***
Как только рассвело, Эфсун начала собираться.Надо было действовать тихо и быстро.Махидевран Султан оказала ей огромную помощь, сохранив ребёнка и отправив в Эдирне.Её ловкие руки аккуратно складывали вещи в небольшой сундук.Собрав платья, пару шкатулок и захлопнув сундук, наложница устало плюхнулась на софу, положив свою нежную руку на живот.Она ждёт ребёнка от самого Шехзаде! Эфсун даже представить не могла, что с ней такое случиться. Мысли девушки прервал скрип массивных дверей.Вошла Фатьма.Она недовольно покосилась на фаворитку, а затем сделав вздох, спокойно произнесла: — Махидевран Султан хочет тебя видеть! Эфсун накинула на себя дорожный плащ.Она взглянула на свои покои, которые возможно видит в последний раз, опустошила лёгкие и вышла из комнаты.***
Темноволосая девушка осторожно вошла в хорошо обустроенные покои, низко и с почтением склонив голову перед своей Госпожой.Женщина лет тридцати-тридцати пяти стояла к хорватке спиной.Но несмотря на это, можно было увидеть, как нервно она дышит. — Махидевран Султан, — произнесла наложница. — Подойди, Эфсун, -прозвучал холодный женский голос. Фаворитка сделала шаг вперёд и остановилась.Гюльбахар, наконец таки, развернулась к рабыне, обеспокоенно на неё посмотрев.Мать Шехзаде подошла ещё ближе к девушке.После долгой паузы, черкешенка начала: — Смотри, никому, ничего не рассказывай.Мустафа об этом ничего не знает.Поняла меня? — Поняла, Госпожа. — Не волнуйся, ни в чём нуждаться ты не будешь.Повитуха будет всегда рядом с тобой.В Эдирне всех предупредили, вас встретят! — в Махидевран не просто говорила, а кричала будущая свекровь. — Всевышний, да благословит Вас, Госпожа! В двери постучали.Вошла Фатьма Хатун.Служанка поклонилась и произнесла: — Госпожа! Гюль Ага говорит, что пора! — Хорошо.Счастливого тебе пути! — молвила Гюльбахар, погладив девушку по плечу.Та, в свою очередь, поцеловала холодную и мягкую руку султанши. Проходя через длинные мраморные коридоры, Эфсун пришлось выслушивать ворчание сопровождавшего их Гюля Аги. — Тише, тише!.. Услышат же, ей Богу! — бормотал евнух. — Где карета? — как можно спокойней произнесла идущая рядом Фатьма. — Она стоит около мраморного дворца, -ответил Ага. Завернув за угол, они внезапно наткнулись на Дайе Хатун.За ней с хитрым и чуть высокомерным взглядом стоял Сюмбюль. — И куда это вы собрались? — с некой иронией спросила пожилая женщина. В ответ Гюль нервно сглотнул неприятный ком в горле, а Эфсун с диким ужасом в глазах смотрела на разоблачивших её людей.***
Сюмбюль как можно тише крался.Евнух остановился у покоев Махидевран Султан.Через двери был слышен гневный голос Валиде Султан. — Я сама этого не хотела.Мустафа пожелал, я была вынуждена, -ныла «весенняя роза». — Твоя обязанность воспитывать достойного Шехзаде, Махидевран! А не толкать его на неверные шаги! Черкешенка на секунду опустила голову, как-то грустно улыбнувшись. — Это была и Ваша обязанность, Валиде! — глаза Гюльбахар вспыхнули гневом.Она продолжила: — И как Вы воспитали повелителя? — Напрасно, оказывается, я годами переживала за тебя! Ты заслужила всё, что с тобой случилось! — яростно выплеснула Хафса. — Валиде… — Замолчи! Сделайте всё, как полагается! Избавьтесь от ребёнка.Сегодня же ночью, слышишь?! Услышав последние слова и приближающиеся к дверям лёгкие, но слышные шаги матери Падишаха, встревоженный Сюмбюль помчался прочь.***
