Научиться летать

После последнего урока головная боль в разы усиливается. Мигрень, невероятно раздражающая меня утром, по сравнению с моим состоянием на данный момент, кажется недостойной внимания мелочью. Жизнь всегда умеет удивлять: вроде пакость ожидаема, но ее масштабы всегда оказываются гораздо больше, чем можно вообразить! Урок ЗОТИ у четвертого курса Гриффиндора и Слизерина, закончившийся (слава Мерлину!) пять минут назад, в моем случае, та самая пакость. Я до сих пор не могу забыть попытки одного гриффиндорца наложить на меня порчу и драки, едва предотвращенной мной. Разумеется, я осознаю, что у гребанных детишек сейчас каша в голове, обоснованная переходным возрастом, и пример в лице Поттера, который злобно смотрит на меня при каждом удобном случае, а иногда и откровенно грубит мне, но все равно удивляюсь тому, каких же высоких уровней достигают их идиотизм и самомнение. Впрочем, нужно встать с кресла и дойти до больничного крыла, ибо все свои запасы зелья от мигрени, отданные мной еще пару дней назад Поппи, находятся в ее полном распоряжении. Как же хочется понежиться в удобном мягком кресле еще немного! Но эту проклятую головную боль срочно нужно устранить. С явной неохотой встаю, бросаю мимолетный взгляд на кресло и стремительно выхожу из личных покоев. Мерлин, эта боль ужасна! Вот бы снять с кого-нибудь баллы. Порой данный метод действует лучше, чем зелье. Неожиданно замечаю стоящих неподалеку и разговаривающих Поттера, который одет в магловскую куртку и джинсы, Уизли и Грейнджер. Они стоят ко мне спиной и, к тому же, весьма увлечены своей болтовней, поэтому мое появление остается для них неизвестным фактом, что мне на руку. Неужели судьба смилостивилась надо мной? Подхожу ближе. Меня по-прежнему никто не замечает. Останавливаюсь в паре метров от известной троицы, расслышав голос Грейнджер: — Гарри, ты уверен? Это очень опасно! Я, конечно, попытаюсь найти заклинания, чтобы ты, если ситуация выйдет из-под контроля, смог дать ему отпор. — Спасибо, Гермиона, но я не отступлюсь. В этой фразе заключается вся суть Поттера! — И помни, Гарри, уязвимое место — глаза. Если он озвереет, как тогда, — Уизли косится на левый бок Поттера, — постарайся выколоть ему глаза. Моя жизнь сразу станет лучше без его злобного взгляда! — Рональд Уизли! Он не заслуживает подобного! Факультет Гриффиндора непременно лишится баллов из-за Поттера, который не в школьной форме, и, конечно, Уизли, выказавшего желание изувечить меня. Естественно, я знаю, что большинство гриффиндорцев меня ненавидит, но неприятный осадок после подобных речей всегда остается. — Прости, дружище, но я не воспользуюсь твоим советом. Я хочу помочь ему, а не изувечить. — У вас двоих синдром Хагрида! — Возможно, — Поттер тихо смеется. — Ты несешь чушь, Рон! Гарри, я, наверное, пойду в библиотеку и поищу заклятия, которые смогут обезопасить тебя. Разумеется, но сначала мой выход. Несмотря на жуткую головную боль, мой голос не должен дрогнуть. — Минус балл за ношение магловской одежды в Хогвартсе, Поттер, и минус 5 баллов, Уизли, надеюсь, что вы своим скудным умом догадаетесь за какие слова. Все трое быстро поворачиваются в мою сторону. На их лицах отражается удивление, а Уизли, к тому же, быстро краснеет от злости и, вероятно, досады. — Гриффиндор скоро из-за вас уйдет в минус, — едва слышно шепчет он. — Прекрасно, кубок школы достанется более достойному факультету. Для лишенных возможности здраво мыслить, то есть для вас, разъясняю, что этим факультетом является Слизерин. Гриффиндорцы возмущены, а Уизли сейчас скажет какую-нибудь гадость про меня. — Ничего подобного. К тому же, вы