***
Удобные здесь кресла, мягкие, уютные, для человека с трудом ориентирующегося в пространстве самое то. В голове шумело, пол и потолок задались целью поменяться местами со стенами. Откинувшись в кресле с прикрытыми глазами и наматывая влажную прядь выбившихся из простой косы волос, старалась не показывать своего состояния. В комнате творился… бедлам. Бледный пока еще перворожденный, невидящим взглядом смотрел в окно. Понять его было можно, когда отрава перестаёт действовать на организм и возвращаются чувства и эмоции, тут с ума бы от радости не свихнуться, а этот ничего — держится, причем буквально, за кресло, будто боится, что все окружающее сейчас исчезнет. Стражи заняли стратегические места по обеим сторонам от меня и привычно демонстрируют небрежный вид, совершенно не обманывающий остальных присутствующих. Звон в ушах и головокружение постепенно проходят, оставляя усталость и опустошенность. Довольно улыбающийся Эглерион, осторожно укладывает запечатанную колбу с извлеченными осколками в шкатулку из светлого дерева. Молодежь, игравшая здесь с клинками, уже выгнана, пара перворожденных, что ранее наблюдали за их игрищами, плюс рыжий дятел, бывший в свите Трандуила, внимательно следили за действиями своего руководства, умудряясь при этом тихо переговариваться между собой и давать указания тройке незнакомых помощников, кивая на моего подопечного. Судя по скорости, с которой эти «помощники» то появлялись, то исчезали за дверьми, коих здесь оказалось три штуки и мелькавшим в их руках склянкам, целители споро вырабатывали стратегию восстановления все еще до конца не осознающего случившегося блекло-рыжего. Мой взгляд все чаще останавливается на Эглерионе. Смотрю на временами косящегося в нашу сторону дивного и думаю, как объяснить, что, несмотря на то, что следовала своим желаниям и намерениям, в случайность произошедшего я не верю. Постановка. Да, талантливо созданная, в которой мало кто знал о своих ролях, но все же постановка. Спектакль. Главный целитель, наконец, почуяв, что что-то в моем настроении не укладывается в разработанную схему, попытался вручить шкатулку своим помощникам, бросая на меня изучающие взгляды. Те были не против, но задать пару вопросов не преминули. Вот зачем? Нельзя было просто попросить? Или гордость не позволяла? За челюсть свою обидно? Ну да, синяк шикарный, так это наши с ним разборки! Зачем других впутывать? Тем более так. Всего одно слово — помоги! Я бы даже не стала думать. Обидно. До слез обидно за такое обращение. — Леди, Вы куда! — заметил наш исход, когда я уже переступила порог помещения, главный целитель. — Спать, день у меня сегодня длинный выдался, — тихо с нотками насмешливого раздражения. Спасибо Куинон за науку — безэмоциональный тон, тут не к месту, а реальными чувствами светить гордость не позволяет. Спускаясь по воронке-выходу, обратила внимание, каким образом один из моих стражей выкрутил ручку на двери. Что-то мне подсказывает, что с выходом у следующих после нас желающих, возникнут проблемы. Назад шла, слабо обращая внимание на окружающее. Просто чувствовала, в какой стороне тюремные помещения и старалась не попадать в тупиковые помещения по пути к спокойным темницам. Может поэтому, выйдя в зал-не-зал, едва не оступилась с моста от ослепивших глаза солнечных лучей. Впереди, насколько хватала взора, раскинулась панорама зеленых холмов до горизонта, сотканных из крон деревьев. Вот тебе и дворец, никогда не знаешь, когда окажешься наедине с Лесом. Мост, изгибался опоясывая уходящий резко вниз каменистый, раскрашенный в багрово-алые цвета заката, склон и вновь нырял в нутро королевского холма. Возвращаться вглубь совершенно не хотелось, да и устала сильно. Ничего же страшного не случится, если я здесь посижу? Да и поразмышлять было о чем. Смысл постановки ускользает, как туман. Нет, было бы понятно, если бы я не горела желанием участвовать в извлечении осколков проклятых клинков. Только не в моем это характере. Я действительно хочу узнать как можно больше о целительстве, а затем рвануть в Гондор и разобраться с тем, какие процессы там происходят. Палаты врачевания Белого города считаются лучшими среди людских целителей, но эльфийским уступают на порядок. Да и сама система не идеальна — идти через кишащий опасностями континент, дабы научиться, на должном уровне оказывать врачебную помощь — дико и самоубийственно. Условно безопасными дорогами считаются крупные тракты, и то, если присоединиться к каравану. А уровень знаний целителей в удаленных от крупных городов деревнях, просто-напросто страшно представить. У-у-у… Планы-планы, мысленно плюнув на все, легла на мост, оставив ноги болтаться над обрывом. Даже