***
Утро у Хюррем началось не очень, мягко говоря.Окончательно прогнав сон и умывшись, Хасеки осторожными, мягкими шажками подошла к большому зеркалу.Увидев там своё отражение, женщина что-то рявкнула на своём родном языке.Её вид не привлекал, а наоборот даже пугал. «Я словно ходячий мертвец» — промелькнуло в голове у султанши. А ведь правда внешность всегда цветущей, будто нежная садовая роза госпожи, доверия совсем не внушал: очень бледная кожа, лиловые и тусклые пятна под глазами, цвет которых стал серым. — Эсма! — звонко крикнула Ля Росса.В покои сию же минуту примчалась маленькая и тёмненькая хатун. — Сделай мне причёску! Служанка взяла гребень, заколки и ещё много всего, начав затем распутывать пряди рыжих локонов. Роксолана же тем временем взяла румяна и нанесла их на свои щёки.Нежный розовый оттенок придал долю свежести Госпоже. — Постарайся, Эсма! Сотвори с моими волосами чудо! — как молитву повторяла рабыне рыжая. Когда служанка закрепила заколкой последнюю вьющуюся прядь, то отошла от Хасеки, дав возможность той встать.Женщина восхищённо посмотрела на своё отражение в зеркале, мысленно обожествляя Эсму. Хасеки сделала своими тоненькими пальчиками звучный щелчок.Вскоре темноволосая уже стояла в поклоне перед Роксоланой, держа перед ней яркое платье синего цвета.***
Статная женщина в синем шагала по просторным коридорам Топкапы.Огненно рыжие кудри спадали вниз, а уголки губ были вздёрнуты вверх.Да, скрывая унылость, Хюррем показывала себя в лучшем свету.Жизнь в гареме заставила жить по новым правилам: никому не доверяй, не ной, всем улыбайся и терпи.И постепенно Хасеки стала замечать, как зеленеют от злости её злейшие враги, видя на устах славянки широкую улыбку и слыша звонкий, завораживающий смех.Вот и сегодня, после стольких событий, произошедший в её жизни, после нескольких бессонных ночей русская гордо шла, скрывая своё внутреннее состояние. Дойдя до гарема, женщина на секунду остановилась.Громко и коротко опустошив свои лёгкие, Ля Росса двинулась в гарем.Рабыни, при виде своей Госпожи вскочили, почтительно опустив головы и склонившись.Хюррем внимательно, щуря свои голубые глаза осмотрелась, будто бы искала кого-то.Взгляд завис на двух девушках, мирно болтающих о чём-то своём и совсем не собираясь даже вставать. «Эфсун» — промелькнуло в голове у Роксоланы. Жена Падишаха никак не напрягаясь подошла к ним.Она смотрела на двух Хатун с высока.О да, Хюррем, продолжай, эта фишка действует на всех! Эфсун, наконец заметив перед собой султаншу, как-то вяло встала и нехотя присела в поклоне.Девушка, сидящая рядом с ней повторила тоже самое. — Нора, — обратилась к наложнице Хасеки, назвав её специально по старому имени. — Эф… — рабыня готова было исправить Госпожу, как была прервана её же Величеством. — Нора! — повторила Хюррем. — Что за неуважение ко мне? — Я…Я вас… Я не заметила вас, Госпожа, — ответила Эфсун, продолжая высматривать что-то на полу. — Хм… Не заметила… Не заметила, -пробубнила себе под нос рыжеволосая.Султанша сделала широкий шаг вперёд, мгновенно оказавшись почти вплотную к рабыне.Девушка продолжала спокойно стоять и вглядываться в пол. — Ты не забыла? — Эфсун подняла голову, удивлённо вздёрнув аккуратную бровь.Хюррем продолжила: — Мой тебе совет: всегда замечай и никогда не забывай! Ведь я не прощаю. С этими словами рыжеволосая отошла от фаворитка, спокойно продолжив свой путь и оставив хорватку стоять на том же месте и думать о сказанных султанщей словах.***
