Карточный долг

       Тяжело вздохнув полной грудью, апатичный белокурый мальчик слегка прикрыл затуманенные глаза и прислонился макушкой к поверхности входной двери. По-прежнему исходящая от нее уличная прохлада начавшейся весны создавала некий контраст с теплотой просторной комнаты и аппетитным ароматом заботливо приготовленного ужина. Внутри этого большого помещения царит прекрасная атмосфера, здесь пахнет каким-то особенным уютом и душевным спокойствием, устроенным хорошими хозяевами. Здесь присутствует все, чего, к великому сожалению, так не хватает юноше в его собственном родительском доме; хотелось бы позавидовать товарищу, да не получается. Множество навязчивых мыслей, словно рой внезапно вырвавшихся из улья пчел, вертелись в голове, мешая сосредоточиться на самом главном — сложившейся ситуации. Вездесущая пронырливая совесть будто крохотной тонкой иглой неприятно пронзила молодое сердце, усердно заставляя его раз за разом сжиматься сильнее. Беспощадное чувство огромного стыда разразилось и полностью поглотило парнишку, словно гигантская волна обрушилась на близлежащий пологий берег бушующего моря. Что же теперь будет с Ято? Скорее всего, рассерженный дедушка и та темноволосая девушка отругают его за такой опрометчивый поступок и, возможно, накажут, надолго посадив его под домашний арест.        «С какой стати я о нем вообще беспокоюсь? Это его проблемы, а не мои! — возмущенно убеждал себя пацан, стараясь побыстрее отбросить волнение и чувство вины. — Хотя с другой стороны, он все же попытался помочь, даже моего отца не испугался», — тут же упрекнул он себя за подобного рода мысли.        А тем временем темноволосый парнишка, слегка склонив голову вниз (нутром чувствовал предстоящие разборки), послушно проследовал за недовольными родственниками. Минуя просторную столовую, выполненную в нежно-мятном цвете, он медленно вдохнул аппетитный аромат недавно приготовленной еды, стоящей на стеклянном обеденном столе. Живот голодного старшеклассника, мельком взглянувшего на белые глубокие тарелки, над которыми возвышался едва заметный пар, невольно издал протяжный жалобный звук. Мгновенно приложив к телу широкую ладонь и съежившись от смущения, готовый к нотациям юноша торопливо отвернулся в другую сторону и решительно переступил порог. Брюнет, всеми силами стараясь не смотреть на сердитого дедушку, аккуратно пристроился рядом с одной из четырех деревянных тумбочек и смиренно ждал претензий. Слева от нервничающего молодого человека тихо скрипнула осторожно прикрытая сестрой дверь, чтобы последующую воспитательную беседу не услышал нежеланный гость. Пожилой мужчина, неспешно скрестив руки на груди и окинув взволнованного внука суровым взором, едва слышно прокашлялся и, наконец, серьезно заговорил:        — Ято, потрудись-ка объяснить мне, что это ты вытворяешь?        — Ничего такого... — недовольно буркнул тот.        — Да что ты? — иронично приподняв вверх одну бровь, поинтересовался старец. — Тогда кто этот непонятный пацан, который сейчас стоит в зале? Что-то я ни разу не видел его в твоей компании...        — Это Юкине. Мы с ним недавно познакомились, — ответил тот.        — Когда именно? Конкретнее, пожалуйста.        — Неделю назад, — после недолгой паузы с большой неохотой произнес паренек и мигом пожалел об этом.        — Отлично! Он еще каких-то незнакомцев водит к нам домой! — собралась оглушительно воскликнуть Майю, но вовремя опомнилась и крайне возмущенно взглянула на брата.        — Ято, это что за фокусы такие? — грозно спросил дедушка.        — Никакие это не фокусы! — грубо огрызнулся юноша и с отчаянной мольбой продолжил: — Можно он останется сегодня у нас?        — Нет.        — Пожалуйста!..        — Нет! — жестко отрезал раздраженный Тендзин, слегка повысив хриплый голос.        — Всего на одну ночь, честно, — настойчиво уговаривал темноволосый.        — Я сказал: нет! — четко выделив интонацией последнее слово, сказал мужчина. — Мне еще раз повторить?        — Почему «нет»?        — Вы знакомы всего неделю — ты совсем не знаешь его как человека. Может, он вор? — неуверенно предположил тот.        — Еще скажи, что он серийный убийца... — невесело усмехнулся парень, хмыкнув. — Юкине, конечно, не подарок, но он не такой.        — Во всяком случае, нельзя быть таким доверчивым, — вставила «свои пять копеек» сестра.        — У него отец — зверь, к тому же еще и алкоголик, который не выходит из запоя и любит распускать руки. Если бы я не увел Юкине оттуда как можно скорее, его бы просто-напросто побили. Причем, это не первый такой случай, — неосознанно выпалил брюнет, оставив без внимания слова стоящей напротив девушки, и негромко прибавил: — Я просто хотел помочь ему! Что в этом плохого?        — Послушай меня! Я ни слова не сказал о том, что помогать другим — это плохо, — тут же строго возразил Тендзин, приподняв вверх указательный палец. — Наоборот, Ято, я очень рад, что ты хочешь помочь тем людям, которые действительно в этом нуждаются, но ты чисто физически не сможешь сделать это для каждого человека. К тому же отношения с отцом — это семейные проблемы Юкине и его родителей; ты не должен вмешиваться в них: тебя это не касается.        — И что теперь делать? Просто так сидеть и закрывать глаза на то, что происходит на самом деле? — громко поразился молодой человек, от возмущения разводя руки в разные стороны. — Такими темпами его изобьют до полусмерти и оставят помирать где-нибудь под забором! И ведь никто не поможет ему.        — Не надо преувеличивать!        — Я не преувеличиваю! Я говорю так, как есть.        — Сейчас же прекрати кричать на меня! Каким бы отвратительным отцом этот человек ни был, он не оставит своего ребенка умирать хотя бы из жалости к нему.        — Он поднял руку на собственного сына! — завопил в ответ Ято, искренне негодуя. — О какой жалости вообще может идти речь?        — Хватит спорить со мной! Нет — и точка! Ты понял меня? — отказал мужчина и поспешно направился к выходу.        — Но...        — Нет!        Раздраженный дедушка, сильно нахмурившись и гордо приподняв подбородок вверх, резко распахнул дверь, соединяющую столовую и кухню, и пошел прочь из помещения. Огорченный неудачной попыткой уговорить старика помочь своему новому другу, темноволосый низко наклонил голову, скрывая лицо длинной челкой, и поплелся за человеком. Переступив через порог и на секунду замерев на месте, паренек обернулся, мимолетно посмотрел на неподвижную задумчивую сестру и медленно удалился, совсем отчаявшись.        «Майю, ну хоть ты помоги мне!» — пронеслось в голове у старшеклассника.        