подслушивали, а это подло! Проклятый ублюдок! Как предсказуемо! Сейчас сниму еще десяток баллов и пойду за зельем. — Минус… — Профессор, вы забыли, да? Наглец! С явным презрением смотрю на Поттера, посмевшего перебить меня. От одного его голоса моя головная боль еще больше усиливается. Надо срочно закончить этот разговор, но это не должно выглядеть, как позорное бегство, поэтому нужно снять еще баллы. — Я прекрасно осведомлен о вашей больной фантазии, Поттер. Минус 5 баллов… — У нас тренировка! — Поэтому вы сняли баллы с Гарри совершенно несправедливо! Сегодня холодно, и поэтому Гарри оделся так. Холодная ярость наполняет все мое существо. Вид самодовольной гриффиндорской троицы невероятно раздражает. — Никакой тренировки не будет. У меня много дел. Минус балл с каждого за наглость. Я стремительно ухожу прочь от злосчастной троицы, но Поттер догоняет меня. — Простите Рона, профессор. — Ваш друг вполне самостоятелен, хотя невероятно умственно ограничен. Не нужно извиняться за него и бегать за мной. Сквозь море раздражения проглядывает луч приятного удивления: Поттер просит прощения за своего друга передо мной. Невероятно! — Никак не могу не бегать за вами. У нас тренировка. Сегодня я планировал маневрирование. — У меня болит голова, Поттер, и я хочу отдохнуть. — Боюсь это невозможно, сэр. У нас и так мало времени. Видимо, бесполезно противиться этому упрямцу. К тому же, совершенствовать свои летательные навыки действительно нужно, а для этого необходимо тренироваться как можно чаще. Значит, я должен потерпеть. Плотно сжимаю губы. — Я схожу к мадам Помфри и выпью зелье от мигрени. Ждите меня у выхода из замка, мистер Поттер. — Хорошо, сэр. Мальчишка разворачивается и уходит. Я ускоряю шаг. Как же пройдет сегодняшний урок? Теперь он знает, что Ворчун и я — одно существо. Может, Поттер введет систему баллов или что-либо еще более глупое, но, одновременно, унизительное для меня? Одна мысль о том, что мальчишка будет обсуждать наши занятия со своими друзьями, и они будут издевательски смеяться надо мной, приводит меня в бешенство. Впрочем, это возможно, именно так бы поступил Поттер старший. Но мальчишка до сих пор не желает отказываться от занятий, хотя поводов достаточно. Неужели моя судьба ему действительно не безразлична? Мерлин, что за идиотские мысли порой лезут в голову. Скорее всего, Поттер не хочет нарушать слово, данное Альбусу. В поле зрения появляется дверь больничного крыла. Быстро дохожу до нее, открываю и прошу Поппи, поправляющую одну из кроватей, одолжить мне зелье от мигрени. Она незамедлительно приносит мне нужную дозу. Что мне нравится в Поппи, так это ее послушание и способность понимать без слов и без проникновения в разум. Я делаю глоток, все выпив, поспешно благодарю ее и спешу к выходу из замка. Все-таки невероятно замечательно то, что я смог усовершенствовать зелье от мигрени с помощью своего когтя. Во-первых, моя головная боль уже сходит на нет, хотя не проходит и минуты со времени принятия зелья, а не усовершенствованная его версия действует только через пять минут. Во-вторых, довольно приятный вкус является несомненным преимуществом. Мимо проходят двое третьекурсников — гриффиндорцев. Смотрю на них сурово, и они спешат убраться с моей дороги. Вот бы Поттер вел себя, как эти двое, хотя бы иногда! Впрочем, иногда мальчишка слушается меня. Надеюсь, что сейчас он стоит возле выхода из замка, а не сидит преспокойненько в башне Гриффиндора и обсуждает с друзьями «удачную» шутку над ненавистным профессором. Я наконец оказываюсь у выхода. Мои надежды оправдываются: мальчишка стоит возле дверей. В руках у него метла и портфель. Кстати, зачем