А если я больше не могу бежать?
— … Аха, чувак, к черту все это, — Джо трясет бутылкой пива возле лица друга. — Гуляем сегодня, сессия закрыта, — поворачивает ключ в замочной скважине, чтобы войти в дом. Время, когда ферма еще не была пуста. Лукас прижимает холодную бутылку ко лбу: — Я устал. Чертова экономика, — переступает порог дома, позволяя Джо закрыть за ним, и подносит горлышко к губам, морщась. — Я эту преподшу в жопу еба-а… — замолкает, растягивая гласную, когда взгляд останавливается на невысокой девушке, спускающейся с лестницы на первый этаж. Её вьющиеся волосы в полном беспорядке торчат во все стороны, лямка белой майки свисает с плеча, оголяя бледную кожу, осыпанную веснушками. Черный бюстгалтер. Тонкими пальцами скользит по деревянному периллу, пока сворачивает в сторону, зелеными глазами изучая вошедшего. Лукас медленно опускает бутылку, совсем не стараясь ухватиться за слова Джо, который мучается с замком, ворча и матерясь: — Кстати… Девушка гордо держит голову, с такой загадочной заинтересованностью оценивает взглядом Лукаса, пока вновь не устанавливает зрительный контакт, улыбаясь слишком таинственно, притягательно. Внимание парня полностью в захвате. Он не отрывается от неё, пока девушка не пропадает за дверью кухни, предварительно бросив взгляд назад. Джо поворачивается к другу: — Сьюзен тоже дома. Закончила с учебой, но пить её не зовем, — хлопает Лукаса по плечу, отчего тот отмирает, все же делая глоток пива. — Идем во двор, — Джо зовет, подталкивая. — Отец ружье купил, опробуем, — шагает дальше, а Лукас вроде следует за ним, но замедляет шаг, рукой вороша темно-русые волосы. Смотрит в сторону кухни, замечая спиной стоящую девушку, которую не видел какое-то время. И за жалкие два года она из ребенка превратилась в… В это? Сьюзен оглядывается. Улыбается. И во второй раз Лукас чуть было не давится. Знаете, такое происходит очень редко, существуют люди, которым не посчастливилось испытать подобного ненормального влечения к другому. Простое желание. Можно сказать, оно на уровне подсознательном. Ты видишь человека, и уже испытываешь нереальное желание прочувствовать его. Так было у Лукаса и Сьюзен. Было в ней что-то чертовски манящее. Что-то адское. И нет ничего удивительного в том, что сдержанности хватило ненадолго. …Задевает бутылку рукой. Падает на пол, не разбивается, но содержимое разливается, в темноте не удается рассмотреть все точнее. А нужно ли? Они так тяжело и быстро дышат. Так громко, но при этом сдержанно, ведь оба в какой-то мере боятся быть услышанными. На дворе ночь. Черная, но приятная. Окутывает и выводит из равновесия эмоции, позволяя желанию взять вверх. Она хихикает, пальцами дергая ткань его футболки в стороны. Он упирается лбом в её лоб, давит, заставляя отойти к кухонной тумбе, заваленной вещами. Руками нечеловечески сильно сжимает её бедра, дышит в приоткрытые губы. Ненормально. Но секс на одну ночь стоит того. Да. Именно так. Они оба думали, что это на один раз. Лукас подхватывает девушку, усаживая на тумбу, сам грубым движением расставляет её колени, чтобы встать как можно ближе к горячему телу. Сьюзен спиной вжимается в стену, руками мнет шею парня, потянув на себя. Рывком. Грубым. Целует в шею, растянув в разные стороны ткань футболки. Лукас прижимается к ней тазом, руками опирается на край тумбы, поддаваясь вперед, чтобы поцеловать. Глубоко. Сильно. Но Сьюзен отдаляется, широко улыбаясь: — Я целую только тех, с кем встречаюсь, — и даже в темноте можно уловить этот блеск. Смотрит парню в глаза. Он недолго находится в тяжелом бездействии. Улыбается краем губ, наклоняясь, чтобы начать кусать девушку за шею. Сьюзен вскидывает голову, затылком бьется о стену, распахнутый рот ловит воздух. Лукас стягивает с её плеч ткань кофты, дергает с рук, бросая на пол, а девушка пальцами касается пуговиц на его джинсах. Парень сутулится, лбом продолжает давить на её лоб, изучая взглядом улыбку. И видит: веснушки. На коже бледных щек. Такие бледные, но они есть. Дыхание. Безумие. Руками скользит по худому телу под майкой, добирается пальцами до голой груди. Проводит пальцами, наблюдая, как Сьюзен испускает вздох, сжав губы. Надо быть тише. Стягивает с её ног ткань спальных штанов, ладонями скользит от голени к коленкам. Поднимается к ткани белья, взглянув девушке в глаза, словно в последний раз убеждаясь в том, что она действительно не против. Наоборот. Сьюзен ногами сжимает его бедра, притягивая ближе, смотрит в глаза, игриво сощурившись, и наклоняет голову, пока пальцами тянет бегунок его ширинки вниз: — Нельзя спать с сестрой друга? — улыбается. — Вроде того, — Лукас облизывает сухие губы, а сам противоречит своим словам, пока немного опускает переднюю часть джинсов, чтобы девушка могла коснуться его. — Хм… — Сьюзен языком скользит по задней части ряда зубов, пальцами сжимает края своей майки, потянув наверх. Оголяет тело, притягивая взгляд парня, и поднимает голову, взглянув на него исподлобья: — Готов остановиться? — улыбается. Довольно. Ведь знает. Что нет. Лукас растягивает губы, наклоняясь, чтобы носом коснуться её виска, а руками сжать бедра, чуть подняв её согнутые колени: — Не могу лишить тебя удовольствия, — он тоже умеет играть. Сьюзен хихикает, всем телом вжимаясь в стену, её руки сгибаются в локтях, а пальцы не успевают найти опору, поэтому цепляются за напряженную, слегка вспотевшую шею парня, который опускает одну руку, медленно входя. И резко дыхание становится сбивчивым. Резко меняется ритм сердца. Резкое погружение в безумное. С каждым толчком желание не слабло, оно усиливалось в разы, лишая возможности сдерживать стоны и вдохи. Просто быть тише. В какой-то момент Сьюзен вскрикивает, чем вызывает волну ненормальных мурашек на теле Лукаса, который замечает за собой странную дрожь. Ему настолько приятно? Слишком «жестко и грубо» сменяется на «медленно и растянуто». Это не было нормальным. Для них. — … Нам надо выходить на работу, — Джо вздыхает, лениво потянув руки вверх. Сьюзен ставит перед ним кружку с кофе, даже не смотрит в сторону Лукаса, как и он на неё. На дворе лето. Сессия далеко позади, отец на заработках. Стоит и самим проявить себя, денег почти не осталось. — Может, на склад? Грузить. В том году платили неплохо, — Лукас подносит кружку к губам, стрельнув взглядом в спину Сьюзен, которая отворачивается, покидая помещение. — Точно, — Джо вздыхает, лицом падая на стол. — Не хочу… Чертова взрослая жизнь. Только один раз. Удалить свой животный голод, преодолеть сексуальное напряжение. Один. Единственный. Раз. …Она вскрикивает, когда грудью вжимается в поверхность стола. Руками упирается, чтобы избежать сильной боли. Голова лежит на боку, тяжело дышит. Лукас уже по-хозяйски встает позади, сильно прижавшись тазом к её ягодицам, одной рукой сжимает талию, другой скользит по спине вверх, надавив на кожу между лопатками, чтобы ограничить её движения. Свободной рукой задирает легкую юбку, не отрывает какого-то спокойного, но сосредоточенного взгляда от профиля Сьюзен, которая активно дышит, ловя воздух открытым ртом. Опять они дрожат. Та ночь не помогла. Всего неделя, даже меньше, а они вновь здесь. На кухне. Причем… Лукас вышел первый из комнаты. За ним уже последовала Сьюзен. Ночь. Жар. Вдох. Тянет бегунок ширинки вниз, продолжает давить ладонью на спину Сьюзен, которая пытается приподняться над столом. Девушка еле успевает укусить свои пальцы, чтобы сдержать громкий стон, когда парень входит, тут же вернув пальцы на её талию. Одна ладонь на спине, другая греет кожу, мнет её. Двигается. Лукас на тот период уже проходил программу. И что-то в нем менялось. И первое, что воспитывал его отец, — это чувство собственности. И Лукас неправильно считает Сьюзен — своей. Первые звоночки будущего Хозяина. Двигается, внутри настолько возбужден, но внешне не проявляет этого, словно в его венах тянется ледяная кровь. Поддается вперед, перемещая ладонь с голых лопаток на затылок Сьюзен. Сжимает пальцами, усиливая толчки, делая их резче. Девушка мычит, но не испытывает боли. Она находит в себе силы, чтобы оторваться от стола, вытянуться на дрожащих руках, спиной коснуться груди парня. Наклоняет голову, прикрыв веки, пока он целует её плечо. Пальцами сжимает его волосы. Момент, когда ты просто хочешь кого-то, перерастает во что-то новое, куда более сильное. И они упустили его. Раннее летнее утро. Лукас наклоняется, взяв свой рюкзак, а Джо проверяет карманы, подняв взгляд на сонную сестру: — Мы на склад. — То есть, — Сьюзен почему-то осторожничает, интересуясь. — Приезжать будете только на выходные? — складывает руки на груди, прижимаясь плечом к стене. — Да, — Джо хмурится, сняв с плеч рюкзак. — Если я узнаю, что ты опять привела сюда того мудака, я и тебя, и его закопаю, — уверяет, и девушка