Переломный момент

      Этот день мог бы стать самым обычным, солнечным и погожим деньком за всё время борьбы с Валтором. Этот день мог бы с лёгкостью обозначить новую эру в жизни всего Волшебного Измерения да и других планет, находящихся за его пределами и не подозревающих о грозящей им опасности. Мог бы. С лихвой, на раз-два. Ведь сегодня они победили Валтора. Только в том-то и дело, что чертово сослагательное наклонение всегда вмешивалось в их планы вкупе со вселенной (а у этой мадам престранное и даже, можно сказать, садистское чувство юмора) и провидением Дракона. Потому что никого они тогда не победили. Правда, знал об этом лишь один человек, и он не торопился никому ничего рассказывать.       Раз. Тёмная, сине-чёрная молния пролетела в считанных миллиметрах от плеча Блум, но она, ловко перекатившись на спину, смогла от неё увернуться. Липким холодком полоснуло по коже: мокрая еще со вчерашнего вечера трава Сумрачного Леса, скорее всего, оставила влажный след у нее на руке и подпортила платье, но на эти мелочи сейчас не было времени. Впрочем, его никогда не хватало и на куда более заковыристые вопросы с пресловутыми двойными доньями, которые свалились фее, как снег на голову.       Два. Вскочить на ноги, откинуть со лба волосы (которые так, черт возьми, нравились ему, на которые он наверняка и теперь смотрит, как искуситель), снова увернуться. На сей раз от пульсирующей энергией бордовой сферы (цвета его плаща, чертового гладкого плаща, от прикосновения к которому хотелось отдернуть руку), несущейся прямо на неё. Проще простого: подпрыгнуть, перекувырнуться в воздухе так, чтобы несчастный заряд пролетел аккурат под её ногами. Приземлиться, не поломав тонкие, будто лианы, каблучки (Дракон, кому вообще пришла в голову идея заставлять фей сражаться в них?!). Идеально. Остаётся лишь одно-единственное простое правило, и его нельзя нарушать ни при каких условиях. Даже (вернее, и особенно) под страхом смерти. Но… Сегодня же не обычный день, так? Она ведь может умереть сегодня, сейчас, в этот самый миг? Значит… разрешается? Значит…       Три. Посмотреть ему в глаза.       И застыть. Замереть, охваченной ледяным пламенем от кончиков пальцев до огненно-рыжих волос. Понять, что не в силах сдвинуться с места, словно тебя пригвоздили к траве одним лишь его свинцово-тяжелым, любопытствующим и насмешливым взглядом. Не стоило это делать. Не стоило пытаться снова заглянуть в его чёрные, вертикальные, как у кошки, зрачки, пытаясь найти там хотя бы крупицу человечности (глаза ведь зеркало души, да, Блум?). Так какого Дракона ты ещё что-то ищешь в нём, а, Блум? Что могла, ты давно уже откопала, отрыла, вывернула на поверхность, раз за разом раскрывая перед собой чудовище. Неужели надеешься одним прекрасным днём сковырнуть медный ржавый налёт и под ним обнаружить… золото? Или, может, человека?       Этот, с высшего позволения сказать, «человек» (который и позорной шестерочной клички «демон» давно недостоин) еще пару часов назад казался Блум живым исчадием ада. Забавно, он ведь и так демон. Да вот только вот такого понятия, как Ад, в мире улыбающихся фей, злорадно шепчущихся и хихикающих за твоей спиной; скалящихся в ухмылке ведьм, готовых иногда принять в свои ряды отъявленного изгоя; показывающих свою силушку (но, к сожалению, не всегда мыслительную) Специалистов, не было. Хотя сегодня утром Блум была уверена, что находится она именно в том живописном местечке с кипящими котлами.       С ней тогда связался Валтор. Враг. Умерший, на секундочку, враг, убитый ей же собственноручно (все-таки пыльца вырывалась прямо из ее ладоней, так что такой буквальный оборот девушкой был вполне оправдан) вчера вечером. Разорванный внутри его же больного сознания. Она помнила, как он кричал, как звал кого-то и как в какое-то мгновение среди этого нескончаемого скрежета ей послышалось свое имя. А потом… Потом она потеряла сознание, ее вернул в сей мир Скай (только почему она тогда не искрилась от счастья?), и все закончилось. Жаль, что у нагло усмехающегося тонкими губами (улыбка победителя) демона на магической голографической проекции были другие планы. Он грозился убить ее подруг, каждую по одиночке, если «многоуважаемая принцесса Домино» (Блум до сих пор передергивало от карамельно-упивающегося тона, которым он произнес эту фразу) не явится к нему в Сумрачный Лес и не закончит дело лично.       Ну, вот она и пришла. Под вечерок. Закончить.       Однако Валтор отчего-то не спешил нападать. Чуть склонив голову, с расслабленно-ленивым интересом он скользил взором по фигурке маленькой, испуганной феи, которая всеми силами пыталась показать, что не боится его. Боится, и ещё как. Только вот его ли лично или тех сжигающих изнутри, губительных, как лесной пожар, чувств, которые он пробуждает в ней?       — Ну, что, милая, так и будешь на меня смотреть, или, может, всё же попытаешься победить? — Его тонкие губы растянулись в откровенно издевательской улыбке. В голосе — ни капли вызова, ни оттенка презрения или наглости, но почему-то он заставлял внутренне сжиматься, ёжиться от мгновенно сковавшего кожу холода и отступать.       — Если ты пытаешься спровоцировать меня, то мне жаль, — фыркнула Блум, дёрнув точеным носиком. Она выказывала полнейшее равнодушие (вернее, старалась), а его глаза, глаза-то, суженные, испепеляющие, всё равно мерцали, как огни манящего маяка… горели… только ненавистью ли? — Как же низко ты пал, Валтор, раз спустился до таких толстых намёков.       — О-о, — демон расхохотался, запрокинув назад голову. Удивительно, но Блум в его смехе послышалась… искренность? Будто он действительно веселился, видя её жалкие попытки держать себя в руках, — поверь мне, феечка, ты ещё многих моих намёков не видела. Интересно — спроси у Трикс, они тебе всё в подробностях расскажут. Если, конечно, их вообще когда-нибудь выпустят из Светлого Камня.       И снова — смех. Снова — откинутая голова и развевающиеся на ветру светло-платиновые, с примесью какого-то красно-медно-ржавого оттенка волосы. И, черт возьми, этой противоестественной для любой феи картиной можно наслаждаться бесконечно. Блум словила себя на мысли, что уже целую минуту — непростительно долго — наблюдает за Валтором, и быстро встряхнула головой, закусив нижнюю губу.       — Ты монстр, — проскрежетала она сквозь стиснутые от ярости зубы, и глаза полыхнули огнём. Не от злости на демона, нет. От ненависти к самой себе за преступную слабость, за то, что позволила переступить черту непоправимого, что сродни греху. И пусть говорит она пламенно, с огоньком, готовым вырваться искрами из глаз и испепелить демона к чертям, но не обвиняющее, а… Как бы защищаясь.       — Так докажи это, дракончик, — на последнем слове у Валтора вырывается ядовитый-ядовитый смешок.       Блум дёргается, и, что-то быстро проговорив полушёпотом, прикрывает глаза, поднимает изящную, тонкую руку, скрытую в нежно-голубой перчатке. На ладони горит ослепительно-красный шар, состоящий из чистого, переливающегося на солнце огня. И фея, прицелившись, со всей силы бросает его в демона. Валтор лишь ухмыляется. Его игра началась. И уж он-то точно знает, чем она закончится.       Пущенные волшебницей заряд летит прямо на него с космической скоростью, только демон тронуться с места не спешит. Он невозмутимо стоит и нарочито лениво, с щепоткой любопытства, сверлит взглядом несущийся на шар. Точно знает, чем в итоге всё закончится. Точно у него в голове был уже составлен многоходовой план на шесть шагов вперёд, и там уже красной нитью было прописано, что ничего у феечки не выйдет. А может, он и будущее видеть умеет. Или догадывается, что это заклинание не только ему, но даже хрупкой ведьме вроде Айси вреда не причинит (Блум ещё ничего не знала, но ей предстояло в этом убедится много лет спустя).       И вот, когда шар почти достиг цели, ему оставалось лишь несколько жалких сантиметров, чтобы вонзится в грудь Валтора, демон легко, будто играючи, поднял руку, развернув её ладонью к Блум. Из земли ударил столп огня, но не такого, каким пользовалась принцесса Домино. Не светлого, веселого, готового обогреть и обласкать, доброго огня-друга, а темно-бордового, иногда практически угольно-чёрного, стремящего уничтожишь всех и каждого, ненавистного огня-врага. И запущенный феей огненный шаг легко разбился-раскололся о стену дьявольского пламени, как стеклянная новогодняя игрушка. Блум подавила в груди судорожный вздох. Успел.       — Это так мы мстим за «дракончика», мисс? — уголок рта демона дёрнулся в непринужденной улыбке. Он беспечно отряхнул с плаща невидимую пыль (так, будто и не был на волосок от смерти мгновение назад), элегантным шагом подходя ближе к девушке.       Вот этого Блум стерпеть не могла. В крови забурлило расплавленное золото, гордость вспыхнула, подобно щелчку спички, подобно пламени демона, что ещё секунду назад вырывалось из травы. Взмахнув легкими крыльями, она взмыла в воздух. Валтор, многозначительно усмехнувшись, нехотя последовал её примеру. Словно говоря: «Хочешь драться, милая? Ну ладно, давай подерёмся, кто я такой, чтобы отказываться».       И начался бой. Противники кружили друг напротив друга, ни на миг не прерывая зрительный контакт. Они отчаянно впивались глазами друг в друга, будто стоило на секунду отвести взгляд, как их бы на месте поразила молния. Или что ещё хуже: они бы тут же сорвались. Казалось, только одна-единственная дуэль взоров позволяла хоть как-то сдержаться, не послать всё к черту в ту же минуту и не спикировать вниз, закончив этот бесполезный бой.       Блум, внезапно очнувшись, щёлкнула пальцами — Сумрачный Лес, сияющий покрой изумрудной зеленью под её ногами, покрылся полупрозрачным куполом. На его поверхности, как на ясно-синей водной глади, плясали-блестели огни рыжеватого пламени. Нельзя допустить, чтобы растения пострадали от огня. Флора бы в первую очередь вспомнила о природе. К сожалению, этот жест не укрылся от проницательного Валтора.       — Что, даже сейчас о подругах не забываешь? — его тонкие губы растянулись в издевательской улыбке. — Похвально, принцесса.       — Замолчи уже, и давай продолжим то, что начали, — как можно яростнее выплюнула Блум. В её глазах мелькнули огненные всполохи, а рука с загоревшемся на ладони шаром резко поднялась вверх.       — Как скажешь, милочка, — отозвался демон, даже не стараясь скрыть кривую ухмылочку. Словно дразня девушку, он в свою очередь тоже приподнял руку, скрытую элегантной скользко-гладкой перчаткой, и на его пальцах заиграли темно-бордовые искры.       Миг — и мимо его лица со свистом пролетел энергетический заряд, шипя и треща. Он ловко-изящно уклонился от удара, отлетев чуть в сторону, и победно помахал фее с безопасного места. Блум чертыхнулась, сжав кулачки. Закусила щёку изнутри, силясь не замечать, что сухо покалывает глаза от злости на себя. Однако, как бы она ни старалась, не могла отвести взгляд от демона. Он так идеально-совершенно спасся от её атаки, всего одним лениво-красивым движением. Точно и не было у него под ногами чистого воздуха, а находилась всё та же твёрдая земля.       — Гад! — почти беспомощно, будто защищаясь. Валтор лишь кивнул ей, пронзая внимательно-заинтересованным взором.       — Правда? — Он с насмешкой изогнул бровь. — Феечка, ты только сейчас это поняла? Браво, мисс Блум, у нас есть победитель! И — дайте-ка подумать — сколько же нам понадобилось для этого? Целый год?       Услышав последние слова, Блум вспыхнула, как спичка. По венам весенним потоком пробежало расплавленное золото, отдавшись в гулко забившемся сердце.       Валтор не успел опомниться (по крайней мере, так думала Блум), как в него полетела огненная стрела, выпущенная разъяренной феей. Краем глаза заметив несущуюся к нему на первой космической опасность, демон усмехнулся уголком губ, мельком перевёл заинтересованно-испытующий взгляд на принцессу Домино и… ровно за секунду до того, как его настиг заряд, маг испарился в воздухе, взмахнув руками. Хлопок — и ввысь взметнулась стая каркающих багрово-бурых ворон. «Цвет его плаща», — просвистело в мозгу ошарашенной Блум. Она задрала голову, провожая взором птиц, взмывших ровно с того места, где секунду назад стоял Валтор. Внезапно сзади послышался лёгкий, незаметный шелест, и, прежде чем девушка обернулась, на плечи подул холодный ветер, а в ухо ударил будоражащий шёпот.       — Неужели думала так просто избавиться от меня, принцессочка?       Блум рывком крутанулась на каблуках, сталкиваясь с наглым демоном лицом к лицу. Вздрогнула, постаравшись проигнорировать мурашки, стайкой пробежавшие по спине, и ёкнувшее сердце. Близко. Черт возьми, как он близко. Настолько, что она практически слышала дыхание демона, ощущала его прямо перед собой. Она быстро скользнула взором по его лицу, плащу и идеально чистой рубашке на средневековой манер, будто пытаясь прочесть все скрытые планы в серо-голубых, почти прозрачных за таинственной дымкой, глазах.       Казалось, прошла целая вечность, а на деле — не более пары секунд. И врагу их схватило с лихвой.       Валтор, кривовато ухмыльнувшись, взмахнул рукой, и Блум — ухитриться бы хоть вскрикнуть, хотя бы вскрикнуть — резко подняло над травой, и тело в то же мгновение пронзило тупой, сухой болью. Девушка стиснула зубы и опустила взгляд вниз. Из земли вырвалось несколько мощных, но гибких, как лианы, стеблей, которые моментально обвили её хрупкую фигурку.       — Чудовище, отпусти меня сейчас же! — Фея рванулась, собрав все силы (физические, не магические — заклинания тут не помогут: растения аккурат опутали её ладони), но ничего не получилось. Стебельки ещё сильнее сомкнулись вокруг её плеч, и Блум тихо зашипела.       — Теперь-то ты посговорчивее будешь, — Валтор подошёл к ней поближе нарочито медленным шагом, смеряя её любопытным, пронзительным взглядом.       — Уверен? — хмыкнула девушка, сдув рыжую прядку со лба. — Может, я наоборот, сцеплю зубы и с удовольствием понаблюдаю за пытками, которые ты мне устроишь? Говорят, они у тебя самые изощрённые в Магическом Измерении. Я же любопытная, и это любопытство сведёт меня в могилу, ты же помнишь?       — Как не помнить? — Валтор закатил глаза, мазнув глазами по силуэту феи. Уголок его губ слегка приподнялся. — Вечно лезешь не в своё дело, в самое пекло, рискуешь жизнью, нарываешься на неприятности, от которых, будь ваша мадам Фарагонда благоразумней, она могла бы два счёта тебя избавить. Не надоело?       — А тебе торчать в Омеге семнадцать лет? — Не осталась в долгу Блум, лукаво сверкнув зрачками. — В виде ледышечки-то, наверное, соображается хуже? И планы по захвату миру плоховато придумываются, да? Кстати, ты ещё не свихнулся от них? Ой, точно, — она запрокинула голову и рассмеялась. Прямо в лицо. Громко, вызывающе, чуть ли не истерично, — у тебя же давно мозги отлетели, если не сказать отморозились!       — Твой язык уж точно сведёт тебя в могилу, — кивнул ей маг, снисходительно и… как-то странно улыбнувшись. Блум быстро-быстро моргнула, проверяя, не показалось ли ей. Извечный враг смотрел на неё не оценивающе, не заинтересованно, не дразняще-вызывающе. Он просто смотрел, и на его радужке читалось нечто вроде восхищения, любования. — Знаешь, я же могу уничтожить тебя одним щелчком пальцев, одной искоркой, вот сейчас, сию же минуту.       — Так давай, вперёд и флаг в руки, — равнодушно хмыкнула фея, дёрнув аккуратным носиком.       — А смысл? — деланно тяжело вздохнул Валтор, вперив в девушку вопросительный взор. — Давай лучше вот что сделаем: ты — дракон, я — дракон, значит, будем дракон против дракона. Сразимся в воздухе нашими магическими сущностями по-честному, и проигравший будет уничтожен с почестями, как и подобает.       