Позади него неожиданно послышались чужие легкие шаги, принадлежащие высокой девушке, молчавшей большую часть разговора, однако юношу это уже нисколько не волновало. Он, будучи продолжительное время чрезмерно голодным, пересек большую столовую и даже не обратил внимания на великолепный аромат еще горячих любимых блюд. Вскоре упавший духом от досады брюнет очутился в огромном ярко освещенном зале и неохотно пристроился возле Тендзина, спустя некоторое время подошла молодая особа. Стыдливо спрятав ладони за спиной и буравя взглядом коричневое паркетное покрытие, Ято не решался посмотреть на стоящего напротив него растерянного приятеля. Что ему теперь сказать? Как можно прогнать его после всего, что голубоглазый сделал для него, после того, как дал надежду, обещая обязательно помочь? (Может быть, уверенный парнишка не произнес этого вслух, но его безграничное упрямство, смелость и даже некая спонтанность сказали о нем достаточно много.) Но никакие слова не требовались: по виноватому выражению лица товарища и его родственников, по напряженному спору между ними мальчик уже все прекрасно понял. Несчастный пацан, вымученно улыбнувшись, исподлобья окинул взором своего верного защитника и незаметно сделал маленький шаг назад, приблизившись к входной двери.        — Наверное, я лучше пойду...        — Прости, — еле слышно прошептал темноволосый.        Это слово далось ему с огромным трудом. Юноша, всеми силами стараясь справиться со стремительно нарастающей злостью, слегка нахмурил длинные брови и мимолетно посмотрел на сурового седого мужчину. Розоватые губы брюнета невольно сжались в тонкую полоску, весь его вид красноречиво говорил о недовольстве и немалом нежелании прогонять нового друга. Однако по глазам Тендзина, строго наблюдающего за окружающими его людьми, можно было догадаться, что не стоит предпринимать какие-либо попытки уговорить его. Сердитый старшеклассник не смог больше выдержать морального давления, которое оказал на него тяжелый, серьезный взгляд старика, и поспешно отвернулся.        — Прости меня, пожалуйста, — вновь повторил ученик и громче прибавил: — Уже темно. Я провожу тебя домой.        — Нет, не надо. Я сам доберусь, — быстро отмахнулся от предложения тот.        — Юкине, прости, я... — продолжил извиняться Ято с отчаянной мольбой.        — Все в порядке. Не стоит, — с фальшивым безразличием отрезал мальчишка, немного отступив назад. — Спасибо за все! — тихо прошептал себе под нос он, наклонив голову вниз.        «Неужели мне никто не поможет? — невольно промелькнуло в глубине сознания пацана, торопливо развернувшегося лицом к двери. — Неужели я так и буду жить с этим... чудовищем?»        — Может быть, ему лучше остаться?..        Мягкий женский голос, неуверенно прозвучавший в абсолютной тишине, заставил шокированного парнишку мгновенно оглянуться назад и пораженно уставиться на девушку. Удивленный юнец, слегка улыбнувшись, радостно посмотрел на стоящую возле него сестру; в его ясно-голубых очах заблестела благодарность и глубокое уважение. А Юкине, никак не ожидавший помощи со стороны приятной незнакомки, вовсе растерялся после этих слов — полное непонимание отразилось на его лице.        «Майю, спасибо тебе!»        — Что? И ты туда же? — негромко задал риторический вопрос старец, тяжело вздыхая и покачивая головой.        — Ну, раз сложилась такая ситуация, то почему бы не помочь? — пожимая узкими плечами, произнесла брюнетка.        Она медленно прошагала к ошарашенному приятелю своего брата и пристроилась рядом с ним; немного осмелев, темноволосый последовал ее примеру и встал справа от друга. Тот, тревожно озираясь по сторонам, переводил взор то на новоявленную защитницу, то на решительно настроенного товарища, по-прежнему не веря своему счастью. Неужели это правда? От неожиданного осознания того, что за него кто-то вступился, в янтарных глазах удивленного блондина ярко заискрился крохотный лучик по истине детской надежды.        — Майю, послушай...        — Дед, ты ведь любишь своего внука? — ехидно задал вопрос паренек, нагло вмешавшись в разговор.        — Слушай, это уже шантаж какой-то!        — Не стоит, правда, — тихо прошептал Юкине, опустив голову, но никто его не услышал.        — Ты же сам когда-то говорил мне, что Ято должен равняться на нас, — ненавязчиво напомнила та.        — Да, я говорил так, но... — начал защищаться Тендзин, как вдруг снова оказался перебит.        — А какой пример мы ему подадим, если сейчас прогоним его? — спросила внучка, кивнув головой в сторону мелкого пацана. — Поверь, ничего страшного не произойдет, если он просто переночует сегодня у нас. Будет гораздо хуже, если он сейчас вернется домой.        — Пожалуйста, дед, — отчаянно протянул старшеклассник, — всего на одну ночь, честно.        Пожилой мужчина глубоко вздохнул, покачивая головой в разные стороны от легкой досады, и чуть-чуть прикрыл глаза, сурово и тяжело проговаривая:        — Так, ладно, если он что-то натворит, это будет на вашей, ребятки, совести...        — Да, да, конечно, — мгновенно перебил старика темноволосый юноша, совсем не слушая его речь до конца, да и ни к чему это было.        — Если с ним что-то случится, то за это отвечать будете тоже вы, — строго уточнил тот, медленно окинув защитников взглядом.        — Хорошо, хорошо. Так можно он останется?        — Ято, я сейчас не шучу. Ответственность за него будет лежать только на тебе и Майю, так что отнесись к этому серьезнее, пожалуйста, — предупреждающе произнес мужчина, пригрозив пальцем.        — Можно? — довольно ухмыльнувшись, поинтересовался молодой человек.        — Да, можно, — сдавшись под уговорами, вздохнул Тендзин и приулыбнулся (иногда он просто-напросто не мог отказать, но это вовсе не значит, что брюнету все дозволено), — но учти...        — Спасибо! Спасибо! — счастливо завопил высокий юноша и бросился на шею к дедушке, крепко его обнимая и таким образом выражая свою признательность.        — Да тихо ты! Задушишь ведь сейчас старика! — беззлобно произнес тот, задорно хихикнув в ответ.        — С-спасибо Вам огромное! — дрожащим от волнения голосом выпалил белокурый пацан, низко поклонившись.        Из-за постоянно пьяного отца, который поднимает на него руку, ему по-прежнему не верилось в существование добрых людей, всегда готовых помочь и поддержать кого-то. Удивительно, но все предрассудки, опасения и даже некие стереотипы медленно рассыпались в одно мгновение благодаря порядочной семье, воспитавшей прекрасного внука. Юкине, внезапно выпрямившись и затрепетав от восторга, окинул Тендзина глубоким взглядом, полным безграничной благодарности и спокойствия, и широко улыбнулся. Неспешно расслабившись, Майю по-дружески похлопала мальчика по плечу и пораженно уставилась на него, когда тот, болезненно зашипев от неожиданности, схватился за свою руку. Но из-за оглушительных восклицаний старшеклассника, все еще разносящихся в гостиной, никто, кроме обеспокоенной молодой особы, не расслышал негромкого жалобного вскрика. Буквально окрыленный Ято, наконец-то выпустив дедушку из объятий, мигом бросился к встревоженному приятелю и, абсолютно позабыв обо всем, сильно сжал его запястье.        — Юкине, пошли... — начал тараторить он, как вдруг мелкий пацан пискнул, невольно притягивая руку к себе. — Ой! Прости, прости! Я случайно, — быстро выпустив узкую кисть, стал извиняться он.        Светловолосый парнишка аккуратно провел тонкими пальцами вдоль перебинтованного предплечья и поторопился спрятать его от посторонних глаз, натянув длинный рукав излюбленной куртки. Однако же получилось совсем наоборот: все присутствующие в помещении уставились на него с нескрываемым любопытством, ожидая дальнейших слов и действий с его стороны. Ничего не понимающий юноша серьезно нахмурился (ему совершенно не нравилась подобная реакция) и, грозно возвышаясь над напуганным товарищем, тихо проговорил:        — Юкине, покажи мне руку.        — Нет, — постарался уверенно ответить блондин, быстро убирая ладони за спину.        — Покажи руку, — терпеливо повторил собеседник, однако в голосе мельком проскочили нотки постепенно нарастающей раздражительности.        — Нет, — менее решительно сказал оппонент, покачивая головой.        — Юкине...        — Нет.        — Ято, не дави на него, — мягко попросила сердобольная Майю.        — Прекращай уже упрямиться! — сердито отозвался брюнет.        — Что ты ко мне прицепился? — попытался огрызнуться гость.        — Покажи сейчас же! — неожиданно прикрикнул тот, отчего мальчик сжался в комок.        — Ято! — предупреждающе прошептала возмущенная поступками брата девушка, искренне надеясь пристыдить его.        — Бинты сними, — уже спокойнее добавил брюнет, когда друг слегка протянул вперед запястье.        — Прекрати, Ято! — строго наказал недовольный Тендзин, приблизившись к внуку на несколько шагов. — Чего ты добиваешься?        Однако голубоглазый парень абсолютно не обращал никакого внимания на родственников; как только мелкий пацан убрал потрепанные повязки, комната погрузилась в тишину. Пугающий вид насильно показанной руки неприятно шокировал хозяев дома, напрочь отбивая у каждого всякое желание ругаться друг с другом из-за мелочей. Толстая полоса, оставшаяся от сильного удара жестким ремнем (судя по красноватому цвету, нанесли ее около пары дней назад), растянулась от локтя до самой кисти. Ядовито-желтые и сине-фиолетовые следы постепенно сходящих синяков огромными ужасными пятнами рассыпались по всему изувеченному предплечью. На внешней стороне, к великому облегчению разъяренного Ято, в некоторых местах остались короткие линии ссадин, покрытых корочкой давно запекшейся темно-алой крови. Пораженный юноша осторожно попытался взять запястье нервничающего гостя, чтобы внимательнее разглядеть каждую ранку на коже, но тот мигом сделал шаг назад и пролепетал:        — Не трогай!        — Не буду, я только посмотрю, слышишь?        — Не надо, уйди!        — Я просто посмотрю, честно, — убедил тот и аккуратно провел кончиками пальцев вдоль тыльной стороны кисти Юкине, притягивая его руку к себе.        Когда оппонент прикоснулся к небольшому синяку, блондин негромко прошипел сквозь зубы и, смутившись от такого пристально изучающего его взора, скорее опустил голову вниз. Сложившаяся ситуация казалась пацану до ужаса неловкой — создалось впечатление, будто он стоит напротив товарища полностью обнаженный и отчаянно старается прикрыться.        — Ято, обработай ему раны, хорошо? — вдруг отозвался седой старец.        — Сейчас, — быстро согласился тот и обратился к пареньку: — Пойдем.        Светловолосый неспешно снял черные теплые ботинки и длинную куртку, которую без лишних слов забрал приятель и повесил на маленький железный крючок. Старшеклассник медленно повел к узкой лестнице мальчика, который, проходя мимо мужчины и незнакомой девушки, вновь тихонько поблагодарил их от всего сердца. Когда ребята, отрешенные от мира сего (каждый думал о чем-то своем), поднялись на второй этаж, Майю повернулась корпусом к дедушке и пораженно прошептала:        — Неужели это и правда отец с ним сделал? Боже мой, какое чудовище!        — Да, неудивительно, что Юкине выглядит таким запуганным, — задумчиво произнес собеседник. — Боюсь представить, что с ним случится в будущем.        — И не говори...        Очутившись напротив зеркальной двери своей большой спальни, юноша широко раскрыл ее и, пропустив вперед немного утихомирившегося друга, зашел следом за ним. На ощупь отыскав в кромешной темноте маленький выключатель, он уверенно нажал на него, однако (вопреки его ожиданиям) ничего не произошло. Белокурый мальчик, пристроившийся где-то в углу комнаты, с удивлением наблюдал за тем, как молодой человек на протяжении нескольких секунд усиленно щелкает кнопкой.        «Черт! Либо лампочка перегорела, либо там что-то заклинило, — сердито подумал парень. — Ладно, потом разберусь с этим».        Он быстро приблизился к компьютерному столу и включил энергосберегающую лампу, которая мгновенно осветила все окружающие предметы в просторном помещении. Ято неторопливо оглянулся к приятелю, скромно расположившемуся возле узкой двери, и сказал, указав ладонью на заправленную ранним утром двуспальную кровать:        — Ты чего? Проходи, садись.        — Ага, — невнятно буркнул в ответ тот, проследовав к постели.        «Он точно на меня злится, — догадался брюнет, едва слышно вздохнув. — Его можно понять: не всем понравится, когда из него силой тянут правду, особенно неприятную».        — Ты куда? — слегка взволнованно, но с нотками недовольства спросил юнец, когда товарищ вдруг направился к выходу.        — За лекарствами, — удивленно произнес собеседник, — я сейчас вернусь. Ты что-то хотел?        — Нет, ничего. Иди уже! — попытался нагрубить оппонент.        — Юкине, что случилось? — поинтересовался темноволосый, развернувшись туловищем.        «И после такого он еще спрашивает, что случилось!..» — возмутился от подобной наивности и наглости блондин.        — Ничего. Иди за лекарствами.        — Это из-за того, что я заставил тебя показать мне руки?        — Зачем? Кто тебя просил это делать? — прошептал тот, опустив голову.        — Прости, — тихо ответил парнишка, признавая свою вину перед гостем.        — Что мне будет от твоих извинений? — ядовито прошипел пацан. — Иди за лекарствами, я тут подожду.        — Юкине...        — Тебя из комнаты, что ли, вытолкнуть?        «Ему нужно немного остыть», — мысленно решил для себя молодой человек.        Больше не проговорив ни единого слова, он поспешил тихо и незаметно удалиться из помещения за аптечкой, которая находилась в ванной на первом этаже. Как только захлопнулась дверь вслед за ушедшим старшеклассником и отдаленно послышались размеренные шаги, оставшийся в одиночестве юноша недовольно фыркнул. В ожидании скорейшего возвращения своего помощника мальчик стал заинтересованно осматриваться вокруг, внимательно изучая обстановку в незнакомой спальне. У широкого изголовья большой кровати находилось вытянутое гладкое зеркало в темной резной раме, у подножья — высокий шкаф с самой разной одеждой. Вдоль стены, расположенной напротив постели, был продолговатый компьютерный стол, на котором лежало все: и учебники с тетрадями, и принадлежности для рисования. Очень просто, однако со вкусом. Наличие множества кисточек и стопки альбомных листов, ярко разукрашенных акварелью и гуашью, сначала немного озадачило гостя. Но секундой позже ему вспомнился один момент, когда Ято сегодняшним днем долго и упорно возился с какой-то бумажкой в течение нескольких часов. Любопытно, что же именно там у него получилось? Отвлекшись от чересчур пристального разглядывания всей комнаты, Юкине чуть-чуть наклонил голову книзу и, лениво болтая ногами, стал смиренно дожидаться прихода товарища. Спустя некоторое время он внезапно появился на пороге, придерживая одной рукой аптечку с медикаментами, и скоропостижно приблизился к так называемому «пациенту».        — Сейчас будем тебя лечить, — произнес тот, задорно хихикнув и присев возле больного.        После такого достаточно шутливого заявления мальчишка крайне недоверчиво покосился на приятеля и решил чуть-чуть отодвинуться от него (мало ли что?). А темноволосый, беззаботно улыбаясь и совершенно не обращая ни на что внимания, открыл прямоугольную коробку и принялся раскладывать на покрывале лекарства. Наспех смочив крохотный кусочек мягкой ваты пахучим спиртом, он выжидающе взглянул на подопечного, подозревающего его в чем-то нехорошем, и сказал:        — Давай руку.        — Нет.        — Юки...        — Я сам. И не зови меня так!        — Не будь таким врединой! — обиженно протянул Ято.        — А я буду! — сердито возразил тот, словно ребенок. — Сам все сделаю, не надо мне помогать!        — Позволь мне за тобой немного поухаживать, — предложил хозяин комнаты с едва заметной улыбкой.        Мелкий пацан еще некоторое время сильно сомневался и пристально всматривался в лицо собеседника, надеясь разглядеть в нем какие-нибудь явные намеки на подвох. Однако искренность и полная уверенность брюнета в том, что это благое дело и здесь нет ничего странного, постепенно разрушили все опасения. Юнец нерешительно протянул поврежденную правую руку вперед и, почувствовав первое неаккуратное прикосновение влажной ватки к синяку, невольно зашипел сквозь зубы.        — Ой, прости, — пролепетал горе-помощник, на секунду отстранившись.        — Осторожнее! — недовольно буркнул в ответ блондин.        Незамедлительно товарищ едва заметно кивнул, безоговорочно согласившись, и вновь взялся за неожиданно прерванное дело, продолжая обрабатывать каждую ранку. Последующие касания по-прежнему приносили немного боли (длинные полосы от вчерашних ссадин сильно щипали), однако были уже более бережными. Низкорослый мальчик, чтобы ненадолго избавиться от подобных неприятных ощущений, непроизвольно начал дуть на кожу, постепенно охлаждая ее. Разумеется, это никак не могло укрыться от так называемого «доктора». На некоторое время остановившись, он слегка приподнял подбородок вверх, беглым взором окинув друга, и послушно дождался ответного внимания к себе.        — Хочешь, я поцелую, чтобы не было так больно? — внезапно спросил Ято, когда на него удивленно уставились пронзительные янтарные глаза.        — Что у тебя за шутки такие? — возмущенно пискнул пацан, резко выпрямив спину.        — Вообще-то я попытался тебя немного отвлечь, — признался паренек, пожимая плечами. — Согласен, вышло не очень удачно. Давай вторую руку.        — Ты со мной флиртуешь!        Прямо в яблочко, малыш!        Высокий голос рассерженного оппонента слегка задрожал из-за, вероятно, некой неуверенности в собственных словах и безумных догадках. Не может он с ним заигрывать! Это же глупо, правда?        — У каждого свои методы, — ничего не отрицая, ответил ему тот.        Казалось, даже подобная реплика, исподтишка высказанная собеседником, ни капли не зацепила его, однако в действительности все было совершенно наоборот. Эта случайная необдуманная фраза застала его врасплох, а стремительно текущие события начали складываться явно не в пользу горе-доктора. Это, знаете ли, чертовски смущало; какое счастье, что в полумраке большого помещения его щек, ярко пылающих красным цветом, никто не увидит!        — Что-то меня немного напрягают твои методы, — подозрительно покосился на приятеля Юкине.        — Пока что никто не жаловался, — сказал брюнет, вновь смочив ватку спиртом.        «Тот, кто хотел пожаловаться, вместо этого уже, наверное, сбежал», — собирался произнести белокурый пацан, однако отчего-то передумал и решил благополучно промолчать.        Завершив все манипуляции, связанные с обрабатыванием повреждений, темноволосый взял из коробки небольшой тюбик с мазью и аккуратно нанес ее на кожу товарища. Прикосновения к медленно сходящим синякам были болезненными — мальчишка попытался убрать руку и сделать все самостоятельно, но ему никто не позволил. Пресекая любые попытки освободиться и одновременно не взирая на больного, юноша продолжил невозмутимо растирать лекарство со всей осторожностью. Безусловно, такая трепетная забота по отношению к «пациенту» впечатлила и, можно сказать, понравилась светловолосому, но разве он признается в этом?        — Да, кстати... — вдруг невесело отозвался парень, — прости за то, что накричал на тебя сегодня. Дважды.        — Чего это ты решил извиниться? — удивился оппонент, приподняв брови.        — Неудобно как-то получилось, — сказал тот, старательно избегая чужого взгляда. Ято недолго ожидал хоть какой-то реакции со стороны изумленного блондина, однако ее не последовало, поэтому он неторопливо продолжил говорить: — И прости за то, что обозвал тебя самоубийцей, не разобравшись.        — Забудь об этом, — мгновенно отмахнулся Юкине, не желая вспоминать их относительно недавнюю ссору на улице. — Все ошибаются. Кстати, а где твои родители? Вечер уже как-никак.        