Девушка для лучшего друга

— Проснись и пой, моя красавица-а-а! — фальшиво провел над ухом Никита следующим утром. Я нахмурилась и отвернулась на противоположный бок, надеясь еще немного поспать, но у Ника явно были иные планы на этот счет: он, присев на край кровати, сильно пихнул меня в бок, чуть не уронив меня с постели таким образом, и усмехнулся, когда я, разлепив глаза, недовольно уставилась на него. — Чего тебе надо? — проныла я, сетуя на то, что этот идиот почему-то снова не дал мне выспаться. — И какая я тебе «красавица»? — ухмыльнулась я, с укором теперь глядя на Никиту. — Твоей мамы рядом нет, можешь не стараться. А если пытаешься хорошо себя вести, то лучше бы просто дал мне поспать, и я была бы тебе весьма благодарна. — Ох, ну не «страшилой» же мне тебя обзывать? Тем более, что это совсем не соотвествует правде, как бы мне ни хотелось тебя пораздражать, — со смешком ответил Улбанов, потрепав меня по голове и еще сильнее запутав и без того взлохмаченные после сна волосы. — Зачем ты меня разбудил? — буркнула я, возвращаясь к первому своему вопросу. — Ну, так как мне сказали, что ты идешь на поправку, а мне как раз кстати стало безумно скучно, я подумал, что было бы неплохо поразвлечься как-нибудь с тобой, — беззаботно ответил Никита таким тоном, будто это было нормой и он периодически будил меня развлечения ради. — Да мне даже из палаты, кроме как в коридор, больше выйти никуда нельзя, — закатив глаза, напомнила я собеседнику. — Уже можно! Врач Роузи сказала, что тебе стало лучше и под моим присмотром тебе можно выйти во двор, — после этих слов парень весело подмигнул мне и встал с постели, улыбаясь. — Так что, давай, милая моя, вставай, умывайся — одевайся, а я подожду тебя за дверью. Только не вздумай долго тут задерживаться, тогда я могу случайно заглянуть в твою палату как раз тогда, когда ты будешь переодеваться, — с хитренькой ухмылкой на лице предупредил меня Ник, выметаясь из комнаты.       Я даже не хотела узнавать, каким образом парню удалось уговорить Роузи выпустить меня так рано — она говорила, что я, может быть, получу возможность немного прогуляться по территории больницы лишь спустя пару — тройку дней (и то не факт), а тут вдруг ее решение поменялось!       Так как такие перемены мне были только на руку (совсем не представляла, чем себя занять внутри, а так хоть походить разрешили), я, шумно выдохнув, поднялась с кровати и, подойдя к стулу, на спинке которого висели некоторые вещи, взяла первую попавшуюся на глаза футболку и шорты и быстренько снарядилась в них, сразу же обратив внимание на свое отражение в близвисящем зеркале на стене.       Видок у меня, конечно, был тот еще: все волосы, как я и говорила, были сильно спутаны, под глазами виднелись не хилые такие синячки, а тон моего лица, пусть и был уже посвежее, нежели день назад, но все равно оставался бледным. Что уж говорить о моем уставшем взгляде… Да уж, я была той же красавицей, но, так как впечатлять мне все равно было некого, я решила, что, в принципе, и так сойдет, и, сходив в туалет, вышла в холл, где как раз дожидался меня Улбанов. — Ого, быстро ты, однако, — заметил парень, когда обратил внимание в мою сторону. Я молча кивнула, не отвечая и, не став ждать Ника, не спеша пошла вдоль по коридору, к лестнице, ведущей на первый этаж. Парень, тоже ничего не говоря больше, пустился за мной следом, шаркая по полу своими шлепками.       Мы спустились в тишине, Никита шел немного следом, но я знала, что, хоть я его и не вижу, он находился довольно близко ко мне. На улице стояла прекрасная солнечная погода, во дворе практически никого не было — видимо, все еще спали или, возможно, принимали пищу. Так что и на территории больницы тоже было относительно тихо, лишь наши тихие шаги, пение птиц и звук воды, поливающей газоны из шлангов, нарушали тишину, царившую вокруг.       Увидев одну из множества свободных скамеек, я направилась прямо к ней и тут же присела, улыбаясь, рассматривая вид вокруг. Честно говоря, ничего особенного в нем не было, я просто была рада, что смогла так быстро покинуть стены больницы и подышать свежим воздухом. На территории росло множество деревьев и низких кустарников, повсюду располагались клумбы с пестрыми цветами самых разных пород, а примерно посередине дворика находился небольшой фонтан, возле которого, щебеча, прыгали какие-то небольшие птички. Глядя на все это, я даже мысленно отметила, что за пару деньков успела соскучиться даже по таким простым картинам.       