***
На часах почти девять часов утра. Чонгук сидит в чёрных штанах на краю своей кровати у изголовья кровати. Он застёгивает одну пуговицу за другой, жалея, что ему так рано приходиться убегать из дома, ведь в его постели лежат удивительные комочки. Счастье, которое переполняет его, пока он смотрит на то, как Юнги нежно чешет личико и вертится с одного бока на другой и как маленький омежка раздаёт всем тумаки. А самое лучшее, что мог когда-либо видеть альфа — это Чимин. То, как он причмокивает во сне, улыбается и хмурит бровки. Как под боком начинает начинает мычать о своём во сне и этой ночью Чонгук не смыкал глаз. Смотрел за каждыми их движениями, ухаживал за ними и оберегал. — Чонгук, ты уходишь? — голос хриплый ото сна, волосы растрёпаны, а на щеке след от подушки. — Спи, -Чонгук наклоняется и целует омегу в лоб, проводя носом по его носику и смотрит в сонные глаза. -Я задержусь. Чимин кивает и тянется за поцелуем. — Мы будем ждать тебя, -шепчет он ему в губы, улыбается и валиться обратно к детям. -Уложи хоть сегодня их в своей постели, — улыбаясь, шепчет Чон и двигает бровями, намекая на пошлости. — Нам легче уложить их а, потом свалить, — шепчет Чимин и получает свой поцелуй. — Сегодня возвращаются мои родители, поэтому приготовь тот пирог. Чимин приподнимается на локтях и с расширенными глазами удивлённо смотрит на альфу. Ну, а что он хотел? Неужели думал, что они навсегда останутся там. Да Чимин и думать то не думал о родителях. Как бы странно это признавать, но про родителей своего альфы он забыл. Поэтому прямо сейчас, лёжа в его постели, Чимин понимает, что это как минимум будет странно. Чимин уверен, что он упадёт в их глазах ещё до того, как сегодня вечером познакомится. Старшие заботились о детях, пока Чимин блядствовал. Чимин отводит взгляд, смотрит на маленькую ладошку на его животе и ножку на его бедре, дети обвили его как паутина. Выпутавшись из захвата, Чиминн встаёт и смотрит на альфу, то как он поправляет форму. Форма ему неоспоримо идёт. Чон горяч и без формы, но в этом образе Чимин понимает насколько нуждается в этом человеке. Подходит к нему прислоняется лбом к его спине, проводит по плечам и спускается по рукам, обхватывает альфу по перёк за живот. Жмётся к нему и втягивает аромат альфы с запахом духов. -Не переживай ты так, мои родители очень хорошие, даже не смотря, но то, что мой отец любит всё по строгому, даже любит по строгому, — шутит Чонгук, но он этих слов Чимни только сильнее прижимается к его спине. — Может в другой раз? Давай…- Чимин обходит альфу и встаёт перед ним, прижимаясь к его такой мощной груди, смотря на альфу. — Я не готов. Представь, каково это будет? Приезжают они через полторы недели отдыха, а у них дома омега, так ещё и с детьми… — Тебе страшно, что они не так всё поймут? Или ты боишься что они не примут тебя? -Я боюсь, что слишком сильно привык к тебе, к твоим рукам, голосу, к твоему запаху. И зная, что даже без тебя я не смогу и дня прожит. Мне сложно и часа пробыть без тебя. Чонгук сглатывает. — Твои родители могут не принять меня, нас и тогда… все те лучики тепла, которые ты во мне разжигал, они угаснут и тогда я не смогу…- Чонгук бы никогда не допустил, чтобы кто-то плохо подумал или же сказал о том, кого он безумно любит. От этого мальчика сносит крышу, он мягкий и одновременно грубый, он отталкивает, а потом просит ласки, в этом мире его слишком много раз ранили, да и сам Чонгук его ранил. Но теперь они выросли. Дети стали взрослыми и всё поняли, Чонгук понимает, что для него это ценный омега и ни в коем случае этот омега не должен чувствовать себя как-то разбито. И альфа сделает всё, лишь бы он улыбался. Чон смотрит на него сверху вниз, любуется, как стоя, прижавшись к нему, опрокинув голову назад, омега смотрит на него, Чимин опускает взгляд, трётся об него своим маленьким носиком, втягивая его аромат и тяжело вздыхает. — Ладно прости. — настроение у омеги пропадает совсем. Он отходит от Чона, но не успевает сделать и пару шагов, как его ловят в кольцо рук и тянут прочь из комнаты. Чимин и не думал сопротивляться, он лишь сильнее хватается за крепкие руки альфы и жмурится, когда оказывается прижат к кровати. — Ты что-то сказал, вроде « Ладно прости.»