Блум подозрительно сощурилась, приподнимая голову и поражённо заглядывая демону в глаза. Он, что, предложил ей сразиться в честном поединке? Ей точно не послышалось? Может, уши слегка заложило после боя или свежий лесной воздух так на неё действует? Но Валтор не пропадал, не растворялся в неизвестности, и лицо его не передёргивалось от ярости, а значит, опасаться за свой рассудок пока не нужно.       — Серьёзно? Ты снова играешь в свои дурацкие игры по не менее идиотским правилам? — фыркнула девушка, стараясь придать голосу равнодушной уверенности. Однако в результате он прозвучал скорее как жалкое, трещащее на последней ниточке оправдание.       — Дорогая, ты оцениваешь меня по стереотипному чёрно-белому мышлению, — с притворным сожалением протянул волшебник. — Впрочем, я не удивлён, у фей всегда так принято, особенно у Фарагонды. Разве что… — он помедлил, облизав губы, — ты кажешься мне умнее.       И, не дожидаясь, пока Блум скажет ещё что-нибудь весьма умное и бунтарское, элегантно щёлкнул пальцами. Тихо вскрикнув, — опутавшие фею стебли мгновенно спали с её плеч, мягко шелестнув, — она упала на мягкую изумрудную траву. К счастью, падение прошло почти безболезненно. Лишь чуть-чуть заныл бок. Блум тут же вскочила, гордо задрав голову, не желая оставаться перед врагом в таком унизительном (по её мнению) положении. Правда, в последний момент она несколько поскользнулась на каблуках, поэтому поднялась она слегка неуклюже, но это мелочи.       — С мягкой посадочкой? — С лёгкой издёвкой поддел её демон.       — Я бы ответила, но воспитание мешает, — огрызнулась Блум, ощетинясь, из-за чего у неё явнее обозначились изящные скулы. Демон ободряюще ухмыльнулся, просверливая девушку пытливым взглядом и как бы любуясь ей. Та поёжилась то ли от скользнувшего по полуобнаженным плечам холодка, то ли от пробежавшего по позвоночнику огня будоражащих мурашек. Противник словно бы проигнорировал её реплику, но не взор. О нет.       Однако, пора было начинать.       Вскинув руки вверх, первым принялся колдовать Валтор. Пара легких, элегантных движений пальцами, захваченными гладкими перчатками, и на ладонях запылал фиолетовый огонь, намного ярче, чем раньше. Его миниатюрные столпы резко взметнулись в небо, стремительно вырастая в размерах, и демон резко откинул голову назад. Миг — и пламя приобрело бордовые оттенки, а ещё через мгновение — захватило всю сильную фигуру мага. Он пылал, покрывался всполохами, как броней, вторым и намного более эффектным плащом, только огонь не причинял ему ни малейшего вреда, даже одежда оставалась целой.       Блум была не в силах сдвинуться с места и оторвать взгляд от манящего, невероятно красивого зрелища. Да, она могла бы с легкостью воспользоваться моментом, пустить в демона огненную стрелу… Кошмар бы закончился, не успев начаться. Она стала бы всеобщей героиней (снова), подруги были бы живы (снова), Скай бы носил ее на руках (снова). О Боги, слишком много «бы» и слишком много «снова». Да, конечно, у нее есть шанс уничтожить практически убийцу ее родителей, но… В чем смысл? Принцесса странно усмехнулась. Дракон, до чего она дожила, уже цитирует своего злейшего врага. А если по-честному, так, как вообразила, поступают только ведьмы. Ее вызвали на честный бой (аж два раза, какая, черт возьми, честь!), значит и сражаться надо по-честному. С нее уже достаточно и того, что иногда по ночам, во снах, к ней является она, коварно сверкая желтыми кошачьими зрачками и заманчиво шурша черным шелком расшитого пайетками платья.       Ее альтер-эго.       Темная Блум.       Вдруг Валтор выпрямился, как аршин проглотил, и что-то закричал. Гортанно, дико, первобытно, почти, как драконы с острова Пирос. Блум встряхнулась, послушным добрым огоньком стирая ненужные мысли из головы, и с интересом взглянула на волшебника. Объявшие его языки огня мгновенно всхлестнулись вверх, к верхушкам чернеющих елей, покидая тело хозяина. Чем выше они взлетали, тем более явную форму принимали, соединяясь друг с другом в мгновение ока и не переставая набирать высоту. И вот на их месте, разрезая воздух, как клинками, мощными крыльями, воспарил гигантский бордовый дракон. Фея скользнула по нему несмелым взором, ощущая, как по всему телу прошел трепет, больше смахивающий на дрожь.       Огромный, как и у нее.       На китайский манер, как и у нее.       Рычит, бьет хвостом, жаждет защитить хозяина, как и у нее.       Злобный, разъяренный, свирепый совсем… не как у нее.       Валтор удовлетворенно развернулся к застывшей (и завороженной) противнице.       — Ну как, нравится? Твоя очередь, уверен, зверек у тебя не хуже. Умела бы ты его еще «включать», когда надо, цены бы тебе не было…       Фея предпочла проигнорировать последнюю реплику, хотя, когда она ее услышала, ей показалось, что злосчастный маг будто когтем провел по ее сердцу. Нарочно медленно, наслаждаясь ее мучениями и рассуждая: «А что же из этого выйдет?». А вот что. И девушка, выйдя вперед на поляну и по-ученически расставив ноги на ширине плеч, резко поставила перед собой руки в защитной позе. На них заплясали искры.       По венам потекла настоящая, живительная лава, ударив в самое сердце. Она — Дракон. Он ей подчиняется, ей и только ей (разумеется, Валтор тоже управляет силой огня, но только тёмного, а это не то же самое, верно?), а это значит, что она победит. С этой мыслью Блум резко вскинула руки вверх, выпуская пылающую магию всем своим телом. И в воздух, поначалу бесплотным призраком вырываясь из хозяйки, взмыл Дракон. Девушка откинула голову назад, рассыпав рыжие волосы, ловя удовольствие от заструившейся внутри магии. Как вспышка, искрящийся взрыв, прямо в солнечное сплетение. До пляшущих перед глазами огоньков, до выбитого из лёгких и вмиг сожжённого кислорода.       Когда эйфория понемногу отпустила фею, она наконец смогла отдышаться, чуть согнувшись и уперев руки в колени. Случайно (правда-правда) взглянула вправо и словила любопытно-любующийся взгляд Валтора, смотрящего на неё прямо в упор. Абсолютно не стесняясь. В ответ она послала ему победную ухмылку, будто невзначай откинув кудрявую прядь с шеи и тем самым открывая ему больше доступа для созерцания. О том, что усмешка была больше дразняще-вызывающей, чем горделивой, Блум предпочла не думать. Как и том, что воображает в своей отмороженно-больной голове Валтор, наблюдая за ней.       — Будем стоять на земле или как? — окрикнула она его, уперев руки в бока: выказывала полнейшую готовность биться до конца.       — Смотря, как тебе больше нравится, — не без удовольствия промурлыкал демон. — Но по правилам мы должны оставаться на земле, пока наши дракончики будут драться в воздухе. Знаешь, — он внезапно отвлекся и скользнул по фее странно потеплевшим (человеческим?) взглядом, — говорят, это чертовски красивое зрелище.       — Так давай проверим, — хмыкнула в ответ Блум, передернула плечом, постаравшись оставить его последнюю реплику без ответа, и легко взмахнула рукой. Дракон взревел, повинуясь хозяйке, и, трепеща крыльями, взлетел еще выше. Питомец Валтора последовал примеру сородича, и девушка облегченно вздохнула: демон уже сверлил взглядом небо, не обращая внимания на противницу. Только бы он не заметил, что в тот момент, она тоже смущенно смотрела на него. А та фраза про красоту… Это была лишь провокация с его стороны, ничего больше.       Как, возможно, и весь бой драконов, но отступать было уже поздно. Оба зверя застыли в воздухе друг напротив друга, хищно дергая мощными хвостами и испуская из ноздрей тонкие струйки дыма. Атаковать они пока не спешили, однако напряжение буквально било электричеством по нервам. Вдруг, точно по чьей-то неведомой команде, драконы принялись медленно двигаться, плавно кружа вокруг друг дружки. Они сверлили друг друга сузившимися от ярости глазами, изучали, надеясь найти хотя бы малейший изъян в броне противника, прежде чем вступить в бой. Валтор довольно ухмыльнулся.       — Можешь сколько угодно смешивать меня с грязью, ваше высочество, но твоя пташка тоже кое-чему учится у моей.       — Чему хоть? — Фыркнула Блум, не переставая напряженным взором следить за парившими в небе магическими создания. — Умению проигрывать с большим шиком и таким же большим позором?       — Изучи врага, а уж потом бей, — на лице демона вопреки ожиданиям не дрогнул ни мускул. Видимо, за год успел научиться выдержке. — Правда, в твоем случае это уже вряд ли поможет.       Блум открыла было рот, чтобы возмутиться, однако ее отвлек вой сверху. Запрокинув голову, она увидела, что драконы начали драться.       Первым с ужасающем скрежетом бросился на другого бордовый, попытавшись застать того врасплох. К счастью, протеже Блум, до того удивительно спокойно стоявший на месте аки статуя, быстро сориентировался и уклонился от удара, напоследок взмахнув крылом: оно с противным скрипом прошлось по корпусу незадачливого противника.       Тот взревел, со страшным скрежетом поднимая чешуйчатую голову. Из его ноздрей вырвались струйки дыма, а глаза налились рубиновой кровью. «Совсем, как у Валтора, когда он злился», — непроизвольно сверкнуло в мыслях Блум, но она тут же осеклась, мысленно ругнувшись. Почему она любуется этим зрелищем, если должна радоваться удачному выпаду своего дракона?       — У моего питомца есть ещё порох в пороховницах, — ядовито усмехнулся демон, любовно глядя на Дракона. Точно на своё творение. Внезапно он изумлённо присвистнул, сощурившись. — Правда, я не думал, что настолько.       Блум вскинула голову: на небе и правда происходило нечто странное. Она думала, драконы начнут биться, пытаться сокрушить друг друга, а они… Застыли на расстоянии даже не пары метров, без всякого намёка на продолжение сражения. Причём стояли они в профиль, и их взгляды метали молнии, только какие-то… странные. Не столько ненавистные, не столько прожигающие, сколько заинтересованные.       — Что они делают? — Блум задала вопрос скорее воздуху, чем Валтору. Почему-то ей казалось, что мистер Гроза Всей Вселенной тоже смыслит в происходящем меньше неё.       — Феечка, думаешь, если бы я знал, то стоял бы рядом с тобой с раскрытым ртом? — презрительно фыркнул Валтор, явно начиная раздражаться и стараясь одновременно не подать виду, что сам находится в полнейшем замешательстве. Вдруг в голове что-то щелкнуло, током пробивая одной из догадок. На лице демона расцвела довольная улыбка. Он повернулся к девушке и поинтересовался с живым любопытством.— Кстати, твой Дракон случайно не девочка?       У Блум аж глаза расширились о этой новости. Она чуть не поперхнулась и пронзила демона растерянным взглядом: надеялась, что тот шутит. Однако абсолютно серьезное выражение лица врага ясно давало понять, что веселиться он сейчас не намерен. Простояв так пару мгновений, принцесса поняла, что шок наконец прошел и к ней вернулся дар речи.       — Нет, что ты! — Она отчаянно замахала руками, отгоняя навязчивую идею, как назойливую муху. Вдруг нахмурилась и, подозрительно прищурившись, вперила в Валтора испытующий взор. — А твой?       — Издеваешься? — маг сдвинул брови и нарочито трагично закатил глаза. Весь его вид говорил, что он начал сомневаться в умственных способностях противницы. — Я похож на идиота, которому для повышения самооценки и успеха у противоположного пола нужен дракон-девочка? Я по-твоему совсем сумасшедший?       Принцесса Домино нарочито презрительно дёрнула плечом: мол, очень мне хочется выслушивать твои возмущения. Однако по коже прошел приятный ток, и Огонь внутри заиграл ярче: ей удалось задеть Валтора.       — Кто знает, в каких традициях тебя воспитали Три Древние Ведьмы? — Она окатила демона многозначительным взглядом, надеясь, что он поймёт прозрачный намёк. На губах сверкнула довольная и несколько лукавая улыбка. Блум было невероятно интересно, что же ей этот выпад ответит Валтор: он терпеть не мог подобных выходок в свой адрес.       Правда, закончить фразу и услышать долгожданную реакцию фее не удалось: маг изумлённо воскликнул, показывая пальцем в небо:       — О, смотри!       Забыв об осторожности, — а ведь слова Валтора могли быть просто отвлекающим маневром — та резко задрала голову и застыла, не в силах вымолвить ни слова. Творящееся наверху не поддавалось никаким законам логики. Бордовый дракон Валтора, сверливший по-прежнему красными глазами питомца Блум, плавно двинулся влево и размашисто махнул хвостом туда же, будто предлагал сородичу следовать за собой. Рыжее магическое существо последовало за ним, отражая его движения, как в зеркале. Затем такое же медленно-зачаровывающее скольжение вправо, потом ещё раз влево, только уже быстро, так что в воздухе от крыльев поднялся свист. И все это под какую-то неведомую остальным мелодию, под определенный ритм, музыку, которую, казалось, слышали одни лишь драконы. А в завершении — резкий поворот далеко вперёд, который, кажется, был нужен только для того, чтобы смениться неспешным соединением двух драконов практически морда к морде.       — Ого… — Только и смогла проговорить Блум. Её голубые глаза растеряно смотрели то на Валтора, то на драконов. — Ты точно уверен, что не содержишь девочку? По-моему это было похоже скорее на… — она замялась, подыскивая нужные слова, и напряжённо закусила губу, немного смутившись. Единственное объяснение происходящему немного походило на бред сумасшедшего. А вот демон ответил моментально, будто прочитав мысли огненной феи.       — Танец, — он кивнул ей со снисходительной улыбкой, не без удовольствия отмечая, как непонимающе расширились её зрачки. — И, маленькая принцессочка, уж если говорить начистоту, то ведущим в нем был мой зверёк, а всем известно, что главными в этом случае предпочитают быть мужчины. Так что, если среди нас и есть счастливая обладательница драконицы, то это ты.       Туше. У Блум внутри возмущённо заиграл огонёк. Она яростно стиснула руки в кулачки и злобно оскалилась, не обращая внимания на то, как довольно ухмыльнулся Валтор, каким заинтересованно-любующимся взглядом по ней прошелся. Как он посмел? Каждый мало-мальски образованный волшебник в этом мире знал, что Магическое Измерение создал Дракон. Дракон, а не Драконица! И помощник, которого она могла вызывать своей силой, был прямым отражением того Дракона!       — Сексист чёртов, — фыркнула она, угрожающе поднимая руку с заискрившейся на ней пылающей сферой. И внезапно опустила ее, будто передумав и решив, что демон будет пока полезен не в зажаренном состоянии. — И что ещё за танец?       — Танго, если не ошибаюсь, — со знанием дела ответил Валтор. — Знаешь ли, по драконьим движениям это было сложновато определить даже для меня.       Блум приподняла бровь. Танго, он серьезно? Или хочет поиздеваться?       — Откуда два дракона могут знать это танец? — Уверенно выплюнула она прямо в лицо мужчине и сложила руки на груди. Пожалуй, даже слишком уверенно, уверенно-отрешенно, точно пыталась любой ценой доказать свою правоту и то, что ее нисколько не смущает сложившаяся ситуация. — Тем более, два самца.       Валтор наклонил голову и чуть прикрыл глаза. Мазнул по фее взором, говорившим: «Ничего ты не знаешь, Блум с Домино, ничего ты не знаешь». Его бархатный голос приобрел истинно менторские черты. Против своей воли Блум заслушалась: неудивительно, что даже ведьмы Трикс не смогли противостоять обаянию демона.       — Я где-то слышал, что наши зверьки нечто вроде живых аватаров. Они чувствуют то же, что и мы, видят то же, что и мы, и при желании способны передавать эту информацию другу другу. Думаю, ты понимаешь, — Фарагонда наверняка тебе уже рассказала, — что именно на этом и основана наша связь. А теперь перейдем к той части, что точно тебя удивит, потому что вряд ли кто из фей хотя бы мечтал об этом. Драконы могут выражать наши желания, чувства и стремления через вполне физические действия, разумеется, в границах разумного.       — То есть, — фея сочла все же нужным уточнить, а то в голове уже образовалась полная неразбериха, — ты считаешь, что пределом моих желаний является драка в танцах… — секундное замешательство, когда Блум почувствовала, как пересохло горло от замелькавших перед мысленным взором картин, — с тобой?       — Ну, — Валтор изобразил картинную паузу, лениво перекатывая слова на языке. Вдруг серые глаза сверкнули демонически-дразнящим огнем и внимательный взгляд изучающе скользнул по фигурке феи, — вообще-то мне кажется, это далеко не все, о чем ты мечтаешь, но исполнить дальнейшее наши дракончики просто не смогли бы. Они же оба мальчики, помнишь?       Блум задохнулась от возмущения, мысленно взревев не хуже любого дракона. Как. Он. Смеет. Так. С ней. Разговаривать? Пьянящий ток от его слов искрами унесся куда-то под кожу, вызывая приток крови к бешено скачущему сердцу, и девушка крепко сцепила зубы. Только бы не подать виду. Только бы не показать, как залились смущенным румянцем ее щеки и как Огонь внутри послушно-страстно взметнулся ввысь.       — Т-ты… ты… Да ты просто хам! — Она с трудом подобрала печатные и более-менее соответствующие ее звучному титулу слова. Маленькие кулачки сами собой угрожающе сжались, и Блум даже попробовала беспомощно замахнуться на наглеца, однако он быстро и бесшумно увернулся, сохраняя такую же довольную ухмылочку на лице. Ему нравилось с ней играть, нравилось заводить ее. Безумно нравилось.       — Тебе доказать, принцесса?       И не успела она ничего ответить, как он мгновенно сократил и так ничтожное расстояние между ними, сжигая к черту оставшийся кислород. Мгновение — и его правая рука проворно-изящно обвивает ее спину немногим пониже выступающих лопаток. Непонимающий взгляд вперед — левая рука вытянута вперед, словно дьявольские силки: приглашает, заманивает, зазывает. Блум предприняла отчаянную попытку сопротивляться и рванулась из кольца его рук, но движение вышло настолько смазанным, нарочитым, ленивым… будто она и не пыталась противиться напору демона. Тело странно обмякло в его объятиях, точно из него выкачали все силы, все стремления, оставив лишь неправильно-приятную негу-истому.       — Успокойся, я не собираюсь с тобой ничего делать, это не в моих правилах, — с нарочитым раздражением фыркнул маг прямо ей в ухо обволакивающим баритоном. Кажется, по ее коже прошла легкая дрожь и сама она чуть-чуть затряслась. Дракон, и когда эта девчонка поймет, что Фарагонда представляет для нее куда большую опасность, чем он? — Может, я и демон, но точно не чудовище. Представь, что это всего лишь очередная наша битва, только… в весьма необычном формате.       Сосредоточиться на смысле его слов оказалось чертовски сложно, потому что ласкающий, как темная карамель, с хрипотцой голос проникал в каждую клеточку организма. Он одурманивал настолько сильно, что Блум пришлось моргнуть и мотнуть головой, дабы хотя бы немного прийти в себя. Правда, окончательно это сделать так и не удалось. Тело механически принялось следовать собственным правилам: правая рука Блум чисто на автомате легла в протянутую левую ладонь Валтора (черт возьми, снова эти перчатки — Блум едва не передернуло от отвращения), а другая, свободная, гибко обхватила демона сзади посередине спины. Фея сдавленно выдохнула: она не ожидала от себя такой внезапно проснувшейся смелости.       — Умница, — слышится тихий полушепоток уже не над ухом. В самом сознании. Легкое поглаживание спины вызывает мурашки и инстинктивное дерганье плечом, на которое маг тут же отзывается: прекращает манипуляции пальцами. Блум облегченно выдохнула. Такое впечатление, что ее касаются огненные иглы. — Тебе ведь, кажется, нравилась эта песня, да?       Фея даже не успевает подумать, что за песня и как он вообще о ней узнал, как откуда ни возьмись в воздухе слышится характерный бой барабанов — начальные ноты трека Шакиры с одноименным названием «Objection (Tango)». Озадаченно закусывает нижнюю губу (разумеется, от неожиданности, а не от ощущения горячего дыхания Валтора теперь уже у самой шеи): он, что, следил за ней?       — Разве что самую малость, дракончик, — в ту же секунду отзывается он, и Блум приподнимает голову, вперя в мага изумленный взгляд. И замирает. Уже в который раз за сегодняшний вечер. Она никогда еще не видела его лица так близко, даже во время знакомства на Андросе, когда он стоял пред ней как на ладони. Казалось, руку протяни, дотронься — и он исчезнет, сверкнув темным пламенем в небе. Теперь же у феи была возможность рассмотреть каждую деталь, о которой так мечтала. Серо-голубые глаза с царственным оттенком серебра (уж Блум-то знала, что они могут обжечь губительным огнем, а могут стать спокойнее холодного океана в ночи); высокие резкие скулы — прикоснешься и порежешься; прямой аристократический нос; тонкие бледные губы, кривящиеся в легкой полуулыбка-полуусмешке, словно Валтор смеется над каждым здесь присутствующим.       — Что, нравится? — Блум скорее ощутила этот повисший в воздухе вопрос, чем услышала его. В горле пересохло до такой степени, что ответить не представлялось возможным. Да и времени не хватило. Потому что в следующую секунду Валтор, которому надоело стоять без дела, резко повел Блум в танце.       Она едва удержалась от короткого «Ах», но в последний момент взяла себя в руки: нельзя показать ему, что сдалась, что готова сию минуту раствориться в его руках и бросить к черту все, к чему раньше стремилась. Кроме него, разумеется. «Медленно-медленно, быстро-быстро, медленно», — Блум только и успевала считать шаги, двигаясь за Валтором абсолютно по инерции. Он был явным профессионалом: вел за собой уверенно и страстно, ни на миг не задумываясь, куда поставить ногу, когда ритм с медленно-медленно сменится на быстро-быстро и так далее. Чего не скажешь о Блум, знавшей о танго лишь в теории и уж тем более не думавшей, что когда-нибудь его придется танцевать. Скай предпочитал куда более целомудренные танцы, например, вальс, уж точно побоялся бы даже дотронуться до нее в закрытых объятиях и…       Мелодия все нарастала, как морская волна, звала за собой, умоляла оставить все земные заботы и полностью отдаться наслаждению запретного танца. Бедро к бедру. Ладонь в ладони. Корпус к корпусу. Мужественная сильная спина под маленькой хрупкой ладошкой и тонкая, гибкая — под широкой горячей рукой. Нечаянное скольжение-соприкосновение тел в порыве. Свист контакта легкой, воздушной ткани с нежным плечом, которая в тот же миг заменяется теплом гладкой перчатки. Внезапно Валтор раскрутил разомлевшую от новых ощущений партнершу и практически отбросил ее от себя. У Блум кислород вышибло из легких, стоило ей почувствовать потерю опоры под ногами, но демон легко удержал ее за самые кончики тонких пальчиков и также порывисто притянул к себе, обвивая обеими руками ее плечи. Еще не отошедшая от шока, Блум все-таки с трудом уняла бешено бьющееся уже где-то в горле сердце и попыталась взять реванш.       Она сама толкнула его кулачком в грудь (насколько это было возможно: все-таки физически Валтор был намного сильнее ее) и быстрым движением сбросила его руку со своего плеча, вырываясь из плена. Еще секунду — и она уверенно сжимает пальцами свободной руки его ладонь как последнюю и единственную связь с демоном и снова отталкивает от себя, но уже сильнее, страстнее, не преминая удерживать его одной лишь рукой. Далеко оттолкнуть Валтора, как и ожидалось, не вышло. В его глазах лишь на секунду блеснуло искреннее удивление, смешанное с восхищением, а в следующее мгновение на губах заиграла уже знакомая предостерегающая улыбка. Подумать, что она означает, Блум не удалось: Валтор неумолимо быстрым движением развернул ее и, наклонившись над девушкой, заставил ее изогнуться назад, как лозу. Рыжие кудри запрокинутой до предела головы быстро скользнули по земле, — в волосах наверняка остались ее крошки — но страха Блум испытать не успела: спустя мгновение демон вернул ее в вертикальное положение и снова, кружа, извиваясь, прижимая к себе, повел ее по поляне в танце.       Только-только фея отдышалась — он уже за ее спиной, ласкающе-дразнящими движениями касается плеч, слегка разводит их, спускаясь к лежащим вдоль тела рукам. Секунда — и вот его раскрытые ладони уже очерчивают контуры ее фигуры, преступно близко, но почти не дотрагиваясь, оставляя считанные миллиметры до прямого контакта кожа к коже. Однако уже этого с лихвой хватило, чтобы Блум ощутила неутихающий жар этих рук даже сквозь одежду. В растерянности она чуть повернула голову, не зная, как себя вести, — в широко раскрытых лазурных глазах застыл немой вопрос. Грудь ее тяжело вздымалась от прерывистого дыхания, ткань платья трепетала, как ее крылья, одна бретелька немного съехала, открывая упомрачительный вид… Валтор усмехнулся в ответ легкой полуулыбкой и вдруг невесомо схватил девушку за запястье, поворачивая ее к себе лицом и лихо раскручивая вокруг своей оси.       Тонкий вскрик — а он уже галантно поднес дрожащую ладонь к своим губам, тягуче-медленно, будто раздумывая, и через мгновения вновь закружил ее в головокружительном искрящемся пируэте. У Блум точно в легких сожгли весь кислород и лишили силы воли — она могла лишь беспрекословно следовать за ним. Где-то на краю сознания, среди вихря радужных вспышек, мелькнула мысль «Он же просто забавляется!», но следующий же рывок вышиб ее из головы. А потом еще, и еще, и еще. Перед глазами все смешалось, превратившись в одну большую цветастую воронку огненных всполохов, вспышек искр, отражающихся где-то в самом сознании.       Наконец резко остановив этот небесно-голубой смерч, Валтор снова наклонился над ней, и в глазах его сверкнуло что-то, чему даже Блум не смогла найти объяснения. Откинулась назад, отчаянно вцепившись тонкой рукой в его плечи, точно опасаясь, что, пройди еще минута, и ему надоест, и он даст ей упасть. Повинуясь какому-то до конца ей непонятному порыву, она, вся дрожа, согнула ногу в колене и, на миг помедлив, прижалась бедром к его ноге. Удивленный взгляд серо-голубых льдистых глаз, направленный прямо на нее, восхищенно-изумленный изгиб губ — и он легким толчком поднял ее за собой, возвращая в изначальное положение. Суматошно колотящееся в горле сердце не успело еще опомниться — Валтор уже стоял за ее спиной. На последних аккордах музыки он вжал ее в себя, молниеносно опустив голову на плечо, и обжег шею своим дыханием, как по инерции схватив обе ее руки и прижав их к ее груди. Все. Конец. Браво.       — Боже… — На секунду Блум и забыла, что никто (а уж тем более Валтор, который плевал на Землю и все подобные ей планеты с высокой колокольни) в Волшебном Измерении не поймет значения этих слов. Просто короткое «Боже» казалось гораздо более подходящим, чем пафосное «Дракон». А может, в ней всего навсего сыграла настоящая она, обыкновенная американская девчонка, которой никогда в своей жизни не приходилось танцевать танго. И оставалось надеяться, что ноги у нее сейчас подкашиваются именно из-за непривычности действия, а не из-за сильных рук, продолжающих стальным кольцом обнимать ее плечи, хотя, вроде бы, представление давно окончено.       — Понятия не имею, что это значит, но, надеюсь, тебе понравилось, — хрипло выдохнул демон куда-то ей в шею, пытаясь отдышаться. Блум прикрыла глаза: от его слов будто загоралась кожа. Загоралась черным, дьявольским пламенем, так маняще-притягательно заманивая в свои силки. И если сначала фея думала, что он перенес танец без всякого напряжения, то теперь поняла: он истощил их обоих. Но это определенно было приятное истощение.       — Понравилось? — Как-то неопределенно-вызывающе хмыкнула девушка. Она спиной чувствовала биение его сердца, в котором горел Огонь Дракона, соединяясь с ее собственным, и эта близость двух совершенно противоположных, но тянущихся друг к другу сущностей завораживала, не давала сдвинуться с места. — Не то слово. Кто бы знал, что такой демон, как ты… весьма виртуозен в изящных искусствах.       Валтор издал сдавленный, даже в чем-то искренний смешок. Блум горько пожалела, что не может видеть сейчас его лица: так было бы проще прочесть мысли мага. Глаза — все еще наиболее верный способ прояснить чувства противника. Даже такого лицемера и манипулятора, как Валтор. Да, разумеется, она могла бы обернуться и взглянуть прямо ему в зрачки, но… Тогда пропала бы вся магия момента, когда они существуют здесь и сейчас. Два злейших врага на минимально близком расстоянии, достаточном, чтобы в два счета убить друг друга. Только почему-то никто не спешил этого делать.       — Поверь мне, маленькая принцесса, ты и сотой доли не видела того, что умею я, — сдавленный шепот обдает ухо, проникает в самые барабанные перепонки. Блум поежилась, однако попытки вырваться не предприняла. Что-то незримое, непонятное даже ей самой держало ее здесь, рядом с демоном. Только вот что? Однако все мысли об этом с треском разбивают следующие жестокие слова, сказанные уже более-менее ровным мужским голосом: отдышался наконец. Причем, кажется, во всех смыслах. — Думаешь, зря, что ли, до того как началась вся эта заварушка на Домино, меня приглашали на лучшие балы? Уверен, король с королевой тоже были высокого мнения о моих… — крохотная пауза, настолько тоненькая, чтобы дать феечке все трепетно обдумать, собраться с мыслями, медленно снять приевшиеся розовые очки, а потом растоптать их в порошок, — способностях.       И в тот же миг, когда жалкая иллюзия о том, что, возможно, их связывает нечто более общее, чем общая сила, начала трещать по швам, она ощутила, как его ладони нарочито грубо соскользнули с ее плеч. Фее показалось, ее стегнули остро-холодным кнутом по спине и бесцеремонно откинули, оставив в беспомощности умирать на земле. Мир точно разделился на до и после, а она застыла в полете где-то посередине, превратившись в натянутый нерв. Где-то за спиной прозвучал удар грома, отчего принцесса вздрогнула так, будто ее саму пронзила молния. Спину обдал порыв ледяного ветра; вся дрожа, не понимая, что случилось, Блум обернулась: Валтора за ней уже не было. Раскатистый смех, смешанный со звуками приближающей грозы, заставил развернуться — демон, по-садистски улыбаясь, стоял перед ней, сжимая в обеих протянутых к девушке ладонях по шаровой молнии и зверски хохоча, как умалишенный.       — Что? О чем ты, что ты делаешь? — потерянно сорвалось с губ феи, а сама она едва не пошатнулась от налетевшего на нее порыва ветра.       — Свою работу, дорогуша, свою работу. Я же демон, не забыла? Или ты оказалась настолько наивна, что решила, будто бы я забуду о тех лишениях, что мне пришлось испытать из-за твоей, между прочим, драгоценной семейки? — На его лице расползлась кривоватая ухмылка.       — Вопрос в том, кто начал первым. И ответ тут, уж прости, не в твою пользу, Валтор, — как можно решительнее отозвалась Блум, вскидывая голову, дабы смотреть магу прямо в глаза. Так проще. Надо всего лишь дать ему понять, что за семью, плевать, родную или приемную, она готова стоять до конца. И за девочек. А остальное неважно. Так ведь?       — И не в твою, принцессочка, — демон слегка нагнул голову, разглядывая девушку так пристально, точно в первый раз увидел. Он помедлил, размышляя над чем-то или делая вид, что размышляет, а на самом деле желая помучить противницу, а потом в серо-голубых глазах сверкнул красноватый огонек. Блум тихо охнула: в груди защипало — это ее сила отзывалась на его пламя. И ничего хорошего оно не говорило. — Раз уж на то пошло, никто, ни я, ни они не начинали эту войну, но, как видишь, нам приходится в ней участвовать. Только, знаешь ли, мне всегда было интересно, зачем ввязалась в нее ты? Зачем следуешь примеру родителей, которых даже не знала, почему не желаешь познать другую, совершенную свою сторону?       