Карточный долг

       Время летит чрезмерно быстро, когда с головой погружаешься в свои повседневные заботы и совсем не обращаешь внимания на то, что творится вокруг тебя. Все постороннее, ненужное несется куда-то с космической скоростью, и ничто, кроме личных хлопот, абсолютно не касается и не тревожит тебя. Но в какой-то момент даже весенняя меланхолия завершается, позволяя всем раздумьям в сознании сосредоточиться на предстоящем лете. Вот и апрель незаметно приблизился к своему концу: осталась всего одна неделя до наступления мая, который должен быть солнечным, по сообщениям синоптиков. Однако пока этого чуда не произошло, люди в ожидании теплой погоды вынуждены терпеть холодный ветер, пасмурное небо и периодические сильные дожди. Многие жители мегаполиса просто на дух не переносят это, а вот Юкине, наоборот, даже нравится подобная схожесть с природой в настроении. Прекрасный повод пристроиться в одиночестве где-нибудь на холодном подоконнике и под глухой стук капель о стекло размышлять о чем-то печальном. Это немного успокаивает, но, к огромному сожалению, не везде можно полностью расслабиться, особенно в шумном школьном кабинете. Из-за радостных возгласов одноклассников, оживленно обсуждающих какую-то чепуху, никак не удается сконцентрироваться на своем.        «Неужели нельзя потише? Здесь вообще-то люди пытаются думать!»        — Грустишь? — спросила незаметно подошедшая к парте Аиха и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ничего, ближе к вечеру, говорят, должно проясниться.        Светловолосый мальчик, по-прежнему пребывая в некой прострации, непонимающе посмотрел на стоящую подле подругу, словно видел ее впервые.        — Ты сегодня работаешь? — негромко произнесла та, оглядываясь по сторонам.        — Нет, у меня выходной, — будто очнувшись от глубокого сна и слегка встряхнув головой, поспешил ответить Юкине. — Ты что-то хотела?        — Да так, думала забежать за тобой после танцев, может, погуляли бы где-нибудь, — поступило ненавязчивое предложение. — А то давно нормально не общались, только в школе.        — Ты и так после репетиций выжатая как лимон. Куда тебе еще идти гулять?        — А ты разве не устаешь после смены? — обиженно отозвалась Аиха, чуть-чуть насупившись.        — Знаешь, пока не жалуюсь.        — Как тебе работа, кстати?        — Ну, если не брать в расчет некоторых нахальных клиентов, то, в целом, мне очень нравится, — приподняв вверх уголки губ, признался мальчик.        Ответная лучезарная улыбка и тонкие девичьи пальцы, заботливо потрепавшие мягкие светлые локоны, заставили его хихикнуть и осторожно притронуться к собственной макушке. В последнее время некоторые люди стали подозрительно часто касаться его волос, особенно одно голубоглазое чудо, прилипшее к нему как банный лист. Не то чтобы это сильно раздражало, скорее, было непривычно, а иногда — приятно, когда перед этим его похвалят за хорошую работу или успехи в учебе. В конце концов, это не так уж и плохо, как казалось сначала.        — О чем задумался? — задала следующий вопрос Аиха, заинтересованно заглядывая прямо в янтарные глаза.        — Да так, не важно, — поспешил отмахнуться Юкине, искренне надеясь, что эту тему подруга развивать дальше не собирается.        «Об одном надоедливом типе...»        — Кстати, что там у вас с Ято? — словно прочитав мысли одноклассника, внезапно поинтересовалась девушка.        — А что у нас с ним должно быть? — подозрительным тоном ответил тот.        — Ну, как вы общаетесь? В целом, как он тебе? — перефразировала ранний вопрос Аиха.        — А ты для чего спрашиваешь?        — Просто так.        «Кофуку попросила узнать».        — Ну... он очень привязчивый, упрямый, странный и порой слишком энергичный. Знаешь, иногда это раздражает, но уже не так сильно, как сначала, — поразмышляв еще немного, Юкине продолжил: — Хотя в то же время с ним бывает довольно легко и весело. Он неплохой парень.        Последнюю реплику мальчик нарочно произнес практически неслышно, слегка наклонив голову, однако это не укрылось от пытливой подруги. Та, на секунду отвернувшись, удовлетворенно улыбнулась (подобный ответ превзошел все ее ожидания) и продолжила внимательно слушать незавершенную речь.        — Только я никак не могу понять, зачем все это? — произнес он, отчаянно взглянув на одноклассницу.        — Что именно?        — Наше общение, так называемая дружба.        — А ты против этого?        — Нет, говорю же, все не так плохо. Просто я его не понимаю. Ято постоянно спрашивает о моем здоровье, терпит мои выходки и при этом не говорит ни слова в ответ. Он предложил мне, незнакомому человеку, переночевать у него. Зачем он это делает? Что им движет? — подробно разъяснил свои мысли Юкине.        — Он просто хочет с тобой дружить, а ты его уже в чем-то подозреваешь. Не ищи в его действиях скрытый смысл, — посоветовала Аиха и внезапно осознала, что после короткого монолога лучшего друга ее слова звучат крайне неубедительно.        — Дружить? Но почему именно со мной? Назови хоть одну причину.        — А разве они нужны, чтобы просто дружить?        Неожиданно последовавший вопрос застал несносного мальчишку врасплох тем, что не требовал ответа: здесь все понятно без слов.        — Может быть, ты ему понравился, и поэтому он захотел с тобой общаться, как думаешь? — невзначай продолжила розововолосая девочка, аккуратно «прощупывая почву» по просьбе сестры.        — Боюсь уже представить, чем я ему понравился. До того как он предложил мне стать друзьями, я ударил его в пах и послал. Нормальный человек за километр меня бы обходил после такого, а этот прицепился как банный лист и не отстает от меня уже три недели. Тут что-то другое... — задумчиво протянул пацан, покачиваясь на жестком стуле. — Подожди, в каком смысле «нравится»? Как друг?        — Как парень, — произнесла Аиха, чуть-чуть наклонив голову вбок. Хитрая улыбка на ее лице постепенно становилась все шире.        — Нет, это вряд ли, — уверенно заявил Юкине и небрежно махнул рукой, тем самым показывая, что ни капли не верит в эту чушь.        — Почему?        — Звучит глупо.        — Вовсе нет.        — А я говорю, тебе показалось.        — Да с чего ты взял?        — Ну, сама посуди, — негромко (лишние уши ни к чему) начал объяснять паренек, скрестив руки на груди, — Ято не настолько тупой, каким кажется на первый взгляд. Наверняка он бы сразу понял, что я нравлюсь ему в таком смысле. И если бы это было так, то он бы точно не стал предлагать мне просто дружбу. Скорее всего, он бы попытался... ну, не знаю, оказывать какие-то знаки внимания, что ли, заигрывать со мной...        Как только последние предположения, прозвучавшие крайне неуверенно, сорвались с губ, Юкине резко замолчал, неожиданно осознавая и тщательно обдумывая сказанное. А ведь такое и правда было, причем не один раз! Постоянные двусмысленные шутки стали настолько обыденными, что мальчик уже привык к ним и, в основном, не воспринимает всерьез. Ко всем внезапным объятьям за плечи — а иногда и пониже — блондин относится, как к проявлению дружбы, странной, конечно, но все еще дружбы. А если за ними на самом деле скрывается что-то гораздо большее, чем простой подкол? Вдруг этот причудливый паренек действительно неравнодушен к нему? От этой жутко смущающей и одновременно настораживающей мысли, проворно закравшейся в голову после понимания ситуации, слегка передернуло. С Ято они не слишком тесно знакомы, чтобы предугадать дальнейшие действия друг друга — в таком случае он черт знает что может вытворить.        — Да нет, бред какой-то... — встряхнув головой и откинувшись на спинку стула, вынес свой вердикт Юкине, однако уже не так решительно, как раньше.        — Почему ты просто не хочешь в это поверить? — продолжила изумляться Аиха.        — Потому что это глупо, — отмахнулся тот и неожиданно произнес: — Ты же не хочешь поверить в то, что ты нравишься Цугухе.        — Это совсем другое! — раскрасневшись, полепетала в ответ бедная девочка и отвернулась.        — Нет, то же самое.        — Мы сейчас говорим не об этом.        — Почему ты ей не признаешься? — полностью игнорируя отчаянные попытки перевести тему, тихо спросил Юкине.        — Потому что она моя подруга и я не хочу все испортить, — сказала она и опустила голову так, что длинные нежно-розовые локоны скрыли ее опечаленное лицо.        