устало кивает, зевнув: — Одного раза было достаточно, — мнется, когда пересекается взглядом с Лукасом, который грубо дергает кофту, поправляя её ткань. Ревность? Джо уже раздраженно сжимает зубами сигарету, ругнувшись: — Я забыл паспорт, — бежит к лестнице, оборачиваясь и бросая связку ключей другу. — Заводи пока. Не нужно нам в первый день опаздывать, — и продолжает бежать наверх. Лукас звенит ключами, сжав его в ладони, и поднимает глаза на девушку, которая отворачивает голову, замявшись: — Что ж… — замолкает. Они ведь почти не разговаривали. Только… Спали вместе. — Удачи, — находит правильные слова, прежде чем неловко почесать за ушком и отвернуться, дабы отправиться заварить себе кофе. Лукас не меняется в лице. В нем уже была эта внешняя холодность, но внутри он остался прежним. Вот она — ошибка программы. Хватает девушку за край майки, грубо дернув на себя, и Сьюзен шагает назад, чуть не теряет равновесие, пока оборачивается. И даже не пытается анализировать. Просто целует парня в ответ, когда тот наклоняется к её лицу, продолжив сжимать майку. Девушка отвечает на поцелуй, осторожно касаясь пальцами его груди, словно боится, что это запрещено. Долгий контакт губами. Глубокий и дрожащий. И, наконец, Лукас отстраняется, немного хмуро взглянув на её губы. Поднимает взгляд на глаза. Сьюзен дышит. Выглядит растерянной, но… Она вовсе не против, поэтому… Сама поддается вперед, ладонями скользнув по его шеи, чтобы обнять. Целует первой, и только после Лукас отпускает рюкзак, бросив связку ключей на пол, отвечает, руками обхватывая её тело. Прижимает к себе. Это было неправильно. Потому что ему «нельзя». Смотрит на снимок. Прижимает телефон к уху, слушая голос Первого гончего, но совершенно не обрабатывает информацию. На него с фотографии смотрит девушка с такой притягательной улыбкой, но уже не столь живой. Выражение лица Лукаса равнодушное, но в глазах еще что-то есть, может, печальное, и он позволяет этой эмоции проявиться, пока вокруг никого нет. — Джо. Что с ним делать? — Первый уточняет. Мужчина долго молчит, его пустой взгляд скачет с лица девушки на лицо друга, который сидит в центре, обнимая и Сьюзен, и Лукаса. Сжимает фотографию, бросая на стол: — Убей. Всех убей.***
Они не пытаются скрыть своего присутствия. Трой никого не боится, поэтому спрыгивает на пол с подоконника, громко приземлившись, и раскидывает руки в стороны: — Где вы?! — его голос эхом разносится на складу, ударяясь о все стены. — Где мои голубки?! — как-то безумно улыбается, сделав шаг вперед. За ним перебираются двое тяжелых парней, и трое худых, но не менее опасных. Не зря команда Троя — одна из лучших в банде, а сам Трой считается вторым после Оливера. Первый встает на пол, хмурясь с равнодушием: — Ты меня понял? Ваша задача… Трой коверкает его слова, обернувшись: — Слышь, свои яйца откати, — парень кидает сигарету в сторону, выпуская дым. — Ты один. Нас шестеро. Это моя миссия, а не твоя. — Хозяин сказал устранить, — Первый не отступает, сохраняя стойкость, и Трой усмехается: — Так мы устраним. Прилюдной казнью, — оборачивается, приказывая своим людям. — Вперед, — жестом дает команду, и Псы разбегаются в стороны. Слишком самоуверенно, но они правда — лучшие, поэтому Лукас и отправил их. Он остерегается Троя. Тот Пес, что имеет авторитет у других подчиненных, особенно у шавок, которые по численности превосходят, опасен. Трой — авторитет. Вышедший из-под контроля. Дейв и Джо сидят на балконе. Мужчина сжимает в руках оружие, выглядывает, пересчитывая противников, и вновь прячется, взглянув на Фарджа, который ждет команды, ждет план действий, но молчание затягивается, поэтому парень хмурится, еле сдерживая голос: — Бежать? — это единственный выход. Джо сохраняет каменное лицо, качнув головой, чем ставит Дейва в тупик. — Мы не в состоянии бороться с ними, — парень выглядывает. — Их слишком много, тем более с ними Трой и Первый, нам… — замолкает, когда Джо дергает его за плечо: — Это часть плана, — шепчет. — И что нам делать? — Дейв готов вновь ударить мужчину по лицу, ведь сходит с ума от ожидания ответа, тем более он оторван от Дилана и Мэй. Ему необходимо быть с ними. — Что? — Фардж сжимает ладони в кулаки. Сейчас врежет. Джо моргает, хмурясь: — Надо сдаться. — Замолчи, — Дилан дергает Мэй, которая уже готова отдаться эмоциям, но вовремя глотает их, сжав губы. Парень прислушивается, привстает с дивана, медленно шагает к двери, а девушка переступает через себя, когда принимает более спокойный вид, зная, что паника сейчас не поможет. Харпер протягивает руку, касаясь пальцами сжатой в кулак ладони О’Брайена, и он сам отвечает на прикосновение, переплетая их холодные пальцы. Тормозит у двери, осторожно давит свободной рукой на её край, толкает от себя. Скрип. Черт. Моргает, чувствуя, как девушка прижимается к его спине, демонстрируя сильную зависимость. И Дилан чувствует тяжесть. Сейчас он не может позволить себе оплошать. Выглядывает. Балкон пуст. Никаких звуков. Он улавливает только запахи. И они близко. Крепко держит Мэй за руку, первым выходит, чтобы хорошенько осмотреться. Большой шаг к перилам — взгляд вниз. Никого. Только гора вещей и прочего хлама. Пыль витает в темном воздухе. Оборачивается, встретившись взглядом с девушкой, которая переступает порог, касается пола носочками, боясь быть громкой. Смотрит с ожиданием, но не может скрыть свой страх. Все в её глазах. И Дилан видит это. Сжимает её ладонь, шепотом выдыхая: — Ладно, — оглядывается. — Надо… Найти Дейва. Уйдем отсюда, — точно. Сражаться у О’Брайена нет сил. Скорее всего, кто-то следил за ними до самого склада. Их ошибка, недосмотр. Надо бежать. Всем вместе. Дилан не готов вновь сражаться, но ему придется. Ведь Харпер за его спиной. Он отвечает за неё. За её безопасность. Медленно шагают по балкону. О’Брайен приседает на корточки, и Мэй повторяет за ним. Таким образом, передвигаются вдоль стены. Девушка свободной ладонью опирается на неё, взгляд сосредоточен на затылке парня. Возможность видеть его — успокаивает, поэтому она способна держать себя в руках. Дилан притормаживает. Ждет. Вслушивается. Чуть дальше. Они еще не добрались до этой части склада. Дейв и Джо в опасной зоне, нужно торопиться, попытаться первым делом обеспечить Харпер безопасность, потом идти на помощь. Силы. Дайте ему сил справиться с этим дерьмом. — Дилан, — Мэй шепчет, и он останавливается у лестницы вниз. Она тупо свисает, не достает до пола, поэтому придется спрыгивать. Оглядывается, обеспокоенно и хмуро изучает лицо девушки, которая лишний раз дернула его, и кивает головой, вопросительно. Харпер сглатывает, поддается вперед, оставляя короткий поцелуй на губах парня, и тот поглощает его, пропускает через себя, сильнее сводя брови к переносице. Не может отвлечься и ответить нормально. Девушка отпрянула, взглянув ему в глаза. Тревога. Страх. Но уверенность в человеке. Дилан стискивает зубы, отворачивая голову, и продолжает ползком направляется к лестнице. Приходится отпустить руку Харпер, чтобы взяться за перила лестницы. Спускается вниз. Медленно, осторожно, прислушиваясь. Добирается до последней палки, опустив взгляд. Высота небольшая. Поднимает голову, кивком разрешая девушке следовать за ним. Она не ждет. Знает, что времени на раздумья нет, поэтому поворачивается, начав лезть вниз. Парень прислушивается. Тишина. Спрыгивает, приземляясь тихо, как умеет, и поднимает голову. Мэй хмуро смотрит на него. Не собирается сама? Боится отбить ноги? Чего она так страшиться высоты? Тем более, такой небольшой. Дилан жестом просит её спуститься на последнюю перекладину, свесив ноги, а сам привстает на носки, потянувшись к ней, чтобы взять за бедра. Харпер не издает ни звука, когда ей приходится оторвать руки. Тут же хватается за плечи парня, который спускает её на пол. Вновь берет за руку. Оглядываются. Горы хлама. Непроглядная стена. Она либо сыграет на руку, либо станет виновником плохого конца. О’Брайен знает. Первый по запаху легко найдет их здесь, даже если они закопаются в мусоре, поэтому опускается на одно колено, подняв железную, но тонкую трубу, протягивает девушке. Та берет. Сам лезет в карман за ножиком: — Ты должна идти чуть позади меня, — говорит, медленно разжимая пальцы, и Мэй качает головой, схватив его ладонь. Дилан бросает взгляд назад, нервно кусая губу, и отводит девушку к стене, встав напротив. Шепчет: — Я буду идти впереди, ты за мной. Если кто-то нападет, ты первая это заметишь и предупредишь меня. Я, конечно, услышу, но все равно, — насильно отпускает руку, еще раз взглянув в глаза Харпер, которая еле заставляет себя принять серьезное выражение лица и, тем более, кивнуть с долей уверенности. Дилан гладит её по плечу, отходит, медленно зашагав вперед. Она ждет. Десять шагов — и сама начинает передвигаться, крепко