он Поттеру? Я жестом приглашаю мальчишку следовать за мной, и мы идем в сторону Запретного леса. — Хотите сделать домашнее задание во время тренировки? Конечно, похвально, что вы все-таки уделяете внимание учебе, хотя теперь понятно, почему вы получаете не больше, чем удовлетворительно почти по всем предметам. Вы совершенно не умеете выбирать время. Ухмыляюсь, но мальчишка вовсе не смущается. — Ошибаетесь, сэр. В портфеле палатка. Гермиона помогла с чарами. — Зачем? — приподнимаю бровь. — А где вы будете переодеваться? Я ведь знал, что вы не позаботитесь о себе, поэтому решил сделать это за вас. — Какая проницательность и сила ума. В таком случае мне интересно, почему вы так похожи на умственно отсталого, — голос словно пропитан ядом. — Знаете, догадаться было не так уж сложно. Ваш внешний вид говорит сам за себя. Не видя мальчишки, идущего сзади меня, я абсолютно уверен, что он нахально усмехается. Несносный паршивец! Мы оказываемся в Запретном лесу, проходя антиаппарационный барьер. Резко разворачиваюсь лицом к Поттеру. — Мы должны аппарировать. Дайте руку. Мальчишка слушается, и его теплая ладонь крепко обхватывает мою. Представляю себе место, где проходят тренировки, и знакомое неприятное ощущение охватывает мое тело. Когда же мы оказываемся возле озера, я едва удерживаю Поттера от падения. — Все в порядке. — Вы уверены, Поттер? Мальчишка кивает. Проходит полминуты, а Поттер чего-то ждет, смотря на меня нетерпеливо. — Почему вы не превращаетесь? — Мне нужно переодеться, а вы повисли на моей руке, мистер Поттер. Мальчишка отпускает меня и достает из портфеля палатку. Затем увеличивает ее и ставит. Я вхожу в палатку и раздеваюсь. Мерлин, лишь бы Поттер не вздумал подглядывать. Я не хочу испытывать стыд, не хочу унижаться перед ним. К счастью, мальчишка ничего подобного не делает. По голому телу пробегают мурашки. Холодно. Быстро трансфигурирую кору, предусмотрительно принесенную мной в палатку, в длинную рубашку. Я выглядываю из палатки и кричу Поттеру, что он обязан не смотреть на меня. Услышав положительный ответ и увидев демонстративно отворачивающегося Поттера, я выхожу. Призываю манящими чарами ошейник, и прежде чем он успевает оказаться в моей руке, быстро кладу палочку в палатку, и начинается трансформация, проходящая почти безболезненно. Лапой я отодвигаю ошейник и помещаю его в палатку рядом с палочкой. Подхожу ближе к Поттеру. Услышав меня, он оборачивается. — Итак, начнем занятия. Сегодня у нас маневрирование, поэтому поиграем в догонялки. Фыркаю. Не перестаю удивляться методам преподавания Поттера. Впрочем, я согласен на догонялки. В конце концов, методы Поттера работают. — Начнем? Естественно. Резко взмываю в воздух. — Мы еще не выбрали водящего! Что за чушь?! Мне абсолютно ясно, кто водящий. Я оборачиваюсь назад и не замечаю Поттера. Где же он? Смотрю вверх, затем вниз. Неожиданно получаю резкий удар по морде. Вскидываю голову и вижу напротив себя нахально усмехающегося мальчишку. Наглец! Поттер резко разворачивается и летит прочь от меня. Теперь догнать мальчишку для меня дело чести. Я лечу за Поттером. Неожиданно он направляет метлу вниз и пролетает над самым лесом, чуть ли не касаясь ногами верхушек деревьев. Следую за мальчишкой. Не уйдет! Не позволю! Мне почти удается догнать Поттера, но тот резко взлетает вверх. Я за ним. Крылья от резкого рывка пронзает боль. Нет, я не сдамся так рано! Мерлин, я веду себя словно ребенок! Воспринимаю игру всерьез. Впрочем, ощущение, что я все делаю правильно, наполняет меня до краев. Поттер летит на одном уровне, начинаю уставать. Замечаю, что мы снова возвращаемся к озеру. В