Обоим хотелось еще многое высказать, однако внезапная трель школьного звонка, мгновенно разнесшаяся по всему зданию, не позволила им продолжить дискуссию. Огорченная разговором девушка слегка оттолкнулась руками от парты и торопливо направилась к своему месту, не поднимая головы. Белокурый парнишка проследил за поспешно уходящей подругой и с едва слышным вздохом отвернулся, норовя снова погрузиться в размышления. Однако в этот момент в просторный кабинет плавно вошла молодая учительница, и весь класс после слов старосты встал, чтобы поздороваться с ней. Внимательно осмотрев всех присутствующих, женщина ответно поприветствовала их и слегка кивнула головой в знак того, что уже можно садиться. Как только учащиеся шумно и грузно опустились на свои места, сложив руки на парте, она бодрым голосом объявила тему сегодняшнего урока — портрет человека. Вдруг со всех уголков помещения послышались разного рода перешептывания, одноклассники начали переглядываться между собой.        — Тише! — успокоила разбушевавшихся учеников женщина, постучав ладонью по деревянному столу. — Я сейчас вам все объясню. На самом деле, в основах портрета нет ничего сложного.        Некоторые ребята еще какое-то время негромко делились своими сомнениями с соседями, а потом и вовсе замолчали, устремив взгляды на Ямаду-сенсея. Та, убедившись в том, что каждый ее внимательно слушает, развернулась лицом к доске и, взяв в руку мел, начала неспешно разъяснять материал. Юкине тяжело вздохнул и с огромным недовольством уставился на чистый альбомный лист, будто это он во всем виноват. В семейных проблемах, в бесконечных неудачах, в стремительно испортившемся настроении, в невозможности понять мотивы одного несносного приятеля. Нет, не подумайте, что мальчику не нравится рисовать. Как раз-таки все совершенно наоборот: он очень даже любит, вот только не умеет. Совсем. Ничего не получается, как бы он ни старался. А все от недостатка опыта, усидчивости, терпения и хорошего наставника рядом, который обязательно подскажет и направит в нужное русло. Хорошо бы найти такого человека, да только где его искать-то? Среди немногочисленных друзей и знакомых точно нет тех, кто мог бы научить, а художественную школу в материальном плане он определенно не потянет. Что же делать тогда? Для начала сосредоточиться на уроке. Юкине, слегка поморщившись от невеселых мыслей, покачал головой, отгоняя их прочь — не время заниматься самобичеванием, — и лениво перевел взгляд на доску. В самом ее центре расположился наспех начерченный учительницей большой схематичный портрет с какими-то непонятными знаками. Женщина сделала маленький шаг в сторону, позволяя ученикам рассмотреть и зарисовать набросок в своих альбомах, и начала подробно разъяснять обозначения. Парнишка поспешно записывал абсолютно все, стараясь не упустить ни единого слова, чтобы потом не приходилось переспрашивать. Но к счастью, подобные проблемы возникали крайне редко: Ямада-сенсей прекрасно владела материалом и понятно его излагала учащимся. Несмотря на малозначимость изобразительного искусства как школьного предмета, к его преподаванию она относилась со всей ответственностью. Это, бесспорно, вызывало уважение. Мимолетно окинув всех взглядом, учительница дождалась, когда ребята допишут до конца пояснения к предложенному рисунку, и сказала:        — А сейчас вы попробуете нарисовать друг друга. Разбейтесь по парам и сдвиньте парты для удобства.        После этой фразы одноклассники заметно оживились: бодренько вскочили с насиженных мест и забегали по кабинету, как проворные тараканы. Не обращая внимания на творящийся вокруг хаос, Аиха аккуратно вышла из-за стола и медленно направилась к своему другу, пробираясь сквозь толпу.        — Ну что? Давай рисовать вместе? — дружелюбно предложила она, держа в руке альбом и простой карандаш.        — А как же Цугуха? — спросил Юкине, непроизвольно приподняв брови от удивления.        — А что с ней? — не поняла девочка.        — Я просто думал, ты с ней хочешь поработать, — невозмутимо ответил он, пожимая плечами.        