сжимая обеими руками железную, ледяную трубу. Тишина. Шаг за шагом. Постоянные оглядки. Приходится иногда с трудом преодолевать препятствия в виде сваленных вещей, особенно Мэй, которая так и не приспособилась к подобному. Девушка старается быть тише, но в один момент, пока перебиралась через обвал из коробок, случайно роняет трубу. — Дилан… — пищит, и парень оглядывается, быстро подскочив, успев схватить железный предмет, который звоном мог привлечь внимание. — Прости… — Харпер виновато смотрит на О’Брайена, который качает головой, поднося палец к губам, и продолжает стоять на месте, повернувшись спиной, пока девушка не слезает вниз, взяв у него свое «оружие». Ждет, пока он отойдет дальше, и хочет последовать за ним, как слышит позади странный шум, словно что-то мягкое падает на пол, и эхо доносится до ушей, поэтому Мэй оглядывается, уставившись вверх, напряженно прижав к груди трубу. Дилан оборачивается, прислушивается, хмуро изучает гору хлама. Вроде, ничего, возможно что-то не совсем устойчивое рухнуло вниз. Плевать. Видит, что Харпер никак не отойдет, застывает и стоит, поэтому сглатывает, шепнув, как можно тише: — Мэ… Удар со стороны. Даже не удается понять, что именно происходит, но О’Брайен перехватывает руки мужчины, который хватает его за ворот футболки, толкая в кучу брошенного железа. Мэй с паникой оборачивается, видя как крупный мужчина, скрывающий лицо под банданой, наклоняется, грубо схватив Дилана за плечи. Тот не сразу приходит в себя после удара о металл, поэтому корчится от боли в спине, с ужасом поняв, что выронил нож при падении. Хватает первое, что попадается под руки. Какой-то железный инструмент. Размахивается, желая треснуть мужчину по голове, но тот перехватывает его руку, головой ударив в лоб парню. Тот вроде сжимает веки, но ненадолго, собирает все силы, пихая мужика ногами. Выходит оторвать от себя. Дилан вскакивает, берет под ногами железную палку, которую крепко сжимает, словно биту. Смотрит на мужчину. Тот так же быстро наклоняется, взяв подобную трубу, но разбивает её на две об колено. Мэй в страхе следит за происходящим, шагая назад, и спотыкается о хлам под ногами, поэтому издает писк, рухнув на пятую точку, что отвлекает Дилана. Поэтому парень пропускает первый удар, приходящийся по голове. Второй — перехватывает одну руку мужика, но вторая его отпускает трубу, ладонь сжимается в кулаке и бьет по лицу. О’Брайена выворачивает. Отскакивает назад, обернувшись, морщится, еле контролируя темноту в глазах. Сил мало. Соберись. Отбрасывает трубу. Кулаками. Так лучше. Это не гончий. Дилан справится с ним. Так ведь? Парень не может устоять на ногах, когда мужчина хватает его за ткань футболки, развернув с такой силой, чтобы бросить спиной на железные баки, но О’Брайен успевает среагировать, поэтому так же прилагает усилия, и они оба плечами влетают в гору банок и баков, что с грохотом обрушивается. Харпер сжимает трубу, сорвавшись с места, бежит, спотыкаясь о банки, ведь эти двое перелетели через них, пропав с поля зрения. Девушка падает на колени, когда пытается забраться на скатывающиеся предметы. Видит, как Дилан привстает, а мужик, оставаясь на одном колене, тянет руку в свой карман, вынимая оружие. Глаза О’Брайена расширяются, смотрит на пистолет, который Пес собирается направить на него. Мэй сжимает трубу. Удар. Звон. По затылку, но… Девушка со страхом падает на бедро, испуганно взглянув на мужчину, который… Вынес удар, даже не моргает, пока поворачивает голову, с угрозой взглянув на Харпер. Та отползает назад, хочет вскочить на ноги, но вместо побега, решает полностью привлечь к себе внимание, поэтому кидается в сторону мужчины, вновь схватив палку с пола. Дилан так же вскакивает, успевает броситься на Пса сзади, сделав захват. Мужчина начинает отпираться, но Мэй перехватывает его сильные руки, еле справляясь. О’Брайен ногой давит на спину врага, прижимает его к полу, а Харпер всеми силами пытается быть полезной, поэтому кое-как сдерживает мужчину, со страхом и диким биением сердца бросает на Дилана взгляд. Парень крепко держит Пса за шею. Первый резкий поворот. Не выходит. Он только кряхтит. Второй. Третий, черт возьми. Хруст. Руки мужчины падают, прекращая отпираться. Дилан еще грубо дергает его голову, чтобы наверняка сломать шею, а Мэй не может прекратить давить на его тело, боясь, что мужчина каким-то волшебным образом восстанет из мертвых. Но тело остается без движения, поэтому О’Брайен отпускает, вдавив лицом в пол, чтобы разбить нос, вскакивает, и тянет девушку за собой, поднимая на ноги. Оглядывается. Их точно вычисляли, надо бежать. Активно дышит, крепко держит Харпер за запястье, и наклоняется, вынув пистолет из кармана Пса. — Бежим, — уже не пытается быть тише. Нет смысла, ведь чувствует — к ним уже приближаются. Шаги. Они повсюду. Эхо рвет уши. Мэй еле успевает, бежит за парнем, который ускоряется, тянет её за собой, еще успевая понять, что нельзя вот так идти напролом, мчаться, сломя голову. Ничего толкового из этого не выйдет, поэтому резко тормозит, из-за чего девушка влетает ему в спину, больно ударившись лбом. Но панику это не выбьет. Дилан осматривается по сторонам, быстро дышит, зная, что необходимо принимать решение. И оно есть. Опускает взгляд на автомобиль, рывком тянет за собой Мэй, приказывая: — Лезь вниз, — девушка хмуро отказывается отпускать его руку, но О’Брайен не в себе из-за уровня адреналина в крови: — Быстро лезь вниз! — кричит, оглядываясь. Чувствует запах крови. Близко. Приходится насильно заставить Мэй опуститься, буквально запихнуть под машину. Харпер со страхом и паникой озирается, лежа на животе, смотрит в глаза Дилану, который приседает на колено, заглянув под машину: — Не выходи, ясно? — что? Он оставит её здесь? Верно. — А ты? — девушка сбивчиво дышит, понимая, что не может нормально оценивать происходящее, ситуация выходит из-под контроля. — Я уведу их, потом вернусь за тобой, — звучит неправдоподобно, и Мэй не верит его словам, поэтому, когда О’Брайен хочет встать, она крепко сжимает его пальцы, но те выскальзывают из слабой хватки, поэтому парень вскакивает на ноги, помчавшись прочь. Вперед. Харпер нужно перестать так громко дышать. Она ладонями сжимает свой рот и нос, боясь даже моргать, ведь слышит шаги, слышит, как кто-то приближается, все её тело цепенеет, клетки вымирают на долю секунды, когда мимо несутся люди. Три точно. Их трое. Как Дилан собирается… Боже… Мэй сдерживает эмоции, не позволяет себе сломаться, но выдавливает тихий всхлип, сжав мокрые веки. Господи. Она шмыгает носом, отказываясь вслушиваться в происходящее, и самое ужасное — она ни черта не слышит. Только погоню. Звуки шагов отдаляются, и девушка позволяет себе тихо заплакать в ладони. От страха. От ледяной хватки ужаса. Но не за себя. Мэй Харпер плачет, мысленно молясь, чтобы О’Брайен оторвался, чтобы успел выскочить из окна и бежать в лес. Плевать, что она здесь, плевать, пусть только оторвется. Хнычет. Но тихо. Но для Первого любой еле уловимый звук сравним с грохотом стекла. Дилан бежит. Как никогда раньше не бежал. Быстро, пихая со всех сторон сложенные коробки, чтобы как-то замедлить преследователей. Плевать, главное, что он уводит их подальше. Уже сворачивает к расчищенной площадке, резко вскинув голову, когда слышит грохот. Не сразу понимает, что происходит, но Дейв падает с балкона. На спину. И громко мычит от боли, не в силах шевелиться. Мужчина, который толкает, быстро минует лестницу, чтобы нанести удар с ноги в грудь. Дилан тормозит, вытягивая оружие, хочет выстрелить, но не способен так сразу сфокусироваться, чтобы попасть, поэтому стреляет мимо, но даже это помогает отвлечь врага от Фарджа, который еле переворачивается набок, но еще корчится, сдерживая болевые стоны. О’Брайен продолжает целиться. Мужчина вынимает оружие, целится в ответ. Шаги за спиной. Дилан еле оглядывается. Трое направляют на него оружие. Вдох. Выход. Сердце замирает. Трой все это время сидел на месте, на капоте автомобиля. Он довольно улыбается, встав на ноги, и кивает головой. Его люди окружают. Дилан хочет подойти ближе к Дейву, но путь преграждает мощный по телосложению мужчина, держащий не менее опасное огнестрельное оружие. Парень начинает топтаться на месте, нервно сглатывая. Где Джо? Крутится, направляя оружие на каждого, но понимает — ловушка. Ему не выбраться. Не живым точно. Хлопки. Трой хлопает в ладони, довольно растягивая губы, и шагает к Дейву, чтобы хорошенько сдавить ему грудную клетку ногой: — Да неужели? — давит, и Дейв мычит, пальцами цепляясь за его голень, но не может убрать. — Это же сам О’Брайен, — смотрит на Дилана. Тот искоса уставился на его, дергаясь от каждого движения со стороны окружения. — Всеобщая заноза в заднице, — Трой сует ладони в карманы, кивнув на оружие