Вкус вишни

Найл кивнул с опущенной головой, а Зейн поспешил уйти, проведя рукой по затылку. Найлу давно не было так неловко. Ему было больше, чем неловко, честно сказать. За вчерашнее, за сегодняшнее. Все скопилось в одну кучу, стыд Найла можно было заметить по его красным щекам. Что он вчера творил, он боялся вспомнить это. Однако мысли собирались сами собой в голове при виде Зейна, как акулы сплывались на запах крови. Найл сгорал со стыда. Он не был таким прилипчивым, никогда раньше он этого за собой не наблюдал, обычно к нему лезли так же нагло и беспринципно, как это делал вчера он, сидя верхом на пятой точке Зейна и покрывая поцелуями его плечи и шею. Сидеть на костях было не очень удобно, к слову, Найл бы с радостью перевернул Зейна, чтобы сесть на что-то помягче… или потверже — зависело от ситуации. Он сам боялся своих желаний, потому что… он все еще был Найлом? Если и так, то очень развратным Найлом. Он почти не помнил, что случилось ночью, он заснул на узком диване, а проснулся на широкой кровати. Зейн ведь приложил к этому руку? Найл не очень помнил спросонья. Еще и этим утром Найл получил сверху новую порцию позора. Он наверняка спал очень смешно. Может, даже пускал слюни. У Зейна лицо скривилось при виде его. Какой ужас. Почему все это происходило с ним? Найл считал, что Зейн хотел от него избавиться, это было очевидно: он изрядно достал Зейна за последние сутки. Малику пришлось рисковать, чтобы защитить его, а затем притвориться спящим, чтобы не отказать ему прямо. Зейн решил избежать неловкости, так понял Найл. Но ведь и он сам натерпелся за вчерашний вечер. Он никогда не ощущал такого адреналина. Это был настоящий экстрим: погони, пистолеты, выстрелы. Удивительно, но после вчерашнего ему не хотелось держаться подальше от Зейна, его как мотылька тянуло к пламени, к Зейну. Он не боялся обгореть, почему-то думая, что Зейн не обожжет его, а наоборот — согреет. Найл тянулся к нему за теплом, но получал в ответ ровным счетом ничего, кроме леденящего холода… Видимо, он не очень подходил Зейну, раз тот игнорировал все его попытки. Или Зейн был вовсе не огнем для него, превратившись после вчерашнего в потухшие угли. Найлу было безумно жаль, что пришлось стеснить Зейна, но ничего, он не собирался больше причинять неудобства. Нужно было собираться домой, чтобы вернуться к учебникам и постараться забыть все это. Хотя, конечно, Найл догадывался, что долго придется стараться. — Пока, — попрощался Найл, заглянув в кухню. Зейн свел брови, когда увидел мечущийся взгляд ясных голубых глаз. Найл избегал с ним зрительного контакта и спешил скорее улизнуть. Глядя на это, Зейн придержал разочарованный выдох. Правильно. А чего он ожидал? Он заслужил такое отношение. — В смысле? — вопреки этому пониманию, он встал со стула и подошел к Найлу. — Ты никуда отсюда не уйдешь, — Зейн завел руку за голову к затылку, услышав, как это прозвучало. Он прочистил горло и спросил у боявшегося пошевелиться Найла, накрыв рукой заднюю сторону своей шеи. — Голоден? — Но я же… — Что? Не голоден? Ни за что не поверю. — Да, — Найл кивнул, встречаясь глазами с глазами Зейна так неожиданно для последнего. Малик даже рот приоткрыл, пока смотрел на него и опускал руку вниз. Этот момент был потрясающим. Зейн чувствовал, как косились глаза. Он просто смотрел на Найла, и это было самым прекрасным, что он испытывал за последнее время. Он не мог думать. Найл стоял перед ним, смотря на него так, что хотелось завыть. Будь Зейн волком, он был давно скулил от этого чувства, что накрыло его при одном взгляде в эти глаза. Они были настолько голубыми и чистыми. Ангельскими, до одури красивыми, как и