В небольшом кабинете, где всё было обустроено с хорошим вкусом, сидел Великий Визирь.Его пальцы нервно барабанили по деревянному столику, сделанному по европейскому стилю.Мужчина мрачно смотрел в одну и ту же точку, из редко крутя на другой руке большим пальцем дорогой перстень. Но внезапно грек встал и тяжёлыми шагами подошёл к своему шкафу, начав нервно перебирать там книги.Найдя то, что ему было нужно, мужчина аккуратно провёл рукой по мятой обложке.Это был дневник.Паргалы открыл его, принявшись бережно перелистывать страницы.Его тёмные очи сощурились. «…закрываю глаза и вижу её…» Рука проворно листала страницы. «…я одержим ею.Каждая наша перепалка отличается от предыдущей…» «Мне нравятся её искренние жесты, её спокойствие, уверенность…» Глаза лихорадочно бегали от одной записи к другой. «…не люблю её…» Так Ибрагим и листал, пока и не остановился на одной странице, которая по своему содержанию отличалась от других. «…самый необычный момент.Я чувствовал её тепло и сильное биение сердце.Она была так близко.Её нежная кожа и совершенное тело было у меня в руках.Хоть и чувствовал я всё это через одежду…» Паргалы снова перелистнул страницу.Там не было записей, но был прекрасный рисунок.Это был портрет, который Теодорис по памяти нарисовал.Портрет женщины, которую он больше всех желал и ненавидел.Женщины, о которой писал на каждой страничке своего дневника. — Хюррем… Нет, Ибрагим никогда не признается, что любит её, хотя сам давно это понял.Он просто скромно скажет, что она его враг.Он просто ответит, что ОНА его более чем не интересует, при этом наслаждаясь каждой стычкой с ней.Паргалы всегда будет пристально наблюдать за женой своего повелителя.Будет смотреть на лёгкие махи её рук, на её богатую мимику.Всегда будет вслушиваться в её голос, постоянно пытаясь её подколоть, лишь бы она говорила.Ибрагим всегда будет вести с ней эту игру,скрывая свои истинные чувства.***
Начало смеркаться.Назлы хатун зажигала свечи в покоях Хюррем Султан, отчего на полу появлялись устрашающие тени.Послышался громкий вздох. Служанка заметно вздрогнула. — Осторожно, Назлы, -прозвучало с долей безразличия. — Всё, хватит.Можешь идти… — Как прикажете, султанша… В скором времени массивные двери заскрипели и Назлы Хатун незаметно удалилась.Хюррем внимательно и вдумчиво читала книгу одного известного философа, часто морщась и напрягая глаза из-за тусклого света, исходящего от стоящей рядом свечи.Хасеки вдруг громко закрыла книгу, потирая пальцами потяжелевшие от чтения веки.Рыжеволосая откинулась на спинку софы и попыталась расслабить напряжённые плечи. «На сегодня всё!» — подумала жена Падишаха. За дверями послышалось глухое шуршание.Славянка устремила свой недовольный и усталый взгляд на двери, чуть прищурившись.Сейчас ей меньше всего хотелось кого-либо выслушивать или принимать.Как русская и предполагала, двери отворились и в покои вошёл Сюмбюль.Нет, он не вошёл, он влетел! Сказать, что он был взволнован — ничего не сказать.Хюррем удивлённо вздёрнула бровь, застыв в томительном ожидании. — Сюмбюль? Что случилось? — поинтересовалась Хасеки. — Госпожа… Есть важная информация, -отдышавшись пропищал Ага. Рыжая насторожилось, и подойдя к слуге, тихо произнесла: — Я тебя слушаю… — Эфсун Хатун… Та бесстыжая…- евнух внезапно замолчал. — Говори! — гаркнула Госпожа. — Она беременна… Махидевран Султан собирается увезти её в Эдирне…