в руках О’Брайена. — Опусти, — приказывает. Напряжение в глазах Дилана растет. Он смотрит на то, как Дейв еле держится, чтобы не заорать от боли, когда парень сильно давит тому на грудь, повторяя строго и холодно: — Опусти, — угроза в голосе. — Сейчас же. Дилан сглатывает. Еще раз озирает всех присутствующих. Они перезаряжают оружия. Это не шутки. Парень слышит, как шепотом, еле дыша, ругается Дейв, поэтому медленно приседает на корточки, опуская оружие на пол. — Руки за голову, — Трой с наслаждением наблюдает за процессом, поэтому невольно скользит языком по губам, когда Дилан поднимает ладони, сцепив за затылком. — Вяжите его, — парень приказывает, и несколько мужчин, продолжая направлять оружие на О’Брайена, идут к нему, чтобы обездвижить. А Дилан хмуро озирается. Взгляд панически изучает каждого присутствующего. Среди них нет Первого. Мэй лежит на груди, смотрит в темноту. Ждет. Тишина. Только иногда может уловить за давлением в ушах какие-то шорохи, но уверена, что это крысы. Что происходит? Он убежал? Он смог оторваться? А Дейв? Что с Дейвом? Фардж был с Джо, значит, они смогли выбраться, верно? Смогли ведь? От неизвестности в груди вновь начинает неприятно тянуть. Девушка пытается приподняться, чтобы ненадолго избавить живот от давления и холодного пола. Но сил не хватает. Ложится. Подбородок царапает об рыхлость. Дышит, сжав ладони в кулаки. Она должна вылезти, должна… Но не может. Дилан сказал ждать, значит… Шаги. Харпер замирает. Глаза широко распахиваются. Тяжелые шаги, давящие на сознание своим эхом. Шарканье. Мэй пальцами нажимает на губы. Дрожат. Все тело опять трясется. Молчит. Будто умирает на какое-то мгновение. Слышит, как… Принюхивается? И выдыхает, судорожно моргая. Это гончий. Она уверена, он… Он ищет. Он чувствует. Девушка в страхе отползает назад, от проема. Шуршит, создавая шум. — Черт, — шепчет, карябая ладони об пол, но продолжая ползти, уже видя ноги, поэтому вылезает с другой стороны, тут же поднимаясь на ноги. Не знает, куда податься. Страх контролирует сознание, и выбор решений больше не зависит от девушки. Она может только прислушиваться, чтобы понять, где находится враг. На носках бежит от машины, чтобы преследователь не заметил её ног, когда опустится проверить под автомобилем. Встает за горой коробок, накрытой полиэтиленом. Стоит, активно дышит через нос. Слушает. Тишина. Ноги дрожат, но нужно идти. Спрятаться, но не здесь. Контролирует равновесие, борется с головокружением, пока осторожно, тихо шагает по грязному полу, постоянно оглядываясь по сторонам. Впереди развилка. Заваленные проходы. Куда ей податься? Сворачивает в сторону стены, ближе к окнам, слышит хруст, поэтому оглядывается, ускоряя шаг, и руками хватается за железную перекладину, чтобы удержаться на повороте, но врезается взглядом в высокого, крупного мужчину, который будто ждал её все это время. Девушка даже не кричит. Она разворачивается, чтобы рвануть в сторону от него, но не успевает. Мужчина хватает её за плечо, без особых усилий ударив телом о железную перегородку. Мэй временно теряет способность ориентироваться в пространстве. В глазах темнеет моментально, поэтому девушка падает на колени, но продолжает пытаться ползти. Мужчина наклоняется, хватает её за ноги, не издает никаких звуков. Тянет на себя, и девушка ногтями цепляется за пол, сдирая кожу в кровь. Такое чувство, будто все вокруг погружается в тишину, рушимую только частым сбитым дыханием Харпер, которая еще старается противостоять, отбиваться. Первый переворачивает её на спину, коленом надавив на живот, и девушка с ужасом ногтями хватается за его ногу, всеми силами пытаясь ослабить давление. Мужчина наклоняется, берет её за руки, грубо раздвигает в стороны. И Мэй кричит, когда он зубами прикусывает кожу её плеча. До щелчка, чтобы точно выпустить кровь. И изучить объект. Дилан шире распахивает веки. Начинает трястись, дергая руками, пока те связывают мужчины. Второй прижимает парня лицом к полу, сдерживает. О’Брайен слышал. Только что он слышал… С паникой смотрит на Дейва, руки которого уже связали, поэтому посадили на колени, крепко держа за плечи. Фардж еле открывает веки, отвечает на зрительный контакт, понимая без слов. Дилан морщится, пытается выдернуть руки, сопротивляется, и Трой усмехается, пока курит рядом, стряхивая на щеку парня пепел: — Чего ты в движение пришел? О’Брайен сжимает веки, выбивается из сил, поэтому за него действует только панический страх. Губы шепчут. Никто не способен услышать. «Пожалуйста… — моргает, еле глотнув воды во рту. — Пожалуйста», — просит? Верно. У него не осталось вариантов, поэтому он молчит. Просто просит, чтобы ему показалось, чтобы Мэй продолжала лежать там, но ему не может казаться. Руки связаны. Мужчина берет парня за волосы, потянув наверх, и Дилан хмурится, еле сдерживая внешнее проявление боли. Садится на колени, врезаясь злым взглядом в лицо Троя, который встает напротив него, довольная улыбка продолжает светиться на лице. Парень опускается на корточки, внимательно смотрит в глаза Дилана. Молчит. Изучает. О’Брайен не выдает себя, но готов харкнуть Трою в лицо. Правда тот первым действует, прижав горящий кончик сигареты ему к щеке: — Открой ротик, — просит с отвратительной нежностью. Дейв дрожит. С открытым страхом смотрит на Дилана, который равнодушием пронзает Троя. Тот не меняется в лице, схватив парня за лицо, и сдавливает пальцами: — Открой рот, — скользит по своим губам языком. Дилан сжимает губы, стискивает зубы. — Давай, — слышит одобрительное хмыканье со стороны остальных. — Детка, давай, — смеется, когда удается слегка открыть рот, поэтому сует внутрь сигарету, прижимая язык Дилана, но тот лишь морщится, не издав ни звука. — Хорошая девочка, — Трой дает ему пару «легких» пощечин, после встает, оглядываясь. — И где этого мудака носит? Тоже мне, Первый. Мы справились быстрее, — опускает взгляд на Дилана, который кашляет, выплевывая сигарету. — Хозяин приказал вас на месте убить, но… Не могу же лишить банду такой желанной возможности увидеть смерть самого ненавистного сотрудника? — улыбается, наклонив голову. — Думаю, буду брать по сотне за каждый выстрел в тебя. В голову, — указательным пальцем давит на лоб О’Брайен, — дороже всего, — вздыхает. — Скучно, — сует ладони в карманы. — Ребят, можете пока поразвлечься, — оглядывается, кивнув на Дейва. — Кто там по парням у нас? Есть время трахнуть кого-нибудь, — и смеется. Фардж не отрывает взгляда от О’Брайена. Тот боится смотреть на него, ведь знает, что друг ждет решения, ждет, что Дилан поможет, что они, как обычно, выкрутятся, но сейчас все иначе. Совершенно. Шаги. Те же самые. Тяжелые. — О, — Трой указывает на приближающегося Первого. — Нет времени, — пожимает плечами. — Жаль, — вновь пальцем давит на лоб Дилана. — Я б тебя трахнул, — О’Браейн тяжело дышит. Смотрит вниз, еле сдерживая судорогу. Скрежет зубов. — Кто это? — Трой привлекает внимание своим вопросом, поэтому Дилан искоса смотрит на крупного мужчину, который держит на плече тело девушки. Дейв дергается, пытаясь освободить руки, но получает в спину ногой, поэтому лицом бьется об пол, падая. О’Брайен не может нормализовать дыхание. Смотрит на опущенную голову девушки, видит только затылок с вьющимися волосами. Её руки без движения, как и ноги, колени которых касаются лопатки спины мужчины. Трой начинает фальшиво разбираться с пуговицами на джинсах: — А можно мне минуточку с ней?— видит хмурый взгляд Первого, поэтому смеется, довольно улыбаясь. — Шучу, как-нибудь в другой раз. Дилан морщится, уже не скрывает своего страха, пока видит, как гончий меняет положение тела, теперь уже держит тело под рукой, согнув её в локте, сжав талию Харпер, которая… Не шевелится. — Она вообще жива? Наш Босс — некрофил? — Трой не может перестать ржать. — Ладно, — бросает взгляд на Дилана, замечая значительную перемену в его лице. — Нет… — шепчет, сильнее растягивая губы. — Не ладно, — с наслаждением опускает голову, стрельнув взглядом на мужчин, что держит Дейва: — Пора на базу, — вновь на Дилана. Он дергает руками, всеми силами вытягивает шею, чтобы рассмотреть девушку, понять, двигается ли её грудная клетка. Но чувствует взгляд со стороны Троя. Острый. Наслаждающийся. Поэтому вскидывает голову, врезавшись в него своим. С агрессией. И Трою это нравится. — Вау, — он шепчет, мельком взглянув на Первого, который уже направляется к окну, чтобы вылезти на улицу. — Вау, — повторяет, опускаясь на корточки, резким движением поворачивая голову, чтобы врезаться глазами в Дилана: — Увидимся, — кивает мужчине, который держит его. О’Брайен дергает плечами, ругнувшись, когда ему на голову натягивают мешок, как и Дейву, которому бьет по голове, заставив отрубиться. Темнота перед глазами. Духота. Нечем дышать. Дилана лицом прижимают к земле. И в следующую секунду он получает удар ногой в голову. И темнота наступает уже в сознании.***
