Брошенные котята

      В запотевшей машине Чимин яростно вёл борьбу со своей сущностью. Сгорая от желания и терзая себя от страха, он каждый раз подрывался, хотел было уже накинуться на Чонгука со слезами и мольбой, но он замирал на месте, боясь сделать ещё один шаг навстречу к альфе.       - Чимин, как ты? - Чон смотрел на плачущего, но всё еще продолжал давить на педаль газа, торопясь поскорее доехать до квартиры.       - Чон, прошу, я больше не могу.. Мне жутко, жутко больно, - Чимин скрутился, обхватывая себя за живот, и болезненно застонал. - Останови, останови, я больше не могу...       Десять лет обмана вытекли на Чимна с почти смертельной волной. Он горел и одновременно чувствовал холод. Пустота в сердце теперь не главное. И где-то на подсознательном уровне, Чимин готов признаться в своей любви, но, зная его, он не станет этого делать. Он не трус, Чимин просто предостерегает себя от боли. Он знает, что будет потом ненавидеть себя за это, но сейчас он сделал свой выбор.       Чонгук, зачарованный столь приятным ароматом, не смог больше ни минуты сопротивляться. Шум колёс, и Чон тормозит в тёмном переулке, где никто их не потревожит, никто не увидит, как ласково и со всей заботой Чонгук будет пытается как-то угомонить омегу.       - Чим, потерпишь ещё немножко? Мы почти доехали, - но разум альфы потихоньку улетал. Его свёл с ума возбуждённый омега. Он осматривал омегу не как похотливый и проголодавшийся зверь, нет, Чонгук смотрел на Чимина с переживанием и... любовью..?       Чимин отрицательно качнул головой и потянулся к объятиям Чонгука. Альфа дышал через рот и до жути боялся сорваться. Он позволил легонько приобнять ластившегося к нему парня и невесомо коснуться до пылающего лба.       - Ещё немного. - Всё повторял и повторял Чонгук.       И как же в данный момент Чонгук желает схватить омегу в охапку, защитить от всего и ото всех. Не смотря на колкость и некую ненависть Чимина, Чонгук замечает в нём лучшее, ведь он такой забавный, неуклюжий, хрупкий и в то же время до неприличия красивый. Его взгляд, губы, пальчики…       Прохладные руки альфы скользят по раскаленной груди сантиметр за сантиметром, очерчивая каждый мускул и каждую впадинку. Чимин же настороженно поднимает свой взгляд на альфу, но поддается под чужие ласки, чуть приподнимаясь и пытаясь получить большего. Слезы скатились по пухлым щекам. Тяжёлые веки прикрыли весь обзор, но тело продолжало чувствовать.       Бороться и сражаться. Вот, что они оба хотели.       Чон не может позволить себе воспользоваться столь ценным себе человеком, а Чимин боится, что вновь почувствует, как его сердце разбивается об острые скалы. Но запах слишком сладок, а желанное тело, которое пылает и просит ласки, сидит рядом полу голое и ласково гладит себя по груди, животу... Наплевав на все свои предрассудки, Чимин потянулся руками к паху альфы.       - Чимин! - Чонгук откинул руку омеги, но тот всё продолжал сжимать пах.       - Боже, Чимин, ты уверен в этом? - спросил Чон, но его слушал уж точно не тот прежний Чимна, а течный Чимин, мечтающий удовлетворить своё желание.       Поднявшись со своего места на дрожащих коленках, Чимин снимает с себя мокрые штанишки и приближается к альфе. Тут уже понятно, что они не доедут ближайшие три часа до дома точно, а во всём виноват этот маленький похотливый ангелочек. Чонгук отодвинул сиденье, расстегнул ремень и погасил двигатель. Чим сам помог ему снять верхнюю одежду и уже приступил к брюкам, но не стал их снимать, а лишь расстегнул ремень и спустил молнию. Большой, с розовой головкой и с блестящей смазкой на кончике, член высвободился наружу. Пусть Чимин и не делал этого никогда и даже о таком не задумывался, но сейчас ему безумно захотелось попробовать его на вкус.       Чонгуку же показалось, что Чимину плевать, кто его сейчас будет трахать. Хоть мужик из-за угла, лишь бы побыстрее отодрал.       - Чимин! - он строго превысил голос, немного отрезвляя омегу. Чон приподнял лицо омеги от своего паха и увидел мокрые дорожки на его щеках.       "Почему? Почему он плачет?"       Он забегал глазами по красному лицу омеги и не мог понять причину слёз.       - Чимин? - он провёл по щеке, стирая мокрые дорожки большим пальцем.       - Почему, - начал говорить Чимин через слёзы. - Почему ты оказался рядом? Именно ты!? - он плакал, но не срывался на большие рыдания.       - Прости.. - виновато попросил Чон.       - Ты такой тупой, Чон Чонгук, самый тупой альфа на всём белом свете.       - Чимин~а, прекрати так себя вести! Иначе...       - Что? Трахнешь меня? Ну так чего ждёшь?! Давай, пихай в меня свой хер! Давай, разорви меня! Хочешь ударить?! Давай, ты же альфа. Вам можно! Давай, Чон, делай, что хочешь!       Схватив омегу за покрасневшие щеки, Чонгук придвинул того к себе, помогая сесть на свои коленки. Их лица в пару сантиметрах друг от друга.       - Я никогда, слышишь, никогда не хотел делать тебе больно, - шептал Чонгук в губы омеги.       Он снова вытер с его щёк горячие слёзы и поцеловал в самый кончик носа, потом стал целовать щёки и губы.       Тёплые губы альфы обволакивают искусанные губы омеги, сплетая их в нежном и где-то невинном поцелуе, не смотря на их положение. Чонгук гладил парня по пояснице, а тот, увлёкшись поцелуем, заерзал своей течной попой по паху альфы, вызывая у того лёгкие стоны, а Чимин уже дрожал от желания. Мурлыкал и просил большего.       - Прошу, - Чон прикрыл глаза, касаясь лбом лба омеги. - Не ненавидь меня, - прошептал Чон в мокрые губы Чимина.       Приподняв омегу, Чон направил свой член прямо в него, а Чимин сжал зубы, утопая в наслаждении и одновременно в агонии. Медленно приспустившись до середины, Чимин захныкал, цепляясь в плечи альфы ногтями и откидываясь на руль.       Крепко обхватив одной рукой омегу за талию, а другой поддерживая под попу, Чон помогал ему опускаться глубже, а затем приподниматься для повтора.       "У него такие большие руки, но мне совсем не страшно и не больно," - подумал Чимин.       Ему нравится, но в сердце колит, и на душе, как будто кошки нагадили.       - Чон... - Чимин прерывисто дышал в приоткрытые губы альфы, прижимаясь к нему всем телом, осознавая, что он мечтал именно об этом.       Мягкие губы сплетаются в жарком поцелуе. Сквозь пышные ресницы Чонгук смотрит на прекрасного Чимина не в силах справиться с самим собой.       Чимин отважно начал двигать тазом, осознавая, что он сейчас целиком и полностью снова принадлежит Чонгуку.       Слабые толчки и плавные скольжения рук по прекрасному изгибающемуся телу, медленно перетекали в порывистые толчки. Чонгук упивался ароматом, наслаждался прекрасным извивающимся телом и ни капли не сожалел..       - Чон...       Чимин начинает неистово стонать с несдержанными слезами на глазах. Он то приподнимался, то резко опускался, полностью насаживаясь на всю длину.       Чон обхватил одной рукой талию омеги, а другой притянул его за шею к себе ближе.       - Прошу, не плачь, не плачь, Чимин..       Он стирает слёзы с красных щёк, притягивает ближе и так нежно, так заботливо целует, что каждый в этом мире позавидовал бы Чимину.

***

      - Ты в порядке?       Чимин всё ещё прижимается голым телом к альфе, тяжело дыша и проливая горячие слёзы на плечо Гука. Чонгук же поглаживает его по голой спине, укрытой лишь тонкой рубашкой, и крепче прижимает к себе, втягивая аромат омеги у основании шеи.       В своей голове Чон уже на воображал себе совсем другую жизнь, другую историю, историю с такой желанной концовкой.       - Мы не должны были этого делать!! - сквозь всхлипы проговорил не двигающийся Чимин. - Ты должен был противостоять моему напору, Чон, ты не должен был..!       Вскоре Чимин уснул на плече у альфы со слезами на глазах. Чон поцеловал его в плечо и крепче прижал к себе.