На секунду юнец, заканчивающий обрабатывать раны своего друга, резко остановился после такого вопроса и стремительно побледнел, шумно сглотнув. Но, скорее оправившись от шока, он слегка приподнял опущенную ранее голову и, подавляя огромное желание разрыдаться, едва различимо произнес:        — Они погибли четыре года назад.        «О, черт!»        Теперь настала очередь мальчишки извиняться.        — Слушай, ты это... ну, прости... — мигом сконфузился тот.        — Нет, не стоит, ты же не знал этого, — чуть громче поспешил успокоить его товарищ, начиная перевязывать чужие руки свежими бинтами.        — Как это произошло? — невольно вырвались слова, прежде чем пацан осознал это. Именно сейчас ему искренне захотелось дать себе сильный подзатыльник за такую бестактность.        — Автокатастрофа, подробностей не знаю, — спустя несколько секунд ответил брюнет. — Я как-нибудь расскажу тебе, но не сегодня, ладно?        Виноватый собеседник, внимательно прослушав речь встревоженного молодого человека, незаметно кивнул в ответ, не решаясь произнести хоть что-нибудь. (А то вдруг еще раз ляпнет какую-то чепуху?) Темноволосый приятель, туго закрепив свежие бинты узелком, мельком осмотрел только что завершенную работу и самодовольно хмыкнул:        — Вот и все! А ты боялся! — молодой человек беззлобно хихикнул и слегка щелкнул пацана по кончику носа. — Трусишка!        Белокурый мальчик, насупившись, уже собрался высказать все свое негодование в нелестной форме, как вдруг одна проворная мысль закралась ему в голову. Напускная беззаботность и легкомысленность собеседника — это просто защитная реакция, некий способ отвлечься от неприятных воспоминаний из недалекого прошлого. После неожиданного понимания происходящего под носом юноша немного утихомирился, а желание громко возмущаться и фыркать само собой испарилось. Даже стало как-то жаль помощника!..        — Слушай, Ято, — внезапно задал вопрос паренек, — не рано ли тебе жить с девушкой?        — С какой еще девушкой? — удивленно ответил тот, непонимающе уставившись на оппонента.        — Ну, та... Майю, кажется, — позабыв имя своей защитницы, запнулся блондин.        — Ты чего? Это же моя сестра! — прыснул хозяин комнаты, неспешно приподнявшись с кровати.        — Ой! — только смог произнести Юкине, когда осознал свою ошибку. Черт! Почему в последнее время (считайте, всю прошедшую неделю) этот подозрительный тип постоянно ставит его в неловкое положение своими глупостями и ехидными «шутками»?        — Что ты там себе уже успел придумать, извращенец? — по-доброму усмехнулся тот.        — Эй, ничего я не придумал. Не неси всякую чушь! — фыркнул мальчик. — Просто вы с ней не очень-то похожи.        — У нас с ней разные отцы, — тут же объяснили ему.        Внезапно полураскрытая зеркальная дверь негромко скрипнула, прерывая дальнейший разговор и привлекая внимание к показавшемуся в проеме мужчине. Это был Тендзин.        — Ребят, вы уже закончили?        — Да, а что? — спросил находящийся возле компьютерного стола Ято.        — Спускайтесь вниз, ужинать будем, — пригласил он и медленно ушел.        — Хорошо, — сказал брюнет ему вслед и спустя пару секунд обратился к гостю: — Пойдем.        — Нет.        — Не понял?..        — Я лучше тут посижу, — неуверенно отказался тот и, чтобы убедить в своих словах товарища, добавил: — Я не голоден, правда.        Эти добрые люди и в хорошем уютном доме позволили переночевать, и раны помогли обработать, несмотря на то, что он сам прекрасно справился бы с этим. А теперь они еще и совершенно бескорыстно накормить его собираются? Не верится! Как-то даже неловко от такой щедрости и беспричинной заботы...        — Не глупи ты, пошли!        — Говорю же, я не голоден.        — Кому ты сказки рассказываешь? Напомни-ка мне, когда ты в последний раз вообще ел? Часов шесть или семь назад, да? — скептично отозвался паренек, скрестив руки на груди.        — Нормально все, отстань!.. Я пока не хочу есть, — грубо огрызнулся Юкине, нахмурившись.        — Даже слышать ничего не хочу. Идем! Или я тебя сейчас на руках понесу.        — Я буду кусаться! — ошарашенно пролепетал низкорослый пацан и с опаской взглянул на оппонента.        — Испытаем судьбу? — хитро ухмыльнулся темноволосый, неторопливо приближаясь к гостю.        — Нет! — громко воскликнул мелкий, мигом вскочив с мягкой кровати и скоропостижно выбежав из комнаты.        — Так бы сразу! — самодовольно хмыкнул под нос Ято и вслед за приятелем покинул помещение.        Приготовленная еда с течением времени успела немного остыть, однако ее восхитительный аромат по-прежнему можно почуять, даже находясь вдалеке от столовой. Очутившись внутри, брюнет беззаботно прошагал к свободному месту, сев напротив дедушки, и позвал за собой друга; тот безропотно пристроился рядом. Добродушные хозяева дома, аккуратно сложив ладони вместе, едва слышно поблагодарили за предоставленную пищу и принялись неспешно ужинать в полной тишине. Даже будучи увлеченными аппетитной трапезой, они удивленно и непонимающе окидывали взором паренька, ни разу не прикоснувшегося к бамбуковым палочками. Это их слегка озадачило.        — Ты чего не ешь, Юкине? — заинтересованно задал вопрос Тендзин.        — А? Нет, ничего. Я не голоден, — попытался отвязаться тот.        — Кушай, не стесняйся! — приветливо улыбнулась Майю.        — Все нормально, не стоит... — чуть-чуть наклонив голову вниз, ответил он.        — Юкине, ешь, — буркнул старшеклассник, медленно пережевывая рис.        «Только ты не начинай!» — с нотками недовольства подумал блондин, искоса взглянув на сидящего рядом собеседника.        — Не буду...        — Я тебя сейчас кормить буду, как маленького, если сам не хочешь, — сказал юноша, приготовившись исполнить свою угрозу.        Достаточно глупая, разумеется, фраза, однако именно она оказала необходимый и вполне ожидаемый эффект: белокурый пацан тихо пискнул что-то и мигом приступил к ужину. Молодой человек, очень довольный результатом так называемых «психологических манипуляций», слегка потрепал шелковистые локоны на макушке друга и похвалил:        — Умничка!        Тот мгновенно отреагировал на подобные действия, в некоторой мере ставшие привычными: сбросил с головы чужую тяжелую руку и возмущенно брякнул что-то. Ясноглазый Ято умилился такому задорному, по его мнению, поведению и продолжил трапезу, внимательно наблюдая за приятелем боковым зрением.        «Кажется, все-таки ест», — удостоверился он, отметив хороший аппетит мелкого.        