В Сьюзен было что-то чертовское. Но с другой стороны… … Она ерзает на его груди, тащит одеяло выше, чтобы укрыть парня от холода. На дворе осень. За окном темнота. Сьюзен подбородком упирается ему в плечо, пальцами возится с волосами, нежно улыбается, ведь он продолжает спать. Так устал… Странно, Джо сказал, что Лукас бросил работу. Где он пропадает и настолько выматывается? — Меня… Пугает твой отец, — шепчет, руша ночную тишину. Лукас лежит на спине, открывает веки, заморгав. Равнодушие на лице, но не по отношению к девушке. Она лежит у него под боком, поэтому парень начинает аккуратно водить пальцами по её голой спине под одеялом: — Почему? — Я видела его не так много раз, но… Скажи, кто он? — Сьюзен явно заинтересована, ведь именно с ним Лукас пропадает так надолго. — Он… Байкер или кто? — она видела компанию мужчин. Все они были в черном, ездят на своих байках в этих жутких панамах, что скрывают лицо. И держат биты, оружие. Как-то Сьюзен нашла у Лукаса пистолет, но, конечно, никому не сказала, тем более Джо, ведь тот получил работу в полиции. Кто его знает… — Тебе не нужно беспокоиться об этом, — Лукас хмурит брови, повернув голову так, чтобы видеть тревожное лицо девушки. Поднимает ладонь выше, чтобы пальцами провести по её лбу, убрав локон волос: — Совсем не нужно. — Но… Прости, я видела, как он… — Сьюзен двигается ближе, чтобы шептать. — Он бил какого-то мужчину, и… — приподнимается, нависнув над лицом парня, отчего вьющиеся волосы касаются его щек: — Он… Выстрелил в него, Лукас. Мне кажется, стоит сообщить в полицию. — Нет, — слишком грубо и резко. — Нельзя. — Но я переживаю за тебя, вдруг твой отец опять уйдет в загул и… — Сью, — парень смотрит на неё, не моргая. — Только попробуй сообщить — и мы трупы, — он не угрожает ей. Он боится. — Ясно? — прямо в глаза. Девушка молчит, еле кивнув. Поняла. — Спи, — Лукас давит на затылок, заставив Сьюзен опустить голову на его грудь, но до утра девушка не сомкнет глаз. А утром упустит мгновение, как парень опять уйдет. Никто бы не подумал, что все превратится в это. Джо и Лукас стали лучшими друзьями в средней школе. Они частенько числились в хулиганах, но никогда сильно не славились этим. Нередко подшучивали над еще маленькой Сьюзен, которая на тот момент совсем не давала никаких надежд превратиться в такую… Девушку. Но все меняется. Судьба — она сволочь. Никогда не знаешь, как именно она обернет тебя и твою чертову жизнь. И где в итоге ты окажешься. И с кем. «Я не хочу», — удар. Ты должен быть Псом. Ты должен занять место Хозяина. Ты должен. «Я не хочу, пап». Удар. Лукас не выбирал такой жизни. За него все решил отец. И он хотел отступить, поэтому противился, всячески ослушиваясь, но делал хуже себе. И не только. И в тот день Сьюзен поставила ультиматум. Либо она, либо банда, о которой девушка, как и Джо, уже хорошо знала, поскольку Псы начали проявлять себя перед властями. Она смотрела на него. Он смотрел на неё. Это была… Зима. Суровая. Девушка стояла на дороге, со слезами, но не давала лицу морщиться. Сохраняла строгость во взгляде, но уже рассыпалась на части, пока взгляд парня опускался на её руки. Ладонями Сьюзен сжимала живот, давала ему намек, хотела, чтобы он знал, чтобы остался, чтобы понял, как сильно сейчас он необходим. Но прочла только ужас в его глазах. И страх был вызван не такой шокирующей новостью, как беременность. Парень смотрел за спину девушки. В темноту, среди деревьев, откуда показывалась компания Псов, во главе с отцом. И именно он сжимал оружие. Он направлял дуло на спину девушки. Поэтому Лукас дрожа отступил. Назад, к машине. Назад, показав отцу, что он сделал выбор, показав Сьюзен, что этот выбор — не она. И не потому, что он не хотел остаться. Лукас знал. Отец убьет её. Парень смотрел ей в глаза, хорошо понимая: больше не увидит. Черт возьми, его разъедало, его сжигало, ведь на её лице ужас, паника. Ей страшно, Лукас. Вернись. Уходит, касается рукой дверцы автомобиля. Не отрывает от Сьюзен взгляда, понимая, что если сейчас даст волю эмоциям, то они вместе умрут. Прямо здесь, в снегу. А так, он сохранит ей жизнь. И себе, может, ненадолго. Поэтому открывает дверцу. Смотрит. Девушка еле сдерживает голос, уже роняя слезы с новой силой: — Живо вернись, — грубо, строго, но так испуганно. Сжимает живот. Но больше не может говорить, так как с губ срывается рыдание: — Лукас! — кричит, топая ногой. — Быстро! Садится в машину. — Черт возьми! Лукас! Давит на газ. — Пожалуйста, — ужас. Взгляд замирает на машине, что трогается с места. Руки девушки опускаются, а вид становится потерянным, брошенным: — Л-Лукас? Он сделал выбор. Ты — не его выбор, Сьюзен, поэтому живи.***
Голова болит. От давления в висках меня начинает тошнить, поэтому первое, что происходит после попытки открыть опухшие веки — это рвота. Я хватаюсь за какую-то ледяную трубу, опустошая желудок. Перед глазами плывет. Темнота. Морщусь, не справляясь с ноющей болью в груди, которая тут же дает о себе знать, напоминая о моем состоянии, поэтому прерываю тошноту на громкий стон. Плюю в пол. Холодный, грязный. Пальцами щупаю такую же рыхлую стену, пытаюсь ухватиться за что-нибудь, чтобы встать. Ищу опору в темноте. Зрение не восстанавливается. Меня качает из стороны в сторону, пока вновь не хватаюсь руками за трубу. С потолка капает. Слышу звук разбивающихся капель. Мороз охватывает тело. Ужас медленно атакует сознание, мешая собраться эмоционально, поэтому всем своим существом жмусь в чертов угол голого помещения, активно моргая, чтобы вернуть способность видеть. Горячий лоб пульсирует. Запястья руки ноют, а низ живота странно тянет. Но мне знакома эта боль, поэтому одной ладонью касаюсь внутренней стороны бедра, с ужасом открыв рот. Тошнота возвращается. Черт. Меня тошнит. Боль между ног усиливается в разы, когда пытаюсь присесть на колени. Не могу позволить себе развалиться на части от осознания, что меня вновь подвергли сексуальному насилию. Плевать, мать вашу! Я и не такое херово дерьмо терпела! Ублюдки! Сама не замечаю, как начинаю рычать от боли, стискивая зубы, пока поднимаюсь на трясущиеся ноги. Держусь за трубу, могу, наконец, изучить подвальное помещение, сделанное под камеру. Вижу, что вполне смогу протиснуться сквозь железное ограждение, поэтому… И с ужасом врезаюсь в стену, когда замечаю в углу помещения человека. Сидит на полу. С мешком на голове, в какой-то рванной одежде. Не вижу, чтобы он дышал. На шее ошейник, цепью прикованный к стене, словно пес. Руки связаны. Если его держат здесь, значит, он тоже враг, может… Может проверить его? Он живой? Не знаю, что именно движет мною, пока на носках подхожу к незнакомцу, который не издает никаких звуков. Худое тело. Явно мужское строение. Ему нужна помощь? — Эй? — шепчу хрипло, чувствуя боль в горле, но отбрасываю её. Мои ощущения — не самое важное. Сейчас главное не страдать, не убиваться, сидя на заднице. Я не понимаю, где нахожусь, не знаю, где Дилан и Дейв, но это не повод лишать себя возможности выбраться. Пока я буду видеть пути, я буду двигаться. — Вы в порядке? — вижу, что мужчина, или парень, вздрагивает, но больше не шевелится, словно боясь меня, поэтому осторожно касаюсь пальцами затянутых шнурков на его мешке: — Я помогу вам, — оповещаю, чтобы не получить агрессию в ответ. Развязываю узел, с опаской потянув мешок с головы парня, и… И с неприятным визгом отскакиваю назад, в самый дальний от него угол холодного помещения. Обожженная кожа исхудавшего лица. Светлые, безумные глаза. Оливер в страхе ерзает ногами по полу, с такой же силой забиваясь в темный угол. Смотрит на меня, как ненормальный, с ужасом. Не могу заставить себя вернуть спокойствие в грудь, поэтому вскакиваю на ноги, бросившись к железной решетке. С ярым желанием начинаю протискиваться через палки, втягивая живот. Голова проходит, но с грудной клеткой выходит туго. Оглядываюсь на Оливера, с ужасом видя, как он поднимается с пола. Шаркает ногами ко мне. Боже. Пищу, всеми силами сдавливаясь внутри, чтобы освободиться. Невольно кричу от страха, когда парень подходит ближе, звеня цепью, и не могу здраво принять хаотичные мысли, пока дергаюсь дальше. Оливер одной ногой давит на железную палку позади меня, руками на ту, которая не дает моей груди пролезть дальше. Даже не смотрю на парня, когда внезапно падаю на пол с другой стороны от камеры. С безумным сердцебиением отползаю дальше, ерзая на мокром полу. Смотрю на Оливера, который спокойно стоит у решетки, хрипло шепча: — Скажи маме, — не моргает, отчего выглядит пугающе. — Я не виноват. Мычу, со слезами на глазах вскакиваю на больные ноги, бросившись вперед. Не зная, куда. Просто бегу, бросая взгляд назад, на решетку. Вижу