Прикрыв глаза, я вдохнула свежий воздух, и вновь улыбка озарила мое лицо. Вот так бы я, пожалуй, даже не отказалась провести целый день, несмотря на то, что такое времяпровождения являлось довольно скучным, по сути. Однако, что мне оставалось? Между чистой, белоснежной палатой, насквозь пропахшей медикаментами, и просторным больничным двором, я, конечно же, выбирала второй вариант — он был все-таки поинтереснее и куда живописнее, нежели пустое помещение моей палаты. — Э-э-э, нет, я не для того вытащил тебя сюда, чтобы ты снова завалилась спать! — прервал мое наслаждение Никита, несильно толкнув меня в плечо. Я, не без нежелания, снова открыла глаза и непонимающе посмотрела на парня. — И чем же ты планировал заняться? — поинтересовалась я, надеясь на то, что мне удастся провести все время на улице просто на этой удобной лавочке. Совсем не хотелось носиться по двору, я желала просто посидеть, посмотреть за происходящим вокруг и сменить, в конце концов, обстановку на более приятную моему глазу. — Мы пойдем в город! — воодушевленно воскликнул Улбанов, совсем, видимо, не думая, что его планы были весьма нелогичны, учитывая мое еще не самое лучшее из возможных состояние. — Что? Ты с ума сошел? — все же понадеявшись, что парень шутит, с усмешкой спросила я. Ну не мог же он говорить это всерьез? Я знала, что он в тайне хочет избавиться от меня, но не думала, что он отважится на такой вариант. — Нет, почему же? — спокойной отозвался Ник, насильно поднимая меня с лавки. — Какая разница, где ты будешь гулять: в городе или по территории больницы? — весело вопросил он и, не дожидаясь моих недовольных возгласов, потащил меня за руку к воротам. — Стой! — пищала я, пытаясь тормозить ногами по земле, но Никита, конечно же, был куда сильнее и без труда выволок меня за ограждение, перед этим что-то отдав охраннику. — Да стой ты, больной совсем! — прикрикнула я погромче, когда мы уже порядком отошли от больничного двора. — Ты спятил совсем, да? Спрашивал, какая разница между больницей и городом? Так я тебе скажу! Там мне, в случае чего, помочь хотя бы попытаются! А что сделаешь ты, если мне вдруг станет плохо, и я снова грохнусь в обморок, а?! — нервничая, вопрошала я, совсем не беспокоясь о том, что на меня как-то странно поглядывали некоторые прохожие. — Ну что ты так истеришь, дорогуша? — в очередной раз удостоив меня уменьшительно-ласкательным словечком, спокойно отозвался паренек, с улыбкой глядя на меня. — Ну, походим пару часиков, ничего с тобой не станется! — беззаботно добавил он и вновь потрепал меня по волосам. — Это безрассудно и глупо! — снова попыталась его отговорить я, но собеседник почему-то был непреклонен: — Нет, это весело… Вернее, это куда веселее, чем следить за твоим состоянием, сидя в кресле твоей палаты, — констатировал он. — Конечно, ничего необычного в прогулке нет, но зато не такая откровенная скукотища будет хотя бы, — пожал он плечами и медленно двинулся вперед, в совсем неизвестном мне (и, скорее всего, и ему самому) направлении. — А что, если я прямо сейчас откажусь и вернусь обратно в больницу? — упрямо не идя следом за парнем, крикнула ему вдогонку я, сложив руки на груди и с вызовом воззрившись на только что обернувшегося Никиту. — Не сделаешь ты этого, — самодовольно улыбаясь, кинул он. — Почему же? — я изогнула брови в немом вопросе и непонимающе посмотрела на собеседника. — Не обречешь же ты сама себя на еще один совсем неинтересный день на больничной койке? — со смешком ответил он, а я вдруг поняла, что он был прав. Конечно, я понимала, что мы поступим неправильно и очень — очень по-идиотски, если уйдем. Но в то же время я осознавала, что, если насильно не вернуть меня обратно, то сама я точно не пойду туда… — Ладно… — сдалась я, нагоняя парня, и, поравнявшись с ним, спросила: — Как тебе вообще удалось уговорить Роузи вывести меня на улицу? — Никак, — беззаботно пожал плечами Ник. — Я