Следующие слова звучали уже не в воздухе — они звенели уже в голове феи, бились о стенки хрупкой черепной коробки, как призраки, норовящие проникнуть внутрь через мельчайшую щель. Крепко-крепко зажмурившись и стиснув зубы, Блум пригнулась, усилием воли пытаясь заглушить в себе этот чарующе зовущий бархатный шепот. Перед закрытыми глазами, на внутренней стороне век, мелькали всполохи — как блуждающие огоньки, приглашающие немного прогуляться по самым темным сторонам собственной души.       — Я же вижу, что ты так старательно скрываешь в первую очередь от самой себя, то, что гложет тебя по ночам: темное, по-настоящему родное пламя…       — Знаешь, думаю, нам стоит повторить поединок, — поспешно оборвав поток нелицеприятной правды, фея резко процедила это сквозь зубы, стараясь унять взметнувшуюся в груди огненным всплеском ярость. В голове набатом зазвучало: он знает, он знает, он знает… И от этого ненависть еще сильнее заструилась по венам, превращая кровь в расплавленное золото, накачивая его в сердце, как в машину, в смертоносную бомбу. Правда, по всем правилам ей полагалось злиться на демона за оскорбление ее родителей, гореть желанием отомстить за них, но… Глаза жгло от не пролитых слез, и горло стискивали судорожные спазмы вовсе не от этого. В измученном мозгу, подобно путеводному огоньку, вертелась лишь одна мысль. Выходит, и танец, и его нежная забота, понравилось ли ей — все было ложью? Умелой игрой, чтобы заставить ее потерять бдительность?       — Согласен, — с невозмутимой улыбкой кивнул Валтор и, легко оторвавшись от земли, грациозно взмыл в небо. А у Блум под ребрами запекло. Но не от забурлившего лимонадом в крови привычного азарта перед боем, нет. От желания врезать огненным шаром по этому слишком аристократическому и слишком самоуверенному лицу.       Подавив в себе этот жалкий порыв (жалкий не потому что бесполезный, а потому что наивный) на корню, девушка тряхнула головой и мысленно приказала себе (читай: заставила себя) взмыть в небо. Крылья за спиной механически мелко-мелко задрожали, резким ветерком бья по полуобнаженной спине, и фея взлетела, в одну секунду оказавшись рядом с Валтором. Бегло огляделась, вдруг приметив одну странность: еще недавно предгрозовое небо вдруг расчистилось.       — Ты же не думаешь, что я такой варвар и просто так позволю молниям пронзить твои крылья? — в ответ на ошарашенный взгляд Блум демон лишь изумленно приподнял бровь. — Они мне, кстати, нравятся: искрящиеся такие, воздушные, нежные, хрупкие… так и тянет коснуться, — хищно улыбнувшись, он бесшумно и быстро скользнул вперед, на что Блум непроизвольно отшатнулась и подняла руку в беспомощной защитной позе. Мгновенно остановившись, Валтор с нарочитым раздражением закатил глаза и с искренним удивлением усмехнулся. — Феечка, ты, что, все еще боишься? У меня, в отличие от ваших приспешников Света, совесть есть и, какое-никакое, а чувство благодарности.       — Расскажи об этом чувстве планете Домино, может, кто и купится, — едко выплюнула Блум сквозь стиснутые зубы, вновь вспыхивая, как спичка. На последних словах демона Огонь в груди взметнулся вверх и тут же мирно загорелся, будто соглашаясь с магом, однако фея не собиралась следовать его примеру. Не здесь и не сейчас. В голове звенело одно: не слушай его, не слушай его. — Найдешь хоть одного человека, поверившего крупице твоих напыщенных речей, — ладно, мы квиты, я перехожу на сторону Трикс и лично опробую твою мастерскую пыток. Только зубы мне не заговаривай, мы же оба прекрасно понимаем, что ты лишь оттягиваешь битву, так?       — Так что, начнём? — Валтор с интересом склонил голову, мазнув по девушке многозначительным взглядом. Его реплика больше походила на утверждение, чем на вопрос, а бархатистый голос впитывался в само сознание. — Если ты, конечно, не передумала… — Тут же добавил он с ехидной улыбочкой после минутной паузы и на чуть-чуть прикрыл веки, как кот, дожидаясь ответа.       — Не дождёшься, — поспешно фыркнула Блум, резко вскинув подбородок и пронзив мага таким пылающим взором, что в его раскрывшихся глазах на мгновение вспышкой ледяного пламени блеснуло удивление.       Но какой бы решительной она не старалась быть, на долю секунды её зрачки все-таки затравленно расширились: феечка великолепно понимала, что демон имел в виду. Он больше не предлагал присоединиться к нему, видно, не врал: вчера и впрямь был её последний шанс. Только что-то завлекающее, зовущее всё равно читалось в его мимике, в движениях, во взгляде… Точно надежда, что она-таки одумается. Нет. И плевать, что она, словно в зеркале, видит своё отражение в его глазах — ну, почти её, разве что темное, зловещее. Это зеркало лжёт. Она служит свету, и она справится.       — Тогда… — Валтор облизал бледные губы, нарочито медленно пробегаясь глазами по фигурке феи, точно раздумывая, что же ему сейчас делать.       Блум и хотела бы заставить себя делать хоть что-нибудь, кроме как, не отрываясь, смотреть на него, но это оказалось выше её сил. Взгляд то и дело возвращался к магу, осторожно, исподлобья, практически против воли хозяйки, словно его тянуло туда магнитом. Дракон, как же он сейчас прекрасен. Дракон, как же он сейчас красив. Посреди вечернего неба, в своём развевающемся бордовом плаще, напоминающем крылья… Нет. Фея поспешно одернула себя, когда до неё дошло, что она слишком беззастенчиво, слишком открыто засмотрелась на врага. Врага, черт побери. Опять. Блум кусала губы, стискивала зубы, только бы не дать Валтору понять, что она едва-едва удерживается от того, чтобы хоть мимоходом не взглянуть на него, однако с каждой секундой просачивающегося времени её выдержка ломалась. Потихоньку. Миг за мигом. С треском, точно медленно вспарывали тонкий лёд. А лёд в сердце хранительницы Огня Дракона долго не задерживается.       Внезапно демон прекратил взглядом буравить принцессу и, элегантно взмахнув рукой, едко ухмыльнулся:       — Мой ход.       Миг — и на его ладонях зажегся фиолетовый шар, состоящий из маленьких, шипяще-яростных язычком пламени. Второй — и он со свистом пронёсся мимо её плеча, заставив надрывно вскрикнуть и пригнуться. Однако в следующую же секунду крылья за спиной затрепетали ещё сильнее, смешиваясь с впрыскиванием адреналина в кровь, и Блум взмыла в воздух, сверкнув знакомой искрой ненавистью в глазах. Игра началась.       Снова бой пошёл своим чередом. Они сталкивались энергетическими зарядами, огнями, даже молниями лишь для того, чтобы переместиться на другую позицию и больше унизить противника, чем одолеть его. Валтор раз за разом повторял те же приёмы, что и раньше: превращался в стаю летучих мышей аккурат перед атакой; взяв пример с Дарси, создавал свои многочисленные копии; увиливал от удара в самый последний момент, причём делал это как можно эффектнее и не упускал возможности подразнить Блум. И снова в ритме того же танца, который они совершили несколько минут назад. Да он специально издевается! Она уставала от его манёвров, но ещё больше злилась. На себя, на него; на Трёх Древних Ведьм, уничтожившихся её планету и породивших такое чудовище (она ещё старательно пыталась убедить себя в этом); на весь мир вокруг за то, что заставил две части одного целого столкнуться лицом к лицу без шанса выжить обоим.       И чем ожесточённее становились пущенные Валтором в её адрес шпильки, тем скорее ей хотелось, чтобы это прекратилось. Просто прекратилось, черт побери. Все эмоции, все переживания (связанные с Валтором, разумеется), вспыхивающие в воспалённом мозгу, она блокировала с такой яростью, которой ещё никогда не знала. Прочь. Прочь из головы, прочь из сердца, она никому не позволит управлять собой, управлять своими чувствами. Надо уничтожить намеки Валтора. Запихать в самый дальний уголок сознания, за барьер, за черту, где тлеют-покоятся воспоминания о Тёмной Блум, и выкинуть ключ. Он — демон, он — её враг. Пора покончить с этим. Блум вновь и вновь кидалась в бой, заглушая спасительные сигналы тепло вспыхивающего в груди Огня.       И вдруг, на мгновение, какое-то чертого, жалкое мгновение, ей показалось, что Валтор отвлёкся. Всего секунду длилось оно, но сравнимо было с вечностью. Валтор не смотрел на неё, не следил за её маневрами, (неизвестно, правда, на что больше похожими, на танец или настоящий бой), он… он просто… Невзначай отвёл взгляд, заслышав тихое треньканье птички в соседних кустах, так нагло разрушившей интимность этого ни на что не похожего сражения. Отвел, точно удивляясь, как это маленькое создание дерзнуло что-то вякнуть. И фея поняла: пора действовать, второго шанса не будет. Сейчас — последний.       Раз. Огненная стрела, ещё минуту назад бывшая драконом, её личным драконом, со свистом пронеслась мимо и вонзилась в ничего не подозревающего Валтора. Прямо в сердце.       Два. Она рассыпалась пламенными, шипуче-блестящими искрами, так и не пройдя сквозь его тело.       Три. И он… упал. Просто упал, сорвавшись вниз, как беспомощная тряпичная кукла. Никаких прощальных пафосных взоров, никаких криков, никакой мольбы или последних слов… Вообще ни единого звука, словно он давно этого ждал, давно об этом догадывался… или давно желал этого.       Последняя мысль обожгла не хуже пылающей (в буквальном смысле) пощёчины. Блум сорвалась вниз. Она думала, что, когда настанет роковой момент, все будет совершенно по-другому. Что Валтор наверняка, если и позволит себя убить, то сделает своё последнее дело максимально пафосно, показушно-вычурно, с огоньком. Чтобы точно запомнилось всем. Чтобы сохранилось в веках, отпечаталось в истории. Чтобы все содрогались. Только вот… ничего уже не будет.       Потому что он сейчас недвижимо лежит перед ней и вряд ли когда-нибудь скажет хоть слово, метнёт хоть один взгляд, захватит хоть одну планету. Блум быстро приземлилась на покрытую травой траву рядом с ним, порывы ветра от взмахов крыльев резко хлестнули по её лицу. Опустилась на колени, торопливо наклоняясь к мужчине и тщетно пытаясь подавить спазм, стиснувший её горло. Скользнула взглядом по его холодно-бледному лицу, замершим ресницам, плотно сомкнутым губам, которые, казалось, даже теперь изгибались в лёгкой, победно-грустной усмешке.       Будто бы заговорщически шептал: «Я же вижу, все вижу, принцесса, все твои взоры, все твои вздохи. Думаешь, я не догадывался, что так и будет?» Сердце внезапно защемило так, что она с трудом подавила тихий стон сколь стиснутые зубы. Он же не мог… он же не сдался бы так просто, верно? Один из самых опасных магов Волшебного Измерения, демон, хранитель пламени тёмного Дракона умер от… обычной чертовой стрелы? Так ведь не бывает, да?       Рука девушки машинально легла на его ладонь, рывком опускаясь на запястье в попытке нащупать пульс. Застывшее за секунду до того сердце принялось бешено, лихорадочно колотиться, прожигая все хрупкое тело ознобом и грозя вылететь из груди. Он же должен быть, обязательно должен, она его только ранила, всего лишь ранила… Что-то шепча в полубреду сухими губами, Блум беспомощно шарила пальцами по коже его руки. Одна-единственная мысль, что она больше никогда не услышит его элегантно-язвительного голоса, не увидит эту нарочито удивленно поднятую бровь, почему-то ударила в сердце, как гарпун. Спустя мгновение оно замерло, как часовой механизм, издав свой последний тоненько-жалобный звук.       Нет. Пульса нет.       Блум показалось, словно это сказал курок, звонко щёлкнув ей в висок. Смертельный приговор. И не Валтору, а ей.       Фее почудилось, что в этот момент в ней что-то оборвалось. Как будто натянутая до предела тоненькая-тоненькая ниточка, звенящая при каждом случайном прикосновении и грозящая порвать в любую минуту, наконец-то не выдержала. Щелк, раз, — и все, шабаш, конец. Прилетели, приехали, прискакали, да что угодно сделали, только к финишу не успели. Пока разбирались что да как, судьба сыграла по своим правилам. Весьма дурацким, извращенным правилам, черт ее дери.       — Нет, нет… — отчаянно зашептала девушка, едва двигая побледневшими губами, и наклонилась к магу, блуждая растерянным взглядом по его… телу? Нет, о Дракон, нет, не могло все так закончится! Наверняка Валтор просто решил над ней подшутить, ввернуть эффектный финт ушами, чтобы их битва одни на один уж точно запомнилась бы ей навсегда. Последняя, как-никак.       Неожиданная надежда зажглась в Блум стремительно, как вспыхивает спичка. Измученный разум жадно ухватился за единственное средство, еще хоть как-то способное удерживать его в трезвом состоянии. Принцесса приподняла подбородок, часто заморгав, словно не решалась поверить такому обыденному решению.       Да-да, конечно, ничего ведь не случилось ужасного, что это на нее нашло? Вот сейчас, сейчас, стоит только подождать пару секундочек, и демон откроет глаза, лукаво усмехнется, коварно подмигнув, и… увидев ее, сидящую рядом с ним, беззащитную, маленькую, жалкую, уж точно пронзит огненной молнией. И не промахнется.       От последней мысли Блум слегка поежилась, ощущая холодок на плечах, и зябко подобрала под себя ноги, впервые за все время начавшие вдруг чувствовать влажность травы. Бр-р, холодно! Но это хороший знак, раз она начала замечать неудобства, значит, к ней постепенно возвращается расположение духа.       Валтор не мог умереть такой глупой смертью, он просто разыграл ее, дурочку наивную, вот и все остается лишь подождать, немного подождать, пока он наиграется. И фея откинула голову, сморгнув таки выступившее на глазах слезы: она готова сидеть здесь сколько потребуется.       Прошла минута, другая, третья. Ничего. Абсолютно ни-че-го. Ни единого движения, колыхания губ, одежды, даже этого чертового плаща! Надежда, моментально вернувшаяся к Блум некоторое время назад, начала стремительно таять, утекая сквозь пальцы, как песок. Страх, животный, первобытный, неприятно защекотал под кожей, взывая к тому, что фея никак не хотела принять.       — Ты… — у нее снова перехватило дыхание, и потребовалось собраться с силами, прежде чем наклониться к магу почти вплотную и порывисто стиснуть его плечи тоненькими, хрупкими пальчиками, — ты должен очнуться.       Ответа не последовало: Валтор продолжал оставаться неподвижным. Только вот девушке показалось, что сквозь сомкнутые веки ее просверливает насмешливый, издевательски-торжествующий взгляд. Но уже не старого доброго врага, нет. Чего-то, что всегда было выше ее, выше Валтора, даже выше Фарагонды с Гриффин. Смерти.       — Должен, ты слышишь меня! Это всего лишь стрела, просто стрела, не водные звезды, не сила Команды Света, даже не мощь всего Дракона, слы… слышишь?       Она с остервенением ударила по его ключице, насколько хватило сил, будто все еще тщетно надеясь на какое-то чудо, какое-то волшебство. И когда она ощутила затвердевшую, похолодевшую (Дракон знает, почему, может, все дело в том, что маг — демон?) кожу Валтора даже через ткань старомодной рубашки, она поняла, что все кончено. И закричала.       Ее вопль разрезал тишину Сумрачного Леса, как ультразвук. Испуганные птицы из соседних кустов взметнулись вверх, как от выстрела. Блум вздрогнула, оборвав свой голос на полуноте: подействовало как отрезвляющая предупреждающая пощечина.       И только в этот миг она заметила, что ничто в окружающей природе не издавало ни единого звука. Все затихло, присмирело, будто со смертью Валтора выключилась какая-то чертовски важная кнопка, отвечающая за жизнь. Блум в смятении покрутила головой, не понимая, что происходит. Почему, почему все молчит? Почему похоже, точно кругом ни души, а она находится на пепелище?       Горло сдавили невидимые тиски, снова захотелось кричать. Неужели целый мир вымер? Протяжный стон уже готов был вновь сорваться с языка феи, выплескивая свое горе, как вдруг она осознала, что не в силах произнести ни слова.