Выслушав изумленного мальчика, Аиха невольно обернулась к ранее названной подруге, сидящей недалеко от них, и призадумалась. Цугуха, нервно сжимая в руках забавный берет, оглядывалась по сторонам в поисках человека, который с радостью согласился бы порисовать вместе с ней. Но к сожалению, все ребята за несколько секунд успели дружно распределиться между собой и сейчас негромко разговаривали, обсуждая дальнейшую работу. Не осталось никого, кто мог бы подсесть рядом.        — Иди к ней, — кивнув головой в сторону неспешно поникшей подруги, сказал Юкине.        — А как же ты? — растерянно поинтересовалась Аиха, вновь посмотрев на паренька.        — Да я и сам справлюсь, — небрежно отмахнулся тот, будто рисование для него — плевое дело. — Иди.        — Может, я лучше останусь?        — Нет, иди к ней.        — Ты уверен? — засомневалась розововолосая девочка, чуть-чуть нахмурившись.        — Иди! — гораздо настойчивее повторил светловолосый мальчик, начиная раздражаться от чужой упрямости.        — Ладно, ладно. Спасибо тебе.        Милое личико благодарной девушки, неторопливо уходящей вглубь кабинета, озарила искренняя улыбка. Как хорошо, когда есть такие понимающие друзья! Юкине медленно оглянулся через правое плечо, внимательно наблюдая за тем, как Аиха от волнения теребит подол пышной юбки и присаживается рядом с Цугухой. Та, в свою очередь, увидела неожиданно пристроившуюся по соседству подругу, неровно дышащую от душевного трепета, и засияла, как роса в солнечных лучах. В ее синеватых глазах мгновенно заискрилась безграничная радость и некая застенчивость, свойственная шатенке в берете — это никак не могло остаться без внимания. Естественно, такое невозможно скрыть. Неужели они не замечают, что их дружба постепенно перерастает в нечто большее? Это же ясно как белый день. Почему никто из них не хочет сделать первый шаг? Этого белокурый пацан не понимал. Тщательно проследив, чтобы встревоженная Аиха позорно не сбежала от смущения, Юкине довольно хмыкнул под нос (все прошло как по маслу) и развернулся к себе. Так, с девчонками разобрались, а теперь можно и приступить, непосредственно, к самому заданию.        — А ты что, один остался, Юкине? — поинтересовалась молодая учительница, оказавшись возле парты.        — Да.        — Хочешь, я с тобой в паре поработаю? — учтиво предложила женщина.        — Нет, я сам. Спасибо! — вежливо отказался мальчик.        — Если нужна будет помощь, то всегда обращайся.        — Хорошо, спасибо!        Ямада-сенсей понимающе кивнула в ответ и, оставляя паренька наедине с самим собой, направилась к другим ученикам, чтобы проверить ход работы. Взяв простой карандаш, Юкине вновь уткнулся в альбомный лист и, следуя подробным записям конспекта, сделал первые штрихи. Сначала идут контуры лица, и уже здесь пацана поджидала неудача: получилось криво, овал слишком вытянутый. Так, стираем все и пробуем заново. Вторая попытка обещала быть более успешной, в отличие от первой (по крайней мере, юноша на это очень надеялся), однако чуда не произошло. На этот раз все чересчур широкое и больше походило на перевернутую кверху ногами спелую грушу.        — Да что ж такое! — сам того не замечая, недовольно пробурчал под нос несносный светловолосый мальчишка и снова взял ластик.        Обычно дома, отчаянно пытаясь нарисовать что-то стоящее, он не так бурно реагировал на все неудачи и сердился только тогда, когда в бумаге образовывалась дырка. Однако сейчас он, к сожалению, не дома, а на уроке, и время поджимает. Очередная попытка вновь не увенчалась успехом, но не из-за банального неумения и неаккуратности, а из-за испорченного настроения и накатившей впоследствии злости. Отвлекшись от работы на пару секунд, паренек мельком оглядел одноклассников и с толикой зависти осознал, что те практически закончили свои портреты. Черт, а он по-прежнему с несчастной головой возился!.. Откровенно наплевав на все правила и конспекты, записанные ранее, пацан на скорую руку набросал на бумаге штрихи, отдаленно напоминающие лицо. Юкине пристально вгляделся в рисунок, мысленно критикуя каждый промах, и едва сдержался от желания порвать его к чертовой матери. Тени смотрятся максимально неестественно, раскрашено все настолько неосторожно и криво, будто карандаш держали не в руках, а между пальцами ног.        «И как я это покажу?»        