? — цитирует его альфа. Чон умещается между стройными ножками омеги, сжимая в одной руке сведённые над головой его руки, а второй тянется к шортикам. Он их не снимает, а лишь проскальзывает рукой под Чимина и прижимает того к себе ещё ближе. Казалось бы ближе некуда, но Чонгук прижимается ещё ближе, не задумываясь о своём костюме и даже о детях в соседней комнате, он уверен, что эти дети проспят до обеда и хоть стада слонов пробежит, они не пошевелят даже пальчикам на ногах. — Чон. — Чимин отводит взгляд, -… пожалуйста пойми меня… — Что я должен понять? — Чон вдавливает омегу в матрац, прижимается к нему и жадно дышит.- Что мой омега не хочет знакомиться с моими родителями? Чимин хнычет и просит слезть с него, но Чон давит и уже во всю трётся об промежность омеги. Чонгук звереет, сжимает волосы на затылке омеги и тянет назад. Чимин подаётся, откидывая голову и раскрывает губы, приглашает альфу, а Чонгуку приглашение не нужно, он сам решит. Он целует, кусает и всасывает выступающие капли крови на внутренней стороне нижней губы и гладит под руками пылающее тело. Чимин толкается бёдрами вперёд, разжигая желание Чона и злит его. Чонгук резко отстраняется и смотрит на розовые щёчки Чимина, на его пьяный взгляд и раскрытые ключицы, то как он поднимает бёдра и тянет свои ручки. Чон уводит свой взгляд. Отстраняется, садится у края кровати, хватает себя за волосы, смотрит куда-то в пол и тихо-так, чтобы его мог услышать только Чимин, спрашивает: — Неужели тебе не достаточно того, что ты мой? Ты хочешь опять сбежать? Чимин резко привстаёт на колени, смотрит разбитым взглядом на своего альфу и в глубине чувствует, как страх окутывает его. — Нет… Чон Чонгук… нет, — шепчет Чимин, но Чонгук его не слышит. Чон встаёт на ноги подправляет помятую форму, не обращая внимние на больно давящий стояк в штанах, делает шаг к выходу, но уже у дверей получает подушкой по голове. — Ты уже заебал меня! Я… я как же ты не понимаешь! Ты бесчувственный альфач! — обернувшись, Чонгук застаёт как в него летит ещё одна подушка. Не успевает поймать её и получает прямо в лицо, а потом видит слёзы. Он дурак, он понимает это, когда увидел слёзы на этих прелестных щёчках. — Ты не понимаешь? — Чимин сжимает подол футболки и если бы не дрожащие ноги, то он бы убежал, и если бы не этот альфа, то он бы точно убежал, взял бы детей и ушёл, но чёрт побери это всё в прошлом, Чимин как минимум не хочет убегать. Чиимн хочет в объятия к этому нетёсаному, грубому и непонимающему альфе. Чонгук делает шаг к нему и Чимин подрывается, отпрыгивает назад и выставляет руку вперёд. Зачем весь этот скандал Чимин и сам не знает. -Не подходи! — дыхание тяжёлое. -Чон Чонгук неужели ты до сих пор думаешь, что я убегу? Неужели я так сильно разочаровал тебя? Да! Я виноват, да я трус, который не хотел обращаться за помощью именно к тебе, но я был глуп! Но теперь Чон Чонгук, я люблю тебя! Слышишь! Я люблю тебя и больше никого! Но чёрт подери, я не готов! Мне стыдно… слышишь? Мне стыдно перед людьми, которые тебя воспитывали, стыдно за то что пока я… Чимин не успевает договорить потому-что его тянут за руку, которая была вытянута и прижимают к груди. Чон жмёт его к себе, пытается слиться с ним в одно целое. — Мне стыдно посмотреть им в глаза! — Чимин ревёт, силы покинули его, он как безвольная кукла жмётся к альфе и плачет, а тот гладит его по макушке и давит в себе улыбку, чтобы не засиять от счастья. Пак Чимин капитулирован Чон Чонгуком! — Прости, прости, прости, я не должен был так говорить! Чимин, но мои родители примут тебя. — Нет Чонгук~и мне стыдно, я не готов внутренне, прошу не заставляй меня.я сам приду только чуть позже. Чон отстраняется от омеги, целует того в губы и опять обнимает. — Хорошо, тогда я отвезу вас.***