моей голове возникает идея. Направляюсь к озеру и начинаю выписывать над ним круги, тихо рыча, но так, чтобы Поттер мог слышать. Результат моей маленькой хитрости не заставляет себя ждать. Мальчишка, охваченный любопытством, подлетает ко мне недопустимо близко, и я задеваю его хвостом, а затем быстро взмываю ввысь, прочь от озера. — Ах, ты, хитрожопая ящерица! Какое примитивное оскорбление. Неужели Поттер смеет надеяться, что я отреагирую на него? Чувствую прикосновение пальцев на своем хвосте. Оборачиваюсь. Мальчишка уже улетает в противоположном направлении. Фыркаю и снова преследую его. Неожиданно мальчишка взлетает очень высоко, упиваясь полетом, и быстро и резко направляет метлу вниз. Я завороженно наблюдаю за ним. То, что делает этот малолетний самоубийца невероятно опасно и требует высочайшего мастерства. Мальчишка обязан справиться: он весьма умелый игрок в квиддич. К тому же, удача невероятно часто сопутствует ему. Метла все набирает и набирает скорость. Поттер радостно кричит, но мне совсем не весело. Не могу больше смотреть! Подлетаю к мальчишке, пытаясь ухватить его когтями, но промахиваюсь, и безумный полет Поттера продолжается. У меня нет выбора, поэтому я следую за ним. Рычу, пытаясь обратить внимание мальчишки на себя. — Не надейтесь остановить меня, сэр. Безумец. Идиот малолетний! У тебя инстинкт самосохранения присутствует? Ты же можешь не справиться с управлением и разбиться! Только сейчас замечаю, что расстояние между Поттером и верхушками деревьев ничтожно мало. Мои глаза расширяются от ужаса. Мальчишка пытается направить метлу вверх, но у него ничего не получается. Я делаю отчаянный рывок, хватаюсь за конец метлы зубами, направляю ее в сторону, вверх и отпускаю. Но сам теряю контроль над полетом и падаю. Зато Поттер будет жить. Деревья подо мной ломаются, и я с грохотом падаю на землю. Боль пронзает мое тело, в особенности же крыло, поэтому я позволяю вырваться из пасти рыку. Мальчишка приземляется рядом со мной. — Сэр, простите! Я не хотел. Ваше крыло… Сломано. И все из-за одного идиота, которому жизнь не в радость без регулярных попыток самоубийства! — Я думал, что справлюсь. А вам пришлось в очередной раз спасать мне жизнь. Это очевидно, Поттер. Что-нибудь еще? Мой взгляд полон презрения. — Простите. Я всего лишь хотел, чтобы вы смогли хорошо летать, чтобы вы могли разделить радость полета со мной. А все получилось так, что вы опять спасли мне жизнь и пострадали. Вы правы, я никчемный мальчишка. В глазах Поттера легко читается горечь. Он действительно сожалеет о своем поступке и, кажется, его слова правда. Неужели мальчишка хочет радовать меня, помогать мне? Удивительно! Неожиданно Поттер подбегает ко мне и обнимает меня. — Простите, сэр. Я хотел стать для вас другом. Глупая попытка, которая, к тому же, провалилась. Удивленно смотрю на мальчишку, отчаянно и доверчиво прижимающегося ко мне. Образ его отца, через который я привык его видеть, рассыпается в пыль. Поттер желает стать мне другом, несмотря на тысячи более подходящих кандидатур, несмотря на мою бывшую неприязнь и несправедливость к нему. Боль в сломанном крыле отходит на задний план, как будто мальчишка дает мне приятное тепло. Нет! Мы никогда не сможем стать близкими людьми. Слишком разные, и у меня отвратительный характер, и есть еще множество причин, одна из которых раскроет Поттеру глаза на мою отвратительную сущность. И он должен о ней узнать. Обязан узнать, что именно я тот, кто преподнес Волдеморту часть проклятого пророчества. Мне нельзя привязываться ни к кому, а в особенности к Поттеру. В районе грудной клетки поселяется тяжелое тянущее чувство.