Высокая дребезжащая трель неприятно звякнула, распространяя звук по всему зданию, и ребята заметно оживились, заговорив громче, чем следовало. Молодая женщина проверяла завершенные работы учеников и, похвалив их и указав на пару незначительных ошибок, отпускала домой. Поспешно скидывая все принадлежности в сумку, они бегло прощались с остальными одноклассниками, помахав рукой напоследок, и скорее направлялись к выходу. Насупившийся белокурый юноша, хмыкнув, небрежным жестом отбросил в сторону альбомный лист и оглянулся к сидящим позади него подругам. Радостные девчонки, получив одобрение своего рисунка от Ямады-сенсей, сказали что-то друг другу, весело рассмеялись и тоже стали собираться.        «Ну, хоть у них все хорошо», — с облегчением подумал Юкине, тепло улыбнувшись.        — Ну как, получилось? — мягко спросила подошедшая учительница, попутно записывая оценки на вырванный из какой-то тетради листок.        — Не очень, — стушевался пацан, неловко протянув ей результат неудачной попытки.        — Смотри, вот здесь черты должны быть более плавными, а вот тут — более резкими, понял? — кивок. — Хорошо, идем дальше. Глаза у человека располагаются чуть выше и ближе друг к другу. Помни, расстояние между глазами равно одному глазу. Переносица и ноздри не должны быть такими широкими...        Парнишка, склонившись над партой, внимательно следил за тем, как Ямада-сенсей исправляет ошибки в портрете, попутно все разъясняя. А ошибок было очень много. М-да, ему еще учиться, учиться и учиться...        — Я бездарность, — невольно вырвалось у него, глядя на все недостатки.        — Это неправда! — возразила девушка, покачав головой. — Тебе просто нехватает практики. Потренируйся немного дома.        Ободряюще улыбнувшись огорченному мальчику и еле ощутимо коснувшись его плеча, она что-то торопливо записала на вырванном листочке и пошла к своему столу. Рассерженно комкая в кулаке неудачный рисунок, Юкине небрежно побросал с парты все вещи и, насупившись, зашагал к ожидающим его подругам. Вместе покинув душный кабинет и попрощавшись друг с другом у порога, ребята разошлись в противоположные стороны по своим делам. Аиха и Цугуха поспешили на репетицию (а то без них никак начать не могут), а паренек, тихо что-то бурча под нос, — домой. Чтобы отогнать подальше невеселые мысли о своей бездарности, он слегка встряхнул белокурой головой, отругав себя за пессимизм, и отрешенно посмотрел вперед. Возле приоткрытой двери стоял пожилой преподаватель и что-то с воодушевлением разъяснял Майю и ее скучающему брату, расположившимся напротив. А вот это уже интересно!.. Девушка держала в руках фотоаппарат и внимательно слушала учителя, периодически кивая, пока юноша провожал взглядом уходящих домой одноклассников. Случайно заметив застывшего недалеко от них удивленного мальчишку, Ято приветливо ему улыбнулся и помахал рукой, тем самым подзывая к себе. На секунду Юкине захотелось отвернуться и пройти мимо, но молодой человек так обрадовался, засиял, увидев его, что ноги сами двинулись вперед.        — Привет! — поздоровался паренек и отвел приятеля в сторону, чтобы не мешать разговорами сестре и преподавателю.        — Привет! — ответил тот, даже не смотря на новоявленного собеседника. — А почему Майю здесь?        — Снимает нашу школьную жизнь, — с долей пафоса и величия произнес Ято.        — И зачем все это?        — Сайт помогает оформить.        — Какой еще сайт? — спросил юноша, с удивлением заглядывая в глаза товарища.        — Да обычный школьный, — небрежно сказал он. — Я не вникал во все это дело, но суть такова: директор решил, что надо поучаствовать в каком-то конкурсе, чтобы привлечь больше учеников, а там зачем-то сайт школы нужен. Майю у нас учится на фотографа, вот ее и попросили помочь. Хотя сомневаюсь, что это нам поможет.        — Странно от тебя это слышать. Где твой вечный оптимизм?        — Сдулся, как шарик. Вообще, все это надо было сделать еще недели три назад, но, ты знаешь, то учитель забывал, то Майю не могла прийти, то еще что-то. Вот только сегодня все получилось.        