глаза прикрыла, чтобы ничего не мешало наслаждаться окружающим покоем. И да, надо где-нибудь себе пометить сделать своим охранникам подарок — подобная чуткость заслуживает многого, и наличие приказов в таком случае роли не играет. Вот с мотивами остальных эльфов следует разобраться. С тем же Эглерионом. Кстати, а что он обо мне знает? То, что «дятел» настучал? Леморон, опять-таки, со вторым целителем, встреченным мною когда-то в лесу, наблюдениями наверняка поделились… наверное. Грустно как-то получается — отталкиваться в размышлениях неоткуда. Ладно, временно забудем. Что еще? Проверка способностей, их пределов? А не проще, опять-таки, спросить?! — Интересное место ты выбрала для отдыха. …! А ведь почти задремала. — Показалось, что этим путем пользуются редко, — задавила я вздох. Нежданный собеседник тихо фыркнул и… уселся рядом. Тут уже глаза открывать пришлось. Опа! — Здравствуйте, Ваше Высочество. Уже заложили? — брякнула раньше, чем мозг окончательно включился в работу. Невежливая фраза принца рассмешила: — А был повод? Не только не вежливая, но и глупая. — Да, так, смотря с какой стороны посмотреть. Недовольных я не заметила. — О-у? Даже так? Каковы шансы, что принц Лихолесья наткнулся на меня случайно? Охрана у меня хорошая, и начальство в курсе событий, держать, видимо, не забывает. — Владыка сказал, что ты можешь устроить нам всем встряску, — зажмурился Леголас, ловя лицом последние лучи солнца. Да-а-а? Каким это образом? Пока единственный «встряхнутый» — это Эглерион. Шикарный синяк во всю челюсть, он, понятное дело, замазал, но вот разговаривал с заметным трудом. — Обычно я не специально. — А сейчас? — бирюза в глазах заинтересованно блеснула. — А сейчас — ваши целители заслужили, — выдохнула я, подумала и вынужденно добавила. — Да и не только они, если уж честно. При желании на породистом лице можно было отыскать следы возникшего и тщательно задавленого недовольства. — Наши целители — воины. Лихолесье не то место, где можно вести себя беспечно, а плохо обученный воинскому ремеслу целитель, в большинстве случаев, обуза для отряда, — взгляд эльфа поднялся к темнеющему небу и к первым звездам. — Пройти отбор соискателю сложно, совмещать лекарское искусство и воинское дело, удается далеко не всем, как итог и так не простые характеры, коими славится ваша целительская братия — портятся. В целом понятно, хотя ничего хорошего в рассказанном нет. Вот только бежать извиняться за ощущение обиды, вызванного проявлением чужого недоверия граничащего с плевком в душу, не собираюсь. — И как с этим справляются? — Интерес вышел вялым. — Различными увлечениями: коллекционированием, цветоводством, музицированием, изучением разнообразных наук… — …интригами, — вклинилась я в паузу. — Интригами, — не смутился лихолеский принц, — но не в общепринятом плане. — То есть? Леголас едва заметно пожал плечами: — Обычно интригуют ради себя, а наши целители — ради других. Либо какого-то общего дела, — и вдруг мечтательно улыбнулся. Намек на определенную личность, был весьма прозрачен. Только с чего Их Высочество взял, что главного целителя Лихолесья, можно так просто оправдать? Ну, захотел он нестандартного целителя себе под крылышко, зачем к нему… тьфу, ко мне! так относиться? Не та это фигура, чтобы такие ошибки допускать. Так что моя попытка показать Эглериону, что так с людьми и, особенно, с девушками воспитанными драконом, не поступают, оправдана! И да, почему все перворожденные считают меня глупым ребенком? Вы еще скажите, что случайно мимо проходили. Непор-р-рядок! Я присвистнула: — Надо же, как улыбка эльфа красит! — вышеуказанный эльф поперхнулся. Как-то по-детски я опять себя веду, ну и пусть — пусть докажут, что это не отходняк. Хотя за что Леголасу следует сказать спасибо — настроение он поднять сумел. А еще в разговоре прозвучала интересная фраза: лихолеские целители — воины. А кого все перворожденные с большой неохотой допускают до сражений? Правильно — женщин. Видела ли я сегодня в целительских Палатах эльфиек? Ни одной. И что-то сомневаюсь, что причина в нежелании демонстрировать своих подруг. Если допустить, что ситуация в Лихолесье кардинально отличается от сложившейся в Ривенделле (их-то поди еще обнаружь, да и банально дальше они располагаются от Мордора), то девушек целителей должно быть мало. Кажется, я знаю, как напакостить Эглериону. — Ваше Высочество, — улыбнулась я прокашлявшемуся эльфу, — а Вы с девушками много общаетесь? — Леголас неожиданно мило покраснел ушами.***