другие камеры, вижу, сколько внутри людей, они все, как псы, бросаются к решеткам, рычат, тянут руки, желая ухватить меня. Голодные животные. Бегу дальше, видя впереди невысокие ступеньки наверх, но приходится скользнуть под них, когда дверь открывается. Замираю, задержав дыхание. Тяжелые шаги. Громкие удары гаечным ключом о трубу: — А ну! Заткнулись! — приказывает, но люди в камерах продолжают издавать какие-то нечеловеческие звуки, поэтому смотритель хочет спуститься ниже, но его желание обрывает сирена, или… Я не знаю, что это за сигнал, но он повторяется трижды, после чего все затихает, в том числе и все пленники. Слышу, как в дверях появляется еще мужчина: — Слышал? — спрашивает. — Это же сбор? — За хер? — мужик с гаечным ключом стоит на двух ступеньках, и я могу видеть его ноги, поэтому прижимаюсь к стене спиной, сжав пальцами губы. Стараюсь не дышать. — На казнь, — голос сверху помоложе. Это явно парень. — Кто? — Трой привел второго, который стал шестым. — О’Брайена? — слышу удивление. — Я думал, он давно сдох, — стучит гаечным ключом себе по ноге. — Сколько будет стоить выстрелить ему в голову? — Думаю, дорого, — парень смеется. — Идем, очередь займем, желающих слишком много. — Конечно — мужик кряхтит, поднимаясь наверх. — Я бы сам этого выродка… — дверь закрывается, и мне не услышать продолжение его слов. Смотрю перед собой. В груди отмирает сердце. Дыхание срывается, я задыхаюсь. Моргаю, всеми силами сдерживая слезы, и запрокидываю голову, затылком бьюсь о рыхлую стену, сжав веки. Слезы вступают на глазах. Казнь? Казнь предателей? Дилан и Дейв… Боже, что мне… Что мне делать? Что я могу? Где Джо? Он с ними? Что вообще… А что, если Дейва и Джо не поймали? Вдруг они идут на помощь? Надо… Надо во что-то верить, чтобы двигаться. И я верю, поэтому заставляю себя встать и вылезти из-под лестницы. Люди в камерах тут же начинают шуметь, поэтому осторожничаю, вновь спрятавшись. Сижу, жду. Никаких звуков со стороны двери, поэтому встаю, медленно поднимаюсь наверх, руками сжав железную рукоятку. Дверь стонет, пока пытаюсь надавить на неё и открыть. Выходит не сразу, но в глаза не бьет свет. Впереди короткий коридор, за ним… Лестничная клетка, словно… Я нахожусь в старом доме. Мы какое-то время раньше жили в подобном. Пятиэтажном. Моя задача — выбраться. Хотя бы. Но надежда найти Дилана куда сильнее, поэтому я буду следовать ей. Знаю, что шансы нулевые, но сидеть не могу. Я погибну от ожидания. Приближаюсь по стеночке к выходу из коридора. Вздрагиваю, слыша те же три сигнала. Для них казнь — это такое значимое событие? Уроды. Выглядываю из коридора. Лестничная клетка. Холодная. Грязная. Внизу, в темноте дверь. Думаю, это запасной выход, но… Поднимаю голову. Я не могу уйти. Со страхом выхожу из черноты. Бледный свет проникает сквозь разбитые небольшие окна. Подхожу к подножью, подняв правую ногу на ступеньку. Жду. Поднимаюсь. Медленно. Тихо. Ничего не слышу, только эхо своих шагов. Нет. Стоп. Слышу. Замираю, когда на этаже выше кто-то открывает дверь. Мужские голоса, обсуждение казни, цены на первый выстрел. От услышанного у меня сводит желудок, поэтому вновь приседаю на корточки, начав плевать в пол. Морщусь. Голоса растут, но они не двигаются в мою сторону, поэтому сохраняю относительное спокойствие. Поднимаюсь, держась руками за перила. Иду дальше. Все направляются выше, значит, Дилан тоже где-то там, и… Что мне делать? Я иду на верную смерть. Плевать. Господи, как же я устала от всего этого. Мне просто плевать на себя, на свою жизнь, плевать! Лучше пристрелите меня, прямо сейчас. Дверь открывается, я делаю большой шаг назад, скрывшись обратно за поворот, и приседаю. Слушаю. Шаги наверх. Отдаляются. Выдыхаю. Боже. Чуть не попалась… Не знаю, как именно, но чувствую укол в спину. Сильный, и резко оглядываюсь, взвизгнув от неожиданности. Мужчина сжимает мне рот и не жалеет сил на удар моей головы о стену. Падаю на ступеньки. Не теряю сознание, но внутри все путается. Тело пульсирует, голова вот-вот взорвется от ненормального давления. Кашляю, грудную клетку сдавливает, легкие не могут растягиваться и принимать достаточно кислорода внутрь. Пытаюсь привстать. Оторвать лицо от холодной ступеньки. Руки трясутся. Первый. Мужчина берет меня за шею, заставляет оторваться от пола, встать на ноги, которые не держат меня. Сгибаются в коленях, вновь падаю, успевая защититься руками. Мужчина грубо поднимает меня, тащит наверх. Кашляю, пытаюсь вырваться, не кричу, зная, что только привлеку внимание других. Он ведет меня. Наверх. С какой-то целью. Если бы её не было, меня бы давно убили. *** Дейв приходит в себя не сразу. Намного позже. Парень спиной прижимается к стене, еле дергает головой, чтобы приподнять её и не видеть лишь грязный пол. Узнает помещение. Эти старые столы и комоды еще военных временах. Он был здесь один или два раза. Кабинет подгруппировки Троя. Фардж морщится, дергая больными руками. Запястья ноют. Они за спиной. Затылком прижимается к стене, дышит, зная, что ему стоит привести сердечный ритм в порядок, а потом начать пытаться двигаться. Замечает Дилана. Тот лежит на боку у другой стены. Смотрит вниз, взгляд такой… Полный естественного ужаса, он даже не моргает. Еле дышит. — Дил? — Дейв дергает руками, сжимает веки и разжимает их, чтобы лучше видеть в бледно освещенной комнате. — Эй? — он слышит, но не реагирует. — Чувак, ты в норме? Тебе что-то вкололи? — старается узнать, ведь выражение лица друга обескураживает. Он настолько морально избит, кажется, что произошло нечто отвратительное, и О’Брайен просто не может до сих пор принять это. — Эй? — Дейв шепчет, боясь, что за дверью кто-то находится. — Дилан? Дилан с дрожью в теле дышит, зрачки не двигаются. …— Куда ты отворачиваешься?! Смотри на меня! Трой приказывает — и мужчина, который сдерживает О’Брайена на полу, прижимая головой к земле, сжимает его волосы, оторвав от рыхлой поверхности. Заставляет смотреть. Трой довольно улыбается, грубо толкаясь бедрами к Харпер, которая лежит, не открывая глаз. Без сознания. — Нравится? — парень наклоняет голову, наблюдая за изменением в лице Дилана. — Смотри, — сильнее долбится, и О’Брайен начинает морщиться, дергая руками: — Хватит, — пыхтит, сбивчиво дышит. — Трой. — Что? — он рукой скользит под футболку девушки, голова которой опускается набок. Веки расслабленно сжаты, губы приоткрыты. — Прекрати! — Дилан сильно дергает руками, но его сдерживают, прижимая лицом к земле. Мычит, еле заставляет себя смотреть на Мэй. Трой дает девушке пощечину, желая, чтобы та пришла в себя, продолжает толкаться тазом в её бедра: — Так скучно… — Дилан, — Дейв начинает ерзать ногами по полу, чтобы привлечь внимание друга. Но тот не реагирует, понимая, что больные глаза вновь начинают гореть. …— Ты что… Плачешь, О’Брайен?! — Трой смеется, пока одной рукой давит на шею девушки, которая приходит в себя, но от шока не способна удержаться в сознательном состоянии. Правда, ей удается вскинуть лицо, с ужасом уставиться на Дилана. А глаза того покрываются соленной пеленой. Хмурится. Со злостью смотрит на Троя, который душит Харпер, лишая сознания. Грубо и до боли толкается. О’Брайен моргает, кажется, еле сдерживает дрожание тела. Сжимает губы, зубы, всего себя, но все равно агрессия прорывается в виде жалкого срыва: — Хватит! — Вау, ты все-таки плачешь, — Трой смотрит ему в глаза, специально сохраняет зрительный контакт, нарочно толкается сильнее. — Как тебе? Ей так нравится? — удовлетворенно растягивает губы, видя как ненависть переполняет взгляд Дилана. — Да, ей приятно, верно? — шепчет. Голову О’Брайена прижимают к земле. Он сжимает больные пальцы в кулаки, короткие ногти вонзая в кожу ладоней: — Слезь с неё… — шепчет с рычанием. Трой смеется, качая головой: — Отстань, ей нравится. — Я убью тебя… — ярость. Зрачки дергаются. — Убью. — Ага, слезы утри, урод… Не дышит. Глаза болят от напряжения. Смотрит в пол. Приглушенно слышит голос Дейва, но не реагирует. Его кулаки ещё сжаты. Зубы стиснуты. Тело дрожит. — Дилан, я понимаю, ты хочешь немного поубиваться, — Фардж пытается залезть во внутренний карман на спине кофты. — Но… Джо сказал, у нас нет времени. О’Брайен моргает, пуская отвратительную слезу, корчится от злости, еле оторвав голову от пола. Надо двигаться. Надо что-то делать. Мэй еще жива. Была жива в тот момент, поэтому… Парень старается присесть, смотрит на друга, который с пониманием хмурится: — Давай… Не раскисать. Ты нужен мне, так что соберись, ладно? — просит, зная, как тяжело другу. — У меня есть резак. Точнее, только его острая часть, поэтому… Я попробую разорвать… — замолкает, когда замок щелкает. Дилан спиной жмется к стене, с ненавистью смотрит на вошедших. Убьет. На хер убьет. *** Падаю на колени, локтями бьюсь о пол. Еле держу тело, не выходит