сейчас же Зейн просто хотел отключиться, завтра обо всем подумает. Ему было самому смешно. Джеймс обвел его вокруг пальца. Надо же было так попасться. Зазвонил телефон. Это разбудило Зейна, потому то его глаза слипались. — Черт, — выдохнул он, добравшись до телефона. Малик посмотрел на имя и забегал глазами по комнате. Зачем Найл звонил ему? Но принял вызов, приложив телефон к уху. — Зейн? Привет, это я. Найл. — Я узнал тебя, — сказал Зейн, с гримасой боли сев на кровать и взглянув на флакончик антисептика в руке. На кого там хотел учиться Найл? Было бы замечательно дать ему попрактиковаться с ранами. Но Зейн хмыкнул самому себе. Конечно. Станет он эксплуатировать его ради своих царапин. — Круто. Скажи, ты занят чем-то серьезным? — спросил Найл, а потом откашлялся и продолжил: — В смысле… найдется ли у тебя время… Зейн вздохнул. Боль от порезов не давала о себе забыть. Зейн лег на живот и закрыл глаза. Сглотнул. У Найла же был Луи, черт побери. Каждое его слово Зейн воспринимал как предложение от всех ребят, а не от одного Найла. — Я не могу, — с трудом вдохнул он. — Я сплю. Пока. Где-то на задворках сознания он понимал, что это была самая тупая отговорка, но ничего умнее он не мог придумать. Веки его тяжелели, а голос хрипел. Он просто хотел вырубиться до утра. — О, — отозвался Найл. — Эм… ладно. Ладно, хорошо, удачно поспать, — расстроенно произнес он быстро, перед тем как нажать на сброс. Зейн отложил телефон и закрыл глаза, укладываясь на подушке, в то время как Рик жался к его боку. <> Разочарование. Вот что испытал Найл. Он почему-то думал, что самое трудное было в том, чтобы набрать номер Зейна. Остальное, казалось, должно было пойти как по маслу — но Зейн отклонил его предложение. Может быть, Зейн был просто натуралом. Зачем Найл так переживал? Или, может, он был не во вкусе Зейна? У него кто-то был? В любом случае Найл понимал, что переживать не было надобности, но ничего поделать с собой не мог. В горле стоял такой ком, что хотелось кричать, только бы вытолкать его, было настолько обидно и досадно. — Ну, что там? — открыв дверь, заглянул Стайлс. — Он согласен? — Он… спит. — В восемь вечера? Кто спит в восемь вечера? — уточнил Гарри, но по взгляду Найла понял, что история про сон больше походила на отговорку, и замолчал. — Оу. — Да, — согласился Найл. — Ладно. Пусть спит, сколько захочет, — повел плечом Найл, опуская взгляд на кошку, которая мурлыкала на его коленях, пока он ее гладил. — Пусть вообще делает, что ему вздумается. Мне нет дела до него. Найл прятал взгляд от Гарри, пока он не оставил его одного, сославшись на то, что на кухне кипит чайник. Найл посмотрел в окно и глубоко вздохнул. Ему, и правда, не должно было быть дела до Зейна. Найл вообще не должен был обижаться на Зейна. Не должен был винить его. Зейн ничего ему не обещал. Они виделись всего три раза, провели вместе два вечера — это ничего не значило. И, похоже, их третьего совместного вечера Найл не дождется. Это, вероятно, и заставило Найла прижаться лбом к стеклу и меланхолично посмотреть в окно на прохожих и автомобили. Прежний дворник вернулся на свое место и теперь подметал их двор. Найл не знал, почему ему было так больно от этого. Наверно, он просто боялся того, что никогда больше не встретится с Зейном, хотя бы потому что у того была своя жизнь, частью которой Найл хотел бы стать, только Зейн не хотел этого. В любом случае Найл больше не собирался навязываться.