сам Найл. А Малик чувствовал, как его вело. Зейн с трудом закрыл рот и сглотнул, на секунду позволив себе опустить глаза ниже. Тонкие розовые губы были призывно приоткрыты, Зейн задержал дыхание. Он поднял взгляд, когда Найл заострил внимание на его подбородке. Зейн сделал тихий глубокий вдох ртом, осознав, что это был не подбородок: Найл смотрел на его губы. И когда случилось озарение, то сам Найл прокашлялся и отвернул голову к шкафчикам над кухонным столом. Зейн забегал глазами по бледной коже щек и шеи, покрытой родинками, любуясь долю секунды, а затем возвращая себя же за шкирку в реальность. Конечно же. Как Зейн мог допустить мысль о поцелуе? Хотелось очень сильно ударить каким-нибудь предметом по своему виску, но это уже походило на суицидальные мысли. Зейн только разочарованно выдохнул и дал пройти, с силой зажмурив глаза и почувствовав спасительную боль от ссадины. Найл тут же воспользовался предоставленной возможностью, не глядя на Зейна, и принялся выискивать взглядом стул, чтобы наконец пройти к нему. — Извини, что пришлось потеснить тебя, — произнес Найл, неловко взмахнув рукой. — Глупости, я рад, что ты здесь, — признался Зейн и подошел к кофемашине, Найл взглянул на него. — Будешь чай или кофе? — поинтересовался Малик спиной к нему, сжимая кулаки. — Чай. Рик неторопливо пришел на кухню. Он с любопытством осмотрел молодых людей и опустился на пол у ног Зейна, когда тот сел за стол. Вскоре перед Найлом стояла чашка горячего чая, и он взглянул на Зейна. Он сидел напротив и бесцельно смотрел в стол. Найл отвернулся от него, отпив чай и подергав за ниточку чайный пакетик. — Я долго спал, значит? — зачем-то решил завести разговор Найл. Он понимал, что нужно избавиться от натянутой тишины. Это было ужасно неловко. — Да нет, — Зейн ненадолго коснулся его взглядом, выходя из своего состояния транса. Он пожал плечами. — Нет, на самом деле. Мне жаль, что пришлось разбудить тебя. Извини. — Ничего страшного. Ты… спешишь куда-то? — уточнил Найл, сохраняя с ним зрительный контакт. Теперь смотреть ему в глаза было не стыдно, было очень даже уместно. — На работу, — Зейн кивнул и отпил из чашки свой кофе. — Меня ждут в участке. — Что-то случилось? — Найл кивнул в знак благодарности за тосты, которые лежали в тарелке и на которые кивнул Зейн, но ему было жутко интересно услышать что-нибудь о его работе. Зейн был полицейским, это звучало невероятно. — Расскажи мне? Пожалуйста. Зейн со вздохом посмотрел на парня и качнул головой, соглашаясь с собой насчет того, что будет лучше, если Найл узнает правду. Это ведь его касалось, его же безопасность. Кто владеет информацией, то владеет миром, как говорится. Найл будет предусмотрительнее, зная, что ему может угрожать опасность. — Джеймс сбежал вчера, — выдал Малик. Его голос напрягся, Найл не мог не заметить перемену в его тоне. — Тот мужик, как ты выражаешься, — слабо улыбнулся Зейн, смотря, как Найл поливал джемом тост. Он действительно покрывал хлеб джемом, но не с помощью ложки, а выливая его из банки. Зейн непроизвольно улыбнулся и перевел взгляд на шкафчики. — Которому ты выстрелил в ногу? — уточнил Найл, смотря на серьезного Зейна. Даже после вчерашнего видеть такого Зейна было непривычно: напряженного, хмурого, замкнутого к себе. Он ведь обычно улыбался с Найлом, и тон его был более непринужденным. Хоран терпеть не мог, когда люди при нем уходили в себя, особенно люди, которые были ему небезразличны. Это приносило боль. — Да. И... как это случилось? Вопрос даже не риторический. — Как он мог сбежать с простреленной ногой? — замерев, спросил Найл. — В этом и вопрос, — кивнул Зейн. — Расскажи, что ты думаешь на