Шаг за шагом в тишине и вслед за тишиной Всё прошло и на душе усталость и покой

      Со вздохом Блум прислонилась к стволу ближайшего дерева и подтянула ноги к подбородку, согнув их в коленях. Сколько раз она пыталась стать той, кем ей было предназначено, предписано кем-то, кого вряд ли интересовало её мнение, и что в итоге? Фарагонда изо дня в день твердила о чуде, каком-то волшебстве, о том, что все обязательно будет хорошо, только исполнялись ли её обещания? Если бы все было так же радостно, как описывала жизнерадостная директриса, Блум не потеряла бы родителей, родную планету, на неё не упали бы все проблемы Волшебного Измерения во главе с Трикс, и Валтор был бы…       Зажмурившись от злобы и выругавшись про себя, она до боли стиснула зубы и сжала кулачки, впиваясь острыми ногтями в ладонь. Только бы больше не чувствовать этого, только бы заглушить, задвинуть в самый дальний уголок сознания, закрыть на ключик и выкинуть его ко всем чертям.       Чудесные сны моментально разлетелись вдребезги вместе с исчезнувшей надеждой на воскрешение (читай: шутку, мнимую смерть) Валтора. Вокруг застыла такая мертвенная тишина, что, казалось, пройди ещё пара секунд — и пепел безысходности посыплется с неба. Шумно выдохнув, Блум произнесла едва двигающимися губами:       — Зачем, Дракон, зачем ты послал меня сюда? Тебе платят, что ли, золотыми слитками, чтобы ты мучил нормальных людей? Искалечил духовно Гриффин, моих родителей, всю команду света, теперь принялся за меня. Нашёл себе новую игрушку, которая не может дать отпор, да?       Слова вырывались устало, надломленно, будто догорали, как огрызки бумаги. Если бы вокруг действительно было все сожжено, наверняка через каждое слово струился бы дым.