***

Квартира встретила Чимина и Чонгука холодом и одиночеством. Чон доносит обессиленного омегу до единственной кровати, укрывает его одеялом и хочет уже уйти, но не рискует оставить омегу в одиночестве.       Он лёг на полу у кровати, раздумывая о содеянном. Что из этого выйдет? Если бы Чон знал, если бы он знал тогда в детстве, кем для него является Чимин, никогда бы не бросил.       Чимин причмокивает губками, морщит носик и сладко стонет. Ворочается в постели, пытается найти удобное положение. Ворочаясь на месте, он перевернулся на бок и скинул руку, почти касаясь пальчиками до груди Чонгука. Чон взял маленькую ручку в свою, не веря, что он наконец-то может коснуться того, кого он так давно искал. Приподнявшись, Чон прикоснулся губами до тыльной стороны ладони, целуя ее.       - Прости меня, мой маленький Чиминушка.       Боль практически во всём теле, он скулит, скручиваясь в форме эмбриона, дрожи, как последний листочек на дереве во время холода, одиночества, и мучений.       Вспомнив всё, что произошло, все кадры произошедшего в машине, Чимина захлёстывает горечь обиды. На Чона, на самого себя, на то, что не смог удержаться, на то, что он так слаб.       - Ты в порядке? - заботливый голос альфы немного испугал Чимина. Он не ожидал увидеть рядом с собой сидящего на полу Чонгука, виновато смотрящего на него щенячьими глазами.       - Я сделал тебе чайную настойку, выпей и боль пройдёт, - он улыбнулся Чимину, а тот лишь вопросительно посмотрел на альфу. - Заказал доставкой, не бойся это не отрава, - он отвернулся к стульчику и тихо добавил:       - Не стану же я травить своего истинного.       Руки задрожали, перед глазами заплыло всё белым туманом, сердце отбивало свой ритм в ушах. Чимин сжимается и отказывается слушать, он отказывается принимать это. Ведь для себя он решил ещё в детстве, что Чон не узнает, Чон не должен понять, что он его истинный.       - Уходи, - с хрипотой в голосе прошипел Чимин. - Проваливай из этой квартиры..       - Чимин?       - Если не уйдёшь, обвиню в изнасиловании, - спокойно, почти безжизненно проговорил Чимин.       - Чимин, что ты такое говоришь!?       - Следов достаточно, так что проваливай...       - Не пойду я никуда! Ты лгал мне всё это время! Ты...       - Чон! - крикнул Чимин в попытке остановить его. - Я заберу детей завтра...       - Нет. Я верну их тебе через неделю.       Чимин округлил глаза, хотел уже было врезать альфе, но опомнился. Ведь у него ещё течка.       - Я уйду, - грустно проговорил Чон. - Но только ответь на один вопрос.       Чимин обнимал свои коленки и нервно трясся.       - Ты знал, что я твой истинный? Знал?! Чимин, блять, почему ты так себя ведёшь!? Ты из-за меня скрыл свой запах? Эти грёбанные таблетки! Ты так сильно меня возненавидел?       Чимин сдерживает слёзы, чтобы опять не разреветься. Слова альфы сильно резали душу омеги. Прикрыв уши руками, Чимин стал молить, чтобы тот поскорее ушел.       - За что ты так, зачем заставляешь нас обоих страдать? - Чонгук опустился на колени перед Чимном. Маленький по сравнению с альфой, маленький по сравнению с квартирой, маленький по сравнению со всем миром. Чимин страдает, и Чон уверен, что причина его страданий сидит напротив этой хрупкой омеги.       - Я... Чимин, - Чонгук мягко прикоснулся к плечам, дрожащим от слёз, и его будто током пробило. - Где твоё лекарство?       Чимин поднял на него мокрые и опухшие глазки, непонимающе посмотрел на него.       - Раз ты так меня ненавидишь и желаешь мне смерти, то пусть оно так и будет. Но сначала дай мне тебе помочь.       Чимин выпрямился, прижимаясь к стенке, защищаясь руками от альфы. Тот же лишь тихонько взял ладошки омеги в руки и поднёс к своим губам, вызывая у того странные щемящие чувства.       - Глупый, - Чонгук улыбнулся такой реакции, но ему все еще было больно. - Я помогу тебе, останусь рядом, пока тебе не станет лучше, если не физически, то я помогу тебе всем остальным, чем смогу.       Пак долго не решался и уже вновь был готов накричать, растерзать, выставить вон этого наглого альфу, но не стал. Он наоборот указал пальчиком туда, где лежат подавители, и, не отрывая взгляда от альфы, смотрел и не верил тому, что происходит.       Чонгук помог встать Чимину с кровати и дойти до ванной. Чон вышел, оставив омегу за дверью. Теплая вода успокаивала и освобождала натерпевшегося Чимина от всех мыслей. Пока же парень мылся и приводил себя в порядок, Чонгук позволил себе по своевольничать. Он сделал лёгкую кашу из риса и овощей, нагрел молоко.       - Я такой придурок! Я не должен был, не должен... - Чимин сжимал свои мокрые волосы, ругая себя и боясь выйти. Вновь увидеть альфу.       В комнате никого, а на кухне звенят ложки и кастрюли. Чимин быстро пробежал в комнату и спрятался под одеялом. Безумно мило и по-детски наивно. когда звуки усиливаются ,Чимн приоткрывает свою защитную занавесь и любуется, пугливо, но любуется как Чогук накрывает на стульчик рядом стоящий полотенце, а затем поднос с тарелкой и стакан какао.       Во взгляде Чонгука чувствуется вина. Чимн догадывается, но не хочет верить, что этот альфа жалеет о том, что произошло сегодня, и том, что произошло тогда, когда Чимин безумно доверял и наивно мечтал.       -Чимин..       Засмотревшись на альфу, омега позабыл о конспирации, и из под одеяла уже выглядывало половина Чимниновской мордашки. Их взгляды столкнулись, Чимин смутился, резко отворачиваясь к стенке. Сердце бешено заколотилось, пугая Чимина не на шутку.       - Покушай, тебе нужно подкрепиться, - Чон придвинул стул к кровати, а сам сел на коленки. - Я сделал кашу.       - Я..я не голоден.       Чон лишь ухмыльнулся и поднялся на кровать.       - Уверен?       И как по велению судьбы раздаётся протяжный звук умирающего кита. Чим скинул с себя одеяло и резко поднялся, не ожидая, что рядом, так близко от него, сидит альфа. Чимн застыл на месте, всматриваясь в чёрные глаза, наполненные нежностью.       - Поешь.       Чон поднёс ложку с кашей к губам омеги, и тот покорно, без всяких споров, приоткрыл рот, проглотил кашу, но прежде Чон подул на нее, чтобы та остыла и не обожгла прелестный ротик омеги.       На удивление каша оказалась даже очень ничего. Чим лишь довольно почмокивал губами и мурлыкал.       - Вкусно? Я знал, что тебе понравиться. - Чон засиял от радости, что его стряпня по нраву омеге.       - Я сам.       Чим хотел было уже взять ложку из рук альфы, но тот отодвинул ложку, крепко держа ее в руках.       - Позволь мне. Всего один раз. Позволь мне как в детстве позаботиться о тебе.       Чимин опустил свой взгляд, а Чон, наполнив ложку рисовой кашей, вновь поднёс к губам омеги.       Все мысли, которые витали в голове омеги, испарились. Ненависть и раздражённость как рукой сняло. Может на него так повлияло то, что рядом с ним сидит ни кто иной, как его истинный альфа, его судьба и его жизнь. Но что сулит эта судьба. Чим не знает.       Он незаметно засыпает, а Чон убирает остатки и сам ложится на пол рядом с омегой, подкладывая под голову игрушку Тэхёна, которая валялась рядом.       - Ни капли не изменился, - с улыбкой на губах шепчет альфа       Чимин поджал коленки к груди, ручку спрятал под щёчку, отчего сладкие губки стали похожи на крылья бабочки.       - Спи сладко, Чимин, - Чон еле ощутимо прикоснулся губами к макушке омеги. Потом лёг обратно и долго не мог успокоиться, ведь запах истинного до сих пор будоражил молодого альфу.

"Спокойной ночи Чонгук."