этот счет, — попросил Найл. — Ты хочешь знать это? Зачем? — Мне не все равно, — после нескольких секунд молчания ответил Найл. — Это не праздное любопытство, я хочу помочь, — добавил он после того, как Зейн усмехнулся в сторону. — Чем ты можешь помочь? Стать копом? Быстро же ты переметнулся, — Зейн будто злорадствовал, стреляя колкими фразами, и эти выстрелы попадали прямо в сердце. Найл смерил Зейна грозным взглядом, тот пораженно выдохнул, опуская веки и понимая, что зря сказал это. — Извини. Извини, правда. Я не должен был грубить. Единственное, о чем я могу попросить тебя, это беречь себя. Будь осторожным, и все, хорошо? Все в порядке? — В порядке, — недовольно отозвался Найл, продолжив завтракать. Зейн отвел взгляд на свою чашку и глубоко вздохнул. — Ты будешь хорошим врачом, Найл, — Зейн встретился с недоверчивым взглядом засветившихся глаз. С Найлом все было парадоксом: взгляд был строгим, но в глазах виднелись искрящиеся крупицы надежды. — В тебе есть все качества для этого. Если тебя, конечно, интересует мое мнение, — Зейн пожал плечами. — Извини за мои слова. Я очень переживаю из-за этой ситуации. У нас никогда не было шпионов в участке. Чувство, будто меня предала семья. Я не должен был срываться на тебя. Извини. — Ничего, — Найл поморгал, не зная, прыгать от радости, что Зейн посчитал его способным для профессии его мечты, или соболезновать Зейну, ведь пережить предательство было очень больно, необязательно испытать это, чтобы понять. Однако Зейн открылся ему. Было так приятно осознавать, что он доверял ему. Но помочь с его проблемой Найл действительно не мог. Это и уменьшало его радость. — Каким врачом ты хочешь стать? — Педиатром, — Найл кивнул, подтверждая свои слова. Зейн поднял уголок губ. — Любишь детей? — Их можно не любить? — ответил вопросом Найл. Зейн пожал плечами. — Ты не знаешь, какие дела я иногда раскрывал. На самом деле насилие над детьми нередко, — Зейн поджал губы, когда тема вновь коснулась его работы. Он посмотрел на чуть погрустневшего Найла и мысленно засуетился, подбирая вопросы, которые интересовали бы их обоих. Зейну — узнать, а Найлу ответить. — Когда ты решил стать врачом? — Еще в детстве, — Найл улыбнулся, Зейн натянуто улыбнулся ему в ответ. — Когда все играли в куклы и машинки, я делал инъекции игрушкам. Водой. Зейн закрыл глаза, прыснув со смеху. Найл хохотнул вслед за ним. — Тебя не ругали за это, я надеюсь? — Нет, — Найл пожал плечами. — Только было трудно объяснить вначале, зачем мне нужны шприцы и вода в стаканчике из-под сока. Зейн покачал головой с улыбкой, отпив из чашки. Найл продолжил завтракать, поглядывая на Зейна. У него определенно получилось разрядить напряженную атмосферу, все же это не отменяло того, что Зейн переживал из-за работы. — Что ты думаешь делать? — спросил Найл. Зейн посмотрел на него и повел плечом. — Ехать в участок, там разберусь на месте. — Я, должно быть, задерживаю тебя? — прожевав, спросил Найл с грустью. Зейн улыбнулся уголком губ. — Не спеши. Однако Найл не мог не спешить. Он понимал, что стоял костью в горле Зейна, как бы тот ни пытался это скрыть за улыбкой. Найл терпеть не мог навязываться, терпеть не мог мешать, тем более у Зейна было серьезное дело. Найл только задерживал его. Зейн же думал о том, что должен привлечь охрану для Найла и его друзей-недоумков. В первую очередь для Найла, конечно, тот натерпелся вчера вечером, не хватало еще, чтобы это повторилось. Ну, и, конечно, Зейн не хотел, чтобы подобное случилось с его друзьями. За них оптом приходилось заботиться, хотя Зейн бы в жизни не проявил такого чувства к посторонним людям, пусть с появлением Найла они казались