Сны разбиты, пепел на поле битвы И дым струится сквозь усталые слова

      — Феи, маги, даже чертовы ведьмы шепчут тебе свои молитвы, — Блум сглотнула, вперив отсутствующий взгляд куда-то в пространство. — Интересно, ты хоть их слушаешь или сразу же затыкаешь уши, как только получаешь?       Внезапно внутри что-то вспыхнуло ярким пламенным всполохом. Надежда. Фея рывком подняла голову, боясь поверить на мгновение мелькнувшей мысли. Точно, как же она раньше не догадалась… Торопливо вскочила с примятой травы, прыгающим шагом на негнущихся ногах понеслась к тому месту, где продолжал безучастно лежать Валтор. Она сможет, обязательно сможет, конечно же! Огонь Дракона, — кто бы мог подумать! — именно эта сила тщеславного существа, поможет ей. Получилось со Скаем, значит, удастся и сейчас.       Она быстро подбежала к лежащему на земле демону и упала перед ним на колени, обхватывая его руку дрожащими изящными пальцами. Поморщилась: всё такая же холодная. И кажется, даже кожа ещё больше разгладилась. Приподняв подбородок, глубоко и шумно вздохнула, крепко-крепко зажмурилась, собираясь с силой. Давай же, давай. Не открывая век, она горячо зашептала, обращаясь к кому-то одновременно такому близкому и такому далёкому:       — Пожалуйста, Дракон, если ты слышишь меня, слышишь твою наследницу, ответь мне, ответь на мои молитвы. Оживи его, дай мне шанс снова услышать его бархатный голос, увидеть взгляд серо-голубых глаз, дай почувствовать себя живой. Только он в состоянии понять меня, принять такой, от какой отвернулись бы все «добрые» друзья, только он…       Она ещё никогда в жизни не молилась настолько иступлено. Никогда так не уповала на чью-то чужую волю, отдавая свою судьбу в возможно равнодушные руки. Никогда не готова была унижаться и буквально молить о чём-то сокровенном.       Блум бы никогда не поступилась своей гордостью, ведь… Ведь, черт подери, она наследная принцесса, как, будто бы невзначай, напоминали ей Дафна, Фарагонда и ещё много людей, если бы не осточертевший титул принцессы без королевства и выбивший почву из-под ног удар. Который был вполне предсказуем, но настолько нежелателен, что верить в него не хотелось. Вот совсем. В смерть Валтора.       Она исступлённо стискивала руку демона, скованную гладкой перчаткой, и практически чувствовала мертвенный холод его кожи. Губы страстно шептали молитву Дракону, только почему-то ничего не выходило. Даже ощущения поразительно разнились с теми, что она испытывала во время воскрешения Ская. И это пугало. Чертовски. Никакого согревающего огонька в груди, никакого тёплого ветерка, обдувающего лицо, никакого тока, бьющего по венам. Ни-че-го.       В некоторые мгновения ей казалось, что вот-вот внутри что-то загорится, что пройди ещё пару секунд — и исцеляющее пламя вспыхнет, но время шло, миги складывались в минуты, а ничего не происходило. Слова, вылетающие из её подернутого сухостью рта, точно растворялись в едком дыму, которым был буквально пропитан воздух. Фея не видела его, однако чувствовала каждой фиброй души — он словно оседал на лёгких липкой горечью. Прошло ещё какое-то время, пока девушка не поняла: её молитвы тщетны. Никто её не услышит, а если и услышит, то и не подумает помочь.       Она одна. Совершенно одна, несмотря на свой громогласный титул и звание героини всей Вселенной. В самый важный момент её оставили в одиночестве. Она шепчет свои ненужные молитвы, которые вплетаются в черные тени сумерек, а сверху над ней наверняка посмеиваются.

Еле слышно шепчет свои молитвы, Переплетая чёрной тени кружева

      — Эй, там наверху, на чертовом Олимпе, ты меня слышишь? — запрокинув голову назад, крикнула Блум куда-то в пустоту. — Знаю, что слышишь, не прикидывайся глухим!       И внезапно она осознала: всё бесполезно. Как бы она не молила, как бы не клялась наконец стать самой собой, всем на неё плевать. И Дракону особенно. Если бы он заботится о ней хотя бы чуть-чуть, не допустил бы разрушения Домино, пропажи родителей, прозябавших сейчас невесть где, превращения её сестры в призрака, нашествия сумасшедших и неугомонных Трикс, смерти Валтора…       Блум всхлипнула, передернув носиком, и резко поднялась с колен, выпуская ладонь демона из своих пальцев. Ноги предательски подкашивались, а горло перехватил сухой, надломленный спазм. Однако слез больше не было: глаза лишь жгло сухим, безжизненным огнём. Вскинув подбородок, она проскрежетала, глядя вперёд остекленевшим от ярости взглядом:       — Прекрасно, поздравляю, Дракон, ты добился своего! Ты оставил меня ни с чем, и если это было твоё испытание, извращённая проверка на избранность, то величайший тебе поклон, — на этих словах Блум прошибла дрожь, и она сдавленно прошипела их, криво усмехнувшись. Интересно, как он отреагирует? Наверное, взбесится. Хорошо бы, так и было. — Ты ничем не лучше Трёх Древних Ведьм. У меня ни осталось ни родителей, ни сестры, ни даже друзей: они никогда не поймут меня, не примут ту тьму, что существовала во мне с самого рождения. Они…       Волшебница захлёбывалась словами, задыхалась ими, выкрикивая обвинения и ругательства куда-то вдаль, в самую чащу Сумрачного Леса. Бессмысленные, она знала точно: Дракону плевать на ее жизнь так же, как и на жизни тысячи людей в целом Волшебном Измерении. Только маленькая-маленькая надежда все еще жившей в ней наивной девочки еще теплилась в груди. Она ведь хранительница Огня Дракона, прямая наследница, так неужели напрасными окажутся и ее молитвы? Неужели Дракон бросит ее, как и всех остальных, и это после всего, что она для него сделала?       А вот что он сделал для нее — большой вопрос. Родители сгинули в неизвестном месте, куда не доходит магия, призрак сестры прикован навеки к озеру, а Валтор — единственный человек, который мог бы разделить ее разочарование — умер практически у нее на руках. Ясное, в сто тысяч раз более четкое, чем за секунды до того, осознание своего одиночества впервые ударило в затуманенную голову феи, заставив мелко передернуться. И его масштабы куда серьезнее, чем она думала раньше. Ей не за кого больше сражаться, некого больше защищать. И в мозгу созрел, казалось, один-единственный возможный выход. Поразительно, как все оказалось просто. Чертовски просто. Почти так же, как истина, что хорошим девочкам нравятся плохие мальчики.       Смутно понимая, что она делает, и она ли это вообще, Блум развернулась, став к демону спиной. В конце концов не сдержавшись, она обернулась, яростно крутанувшись на ненавистных каблуках так, что трава со свистом взвилась вокруг её ног. Правая рука механически взметнулась вверх, и девушка скорее угадала, чем ощутила, пляшущие на ладони искры. Они соединялись с пожаром, тлевшим в грудной клетке и выжигавшим всю душу. Напоследок глубоко вздохнув и на миг зажмурившись перед тем как совершить неизбежное, Блум выкрикнула:

Пусть все мосты сгорят в огне, Нет выживших в моей войне!

      Одновременно с возгласом раздался властный, уверенный щелчок пальцев. Она знала, на что шла.       В то же мгновение, будто повиновавшись её словам, вокруг Сумрачного Леса поднялась стена огня. Игривое пламя моментально окружило поляну по периметру, отгородив её от всего мира, точно крепостная стена. Язычки сначала то ярко вспыхивали, то тускло-обречённо пускали искры, но наконец установили степенный темп. Простояв пару секунд в оцепенении, Блум отмерла, торопливо моргнув. Получилось. Никто не знает, что она здесь. Никто не знает, что Валтор жив. Никто не знает, что она отправилась на битву с ним. А значит, ни одна живая душа и не подумает её тут искать. Потом можно будет…       Фея задумалась и отстранённо присвистнула. На звук отозвалась какая-то птичка, звонко-весело чирикнув в соседних кустах. Девушка передернула плечами: от такого неестественного сочетания мороз иголочками пошёл по коже. А, собственно, что потом? Думать об этом не хотелось, да и опалённый ненавистью мозг уже отказывался маслить здраво и мало-мальски трезво воспринимать информацию.       Кроме, разве что… Отсутствующий взгляд скользнул по высоким кронам деревьев в попытке отвлечься, и вдруг в Блум что-то скрежетнуло-сломалось-разорвалось. Видимо, нервы окончательно сдали и послали всё к чёрту. Весьма успешно.       Забыв себя, друзей, семью, всё на свете, она, как полоумная, кинулась к распростертому на земле Валтору. Принцесса сама не знала, чем продиктован был такой порыв, ведь всё уже кончено, давно кончено. А может, и не начиналось никогда, так как не имело шанса на конец. Только почему-то душа всё равно рвалась к нему, к этому чертовому демону, молила высказать то, что так долго горечью горело на языке. Блум, оказавшись рядом с Валтором, резко упала на колени, точно они подкосились, и протянула к нему дрожащие руки.       Вздрогнув всем телом, — как очнулась, — она торопливо отняла ладонь и прикусила нижнюю губу, сдерживая себя. Нельзя. «Даже после смерти он остался демоном, а ты — феей, и больше ничего не изменишь», — твердил ей голос разума в жадной попытке докричаться до неё. Бился загнанной птицей где-то на подкорке сознания, но Блум, призадумавшись лишь на секунду, послала его далеко и надолго.       Плевать.       И наклонилась к Валтору, припадая к мужчине всем телом. Сейчас, когда никого нет поблизости, когда никто всё равно ничего не узнает, — можно. Можно исполнить каждую греховную мечту, мелькавшую в девичьей головке. Можно прикасаться. Можно говорить что угодно. Можно не притворяться и быть настоящей. Он выглядел таким живым, таким естественным, возможно, ещё красивее и органичнее, чем при жизни. Или для демона это обычное состояние — оставаться идеальным и после ухода души из тела?       — Пожалуйста, прости меня, — залепетала Блум, отчаянно цепляясь за его плащ, который так и остался для него будто бы второй кожей. Она уткнулась в его плечо в надежде всё ещё ощутить его, родной запах, а не удушливый запах смерти. Казалось, аромат его щегольского одеколона ещё витал в воздухе. — Я была полной дурой и знаю, что ты больше не услышишь меня, но мне нужно выговориться. Как ни странно, у меня не осталось никого, кто смог бы меня понять, а свой единственный шанс я… — она замолчала, ощутив, как в груди что-то оборвалось. Какая-то важная-важная, тоненькая-тоненькая золотая ниточка, которую она так долго отказывалась замечать. Думаю, что однажды ты встретишь кого-то и безумно влюбишься. И тогда ты начнешь жить дальше, даже сама этого не осознавая, — так ей говорила мама (ну и пусть, что приемная), когда Блум плакала после расставания с Эндрю. Что же, ее слова сбылись. Жаль, что слишком поздно, — я упустила.       Будто в ответ с верхушек елей спорхнули стаей птицы, что-то неясно и плачуще выкрикивая.       — Прости меня за все бессмысленные победы, которые я совершала каждый день и совершенно не думала о их значении. Просто делала то, что ждали от меня Фарагонда, подруги, Скай, сестра, родители. Прости за то, что осталась в живых, хотя, как ты говорил, при правильном раскладе умереть должны были мы оба.

Прости меня за каждый миг бессмысленных побед, Прости за то, что я жива, за то, что помню о тебе

      Её голос предательски дрожал, срываясь то на крик, то на тихий всхлип-стон. Она прижимала к себе тело побеждённого врага, а из горла вместо радостных возгласов рвались рыдания.       — Прошу, не уходи, — надрывно прошептала она демону на самое ухо. — Не оставляй меня совсем одну, только не снова. Я не хочу бороться с тьмой, я не хочу бороться с ней… — Блум особенно выделила это слово, буквально выплюнув его: речь шла о Тёмной Блум, — в одиночестве. Узнав о моих кошмарах, они скорее всего в лучшем случае бросят меня, объявив сумасшедшей, а в худшем — запрут навеки в Светлом Камне. Если бы ты побыл со мной ещё немного, хотя бы минуточку, это все бы изменило, все бы изменило…

Прости за тот недолгий путь, пожалуйста, постой, прошу — Не уходи, побудь ещё немножечко со мной

      Блум не помнила, сколько так пролежала, прижавшись к нему и тщетно ещё надеясь на чудо. Постепенно усталость давала о себе знать: веки потяжелели, глаза начали слипаться, а рядом словно бы слышалось ровное дыхание Валтора, будто он был ещё жив. Вскоре она уже совсем перестала ощущать даже малейшие признаки боли ноющего сердца и, как в омут, провалилась в глубокий сон.