вернуть дыханию нормальный ритм, как и сердцу в груди. Кашляю, давясь слюной, и вскидываю больную голову, не смахивая вьющиеся волосы с лица. — Я разве разрешал войти? — голос. Мужской. Нахожу мужчину, стоящего к нам спиной. Он… выглядит не таким крупным по отношению к Первому. Темно-русые волосы в легком беспорядке. Держит в руке маркер, стоя напротив карты. Дышу. Активно. — Она сама выбралась, — за спиной голос Первого. Намного грубее. Мужчина оглядывается, опускает на меня равнодушный взгляд. Но… Меня неприятно сковывает моральное давление, которое он оказывает простым зрительным контактом, поэтому опускаю глаза, прячась. — Я слышал сирену, — кладет маркер на стол, медленно шагая в мою сторону. — Трой устраивает казнь. — Кто дал разрешение? — голос грубеет. — Я просил убить их на месте. — Но… — Я просил. — Простите. Чувствую, как все клетки организма реагируют на человека, который обходит меня, словно не замечая, поэтому, когда слышу звук удара, отползаю к дивану, заметив на нем раскладной ножик. Краем глаза слежу за тем, как мужчина бьет Первого по лицу, рыча: — Я просил убить их, — открывает дверь, кивком приглашая двух громил войти внутрь, и вновь обращается к гончему: — Ты сейчас идешь, приводишь ко мне Троя и всех заложников, с этим хоть справишься? — щурит веки. Пальцами слепо щупаю диван, чувствуя оружие, а взгляд не отрываю от мужчин. — Знаю, что он делает, — Главный… Так? Это он? — Хочет поднять авторитет… — кусает губу, взглянув зло на Первого. — Пошел быстро! — смотрит на одного из громил. — Ты, иди в зал, прикажи всем разойтись по местам, а ты… — на второго. — Приведи Оливера. Дадим ему шанс вернуться в банду. И мужчины покидают помещение, оставив меня с человеком, который прикрывает дверь, слишком долго стоит ко мне спиной, давая возможность спрятать ножик за спину. — Что у тебя там? — шепчет. Я не сдерживаю дрожь, пока вжимаюсь спиной к дивану, ерзая ногами по полу. Мужчина оборачивается, слишком внимательно смотрит на меня, и шагает в мою сторону, поэтому мычу, сжав губы. Готовлюсь защищаться, нанести удар, да, я смогу это сделать! Исподлобья, со всей злобой и агрессией, на которую могу быть способна, смотрю на мужчину. Тот подходит близко, присев на одно колено напротив. И смотрит. Просто смотрит мне в глаза. Моральная пытка. Я зрительно сражаюсь с ним, начав дрожать сильнее. Уже плевать. Я готова, блять, сдохнуть, но я не буду рыдать перед этим человеком. Перед убийцей. Перед Хозяином безумства. Поэтому смотрю в ответ. Тяжело дышу, но не отворачиваю лицо. Кажется, он мысленно пронзает меня, разъедает лоб, чтобы пробраться в мозг, чтобы вычислить слабые места. Я не дамся ему. Пошел к черту! — Что у тебя там? — мужчина не моргает. Не отводит взгляд, лишь немного поддается вперед, и я не выдерживаю этот зрительный кошмар, поддаваясь мурашкам, что бегут по коже. Вытягиваю перед собой ножик, желая вонзить мужчине в горло, но он с легкостью перехватывает мои запястья одной рукой. Смотрит. Дрожу. Смотрю в ответ. Чувствую, как во мне просыпается что-то звериное, как бурлит кровь в венах, поэтому продолжаю изо всех сил давить руками. Я убью его. Убью к чертовой матери! — Неправильно, — меня поражает, с какой легкостью, он управляет моими руками. Поднимает мое оружие выше, сам немного вскидывает голову, позволяя острию коснуться кожи шеи под подбородком: — Сюда, — шепчет хрипло, а мои веки приходится сжать, чтобы проронить скупые слезы. Нет, не сдамся! Давлю, острием немного нажимает на его кожу, но мужчина спокойно, без труда убирает мои руки, но не отпускает. Держит. Я не разрываю наш зрительный контакт, начинаю рычать, словно пес, пока пытаюсь освободиться от хватки. Мужчина смотрит. В глаза. Больной. Чего уставился?! — Уб… — шепчу, не в силах восстановить дыхание. Сжимаю в ладонях нож, давлю наверх, но не могу оторвать от пола. Мужчина крепко сдерживает, не отворачивает голову. — Ублюдок! — гавкаю ему в лицо, уже ничего не теряя. Мне и так конец, так что… К черту. — Пошел ты! Сдохни! — не кричу, но моя ругань заполняет помещение. — Умри! Умри! Умри! Он… Его губы… Растягиваются? Какого черта он улыбается?! Психопат! Я убью его! Но не могу вырвать ладони. Продолжаю кричать на него. Он продолжает молча смотреть. Ненормальная игра, лишенная смысла. *** — Та-дам! — Трой машет купюрами у лица Дилана. — Нам уже хорошо заплатили. Это даже не половина тех людей, которые желают тебя прикончить, — бросает деньги на стол, сунув ладони в карманы. О’Брайен исподлобья смотрит на него, его лицо напряженное, но спокойное. Человек, который в любую секунду готов сорваться и вцепиться зубами в глотку врага, чтобы разорвать к чертям. Один крупный мужчина сдерживает его, второй стоит позади Дейва, сжимая капюшон его кофты. Трой опускается на одно колено, улыбается, подняв брови: — В затылок выстрелю я, не бойся, сделаю это быстро, — хлопает парня по лицу. — А потом уже… — сжимает губы, качнув головой. — Как пойдет. Кстати, — цокает языком. — Я хотел забрать твою печень, но потом вспомнил, как много ты употребляешь. Наверное, она у тебя плохая… — отводит взгляд в сторону. — А у неё хорошая? — довольно и шепотом. Дилан дергает руками, рванув телом в сторону врага, поэтому мужчина хватает его, сдерживая на месте. Трой смеется: — Спокойно, а, — встает. — Пора выходить. Дверь распахивается, с грохотом бьется о стену, что говорит о том, как зол вошедший. Трой оглядывается на Первого, хмурясь: — Че? — Хозяин вызывает тебя, — кидает взгляд на О’Брайена. — Приказал привести заложников. — А мне по хуй, — Трой усмехается, и Первый вынимает оружие, щелкая затвором. Двое крупных мужчин так же лезут за пазуху, чтобы вынуть пистолет, но парень выдыхает, с особой тяжестью фыркая: — Окей, — вновь усмехается. — Тогда, откладываем казнь, — смотрит на Дилана. — Ненадолго. Смотрит. Она в ответ. Сжимается, стараясь освободить уже слабые руки. Мэй направляет ножик в глотку мужчины, который дергает её запясться в стороны, не моргает, пока с силой сдавливает пальцами шею девушки, разворачивая так, чтобы прижать к полу. Прижимает. Смотрит. Мэй ерзает, старается пихнуть его ногами, коленями, но не оставляет надежд ранить Лукаса. Мычит. Слезы не сдерживает, поэтому они начинают стекать с глаз по вискам. Мужчина рывком притягивает её руки к полу над головой, держит одной ладонью, чувствуя, как её тело дрожит. Очень странная ситуация. Лукас сам не понимает, как воспринимает её. Он видит… Сьюзен, но знает, — это не она. Но Сьюзен… Нет! Не она. Но не может не смотреть. Мэй замирает, активно дыша, в страхе смотрит на мужчину, который пальцами свободной руки касается вьющихся волос. На его лице полное спокойствие, равнодушие в глазах. Харпер мычит, дергая лицом, чтобы отвернуться, избежать прикосновения, но Лукас все-таки проводит костяшками по её щеке, усыпанной веснушками. Слишком нежно для таких грубых пальцев. У Мэй невольно перехватывает дыхание. Она краем глаз смотрит на мужчину, который хмурит брови, не сдержав очень тихое замечание, от которого девушку бросает в неприятный, болезненный жар. — Ты так похожа на неё. Громкий стук в дверь. С ноги. Харпер вздрагивает, вскинув голову. Лукас не дает ответ. Он пытается детально рассмотреть, изучить каждый изгиб, чтобы окончательно принять тот факт, что сходит с ума. Сошел. Девушка дергается от каждого удара о дверь. Испуганно смотрит на мужчину, который поднимает взгляд, отчего выражение лица становится неприятно злым, холодным. В сторону двери. Стук повторяется. Настойчивее. Дверь пинают. По-хозяйски открывают. Трой держит руки в карманах: — Извиняюсь, нам надоело ждать, — видит, как Лукас держит девушку за руки, прижимая к полу. — Оу, пикантный моментик, — жует жвачку, проходя дальше, а за ним входят двое крупных мужчин, ведущих заложников. Дейв первым переступает порог, спотыкаясь об него, поэтому тут же, без сопротивления падает на колени, напугано смотря на картину перед глазами. Дилана заводят вторым. И он, кажется, врастает ногами в пол, когда видит Мэй, которая с надеждой в глазах смотрит на него, начав активно дергаться. О’Брайен с угрозой поднимает взгляд на Хозяина, который встает на ноги, позволяя девушке в страхе поползти к стене, но Трой перехватывает её голову, сжимает шею, заставив пищать, начав махать ножиком. Парень смеется, силой выбивая оружие из её рук. Она даже выглядит жалко. Трой рывком поднимает Мэй на ноги, прижав спиной к своей груди. Дилан сдерживает голос, сжимает губы, пока его спускают на колени рядом с другом. Грубые руки крепко сжимают плечи и волосы. Лукас делает два шага к Первому, который стоит сбоку, охраняя безопасность Хозяина: — Я слышал, ты занимаешься самодеятельностью, — обращается к Трою, даже не смотрит на Дилана и Дейва, но оглядывается, бросив взгляд на Мэй, которая