ей ничего не говорил. — В смысле? — я снова резко притормозила, тем самым вынудив сделать то же самое и Улбанова. — Тогда каким образом я вообще вышла из здания? И как ты сделал так, что нас выпустили за ворота? — все не унималась я, хотя и подозревала, что узнавать правду лучше не стоило — еще привлекли бы потом к ответственности, застукав. — Ну, — ухмыляясь, Никита выдержал театральную паузу, и чуть погодя договорил: — В школе я очень хорошо умел подделывать подписи родителей, — объяснил он и взял меня за руку, которую я, конечно же, тут же выдернула из его ладони. — Ты что творишь? — недовольно пробурчала я. — Да, бли-и-ин, — шумно выдохнув, простонал парень. — Пойдем уже, меня бесит, что ты такая дотошная, хотел просто наконец утащить тебя куда-нибудь подальше, — сказал мне он. — Если ты сейчас же не пойдешь сама, то я снова схвачу тебя за руку, и тогда вырваться так просто у тебя уже вновь не получится! — пригрозил он, а я молча кивнула. — Вот и отличненько!       После этих слов неугомонный Ник не спеша пошел вперед, а я, за неимением вариантов, пошла рядом с ним. Мы снова молчали, и я даже не знала, что было для меня комфортнее: идти вот так вот и молчать или же общаться посредством перепалок, которые обычно сопровождали наши, так сказать, беседы.       Пока я размышляла над этим, Улбанов вывел меня на какую-то оживленную улицу, полную различных заведений с пестрыми вывесками, всяких развлекательных автоматов, магазинчиков и просто небольших палаток с мороженым. Взглянув на один из небольших ресторанчиков, я вдруг поняла, что не ела еще с прошлого вечера, и, вообще-то, была бы не прочь перекусить хотя бы чем-нибудь. Почти не надеясь на вчерашние доброту и великодушие парня, я все-таки решила попросить: — Мы не могли бы зайти куда-нибудь и съесть хотя бы банальный хот-дог? — я с надеждой взглянула на попутчика, а тот, недолго думая, кивнул и неожиданно свернул с прямолинейной траектории, по которой мы шли вот уже минут пять — семь, и пошел к какой-то кафешке с абсолютно нечитабельным (лично для меня, во всяком случае) названием.       Я не стала ничего говорить, просто шла за парнем и села за выбранный им столик, даже не став возникать по поводу того, что место, на которое парень решил сесть, находилось прямо под кондиционером. — Что будешь? Только не наглей, я все-таки платить буду, — с привычной усмешкой произнес Ник, когда мы оба устроились за столом. — Ты случайно не забыл, что у тебя дофига денег? — закатив глаза, в шутливой форме вопросила я, совсем не желая спорить на самом деле. Просто хотелось что-нибудь ответить на его какую — никакую колкость — вот и все. — Лучше не возникай, а то передумаю еще, — Никита подмигнул мне и пододвинул меню в мою сторону, которое, на мое счастье, оказалось с картинками, так что я могла понять все и без непонятных иностранных словечек и фраз.       Я пролистала всю книжечку, так и не найдя что-то, что хотелось бы непременно отведать. Но, так как мой бедный желудок уже просто изнывал от желания наполниться, я таки выбрала себе какую-то пиццу и, ткнув в нее пальцем, сказала Нику о том, что желала бы съесть именно ее. Согласно мотнув головой, Улбанов подозвал официантку и с весьма хорошим произношением легко объяснился с подошедшей девушкой, чему мне оставалось только завидовать.       Пока мой заказ выполняли, я решила чем-то занять затянувшуюся паузу и задала интересовавший меня на тот момент вопрос: — Куда потащишь меня после того, как поедим? — Пока не знаю. Решу по ходу дела, — со свойственной себе безалаберностью сказал Никита, оглядываясь по сторонам, что машинально сделала и я. — У тебя есть предложения, что ли? — Нет, просто интересуюсь, — честно ответила я, так как понятия не имела, чем можно заняться. — Ну вот и отлично. Значит, ты будешь совсем не против того, что придумаю я, — со смешком констатировал собеседник и, что-то снова сказав по-английски, принял мою пиццу и, очевидно, свой заказ, состоящий из стакана колы со льдом и какого-то непонятного бургера. — Наслаждайся прогулкой и моей добротой, милая, и благодари скуку, побудившую меня вытащить тебя из этой унылой больничной атмосферы — улыбаясь, добавил он, уже приступив к трапезе.