***

      Блум не знала, как долго продлилась ее запоздалая истерика. Она просто лежала, содрогаясь от рыданий. Может несколько минут, может и целые сутки, а может и целую жизнь. Какой прок заботиться о времени, если она тебе больше не нужна? Заставил очнуться девушку странный певуче-пронзительный звук, напоминающий птичью трель. Вздрогнув, она с трудом разлепила веки и тут же вновь зажмурилась. Солнце. Что-то невнятно простонав про себя, Блум вновь предприняла попытку открыть глаза. На сей раз лучи били не так неистово-прожигающе, и это удалось сделать. Попривыкнув к освещению, фея медленно подняла голову и тихо ойкнула: отозвалась легкой болью затекшая шея.       Осторожно разминая ее, принцесса огляделась по сторонам. Уже вовсю сверкало солнце, весело играя на кустиках и кронах деревьев, то тут, то там раздавались звонкие голосочки птиц и других обитателей леса, приветствующих друг друга и новый день. Блум молча констатировала факт: видимо, уже утро. Или же, в худшем случае, вообще около двенадцати. Но как так получилось, ведь биться с Валтором они начали только ранним вечером, когда еще даже сумерки не начались?       Эта мысль вмиг отрезвила девушку, возвращая ей воспоминания и боль прошлого поединка. Она наконец-то попыталась осознать, где и в каком положении находится. Метнув взгляд вниз, едва не вскрикнула, однако вовремя подавила порыв, зажав себе рот рукой. Рядом с ней (точнее, почти под ней: она обнимала его тело) лежал Валтор, такой же молчаливый и безжизненный, как и вчера.       Получается, она… Блум напряжённо моргнула и прикусила внутреннюю часть щеки. Провела в лесу всю ночь рядом с ним? Девушка резко отняла руки, — их будто раскалённым железом обожгло. Ладони феи замерли в нескольких сантиметрах над его грудью, мелко-мелко подрагивая. Прочистила горло, не веря в происходящее и всё ещё надеясь, что ей чудится. Чудится его смерть. Чудится прошедшая вчера битва. Чудится вечность, которая прошла для неё всего за одни сутки.       Встряхнувшись, она нервно сглотнула. Взглянула на Валтора и осторожно провела застывшей в считанных сантиметрах от его лица рукой по волосам демона. Улыбнулась грустной улыбкой. Мягкие, даже где-то тёплые, почти живые. И кожа бледная, но точно ещё хранящая в себе его душу. Кажется, вот сейчас он откроет глаза, усмехнётся тонкими аристократическими губами на её слёзы и выкинет беззаботную язвительную шутку. Жаль только, он больше никогда так не сделает.       Вздохнув, Блум вперила взгляд в безоблачное небо, которому, кажется, не было никакого дела до земных забот. И вроде бы ей полагалось кричать, изнывать от боли, как вчера, но внутри больше ничего безудержно не рвалось, не билось, не извивалось. Осталась лишь холодная пустота, отдающаяся тугим эхом в груди. Полная безучастность. Не хотелось ничего делать, ничего говорить и ни за что бороться, необходимо было хоть на миг просто отдохнуть и отстраниться от всего мира.       Принцесса Домино рывком поднялась на ноги, слегка пошатнувшись после неудобно проведённой ночи и пережитых эмоций. Ведомая какой-то неизвестной ей силой, Блум на гнущихся ногах механически направилась вперёд, к самой чаще. Её будто звал неведомый, возможно, внутренний голос, невесомо шепча на ушко (почему-то совсем, как Валтор) и подсказывая единственно правильное решение.

Рядом тихо гаснет ночь беспомощных огней И ко мне приходит пустота, и я иду за ней

      Валтор сказал: «Мы звенья одной цепи». При благополучном раскладе они должны были умереть оба. Может, так и стоит сделать? Может, вот оно, решение? Такое гениально простое? Блум хмыкнула, смерив отсутствующим взглядом кроны высоких деревьев, виднеющиеся за стеной ещё горевшего огня. Неужели? И не надо будет никому ничего объяснять, ничего доказывать, всё разрешится само собой? Выходит, что да. И вполне логично: Валтор вернулся, напал на неё исподтишка, она не ожидала подвоха, поэтому и проиграла. Со смертельным исходом. Правда, умудрилась по ходу дела пришибить ещё и демона. Тело его найдут здесь, и заодно обнаружат следы её магической атаки, так что всё сойдётся. Осталось придумать, как поступить с собой…       Внезапно в голове огненным язычком зажглась идея. Её ведь могли просто столкнуть откуда-то, верно? В последний момент, когда Валтор уже был сражён летальным заклинанием и оказался неспособен ни на что, кроме слабенького удара в спину. Возможно, даже физического: так, ногой пнуть. Девушка заметно воспрянула духом и выпрямилась, тряхнув волосами. Так, отлично, одно есть. Только вот откуда она сможет свалиться, если вокруг лес? Лес, черт побери! Принцесса осмотрелась, напряжённо прищурившись. Извилины в мозгу усиленно шевелились. У неё же есть силы Огня Дракона, причём исцеляющие, значит, есть способ как-то повлиять на окружающую природу. А что если…       Она мотнула головой и щёлкнула пальцами безвольно опущенной вдоль тела руки. Подушечки пальцев приятно обожгло — пляшущий впереди барьер из огня изогнулся, образуя на полянке пространную выемку. Достаточно широкую, чтобы там мог поместиться небольшой, но опасный обрыв. Ещё одно мановение руки — и он действительно появился перед Блум. Так быстро, точно картинка переключилась на экране компьютера. Фея слабо улыбнулась. Превосходно. Теперь дело за малым: собраться с духом и прыгнуть, просто прыгнуть…       На негнущихся ногах девушка направилась к зияющей чернильным пятном пропасти. Шаг был удивительно лёгок, а голова странно чиста, словно всегда неунывающая принцесса Домино и не подумала сигать в неизвестность. Стоило хоть каким-то посторонним мыслям появиться, как они мгновенно стирались, заменялись пустотой и равнодушием. Подобно бумаге, они сгорали в пламени, её пламени. Эти язычки беспрекословно повиновались ей, так что Блум даже стало казаться, словно и вокруг неё всё тлеет. Тлеет её иллюзорная жизнь, казавшаяся самой лучшей.

Ближе к краю, в памяти боль стирая, Послушным пламенем — ведь, что такое смерть?