Наступившее молчание через несколько секунд постепенно начало смущать и ужасно давить на Юкине, не знающего, что сейчас делать. В голову ничего не приходило, темы для дальнейшего обсуждения иссякли, да и сам по себе разговор был немного притянутым за уши. А вот Ято, кажется, это абсолютно не волновало, по крайней мере, со стороны он выглядел невероятно спокойным и ничем не обремененным. Интересно, о чем он думает?        — Ты сейчас в кафе, да? — вдруг тихо спросил тот, слегка наклонившись в сторону собеседника.        — Нет, я домой: у меня выходной сегодня, — ответил светловолосый мальчик и сделал шаг в сторону, чтобы обойти приятеля и направиться дальше к выходу из школы.        — О! Тогда подожди немного, я тебя провожу. Нам все равно в одну сторону, — произнес Ято и невозмутимо обнял Юкине за плечи, крепко прижимая к себе и не позволяя ему уйти.        — Боишься, что потеряюсь? — неуверенно съязвил тот, стараясь не показывать легкого смущения от всех этих действий. Эх, пора бы уже привыкнуть!..        — Конечно, а то кто потом будет обзывать меня идиотом? — Старшеклассник шутливо щелкнул паренька по носу.        — Фуджисаки, — сказал пацан и негромко рассмеялся, глядя на недовольную сморщенную моську собеседника.        Пока оппонент зазевался и напрасно ослабил хватку, Юкине выбрал удачный момент и ловко вывернулся из объятий, не позволяя поймать себя снова.        — Ладно, я пошел.        — Стой, ты куда? — крайне удивился тот, растерянно оглядываясь.        — Пока.        — Да подожди ты! — запротестовал Ято, стараясь удержать рядом несносного юношу.        — Пока! — игриво хихикнул тот, поспешно уходя и скрываясь за поворотом.        — Вре-едина... — обиженно протянул брюнет, смотря вслед убежавшему приятелю.        Переговорив с учителем и назначив следующую встречу (для завершения работы), Майю попрощалась с ним и боковым зрением заметила воркующую в стороне парочку. Дождавшись, когда невнимательный братец останется один, она легкими неслышными шагами подошла к нему с радостно-хитрой улыбкой, которую старалась скрыть.        — О, вы наконец-то закончили? — поинтересовался молодой человек, но как-то безрадостно.        — Ага, теперь только в пятницу приходить, — ответила старшая сестра, просматривая какие-то фотографии и по непонятной причине тихо хихикая.        — Ты чего это так лыбишься? — подозрительным тоном протянул Ято, стараясь заглянуть сбоку и увидеть, что же там такое на экране.        — Не важно, — отмахнулась девушка, отстраняя камеру подальше от любопытного юноши.        — Что там у тебя? — все продолжал допытываться тот — уж больно было интересно узнать, что там от него упорно скрывали.        — Потом увидишь, — пообещала та и спрятала фотоаппарат в специальную сумку. — А чего Юкине убежал? Ты опять что-то ляпнул, да?        — Вовсе нет! Просто он козявка! — возразил темноволосый парень, скрестив руки на груди.        — Лучше бы ты не обзывал его, а до дома проводил, а то мало ли что? Сам знаешь, какая у него ситуация, — поучительно заметила Майю.        — Я предложил. Он отказался и убежал.        — Значит, ты неправильно предложил, — отчитывала брата она. — Иди за ним и проводи! Не дай Бог, конечно, но ему может понадобиться твоя помощь.        — Да смысл идти? Он все равно отказался. Сейчас приду, и он меня пошлет, — отчаявшись, спросил Ято.        — А ты нормально предложи, тогда не пошлет, — настойчиво советовала сестра и подталкивала юношу вперед. — Беги за ним, пока он совсем не ушел. Как раз поговорите о чем-нибудь.        «Боже, Ято! Почему тебя всему учить нужно? Ты даже свою симпатию выразить не можешь», — тяжело вздыхая, с досадой подумала Майю, когда макушка брата скрылась за поворотом.        Юкине спокойно стоял напротив своего шкафчика, медленно переобуваясь, и попутно прощался со спешащими по каким-то делам одноклассниками. Захлопнув деревянную дверцу, мальчик надел зеленую куртку, сунул руки в карманы и с удивлением обнаружил в одном из них скомканный клочок бумаги. Совершенно не понимая и не догадываясь, что это и откуда оно вообще могло взяться, парнишка вытащил листок и аккуратно развернул. На посиневшей от чернил бумажке были какие-то странные размытые числа с нечеткими контурами (видимо, записку забыли и постирали вместе с курткой). А цифры казались уж очень знакомыми...        «Это же номер Ято!»        