Ароматный суп действительно оказался невероятно вкусным — отвлекаться от него совершенно не хотелось, поэтому Юкине предпочел игнорировать слежку со стороны. Под влиянием чарующего запаха ужина и особенной атмосферы, воцарившейся в скромном помещении, мальчик негромко вздохнул и позволил себе немного расслабиться. Обстановка и молчание, практически не тревожащее парнишку, располагали необъятному спокойствию и умиротворению, в котором он временами так отчаянно нуждается. Спустя несколько минут, так незаметно пролетевших, глубокие фарфоровые тарелки всех присутствующих пустовали, длинные бамбуковые палочки находились возле них. Только что окончившие трапезу взрослый мужчина и молодая утонченная девушка осторожно поднялись с насиженных мест и забрали использованную посуду, чтобы унести. Светловолосый юнец, бережно передавая свое блюдо дружелюбно улыбнувшейся Майю, застенчиво выразил признание хозяевам дома за любезно предоставленную помощь. Потоки огромной благодарности, будто широкая полноводная река, лились достаточно долго, чем значительно засмущали радушных людей своей искренностью. Это было крайне неловко: получить в свой адрес такое количество комплиментов за обыкновенный ужин и ночлег. Брюнет, расположившийся неподалеку от мелкого, взял на себя ответственность великодушно спасти родственников и легкомысленно хихикнул, глядя на их забавные лица. Он непринужденным движением руки ловко развернул гостя к выходу из большой столовой и скорее потащил его в зал, несмотря на оказанное сопротивление. Когда возмущенные реплики недовольного паренька, откровенно высказанные старшекласснику, постепенно стали затихать, Тендзин и его дорогая внучка вздохнули. (Давненько они не испытывали такого смущения!) Этот удивительный мальчишка поражает своей импульсивностью и некой нелогичностью поведения: то огрызается с Ято, то неслышно шепчет что-то, склонив голову.        «Подростки!.. Что с них взять?» — снисходительно подумал мужчина, погружаясь в воспоминания своей бурной молодости.        В скором времени насильно оказавшись в просторной светлой гостиной, рассерженный Юкине высокомерно фыркнул, однако прекратил негодовать и ссориться с юношей. Насупившись, он беспрекословно направился за молчаливым — какое шокирующее явление! — другом к деревянной лестнице, соединяющей первый и второй этажи. Неторопливо поднимаясь наверх по немного скрипящим под тяжестью ступенькам, низкорослый пацан совершенно не понимал, куда его ведут, и лишь рассматривал спину темноволосого. Зачем он помогает ему, практически незнакомцу, и какие мотивы им движат? Разве это выгодно ему? С какой целью он продолжил общаться с ним после происшествия с поцелуем? Что будет дальше? В очередной раз в голове назойливо вертятся миллионы различных вопросов, а ответы на них глубоко спрятаны под сероватой дымкой тайны. Разумеется, можно в данный момент все выяснить у подозрительно дружелюбного товарища, шагающего впереди, однако сделать это прямо сейчас блондин не решился. Погрузившись в собственные раздумья над поразительными событиями, стремительно сменяющими друг друга, белокурый мальчик не заметил, как вдруг невольно остановился посреди пути. Голубоглазый Ято, удивительно быстро оказавшийся у противоположного конца лестницы, обернулся назад и, махнув левой рукой, поманил вышедшего из прострации паренька за собой. Тот, неожиданно опомнившись от громкого оклика, что-то невнятно прошептал в ответ и поспешил догнать медленно уходящего в другую сторону приятеля. Он, приветливо улыбаясь в считанные секунды возникшему возле него гостю, распахул высокую дверь и вежливо пригласил его войти в комнату первым. Мальчик некоторое время сильно сомневался в этом предложении, застенчиво спрятав маленькие ладошки за спину, однако, глубоко вздохнув, робко прошагал внутрь. Юкине начал оживленно поворачивать голову во все стороны, с постепенно растущим интересом рассматривая интерьер одинокого пустующего помещения. От толстых стен, плотно заклеенных темными обоями с причудливыми разноцветными узорами, веяло легкой прохладой, попутно нагоняющей на каждого некую тоску. Ни на крохотном столике у изголовья кровати, ни в приоткрытом шкафу — нигде не было абсолютно никаких личных вещей, которые могли бы принадлежать домочадцам. Исходя из этого, светловолосый сделал вполне логичный и обоснованный вывод, что на постоянной основе тут никто не проживает. Пока Ято стелил свежее постельное белье, мелкий пацан неловко топтался у самого порога, внимательно наблюдая за всеми его действиями, аккуратными до мелочей. Когда все приготовления к грядущему сну были завершены, парень легонько похлопал ладонью по поверхности мягкой бежевой подушки и, взглянув на приятеля, произнес:        — Переночуешь сегодня здесь. Ты не против?        — Нет, — отрицательно покачал головой блондин. Однако по выражению его лица и поведению было видно: все-таки его терзал какой-то важный по-прежнему не озвученный вопрос.        — Ты что-то хотел? — поинтересовался оппонент, заметив небольшую заминку.        — Нет.        — Ну, ладно, — пожал плечами собеседник, не собираясь и дальше приставать к другу, и направился к выходу. — Пойдем.        «Потом спрошу», — решил Юкине и покинул гостевую комнату вместе с товарищем.        — Кстати, что ты сейчас будешь делать? Я просто хотел сесть за уроки, — невзначай упомянул брюнет.        — Я посижу тогда где-нибудь в сторонке. Я не помешаю, правда, — проговорил мальчик и вдруг продолжил, нахмурившись: — А почему ты не сделал их раньше? Не все, конечно, но хотя бы по мелочи. Было столько времени...        — Атмосфера этому не слишком способствовала, — послужило неоднозначным ответом.        — А торчать в кафе и постоянно пялиться на меня она что, прекрасно располагала? Чем ты там занимался вообще?        — Как-нибудь потом покажу, — с легкой усмешкой уклонился от ответа Ято, кокетливо подмигнув. — Заходи!        С некоторым подозрением, невольно закравшимся в голову после этого предложения, блондин сначала украдкой заглянул в спальню и только потом прошагал внутрь. Однако когда негромко щелкнул замок аккуратно захлопнувшейся зеркальной двери, тот мигом запаниковал и обернулся через плечо к беззаботному товарищу, потирающему руки. Этот странный жест и непонятное выражение лица не внушали никакого доверия и спокойствия и почему-то пугали пацана: он, незаметно отодвинувшись подальше, спросил:        — А зачем это ты?..        — Чтобы нам никто не помешал.        — В каком смысле? Ты что задумал? — слегка побледнел светловолосый.        — Да успокойся! Ничего эдакого я не собирался делать, — спустя минуту гробовой тишины дружелюбно рассмеялся собеседник. — Я же говорил, что ты извращенец.        — Что? Наглая ложь! — возмущенно отрицал каждое слово Юкине. — Все равно лучше открой дверь, — невзначай добавил он приглушенным голосом.        «А то твоя физиономия меня что-то настораживает...»        — Хорошо, хорошо, но потом ты об этом пожалеешь, поверь мне, — согласился Ято и повторно щелкнул железным замком.        — Почему?        — Стоит мне заняться чем-то действительно важным, как вдруг всем что-то требуется в моей комнате именно в данный момент. (Подождать это никак не может.) То вещи мои внезапно нужны, то цветы, оказывается, надо обязательно полить, то постель у меня, видите ли, не так заправлена... Зайдет сюда кто-то, потопчется на месте немного и уходит. И так постоянно, по десять раз за вечер! Не комната, а проходной двор какой-то.        Наконец прекратив недовольно пыхтеть и негодовать из-за близких родственников, молодой человек быстро убрал скрещенные ранее руки в карманы штанов и посмотрел на собеседника. Тот, крайне удивленный такими внезапными потоками откровенного возмущения, внушительно округлил глаза и пораженно уставился на присмеревшего Ято.        — Ух ты! Нечасто от тебя такое услышишь! — после некоторого молчания заявил мальчик, скретив руки на груди.        — Извини, — парень неловко почесал пятерней затылок, отведя взгляд в сторону.        — С виду ты весь такой положительный, без единого недостатка, аж тошнит, — невозмутимо продолжил Юкине.        — Ну, спасибо! — с наигранной обидой произнес оппонент.        — Всегда пожалуйста, — пожал плечами тот. — Знаешь, я уже решил, что ты совсем злиться не умеешь. Разве что только на Фуджисаки.        — Это вообще отдельная тема, — ответил юноша и отмахнулся рукой, показывая, что обсуждать этого человека сейчас не желает.        Осторожно поставив небольшой деревянный табурет возле широкого компьютерного стола, Ято негромко позвал паренька и жестом руки пригласил присесть. Сам он, в свою очередь, пристроился на кресле и разложил перед собой все необходимые принадлежности, вытащив их из школьной сумки. Мельком прочитав в учебнике предложенные номера на повторение только что изученного материала, брюнет принялся с легкостью выполнять домашнее задание. Вскоре он полностью погрузился в работу, а белокурому пацану, расположившемуся возле него, ничего не оставалось, кроме как молча осматривать комнату. Юкине не зацикливался на том, сколько времени уже прошло с момента наступления тишины, однако пялиться на противоположную стену ему наскучило довольно быстро. Глухой шелест медленно перевернутой страницы отвлек от надоевшего занятия мальчишку, и тот резко повернулся туловищем к трудящемуся приятелю, чуть не зацепив локтем. Но Ято, вопреки ожиданиям загрустившего гостя, не обратил на этого совершенно никакого внимания и продолжил решать тригонометрические уравнения. Светловолосый юнец ненавязчиво — как ему казалось на тот момент — заглядывал в тетрадку товарища с завидной периодичностью и удивлялся скорости выполнения работы.        «Здесь же полная неразбериха! Как он вообще понимает, что с этим нужно делать?»        Наконец заметив внезапно возникший неподдельный интерес к своей персоне со стороны блондина, молодой человек отложил синюю ручку и оживленно развернулся к другу. Парнишка, уличенный во внимательном разглядывании работы чрезмерно близко сидящего юноши, забавно нахохлился, словно промокший воробей, и стыдливо опустил глаза. Тогда, решив немного передохнуть, Ято постарался непринужденно завести беседу на какую-нибудь постороннюю тему, однако собеседник постоянно отнекивался от разговоров. Когда на очередную предпринятую попытку пообщаться с угрюмым гостем брюнет вновь получил отказ, он тяжело вздохнул, вложив все огорчение и разочарование в это действие.        — Ну, поговори со мной! — раздался громкий протяжный вой, полный обиды. — А то я сейчас с ума сойду!        — М-да... трагизма тебе, определенно, не занимать! — покачал головой оппонент. — Я же сказал, что не буду мешать.        — Но это не значит, что ты должен пялиться на стену и полностью меня игнорировать.        — Почему же? Между прочим, я успешно занимался этим последние десять минут.        — Грубиян!        Вопреки ожиданиям Юкине, на его саркастичное высказывание товарищ лишь добродушно усмехнулся и легонько потрепал его мягкие белокурые волосы на макушке. Затем последовало несколько колких, но абсолютно беззлобных шуток, ставших привычными за прошедшую неделю, и медленно завязалась относительно дружеская беседа. Позже выяснилось, что все-таки в некотором роде голубоглазый юнец оказался прав: спустя какое-то время в его спальню бесцеремонно, даже не стучась, наведывались родственники. Более того, причины таких неожиданных и, самое главное, очень частых посещений были крайне глупыми и неправдободобными, как описывал ранее сам молодой человек. Пожилой мужчина и молодая привлекательная девушка поочередно ходили по плохо освещенному помещению, больше наблюдая за незнакомым гостем, чем за самим владельцем комнаты. Грешным делом в голову мальчика даже закрались подозрения, что те следят за ним и пристально проверяют, не вытворил ли он чего-то в их отсутствие. (Однако осознание того, сколько добра за короткий срок они успели сделать для него, несносного пацана с улицы, не позволяло осуждать их за такой поступок.) Естественно, подобное поведение близких людей и чувство неловкости, постепенно сковывающее блондина, не укрылись от зоркого взора Ято. Чтобы исправить неудобную ситуацию, он поскорее выпроводил настырную сестру из собственной спальни, «вежливо» попросив не докучать, и велел передать это и дедушке тоже. И только после того как за оскорбленной Майю с раздражающим скрипом захлопнулась дверь, Юкине наконец-то смог едва слышно вздохнуть с облегчением.        Время неумолимо близилось к половине десятого вечера. Вновь воцарившееся молчание слегка убаюкивало уставшего за целый день светловолосого мальчика, и вскоре тот, погруженный в свои мысли, уже начал клевать носом. Сидящий рядом брюнет обнаружил, что незаметно задремавший паренек лениво потирал заспанные глаза, и отложил выполненное домашнее задание в сторону. Сначала он негромко, чтобы не нарушать тишину, позвал измотанного пацана по имени и предложил ему прилечь, однако тот сперва не расслышал.        — Юки! — настойчиво повторил юноша, дотронувшись плеча мальчика.        Тот, не сразу отреагировав на неожиданное прикосновение, вздрогнул и повернулся к Ято, уставившись на него сквозь пелену дремоты, застилающей глаза.        — Кому-то, похоже, давно пора на боковую.        — Нет, я свежий как огурчик, — вяло ответил он, усердно заставляя свой голос звучать бодро.        — Ложился бы ты спать, — посоветовали ему, тихо хихикнув и пропустив мимо ушей ленивый отказ.        — Нет, я лучше посижу здесь, пока ты не закончишь, — отрицательно покачав головой, произнес блондин.        — А я как раз только что закончил, — мигом оповестил молодой человек и продолжил свои уговоры, явно не намереваясь отступать: — Ты загонял себя сегодня и теперь выглядишь, как выжатый лимон. Иди поспи, а то завтра с утра пораньше снова будешь бурчать на меня.        Устало вздохнув в ответ от безысходности положения, Юкине едва заметно кивнул в знак согласия со словами настырного приятеля и взъерошил пятерней волосы на затылке. Довольный проделанной работой, тот еще немного покрутился на мягком компьютерном кресле, флегматично рассматривая белый потолок, а затем быстро поднялся с места. Белокурый пацан, неспешно положив ладонь на колено, непонимающе наблюдал за тем, как товарищ приближается к высокому шкафу, стоящему у подножья большой кровати.        — Я тебе сейчас пижаму дам. Правда, она будет чуть-чуть великовата, но, думаю, ничего страшного, верно? — на одном дыхании протараторил Ято.        — Слушай, а у тебя случайно нет... ночника в той комнате? — с маленькой запинкой спросил гость после того, как хозяин комнаты достал из комода чистую одежду.        — Нет, а что? — призадумавшись, произнес позже голубоглазый юноша и в ответ услышал лишь нерешительное мычание. — Ты боишься темноты, да?        — Нет! — торопливо возразил Юкине, отчаянно попытавшись сделать невозмутимый вид. О семейных проблемах этот приставучий парень уже узнал сегодня по чистой случайности; не хватало еще, чтобы о страхах догадался.        — Хочешь поспать со мной? — вырвалось у собеседника, прежде чем тот успел подумать о своих словах.        На минуту в комнате повисло гробовое молчание, которое до ужаса смущало ребят гораздо сильнее, чем невольно оброненная реплика. Черт, как не вовремя! Почему это произошло именно сейчас? Казалось бы, чего стесняться? За неделю после странного знакомства пора бы немного привыкнуть к подобным необычным выходкам со стороны нового настойчивого друга. Но одно дело — нелепо пошутить, чтобы понаблюдать за реакцией и выражением лица недовольного оппонента, и совсем другое — говорить такие вещи серьезным тоном. Кажется, теперь Ято начал прекрасно понимать, почему светловолосый мальчишка так резво возмущался сегодня, пока ему осторожно обрабатывали неглубокие раны. Как же быстро выкрутиться из неловкого положения?        — Нет! — вскрикнул стремительно покрасневший блондин, мгновенно округлив глаза от шока.        — Почему? — наивно спросил молодой человек и тут же звонко шлепнул себя по лбу.        «Исправил положение, называется! Все стало только хуже».        — А ты бы лег в постель с парнем, которого знаешь всего неделю? — продолжал негодовать Юкине, крепко сжимая кулаки.        — Нет, — покачал головой он и скорее добавил: — Я хотел сказать, что ты можешь оставить лампу включенной и поспать в моей комнате, а я пойду в соседнюю.        Пока ошарашенный внезапным предложением мальчик размышлял над ответом, Ято вновь направился к деревянному комоду за чистым постельным комплектом, украдкой наблюдая за гостем. Тонкие светлые брови слегка нахмурились, и тогда по-прежнему пылающее лицо приобрело выражение глубокой задумчивости и, как показалось хозяину комнаты, стыда за агрессию.        — Что думаешь? — ненавязчиво поинтересовался юноша, заметив некую заминку.        — Нет, — покачал головой тот, глядя в пол.        — Почему? — удивился парень, попутно стаскивая с кровати старую простынь. — По-моему, неплохая идея, раз уж ты боишься темноты.        — Сомневаюсь, что твой дедушка это одобрит, да и сестра явно будет от этого не в восторге, — крайне осторожно произнес пацан. Рассердить подобной задумкой Тендзина, которого и так с трудом уговорили разрешить Юкине остаться на ночь, ой как не хотелось. Вдобавок ко всему прочему, ему по совершенно непонятной причине казалось, что он бесцеремонно гонит Ято прочь отсюда. — Тебя, между прочим, после этого могут наказать.        — Как приятно, однако, что ты обо мне беспокоишься, — довольно, как кот, объевшийся сметаны, ответил брюнет, на секунду отвлекшись от застилания постели. — Куда, интересно, подевался тот засранец, который еще два часа назад готов был меня послать, а?        Насупившись еще сильнее от возмущения, блондин аккуратно подкрался тихими шагами к стоящему спиной молодому человеку и пнул его коленом под зад. Резко поддавшись вперед от неожиданности и не удержав равновесия, тот выпучил глаза и шумно рухнул лицом вниз на не заправленную до конца кровать. Парнишка сделал мелкий шажок назад и негромко хихикнул, глядя на то, как отчаянно брыкается его приятель в забавных попытках перевернуться.        — Ты чего дерешься?        — Это тебе за засранца!        — Ну, ты... — уже начал Ято, как вдруг остановился, промычав что-то.        — Что, слова кончились?        — Нет, просто при детях ругаться не хочу, — ответил он, поднимаясь с помятой постели, и мигом продолжил без возможности вставить фразу в его речь: — Давай, дите, помогай!        — Кто тут еще дите!.. — невнятно буркнул под нос Юкине, однако больше возражать и препираться не стал.        В дальнейшем не говоря друг другу ни единого слова, чтобы безобидные шутки плавно не перетекли в хамство, ребята совместно застелили постель свежей простынью и сменили наволочку. Мельком окинув взглядом проделанную работу, молодой человек протянул мальчику одежду, которую тот послушно принял, и подошел к компьютерному столу за телефоном.        — Почти десять часов, ложиться пора, а то не выспимся, — тихо прокомментировал увиденное на экране он, после чего спрятал сотовый в карман и забрал свою пижаму. — В общем, располагайся тут! Если тебе что-то вдруг понадобится, зови меня или просто приходи в соседнюю комнату, я буду там.        — Ладно, — кивнул в ответ пацан и понурил голову, загрустив. Похоже, предстоящей ночью ему в очередной раз придется остаться в одиночестве, наедине со своими невеселыми мыслями, долго терзающими его. Воспоминания о семейных проблемах и ежедневном ужасе, что он испытывает при виде отца-алкоголика, постоянно предследуют его поздним вечером, навевая тоску. Эх, вот бы сейчас рядом была мама...        — Эй, ты чего нос повесил? — заботливым тоном спросил Ято, заметив не понятные ему перемены в настроении гостя и наклонившись к нему ближе, как к маленькому ребенку.        — Ничего. Это я так, о своем думаю, — мигом отмахнулся тот, делая вид, будто все в порядке. — Спокойной ночи!        — Сладких снов! — ободряюще улыбнувшись, пожелал ему того же брюнет и покинул помещение, предварительно с осторожностью потрепав пятерней мягкие локоны на макушке Юки.