      Она мечтала найти родителей, но как это сделать, если даже магия не способна на это? Она мечтала о красивой свадьбе и прекрасном принце, но о каком счастье может идти речь, если он видит в ней лишь приторно-идеальную, послушную жену, а она тайно грезит о самом опасном преступнике Волшебного Измерения и, тем более, демоне? Она мечтала прославиться на весь мир, но как этого добиться, если в ней зреет червоточина, на которую всем в этом лицемерном светлом мирке плевать?       Раз. Шаркнув ножкой по траве, Блум замерла перед самым краем. Ну, вот и всё. Настал конец. Далеко не такой блестящий, как ей думалось, но тоже ничего. По крайней мере, если учитывать официальную версию, которую она заботливо заготовила для общества. Остаётся сделать один-единственный шаг, и всё будет закончено.       Говорят, с близостью смерти перед глазами проносится вся жизнь, но почему-то Блум мысленно видела лишь девочек. Своих милых, всегда готовых помочь девочек. Они не виноваты, что их воспитали как служителей света, которые обязаны видеть во всем только чёрное и белое. И — не дай Дракон! — никаких серых оттенков и сочувствия к врагам. Настоящим врагам, ведь безобидным существам, вставшим на скользкую дорожку и не совершившим никаких опасных проступков, помочь можно. Но только им. А Валтор уж явно не входил в их число.       И вдруг в голове, разбивая тишину на осколки, протяжно зазвенел до боли знакомый бархатный баритон.       — Глупая-глупая Блум, что же ты задумала?       Фее показалось, будто её стегнули кнутом и в глазах разом потемнело. Она замерла, не в силах ни пошевелиться, ни издать ни единого звука. Каждая клеточка тела напряглась, задрожала мелко-мелко, как перед агонией. Все ее существо вытянулось в тонкую пружинку, готовую порваться в любую минуту от одного неловкого движения. Послышалось? Супер, теперь у неё глюки. Или перед смертью всегда так бывает? И почему… О Дракон, почему тогда в груди, вновь неистовствуя, точно возрожденный, запульсировал-запылал огонь? Его Огонь.       — Блум, конечно, я знаю, что за неподобающее поведение с наследной принцессой меня могут и казнить, так что заранее прости за мой французский, но… ты оглохла, что ли? Ты же не собираешься туда прыгать, да?       Голос зазвучал уже громче, надрывнее, да так, что девушка непроизвольно вздрогнула, передернув плечами от накрывшего их холодка. Кажется, не глюки. Не может быть, нет… Только уж слишком знакомы были мурашки, щекоткой пробежавшие по коже, от одного лишь полутона этого чарующего тембра, только уж слишком сильно затрепетало сердце, грозившееся вот-вот остановиться. Вроде сказано и наигранно-безучастно, однако в тоне слышались тонкие нотки беспокойства, даже… паники?       Дракон, видимо, она действительно сошла с ума. Ей уже голос Валтора слышится, замечательно. Она едва удержалась, чтобы истерически не расхохотаться, и с трудом подавила этот порыв, стиснув зубы. Но вдруг внутри загорелся слабенький, взметнувшийся из угольков, огонёк. А если… если это правда? Блум, вся дрожа от внезапной надежды, обернулась и, склонив голову, с опаской кинула взгляд на распростертое на земле тело демона. Сердце сжалось: она ожидала снова увидеть его безжизненно-мертвое, бледное лицо. Только его не было. На том месте, где покоился маг, не лежало ни-че-го. Абсолютно. Только переливающиеся искры кружились в воздухе.       У Блум подкосились ноги, и воздух точно вышибли из лёгких. Она пошатнулась, широко распахнув глаза, и часто задышала, схватившись за грудь в попытке восстановить дыхание. Неправильно. Невозможно. Немыслимо.       — Удивлена? — Девушка живо представила, Валтор (а это точно был он), наслаждаясь тем, что она его не видит, наверняка усмехнулся и закатил глаза. Какая же она наивная дурочка в его глазах, подумать только. — Неужели ты правда думала, что я погибну от какой-то жалкой стрелы, пусть и созданной из Огня Дракона?       — Кто… тебя знает, — рвано выдохнула фея, силясь остановить бьющий в виски ток крови и участившиеся сердцебиение.       На губах сама собой расцветала дурацкая улыбка. Дракон, он жив. Он действительно жив, черт возьми. С каждой секундой, будто все ярче и ярче осознавая смысл этих слов, внутри разрасталась легкость, мелкими язычками светлого пламени сжигая безэмоциональность. Водоворот чувств чуть не захватил её, заставив захлебнуться собственной радостью. Все недавние мысли о попытке лишить себя жизни выветрились из головы мгновенно. Немалых усилий стоило удержать мало-мальски отрешенное выражение лица в первые секунды, однако Блум быстро отбросила эту затею ко всем чертям. Хватит правил. Пора наконец с ними покончить.       Внезапно картинка спереди сменилась. Крутой обрыв испарился, будто его снесло ураганом, и пылающее кольцом пламя вокруг лужайки погасло, как от резкого порыва ветра. Принцесса удивлённо моргнула и тут же ахнула. К ней, медленно, торжественно, словно специально замедляя шаг, с коварно-элегантной улыбкой шёл Валтор собственной персоной. Принцесса, с трудом приказав ногам прирасти к земле, бегло оглядела его: все та же изысканная одежда, тот же цвет лица, тот же стальной блеск серо-голубых глаз, все те же… Манеры. Он королем ступал по траве, подобно воскресшему Лазарю, и, явно замечая, как феечка глазеет на него, держал неизменную величественную осанку.       — Н-но… к-как? — Только и смогла выдавить Блум, в растерянности смотря на демона. Её глаза суматошно бегали по его фигуре, неверяще выхватывая каждую деталь, точно искали подтверждение, что всё взаправду. Что это не чудесный сон, и она не проснется в следующую же секунду в своей алфейской кровати, дрожа от ужаса. Казалось, вот сейчас глаз наткнется на жалкую мелочишку, которой не должно быть, и сказка вмиг разрушится, Дракон снова над ней посмеется. Но этого не происходило: перед ней был прежний Валтор, ни больше и ни меньше. В голове металась тысяча мыслей, предположений, теорий, как ему удалось провернуть такую авантюру, но все они исчезали лишь при одном взгляде на него.       В ответ демон лишь усмехнулся тонкими губами, с любопытством склоняя голову и окатывая Блум таким взглядом, что в горле у нее пересохло. В льдистых очах загорелись сероватые всполохи. Девушка и не заметила, с какой поразительной легкостью он преодолел расстояние до нее, и теперь стоял напротив, всего в паре шагов. Она могла бы поклясться, что это был призрак, если бы не примятая старомодными и лощеными сапогами трава на лужайке.       — Тебе правда это интересно? Ну не все же тебе знать, принцесса. Должна же быть в мужчине какая-то загадка, — протянул он, нежно смакуя слова и скользя по девушке взором стальных глаз. И что-то в них было такое… странное, то, что фея уже замечала раньше, но сейчас оно стало во сто крат сильнее. Тепло, что ли?       Блум не успела ничего ответить, как он уже оказался рядом с ней. Та вздрогнула, ощутив мгновенно окатившую хрупкое тело волну жара, будто от обжигающего ураганного ветра. Черт, он как телепортировался. Их разделяло предательское расстояние меньше вытянутой руки, настолько ничтожное, что девушке казалось, она чувствует дыхание демона на своём лице. А он, ничуть не стесняясь и не замечая её смущения, открыто смотрел на неё. С горевшим пламенным желанием и лёгкой усмешкой-нежностью, чуть наклонившись, чтобы стать с феей одного роста. Точно не понимая, на кой она еще ломается и делает вид, что ничего особенного не произошло. Ну, подумаешь, умер и воскрес. Пф, обычное дело в Магиксе.       — Я слышал всё, что ты сказала, — проговорил демон приглушённым голосом, осторожно и неумолимо наклоняясь к ее уху. Блум оцепенела, не в силах (да и не желая) пошевелиться. Первый порыв (и самый правильный, о котором так и кричал рассудок) — отшатнуться и залепить ему горячую пощёчину. Буквально. Огненным шаром. Только… как недавно говорил Валтор, в чём смысл? — Ты не врала, в кои-то веки говорила чистую правду даже перед самой собой.       — И что это меняет? — Не без усилий сбросив на миг его чары, фея рывком вскинула голову, пронзив мага пытливым взором. Она смотрела ему прямо в глаза, тщетно надеясь прочитать в них его истинные эмоции. Это очередная игра или нечто большее?       — Всё, дорогая, абсолютно все, — заговорщически улыбнулся Валтор и невесомым движением коснулся ее рыжих волос. Блум дернулась, как от удара током, однако ничего не сказала: слова застыли у нее на языке. Раньше маг никогда так не делал. Вдруг уголок его губ мечтательно взметнулся вверх, а глаза сверкнули фиолетовым огнем. — Знаешь, я всегда мечтал кое о чём и никогда себе не прощу, если не сделаю это.       И прежде чем Блум успела как-то среагировать, он подался вперед, накрывая ее губы страстным поцелуем. Тихо пискнув, фея вцепилась в его плащ, стараясь не упасть и удержать предательски подкосившиеся ноги. Огонь полоснул по венам не хуже бритвы, вырубая мозг и включая охватывающую разом все тело дикую лаву. Бесконтрольные уста сами собой бесстыдно потянулись за ответом. А Валтор точно почувствовал ее шок, и в следующий же миг Блум ощутила на талии его сильные руки, притягивающие к себе. Бережно удерживающие. И уже без осточертевших противно-гладких идеальных перчаток.       Безумствовал наконец-то обретший гармонию Огонь внутри, где-то на краю сознания рассудок бился в истерике, отчаянно призывая вернуть утраченный контроль, капля за каплей ускользающий с каждой секундой страстно-обжигающего поцелуя. Да и Блум, в общем-то, знала, что ей полагалось бы сделать. Она должна оттолкнуть его. Она должна выполнить свой долг — уничтожить его сию же минуту. Она должна заставить его уважать себя, принцессу Домино, спасительницу Магикса, будущую невесту Ска… Стоило мелькнуть воспоминанию о «сказочном» принце, как мозг протестующе скрипнул, отзываясь ненавистной вибрацией в ладонях, и Блум на миг замерла, пораженная собственной догадкой. Девушка не сразу осознала это, но Валтор тут же прекратил углублять поцелуй, будто на интуитивном уровне почувствовав ее эмоции. Да хотя какая она, к черту, невеста? Разве любящий жених давал бы вот уже три года как поводы для ревности к какой-то там бывшей официальной избранницы? Разве любящий жених ставил бы ей условия, постоянно сбегал в самый ответственный момент? Ну и, в конце концов, разве любящий жених поддался бы знаку Валтора?       И ей не требовалось давать ответ, ведь она давным-давно его знала.       «Нет».       Зато в мире есть демон, который знает ее лучше нее самой.       И, точно окрыленная этой мыслью, Блум подалась вперед, с тихо-безумным отчаянием опуская руки на плечи Валтора и перехватывая инициативу сплетения губ. Он изумленно хмыкнул сквозь поцелуй (однако в этом звуке прозвучала некая гордость), на время потеряв ориентиры и даже не сразу ответив, — не ожидал такого напора. Более того: не ожидал такой решимости, такого бешеного рвения снести за несколько жалких тлеющих секунд все стены, выстроенные когда-то ей самой, разнести их в клочья. «Что ж, — усмехнулся он, понимая что зря считал ткань плаща надежным укрытием: она вот-вот расплавится от прикосновений хрупких ладошек, — у Хранительницы Огня Дракона наверняка еще много тузов в рукаве».       Казалось, поцелуй длился бесконечно долго, а, может, просто двоим влюблённым так этого хотелось. Однако всё, даже в Волшебном Измерении, имеет свойство заканчиваться. Валтор с явным сожалением оторвался от губ девушки, отчего она, ещё не включившая затуманившийся от эмоций разум, слегка недовольно хмыкнула. Со Скаем так никогда не было. Не замирало время, не стучало сердце, как полоумное, грозясь пробить рёбра, не сбивалось судорожно дыхание и пьянящими искрами не проходил ток по жилам. А с Валтором всё как-то иначе… волшебней, что ли?       Блум только приоткрыла рот, чтобы что-то сказать — Валтор мягко прервал её, продолжая как-то уж совершенно не по-демонически доверительно смотреть ей в глаза.       — Знаю, ты каждый раз спасаешь этот чертов мир, который не заслуживает и капли пыльцы с твоих чудесных крыльев, потому что хочешь найти настоящих родителей, — проговорил маг, не отрываясь, смотря на девушку. — Блум, можешь по-прежнему считать меня последней тварью на земле, — вдруг он усмехнулся, и уголки его губ несколько самодовольно дрогнули, однако принцесса успела заметить в улыбке едва-едва сквозящую горечь. — Хотя, в общем-то, так и есть, других демонов, по крайней мере относительно живых, я не знаю, — голос демона понизился, и Блум снова уловила в его тоне странно-добродушные нотки, будто он разговаривал с родственной душой, а не с какой-нибудь беспечной фейкой, — но вчера, когда говорил, что знаю, где они находятся, я не лгал.       У девушки зрачки расширились от удивления, и она хотела было что-то ответить, но маг торопливо приложил палец к её губам. Она вздрогнула всем телом, как от удара током.       — Ничего не говори, просто дослушай. Да, это не была стотысячная попытка избежать смерти и заставить тебя сражаться на моей стороне, и я не виню тебя за то, что не послушалась: в таком мире, как наш, доверять врагу, особенно демону, — Валтор неопределённо хмыкнул, горделиво блеснув глазами, — себе дороже.       И тут же снова тихо-тихо проговорил, наклонившись к самому лицу Блум, так, что она могла поклясться, что ощущает его дыхание, опаляющее её кожу не слабее драконьего:       — Найди Хагена — мастера сверкающей стали, одного из членов бывшей Команды Света. Именно он выковал меч для твоего отца, с которым тот сражался против меня в той злосчастной последней битве. Хаген знает (вернее, должен знать, я бы очень хотел в это верить), пожалуй, больше, чем все остальные, он поможет. Твоя семья заключена там же, куда упекли моих любимых и всем сердцем обожаемых матушек — в тюрьме-измерении Обсидиан. А Хаген-то уж точно сможет найти парочку лазеек для старых друзей.       Сказав это, демон мягко отстранился, не прерывая с точно зачарованной его словами Блум зрительного контакта. Напоследок он нежно улыбнулся, скользнув взглядом по хрупкой фигурке, смотревшей на него с неописуемым доверием, от которого почему-то так странно и приятно свербило под кожей.       — Удачи, Огонёк. Скоро увидимся. Надеюсь, при более благоприятных обстоятельствах.       Вспышка багрово-фиолетового света — и демон растворился в утренних лучах, точно его никогда здесь и не было. Блум непроизвольно вздрогнула от пробежавшего по позвоночнику легкого ветерка и, моргнув, отогнала набежавший сон. Ноги чуть покачнулись, и она едва не упала, чертыхнувшись про себя. В памяти зиял огромнейший провал, тело слегка ломило, словно она всю ночь провела в неудобном лежачем (да и лежачем ли?) положении, а сердце почему-то восторженно билось где-то в горле. Что случилось, как она здесь оказалась? Она же преспокойно вчера заснула в Алфее вместе с девочками после празднования всеми тремя школами победы над Валтором.       И, если ночь она провела под родной крышей в уютной спаленке, то почему горят губы, будто к ним притронулся сам огонь? Фея осторожно, словно боясь спугнуть что-то неземное, загадочное, дотронулась до них пальцем и улыбнулась странной, загадочной полуулыбкой. Обернулась, покрутив головой и раздумывая, каким же расчудесным образом её занесло в Сумрачный Лес, да ещё и ранним утром?       — Дракон, неужели сказываются последствия бурной пьянки… — Тихо пробубнила она себе под нос, озадаченно ковыряя носком туфли темно-изумрудную примятую траву под ногами. — Меня вроде обычно никуда не заносило, даже если выпью больше двух бокалов, так какого черта я тут забыла?       Внезапно в голове зазвучал тихий-тихий голос, в котором она с трудом разобрала свой собственный и… чей-то ещё, более низкий и мудрый, удивительно ласковый.       — Найди Хагена, Мастера Сверкающей Стали, твои родители заключены в Обливионе вместе с Тремя Древними Ведьмами. Найди Хагена: он поможет…       «Дафна», — моментально пронеслось в голове у Блум искрящейся вспышкой, и она больше ни секунды не сомневалась, что это была именно она. Даже мысли не допускала, что её мог направить на путь истинный кто-то другой. Блум буквально подпрыгнула на месте от радости, заполнившей легкие. Отыскала всё-таки ключик к тайне потерянного королевства, отыскала, выполнила обещание. Глубоко вздохнув, Блум ещё некоторое время постояла на лужайке, вдыхая елово-свежий, немного терпкий запах леса и собираясь с мыслями. Будто пропущенный сквозь фильтр воздух, подобно ветру, очищал разум скорее любого заклинания. Продышавшись и окончательно убедившись, что глас ей не чудится, она развернулась на каблуках и приготовилась к телепортации. Пора было исполнять свой долг и стать наконец феей-хранительницей родной планеты.

***

      «Глупая, глупая Блум, какая же ты ещё наивная», — Валтор не удержался от снисходительного замечания, не без удовольствия наблюдая за таким непосредственным, искренним восторгом перед сбывшейся мечтой. Такой девушка ему нравилась гораздо больше: настоящая, яркая, пылающая огнём в каждой клеточке тела — само воплощение жизни и чертового добра, которого так мало осталось в этом фальшивом и лицемерном даже по фейским меркам мире. А тот опрометчивый поступок сегодня… Нет, серьезно, она же не собиралась прыгать? Или у нее опять в нежных и альтруистичных мозгах что-то переклинило? Такие мысли одолевали голову демона, который, применив заклинание невидимости (как оказывается полезно бывает выведывать новые заклинания у подводных принцев, кстати, его вроде бы звали Тританнус), завис в воздухе аккурат над самой поляной, откуда открывался чудесный вид на преобразившуюся Блум.       Пожалуй, стереть ей воспоминания о их последней (на самом деле последней, а не о том сумасшествии, что происходило вчера) битве оказалось самым правильным и, наверное, интригующим решением за всю жизнь мага. К тому же, сильно хотелось облегчить жизнь принцесске, её и так сильно потрепали. Признай они сразу же возникшую между ними симпатию, связь, влечение — называйте, как хотите, сути это не меняет! — пошатнуло бы все привычные устои Магического Измерения, а оно ой как не любит подобных нарушителей. Зато их следующая встреча точно запомнится надолго: магия запрограммирована таким образом, что стоит ей встретить его вновь — и воспоминания вмиг вернутся. Как же будет забавно увидеть её лицо, когда она осознает, насколько близки они стали за это время их закадычной вражды.       Сказать честно, сдержаться и не выдать себя оказалось чертовски сложно. Особенно под покровом темноты, когда его, точно защищая (ну и пусть, что, как бы уже мертвого, по крайней мере для феечки), обнимали тонкие девичьи руки, а шею щекотало тёплое дыхание. М-да, конечно, Валтор не совсем так желал провести первую ночь наедине с принцессой Домино, ну да ладно. Всё ещё будет, всё ещё будет. Особенно теперь, ведь они оба признали то, что отрицали (или, в крайнем случае, пытались отрицать) весь год. И нет, дело не в какой-то там связи, в большем. В огне. И не столько Дракона, сколько в пламени собственных жарких сердец, с одним-единственным отличием: у неё там — искры и всполохи, у него — тлеющий уголёк и адское пламя.       Правда, он успел подправить ещё кое-что, старательно искореженное в мозгах бедной девочки: кошмары о Тёмной Блум. Валтор просто напросто стёр их из её памяти, позволив фее спокойно жить, не просыпаясь иногда по ночам от страха. Незачем усложнять всё ещё больше, а участи сведённой с ума собственными снами девушка явно не заслужила. Хотя, в части неё определённо будет жить другая, теневая её сторона как Хранительницы Огня Дракона, которую она — вот незадача — так старательно не желает признавать.       Ничего, первый шаг уже сделан. В следующую встречу принцесса окончательно признает свою сущность, свою природу. А сейчас самое время телепортироваться в замок — убежище, так любезно оставленное после своей смерти бывшим господином Даркаром (черт, он бы в горбу перевернулся, узнав, что сейчас там хозяйничает какая-то его демоническая шестёрка!). Надо бы сделать небольшой ремонт в паре спален, чтобы позже принять Блум, как подобает наследнице Домино. Исчезая в вихре светло-фиолетового пламени, Валтор усмехнулся с какой-то странной теплотой. Очень скоро они встретятся вновь, и тогда фея точно будет на его стороне. Бледные губы, вызвав легкое покалывание в области груди, сами собой полушепотом произнесли:       — До скорой встречи, Огонёк.