***
— Гермиона, ты нас с Роном и Джинни немного пугаешь, — деликатно начал Гарри, выводя на пергаменте чернилами буквы. — Гарри, говори, пожалуйста, конкретнее, — листая ветхие страницы учебника в поисках правильного ответа, сказала староста Гриффиндора. — Хорошо, — он отложил перо в сторону, устремив взгляд на свою подругу, Гермиона предпочла глядеть дальше в учебник, — Малфой. — Что Малофй? — не выдержав, Грейнджер подняла голову и заглянула другу в глаза. — Что происходит между вами двумя? — уже более настойчиво продолжил Поттер. — Абсолютно ничего, за исключением, взаимной ненависти. Гарри, правда. У вас нет поводов для беспокойства, — заверила Герми. Словно по какому-то сигналу в этот момент в общей гостиной Гриффиндора появились Рон и Джинни Уизли. Их кислые мины не предвещали ничего хорошего. — Рон, нельзя быть таким эгоистом! — выкрикнула малышка Джей, взмахнув руками. — Это я-то эгоист?! — на таких же повышенных тонах ответил он. — Что случилось? — устало спросила Грейнджер. В последнее время Уизли чересчур часто ссорились и каждый раз, когда Гарри или Гермиона спрашивали их в чём дело, они отмахивались, но иногда Джинни тайно от всех жаловалась и плакалась Гермионе. Грейнджер списывала это на непростой подростковый возраст (иногда ей самой хотелось рыдать всю ночь напролёт, тем более весомые причины для этого недавно появились) и на то, что в её семье она была единственной дочерью все заботы по дому, ложились на плечи Молли и её, а вдобавок братья, которые не упускали возможность как-нибудь «подколоть» любимую сестрёнку. — Ничего, — снова отмахнулись хором они. Через пару минут друзья уселись на пол у камина, обсуждая события подходящей к концу недели, они смеялись, дурачились… Это всё выглядело так беззаботно и идеально. Словно они вчетвером сошли с обложки магловского глянцевого журнала, где лица людей были до безобразия счастливыми, но это всё было лишь притворство. А наше Золотое Трио и малышка Джей были счастливы сейчас по-настоящему.***
Вечер, комната старосты Гриффиндора. Постепенно вечерний мрак окутывал всё кругом, создавая загадочную атмосферу. К окну старосты Гриффиндора подлетела крупных размеров сова, она была необычного коричневого цвета с рыжиной, в клюве у неё торчало письмо с печатью. На печати был изображён герб, напоминающий Чёрную Метку. Птица бестолково стучала своим клювом в окно. Было прекрасно ясно, что хозяйки комнаты нет внутри, и она не подойдёт, но внезапно комнату озарил пронзительно яркий свет, и сова вновь постучала клювом по запотевшему стеклу в надежде на то, что ей всё-таки откроют и как минимум заберут это проклятое письмо. Гриффиндорка услышав знакомый звук, подошла к окну (её удивил тот факт, что сова прилетела с неким известием сейчас, а не утром как обычно) и впустила птицу внутрь, взяв из её клюва конверт. Сова в знак недовольства прикусила палец получателя, Гермиона издала звук похожий на вскрик, присела на кровать. Птица, взмахнув своими необыкновенно красивыми крыльями улетела прочь. «Чёрная Метка», — ужаснулась Гермиона, проводя пальцами по печати, но не задумываясь всё-таки порвала её, распечатав конверт и достав оттуда содержимое. «Уважаемая Гермиона Грейнджер! Мы рады сообщить Вам, что Вы приглашены на благотворительный вечер Вашего дяди Люциуса Малфоя и Вашей матери Беллатрисы Лестрейндж. Адрес: особняк в деревне Хогсмид, так как он спрятан от глаз чужих, вы прибудете туда с Вашим кузеном Драко Малфоем, который будет Вас сопровождать. Начало в 22:00 (31 октября).» Первая мысль, которая возникла: «С каких пор приглашения на благотворительный вечер отправляют с Чёрной Меткой? Да и вообще давно ли Малфои проводят благотворительные вечера?» Вторая была уже более разумной: «Да и вообще какого… Чёрта? Их же всех упекли в Азкабан пожизненно!» Третья самая правильная: «Вообще надо сжечь это письмо, чтобы я не стала соучастницей какого-нибудь малфоевского переворота.» Правда, осуществить свою задумку Грейнджер не удалось, в комнату отрывисто постучали. Гриффиндорка соскочила с кровати, запихнув письмо в ящик стола. — Войдите! — осипшим голосом ответила Гермиона, вероятно, она слишком перенервничала. Ручка двери дёрнулась, в комнату вошёл никто иной, как Драко Малфой. «Ему тоже прислали», — подумала староста Гриффиндора. Он прошёл дальше, будто эта комната и всё что находилось в ней принадлежало ему, отодвинул стул от рабочего стола Гермионы и уселся на нём. Он смотрел ей в глаза, выжидая чего-то. Спустя минуту таких гляделок Гермионе захотелось закричать: «Что ты пялишься на меня, будто бы неделю назад ничегошеньки не произошло?» Но учитывая то, что её саму устраивало делать вид, что ничего не случилось, она подавила своё желание и вместо этого просто сказала: — Что тебе понадобилось здесь? — на его губах промелькнула заметная улыбка, он поднялся со стула и подошёл к окну. — Ты прекрасно знаешь зачем я здесь, — она подошла к нему и устремила взгляд к хижине Хагрида, в которой по странным причинам не горел свет. — Конверт торчит из ящика, — ответил тот, Гермиона быстро обернулась. И правда конверт заметно торчал, она запихнула его обратно как следует, устало потерев лоб. — Малфой, я не знаю какого чёрта всё это происходит, но я и не хочу знать, поэтому я никуда не пойду и тебе не придётся утруждаться, объясняя мне что-то, так что… — Ты уверена? — он повернулся к ней лицом. — Да, — без запинки ответила та. — Я не про вечер, который устраивают мой отец и твоя мать. — Она мне не мать, — голос её стал грубее и громче, — В других объяснениях я не нуждаюсь, поэтому покинь мою комнату. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы я остался, — их опять разделяли пара ничтожных миллиметров. Тяжело держать себя в руках, когда рядом с тобой Малфой младший. Я права, Герми? Он взял её за руку. — Малфой, уходи! — она вырвала свою руку, отходя от него как можно дальше. — Что-что? Я не расслышал, — шутя, сказал староста Слизерина. Он подошёл к столу Гермионы, вытащил письмо. — Я буду ждать тебя у Выручай-Комнаты. В 22:00 я уйду.