Холодный душ с утра, горькое кофе и холодный ветерок из открытого окна. Намджун не может никак придти в себя. Сидя в домашних штанах после душа в гостинной, альфа пытается отложить навалившиеся дела на доверенное лицо, потому что понимает, что ему сейчас не усидеть на работе. Спустя ещё пару минут он договаривается, что встречу перенесут на завтра и остальные дела его человек возьмёт на себя за дополнительную премию. Намждун вспоминает, что было вчера и в сотый раз ругается на себя за то, что притащил этого ребёнка в свою квартиру, так ещё и уложил в свою постель. Джун подскакивает решает проверить, как там мальчишка, подходит к двери, но застывает. Будить не хочется. Тихонько повернув ручку, Ким заглядывает в комнату и сам не замечает как на его лице появляется улыбка. Мальчик лежит на боку лицом к альфе, всё одеяло сжато у него между худыми ножками, а ладошки спрятаны под щёчкой. От этого парня источает спокойствием. Джун проходит в комнату, останавливается у спящего ребёнка и не может понять, зачем он зашёл так далеко, ему и без этого ребёнка жилось хорошо. Джун понимает, что не сможет себя сдержать, этого ребенка нужно изолировать от себя. Спрятать, куда угодно, но подальше от самого себя. Рука сама потянулась к пухлой щёчке, сама провела по ней пробуя на мягкость, ноги сами попустили альфу на кровать, Намджун сам наклонился к мальчику, сам гладил его по шелковистым высвеченными и перекрашенными волосами. Запах мальчика чистый и кисло сладкий. Намджун и не заметил, как наклонился и втягивает запах, Намджун и не заметил бы, если бы не тонкая ручка, упирающаяся в его грудь и испуганный взгляд. Да альфа сам в шоке от своих действий, он разбудил и тем самым напугал это прекрасной создание. Тяжёлый ком, застывший в горле, не давал нормально кислороду проходить в лёгкие и от дрожи, которую перехватывал парня, Намджун готов испариться. Странно, вчера почти вешался на него и просился на продолжение, а сегодня… невинно и запугано смотрит на альфу… — Ты слишком долго спал, — констатирует факт альфа, ведь на часах уже за полдень.- Я подумал тебе опять плохо, — Джун и правда так думал, а может и нет, он не понимает, что происходит с ним. — Простите, я скоро уйду, — мальчик отползает из-под альфы, скидывает ноги на пол и уже хочет встать, как вдруг чувствует горячую руку, которая схватила его за запястье и усадила его обратно. -Даже спасибо не скажешь? Они слишком близко думает Хун и готов уже убежать, но вместо этого, он склоняет голову и кладёт её на плечё альфе. — Спасибо вам, — Хун поднимает свой замученный взгляд и на его губах появляется лёгкая улыбка.- Спасибо, что помогли, не оставили меня и не вернули… — От этого голоса, от этой улыбки и этих лисих глазок, даже такой холодный альфа, как Ким Намджун тает. — Ты странный, — голос вырывается словно осязаемое облако, он с трудом произносит слова, не отводит взгляда и от этого сложнее. — Простите, — еле слышно, произносит Хун. — Если ты собрался уходить, то давай для начала позавтракаем. Сходи прими душ, я оставлю тебе чистую одежду, она наверное велика тебе будет, но она хоть чистая. Намджун встаёт и подходит к шкафу, достаёт чистые сменные шорты и футболку, это единственное, что могло бы подойти этому миниатюрному омеге. — Спасибо, но не стоило, я наверное приношу вам столько неудобств… — Приносишь, ох как. Ты моя одна большая головная боль, я из-за тебя всю ночь не спал, — уловив на себе взгляд, Намджун попытался исправиться. — Не мог уснуть, потому что хотелось раздеть и поиметь такого чистенького мальчика.