пихается, пока Трой обнимает её, носом зарываясь в шею: — Я просто выполняю свою работу, — искоса смотрит на Главного, мурча. — Разве публичная казнь — это не то, что должно происходить с предателями? — Верно, — Лукас сохраняет равнодушие, видя, как девушка пристально смотрит на кого-то, поэтому стреляет взглядом на Дилана. Тот уставился на неё, в ответ, что-то шепчет губами, словно успокаивая, и кивает головой. — Но все это обговаривается со мной, — вновь на Троя, который довольно улыбается, носом прижимаясь к виску Харпер, ведь наблюдает за реакцией О’Брайена, что еле сдерживается, лишь стискивая зубы. — У меня свои планы, поэтому оставляй их здесь, а сам возвращайся к своей работе, — Лукас щурит веки, понимая, что Трой совершенно не слушает, увлечен зрительной войной с Диланом: — Какие же? — интересуется, улыбаясь, ведь ему приятна та судорога, что сковывает тело Мэй, пока та старается контролировать эмоции, но все-таки начинает мычать, сжимая мокрые веки. Дейв озирается по сторонам, пытается незаметно пролезть под ткань футболки, чтобы вынуть острый предмет. Пользуется тем, что Псы Троя сейчас больше волнуются о его безопасности, как и Первый гончий, что готов лишиться жизни, лишь бы защитить Хозяина. В одном помещении встретились две стороны. Опасное напряжение так и чувствуется в воздухе, поглощая безумием всех присутствующих. О’Брайен тяжело дышит, следит за ладонью Троя, которой он скользит по груди Харпер, тянет к шее, к губам, которые Мэй сжимает, пытаясь закинуть голову. — Я — твой Хозяин, — Лукас уже выходит из себя, и Первый чувствует его состояние, поэтому сжимает ладони в кулаки, готовясь выполнить любой приказ, который даст Главный. Трой нервно скользит языком по губам, не отводит взгляда от Дилана. Наслаждается, растягивая губы в ухмылку, пальцами давит на дрожащие губы девушки, которая начинает жалобно всхлипывать, ведь в следующую секунду Трою удается сунуть пальцы ей в рот. Резко, грубо, заставив давится и задыхаться. О’Брайен вскакивает на ноги, но его тут же опускают на колени, сдерживая за плечи. Первый смотрит на Лукаса, ждет, но тот искоса следит с полным равнодушием за Диланом: — Что за реакция? — спокойствие в тоне голоса. Харпер не может дышать, сгибается, руками пытается выдернуть ладонь Троя, который, кажется, самоудовлетворяется, наблюдая за жалкими рывками Дилана: — Думаю, он нарушил одно из самых строгих правил, — опускает взгляд на корчащееся лицо девушки. Её тело дергается от рвотных позывов, но парень не прекращает давить в глотку: — Опять плачешь? — видит, как слезятся глаза Дилана, выражение лица его не теряет безумной ярости. О’Брайен трясется. Еле преодолевает рычание, процедив: — Я убью тебя… — Да, — Трой закатывает глаза, желая продолжить издевку, но Лукас с присущим равнодушием говорит: — Она будет блевать. Ты — убирать, — сдержанная агрессия. Трой тут же убирает свои руки, разводит их в стороны, позволив Мэй рухнуть на пол. Задыхается, кашляет, сидя на коленях. Трясущиеся руки сгибаются в локтях. Лукас слишком хорошо разбирается в психологии. Он тут же мельком смотрит на Дилана, который не отрывает своего взгляда от девушки, продолжая дергать руками. Дейв исподлобья озирается, боясь, что его молчание и бездействие сочтут странным, а сам пальцами еле справляется с режущим предметом, которым никак не перерезать толстую веревку. О’Брайен правда не сдерживает эмоции. Он рвано дышит через нос, моргает активно, отчего глаза только больше слезятся. Парень не знает, что делать. Бросает взгляд на Дейва, не встречая помощи, поэтому поднимает голову, уставившись на Главного: — Я не буду сопротивляться, — голос срывается, дрожит, что вызывает смех у Троя: — Слабак. — Только отпусти, — стреляет быстрым взглядом на Харпер, затем опять на Лукаса. — Отпусти её, — унижается, ведь начинает буквально умолять шепотом. — Отпусти её. Мэй трясется, не поднимает головы, роняя слезы на пол. Сжимает веки, шмыгая носом. Ей не нужно видеть. Она слышит страх в его голосе, поэтому тихо рыдает, боясь шевельнуться, поменять положение тела. Лукас щурится. Никак не проявляет эмоций на лице, внимательно смотря на Дилана, который опускает глаза, но не голову, пока сглатывает: — Пожалуйста, — просит, потому что больше ничего не может. — Хо-… — прерывается на громкий вдох. — Хозяин, — выговаривает. Лукас не меняется в лице. — Опа, — Трой довольно надувает шар из жвачки, после языком захватывает его в рот, лопнув. — Вспомнил, кто твой Хозяин? — Ты еще здесь? — Главный переводит на него злой взгляд. — Иди. На свое. Место, — с угрозой. Трой пускает смешок: — Окей, — бросает взгляд на Мэй. — Надеюсь увидеть твою печень, — сует руки в карманы, кинув своим парням. — Идем, — проходит мимо Лукаса, шепнув ему в лицо без доли страха в глазах. — Праздник отменяется, так? — смеется, продолжив шагать вприпрыжку. Двое крупный мужчин следуют за ним, покидая кабинет, как раз в тот момент, когда возвращается громила, ведущий под руку одного из пленных. Кажется, даже Дейв отвлекается от своей задачи освободить руки. Смотрит на Оливера, не веря глазам, как и Дилан, который вот-вот лишится рассудка. Парень с ожогами на лице опускает безумный взгляд на двух своих врагов, но не пытается вырвать больные руки. Просто замирает внешне, пока его подводят ближе к Лукасу, которому уже надоедает этот хаос в такой важный период: — Сними наручники, — приказывает — и громила начинает возиться с замком. Оливер не отводит взгляд. Как и Дилан с Дейвом. — Я даю тебе шанс реабилитироваться, — Главный поворачивается к столу, делая большие, но спокойные шаги. Мэй находит силы отползти к дивану, колени поджимает к груди, напугано, словно животное, дергает головой, не в силах остановить скачущий взгляд. Лукас берет оружие, проверяя наличие пуль: — Это твоя «Программа», — оборачивается, сжимая пистолет, смотрит в глаза Оливеру, который уже вряд ли контролирует свое безумие, когда его руки оказываются свободны. Больные, красные запястья. Парень так исхудал, что внешне напоминает мальчишку. А, быть может, он всегда был ребенком. — Убей их — и ты снова с нами, — подходит к нему, медленно. Смотрит в глаза, не моргая. Оливер трясется от голода, от холода. От психологической нестабильности. Опускает глаза на оружие, которое Хозяин протягивает ему. Пальцы трясутся, потянувшись к рукоятке. Мэй начинает качать головой, хрипло шепча: «Нет, нет…» — переводит большие, красные глаза на Дилана, который моргает, со страхом взглянув на неё в ответ. Смотрят. Молчат. Дейв прижимается лопатками спины к стене, осторожно шевелит пальцами, стараясь маленьким острием одолеть веревку. Оливер сжимает оружие. Смотрит на него, медленно поворачиваясь всем телом к парням, что продолжают стоять на коленях. — Жаль, — Лукас не выдает огорчения, но он действительно разочарован в О’Брайене. — У тебя был потенциал. Большой. Дилан с дрожью дышит, не отрывает взгляда от Мэй, которая сжимает холодными, мокрыми от слез пальцами ткань дивана. Она все еще еле заметно качает головой, боясь моргать и прервать их зрительный контакт. «Эй», — О’Брайен двигает губами. Еле. «Эй», — Харпер борется с мускулами лица, которые предательски морщатся, давая волю эмоциям. Девушка видит — парень ничего не может. Поэтому просто смотрит на неё глазами с покрасневшими белками. Оливер осторожно, словно опасаясь, вертит оружие в руке, осматривая. Поднимает взгляд на Дилана. Он не отвечает на зрительный контакт. — Скорее, — Лукас давит морально — и Оливер вытягивает руку, направив дуло на Дилана. Прямо в лоб. Прижимает, обжигая кожу холодом, и О’Брайен морщится, еле заставляя себя не сжимать веки. Он не должен отводить взгляд от Харпер, ведь она уже пищит, ладонями сжимая свои уши, словно слышит какой-то шум. Плачет, привлекая внимание Оливера, и он немного поворачивает голову, искоса взглянув на девушку. Фардж начинает паниковать. Нет, он вне себя, поэтому острие выпадает из его пальцев. Боже. Парень активно дышит через нос, но тихо, боясь привлечь внимание. Начинает пальцами щупать пол в поисках своего «орудия». Оливер касается ледяным дулом лба Дилана, который позволяет себе моргать, отчего веки намокают, но внешне он сохраняет судорожную стойкость. Шевелит губами: «Все в порядке», — Мэй понимает, поэтому щекой вжимается в диван, продолжая тихо рыдать. О’Брайен сглатывает, когда Оливер пальцем скользит к затвору. Дилан не позволят себе отвести взгляд. Смотрит на Харпер, набирая воздух в легкие: «Все хорошо, — губы дрожат, пока шевелятся. — Успокойся». Оливер опять стреляет взглядом на Мэй. Его ладонь потеет. — Давай, — Лукас исподлобья смотрит в спину парню, пока тот чувствует, как истекает потом. — Нажимай на курок, — сквозь зубы. Оливер тяжело дышит. Смотрит на Дилана, слыша мычание Харпер за спиной. И хмурит брови. Выстрел.