Стамбул помрачнел.Наступила устрашающая ночь.В окнах Топкапы горел яркий свет, исходящий от свечей.Во дворце царила пугающая тишина.Хотя… — Закрой свой рот, Хатун! Иди! Ложись, живо! — грубый женский голос рвался через беззвучные коридоры. В лазарете укладывали на узкую тахту молодую девушку.С её прекрасных карих глаз беспрерывно лились прозрачные слёзы. — Умоляю… Не надо… Пожалуйста…- через неприятный ком в горле ныла Хатун. — Ты знаешь правила! Эфсун, ложись! — гаркнула в ответ Дайе. Фаворитка поняла, что выхода нет и покорно легла.Рукой она легко смахнула свои слёзы, громко всхлипнув.Повитуха раздвинула рабыне ноги.Вскоре наложница издала душераздирающий вопль от боли в паху.Ей казалось, что её режут на части. — Что не так? — заволновалась Дайе. Повитуха виновато посмотрела на старуху, молвив затем: — Началось кровотечение, Дайе Хатун… Я… Лекаршу оборвал скрип дверей.Увидев на пороге Шехзаде Мустафу, две женщины моментально склонили перед ним свои тёмные головы.Парень с морозящим ужасом посмотрел на свои фаворитку, ринувшись к ней.Принц навис над наложницей. С гримасой, полной боли, негодования и отчаяния, он всматривался в её побледневшую кожу, острые скулы и помутневшие глаза. — Эфсун, -едва слышно прошептал наследник.Рабыня вяло приоткрыла очи. — Зовите лекаря!***
Мустафа широким шагом шёл по мрачным коридорам Топкапы. В голове крутилось множество вопросов: «Зачем? За что? Сначала мать, теперь я?». Он до сих пор слышал, как его Эфсун слабо прошептала имя той, которая в один миг разрушила всё, что наследник строил.***
Хюррем смирно сидела на тахте.Её мягкие белые ручки были сложены на коленях, а выражение лица ничего доброго не предвещало.Дети были у Валиде Султан.Славянка всматривалась в горящую перед ней свечу, теребя дорогое кольцо на своём пальце, которое подарил повелитель, в знак своей безграничной любви.Услышав тяжёлые и глухие шаги, Хюррем дёрнула свою рыжую голову в сторону массивной двери.Сердце сильно заколотилось, а ровное дыхание в миг превратилось в сбитое, тяжёлое и рваное.Русская вздрогнула, когда те самые двери с грохотом и скрипом отворились, а в покои медленно, но уверенно вошёл Мустафа.Его вид заставил Хасеки ещё сильнее обеспокоиться: сильно заметные капли пота на лбу, покрасневшие, полные то ли боли, то ли гнева, глаза, и… Стоп! Руки! На них была бордовая яркая жидкость.Теперь же голубые очи рыжеволосой наполнились не то, что страхом, а ужасом.Хюррем встала, инстинктивно попятившись немного назад.Наследник же тем временем шагнул к женщине вперёд, всё так же злобно буравя её своим взглядом. — Откуда? Чья эта кровь? — сквозь ком в горле выдавила славянка. — Это кровь Эфсун, — наследник сделал паузу. — Это кровь Эфсун и моего не родившегося ребёнка… Мустафа сделал еле слышный всхлип. — Если ты о ней, то не печалься… Поедете в провинцию, и родиться там ваш ребёночек, — Хюррем мягко улыбнулась. — Эфсун умерла, -стиснув зубы прошипел принц. Султанша в миг помрачнела. — Что? Сын Падишаха как-то тяжело и вяло вытер капли пота со лба.Он шагнул вперёд, почти вплотную к госпоже. — За одну ночь вы отобрали у меня две жизни.Две, — Шехзаде тяжело выдохнул, а затем продолжил: — Кто ты такая, Хюррем? Что тобой руководит? Грудь рыжей начала судорожно вздыматься, а на её тонкой, изящной шее появились жилки.Вдруг она почувствовала крепкие мужские пальцы у себя на талии. — Мустафа, — тихо прошептала рыжая. Но наследник будто ничего не слышал.Он крепко сжал талию жены своего отца и лёгким движением швырнул её на роскошное ложе.