- Он жадно облизнулся. От оскала на лице альфы Хун почувствовал наплыв страха с новой силой. Он прижал к себе преданные ему вещи и боязливо посмотрел на мужчину. — Не бойся, если я ночью не тронул тебя, когда был под градусом, то сейчас ты в безопасности. -Простите.- Хун весь сжался под взглядом мужчины. Намджун сверлил его взглядом и не мог понять за хрена ему всё это. Сидел бы он сейчас на собрании зарабатывал бы, так нет, решил героя включить. «Спасти»-от кого? Эти светлые пряди, запуганный взгляд, губы которые тонко сжаты в полосочку. Намджун поклясться может, что этот мальчик пугает его, точнее пугет его то, что он сам может сделать. Лучше не думать. Он решил еще вчера, что просто поможет один раз, а дальше пусть хоть по рукам всё идет, это не его дело. Тяжело развернувшись на пяточках под пристальным взглядом мужчины, Хун прошел в ванную комнату и сразу заперся на замок. Заварив себе кофе и сделав лёгкий завтрак, альфа достал свой ноутбук. Стоило ему только открыть почту, как на него посыпались письма. Одно за другим и среди всех этих десяток писем, Намджун заметил только письмо от Чон Хосока. Отложив кофе, он принялся читать. Письмо оказалось не длинным. Всего два предложение. «Уехал за границу по контракту. Будет сложно пиши, я обязательно помогу тебе хён. » -Что? Этот малец назвал меня хёном? Он что головой ударился. Намджун ещё много раз перечитал эти предложения, но его даже больше задело не то, что его лечащий врач оставил его самого на себя, а то с какой лёгкостью ему написали, будто они были друзьями на протяжении многих лет. Хотя оно так и есть. Чон Хосок знает о нём всё, всегда помогает, когда ему плохо, хоть поздней ночью, хоть в праздники. Хосок всегда помогал. В коридоре послышались босые шлепки ног по полу. Намджун отложил ноутбук, взял кофе и подошёл к окну. — Простите…-Хун прочистил горло и Намджун повернулся к нему. От вида этого мальчика в трусах уже начало всё зудеть. В голове пульсировал сигнал: схватить, замучать и удовлетворить своё эго. Хун стоял с мокрыми волосами и тянул футболку вниз, пряча колени под футболкой. Это ни чуть не выглядело пошло. — Шорты, они спадают…, а и простите за мой внешний вид, — Намджун только сейчас заметил краешек шорт которые виднеются из под футболки. В горле пересохло, боль в голове усилилась, руки задрожали, а температура тела поднималась выше, но вместо похоти и жажды, перед Намджуном всё начинает плыть. Слёзы, они застилают всю оболочку глаза, и если он сейчас моргнет, то слёзы стремительно покатятся вниз. Желание накинуться и растерзать это тело испоряется, а вот адская боль в голове, дрожь и слабость появляется. Этот парень… — Госпадин Намджун, вам плохо? Намджун отвернулся, но из-за своей неаккуратности вылил горячее кофе себе на живот. Жгущая боль привела его немного в себя, хоть головная боль продолжала бить где-то в висках, а к ней ещё и добавилась боль от горячего кофе. У альфы как будто камень с души слетел. Джихун подбежал к Киму, схватил тряпку со стола и быстро побежал мочить ее под краном. — Можно? — Джихун мял в руке тряпку, смотря на него. Намджун кивнул. Золотистая кожа покрылась красным пятном, она начиналась от груди и заканчивалась где-то под краем домашних штанов. Холодная тряпка вместо облегчения, лишь сильнее раздражала кожу. Но эти тонкие ледяные пальчики, которые случайно касались его торса, избавляли его от боли. — Достаточно, — довольно громко сказал Намджун, от чего напугал парня, да так, что тот застыл на месте и даже побоялся поднять голову. — Простите. Намджун вышел из кухни, боясь навредить, переломать, изуродовать это хрупкое тело. Побоялся увидеть испуганные глаза наполненные слезами, хотя он уверен, что они наполнились прозрачной жидкостью.