уже не посторонними. Глуповатыми, может быть, но не заслуживающими смерти или поломанной психики. Джеймс не раз доказывал, что у него не все в порядке с головой, Зейн не мог полагаться на его здравый рассудок. Приходилось полагаться только на себя. Нужно уже было ехать. Найл погладил пса у выхода, который обиженно заскулил, оставшись один в квартире. Зейн проигнорировал взгляд выпученных на него глаз Найла, когда он снял сигнализацию со своей спортивной машины и открыл дверцу в приглашающем жесте. Найл поспел за ним, пристегнувшись, как только оказался на пассажирском сидении. Это Зейн его дешевку назвал симпатичной машиной, ничего себе. Найл быстро поднял челюсть и прокашлялся, только смотрел в окно всю дорогу к его дому. — Неплохая машина, кстати, — заметил Найл, пока они стояли на светофоре. — Спасибо, — Зейн улыбнулся, не поворачиваясь. К счастью, дом Найла находился не в другой части города, Зейн доехал быстро и вот уже смотрел, как Найл отстегивал ремень и собирался выходить из автомобиля. — Я позвоню тебе, — сказал Зейн. — Зачем? — Найл посмотрел на него. — О, — Зейн поднял брови, осознав, что сказал. — Ты же готовишься к экзаменам, я не должен тебя отвлекать, точно. Извини, я не подумал. — Я не про это, — Найл смущенно улыбнулся. — Зачем ты хочешь позвонить мне? Зейн взглянул на него и поджал губы за недостатком оправданий. — Встретиться. Найл опустил глаза, прикусывая нижнюю губу, чтобы не улыбаться. — В таком случае ты можешь подъехать к нам сегодня вечером, если хочешь встретиться? — К вам, — подытожил Зейн невеселым голосом. Найл кивнул. Он сам не понимал, почему прятался за парнями, будто они могли защитить его от стыда. Найлу не нужно скрываться, чтобы опозориться. Он всегда позорился перед Зейном. — Парни будут до вечера у нас, затем все уйдут по домам. Ты можешь приехать к вечеру? — Найл обреченно закрыл глаза, потому что услышал, как это прозвучало. — Чтобы увидеться в смысле. Мы будем не совсем наедине. То есть… будет кошка еще. — Кошка, — качнул головой Зейн. — Хорошо, я понял. — Я не приглашаю тебя в постель, — Найл почти хныкал, прикрыв лицо ладонью. Зейн посмотрел в окно со своей стороны и напряг каждый мускул, только бы не заулыбаться, как кретин. Из-за того, что он старался не улыбаться, он выглядел еще глупее. — В любом случае я буду рад встретиться, — выдохнул Найл. — Это я должен был сказать в самом начале, чтобы не было так неловко? Зейн кивнул со своим глупым лицом и посмотрел на вишневые щеки парня. Какая же бредовая ситуация. Почему он не мог позвонить, когда освободился и поговорить нормально? — Почему ты молчишь? — Найл не поворачивался, смотря на лобовое стекло. — Я кивнул. — Ладно, — Найл качнул головой, принимая такой ответ. — До вечера. Приходи еще раньше, если сможешь. Господи, это прозвучало еще хуже. Будто он так хотел встретиться, что не мог подождать до вечера. Но до вечера были бы парни, то есть они бы не были наедине, когда он пришел. Черт. Нужно было заклеить рот еще две минуты назад. — Приду. Пока, — ответил Зейн, когда Найл открыл дверцу автомобиля. — Приноси что-нибудь вкусненькое, — предложил Найл, а потом закрыл глаза и рот ладонью. — Все, я молчу. Пока. — Принесу. Пока, — Зейн улыбнулся, дожидаясь, когда Найл закроет дверцу машины. Найл был чересчур обаятельным. Таким застенчивым и разговорчивым одновременно. Зейн бы не хотел его затыкать. Пусть говорил еще больше неловкостей, из-за которых краснели щеки. Но Зейн чувствовал себя садистом. Найлу же было неловко. Он не должен так широко улыбаться, думая о его забавном смущении и словах, что слетали с его языка. Само очарование был этот Найл. Само очарование.