А выше указанный товарищ со всех ног несся по коридору, полный энергии и энтузиазма, которые, вероятно, передались ему вместе с пинком сестры. Завидев издалека нужного человека, юнец почувствовал облегчение и невероятную радость оттого, что вовремя оказался здесь, и ускорился. Почувствовав легкий ветерок от быстрого движения и чье-то присутствие сзади, Юкине отвлекся от разглядывания чисел и оглянулся назад.        — И снова здравствуй! — едва ли не пропел подскочивший старшеклассник, попутно стараясь отдышаться. — Судьба так и хочет, чтобы мы с тобой пошли домой вместе.        — Опять ты за свое... — якобы устало вздохнул белокурый мальчик. На самом деле он уже давно привык к подобным шуткам-полунамекам, поскольку они являлись неотъемлемой частью их общения. А вот объятья на постоянной основе по-прежнему настораживали, потому что были невероятно непривычными и совсем не вписывались в понятия о дружбе. Возможно, в скором времени Юкине и с ними смирится, но, пока этот момент не наступил, нужно же немного повозмущаться для приличия? А то потом подколов точно не оберешься.        — Что это у тебя? — спросил голубоглазый парень, бесцеременно выхватил бумажку из рук товарища и, просмотрев ее, просиял: — Мой номер? Собирался мне позвонить? Ты что, уже соскучился по мне?        — Естественно, — с явно выраженным сарказмом протяжо ответил тот, возвращая скомканную записку обратно. — Выкинуть хотел.        — Жаль, а я думал, тебе моя помощь понадобилась, — невзначай протянул Ято, смотря куда-то в сторону и стараясь не показывать легкой обиды.        — Нет, — тут же отмахнулся неугомонный пацан, а в голове после этих слов мгновенно пронеслась одна очень дельная мысль: а не попросить ли о помощи с портретом? В связи с последними событиями человек, действительно разбирающийся в искусстве и хоть немного умеющий рисовать, сейчас был бы очень кстати.        — Ну, ладно, тогда я пошел, — безразлично (как казалось со стороны) пожав плечами, сказал старшеклассник и направился к выходу.        — Стоять! — внезапно передумав, притормозил Юкине уходящего юношу, крепко схватив пальцами рукав спортивной мастерки.        — Значит, все-таки нужна помощь? — больше утвердительно, чем вопросительно произнес брюнет, медленно поворачиваясь к приятелю и хитро улыбаясь.        — Нужна, — неохотно согласился тот.        Где-то глубоко внутри все начало радостно трепетать и волнительно сжиматься уже в тот момент, когда Юкине поспешил остановить его. Он предчувствовал это, он искренне надеялся на это. И как только его ожидания оправдались, всеобъемлющее счастье мгновенно накрыло Ято с головой, приятным теплом распространяясь по всему телу. Ведь это повод провести еще немного времени — пускай всего несколько минут — рядом с этим милым несносным мальчишкой. И это, на первый взгляд, непонятное и странное желание быть ближе стало возникать все чаще, как и внезапные порывы лишний раз прикоснуться к нему. Иногда старшеклассник ловил себя на мысли, что постоянно оглядывался по сторонам, стараясь издалека рассмотреть знакомую светлую макушку. По началу такой неоднозначный интерес настораживал и слегка пугал его, однако сам парень списал все на желание выяснить причины грубого поведения. Он наивно полагал, что, как только все раскроется и любопытство будет удовлетворено, непривычные ощущения сами собой испарятся. Зря надеялся. После незапланированной ночевки в доме Ято, колючий характер вспыльчивого пацана начал потихоньку сглаживаться, подозрительность уступала место зародившемуся доверию. С ним делились самыми сокровенными мыслями, которые больше невозможно было удерживать внутри и все время изливать поток негатива бедной Аихе. Это несомненно подкупало. С каждым последующим рассказанным секретом глубокое сопереживание и невероятная тяга, именуемая романтической симпатией, постепенно усиливались. Отрицать это чувство не имело никакого смысла, но и называть его чем-то серьезным Ято пока (!) не спешил. Поживем — увидим, как говорится.        — Ты умеешь рисовать? — тихо спросил Юкине, предварительно глубоко вздохнув. И чистые янтарные глаза, неуверенно глядящие исподлобья, отчаянно сияли надеждой на помощь и выдавали мальчика, несмотря на его протесты. Ну и как тут отказать?