Укладываясь спать в уютной камере, мысленно подводила итоги дня. Главный целитель Лихолесья меня расстроил, не озадачил, не оскорбил, именно расстроил. Оставлять подобное без ответа нельзя — дядя бы не одобрил, но здесь уже есть идеи. Ситуация с воинами, пораженными осколками оскверненных клинков хуже, чем я себе представляла, придется много работать. Леголас… очухавшийся от моих фраз про улыбку и общение, наследник Трандуила наотрез отказался делиться сведениями по женскому населению дворца, я, видите ли, гостья и знать подобное, не имею права. Правда, принц умудрился отказать настолько витиевато, что я не сразу поняла к чему, он, собственно, ведет, но крупинки сведений он все же выдал. Девушки-целители в Лихолесье есть и их не мало. Это без учета общего знания лекарского дела среди эльфов — долгая жизнь способствует изучению многих наук. Вот только эльфы, если рассматривать их как расу, не уязвимы для обычных болезней, слабо, в сравнении с другими реагируют на яды и обладают великолепной регенерацией. Не удивительно, что опыт врачевания у большинства в основном именно боевых ран. Своеобразная первая помощь. Так что будущим подчиненным Эглериона приходится изучать очень и очень многое, даже напрямую не касающееся врачевания. И все равно, главный целитель Лихолесья в двойной узел завязывается, но даже при остром недостатке целителей на местах сражений, не допускает туда девушек. К сожалению, стычки с тварями Врага в Темном лесу происходят во много раз чаще, чем подобные им в Ривенделле. Плюс в лесах эффективно использовать именно небольшие отряды, плюс территория Северного Лихолесья во много раз больше ривендельской, даже с учетом прилегающих земель. Соответственно и целителей необходимо намного больше. Уважения такая позиция Эглериона достойна, только не уверена, что лихолеским целительницам от понимания этого легче становится. Где-то на этих рассуждениях я и заснула. Проснулась оттого, что подушка попыталась удрать. Такого на моей памяти еще не было. Стиснула сильнее прохладную, несмотря на теплую ночь, ткань и довольно засопела — побег предотвращен. Только с ползающими подушками я еще не встречалась, грелками большими и чешуйчатыми — да, а с живым текстилем — ни разу. Да и форма, ощупала я наглый мешок с тополиным пухом, не привычная. — Все-таки разбудил, — мягко прозвучал голос и меня погладили по голове. Ей, Эру, чуть снова не уснула от неожиданной ласки, и лишь понимание, бьющееся внутри, что утром Трандуила в тюремном комплексе не окажется, позволило отодрать голову от «подушки». Точнее от чужих колен. — Доброе утро, — не стесняя зевнула. А ладно! Никто же не запрещает разговаривать лежа на чужих коленях? Вроде в правилах этикета о подобном не упоминается. — Не ожидала, что сами придете, — закрыв глаза (все равно ничего не видно), с удовольствием вдохнула запах тающего в лесу снега. — К собственному удивлению, ощутил прелесть нахождения в темнице, — хмыкнул Владыка. — Не скоро меня здесь еще искать начнут. — Ужасть — Король Лихолесья прячется в камерах от своих излишне ретивых подданных! — О, а Трандуил, оказывается, в моем любимом плащике! — Шлите их лесом. И полем. — Боюсь, даже посыл горами лишь добавит проблем, — улыбка в голосе. — Лучше расскажи, пока не заснула, как задумала отомстить моему главному целителю? — А я ему челюсть сломала, — на границе сна и яви пробормотала я. — Знаю. Прибегал, уточнял, действительно ли я тебе дал на это разрешение, ушел обиженным. Лисенок, мне только противостояния с ним сейчас не хватало. Поняв, что не отстанут, с трудом вернулась в реальный мир, мысленно повторила заданный вопрос и забеспокоилась: — А он может? — Нет, не волнуйся, — успокаивающе, — но обиженный целитель — это как минимум постельный режим и запрет на посещения. — М-м-м-м? — Не надейся, ситуаций, требующих моего рассмотрения, слишком много. А жаль, я бы в этом случае нашла, чем главного целителя довести. — Осколки проклятых клинков необязательно извлекать сразу после их попадания в организм. А если я попытаюсь обучить методике эльфиек, а не мужчин, то это может повысить их чувство значимости. — Мужчин? — насмешливо. — Девушек! Мне их жалко, хоть с ними еще не встречалась. Почему-то, кажется, что им тоскливо от собственной мнимой беспомощности. Судя по движению воздуха, эльф качнул головой. По лицу скользнули шелковые пряди. — Ты права. И чтобы избавится от этого чувства, некоторые пытаются пробиться в стражи границ. Эта идея действительно может им помочь. И месть замечательная, ведь со временем Эглериону придётся справляться с возросшим влиянием девушек в своих Палатах. Я смущенно уткнулась в складки туники на животе Владыки: — Ага. — Спи, чудо, — тихо рассмеялся эльф. — До рассвета далеко. — А ты? Учти — не отцеплюсь! — сонливость накатывала волнами, размывая реальность. — И я посплю, Лисенок. Спокойной ночи.