Люблю тебя

Новый учебный год принес нам не только новые волнения, но и сюрпризы. Для Мануэля это был последний год в стенах нашего славного колледжа. Мне же предстояло провести здесь еще три года. С одной стороны, мы радовались тому, что он начнет взрослую жизнь, с другой — огорчались, ведь мы уже не сможем проводить столько времени вместе. Больше всего я боялась, что мой любимый оставит меня, уехав в университет за много миль, тогда даже выходные не спасут меня от одиночества. Потерять его для меня было хуже смерти. Мне казалось, ничто не расстроит меня больше, чем его отъезд. Любимый заверил меня, что найдет способ остаться рядом со мной. После его обещания не уезжать никуда из города, я немного успокоилась, только угнетающее чувство одиночества, появившееся несколько недель назад, не проходило. Каждую минуту я стремилась проводить только рядом с ним. Мне казалось, что он мало уделяет мне времени, торопливо целует, несмотря на то, что часами после уроков, Ману не выпускал меня из своих крепких объятий. Мне было мало его общества. С новым учебным годом, в моем классе появились и новые ученики. Я сразу невзлюбила блондина Пабло Бустаманте — сына мэра нашего города. Самодовольный и эгоистичный, он считал себя выше других и даже не пытался влиться в коллектив, он требовал поклонения. Девчонки велись на его голубые глаза и невообразимо сексуальную улыбку, а ребята стремились угодить ему, купаясь в лучах его славы. Меня же в нем все выводило из себя: наглый взгляд собственника, распространявшийся на все, и похотливый оскал. Вместе с ним, к нам поступила и дочь известного в кругах модельного бизнеса Франко Колуччи. Она вмиг стала королевой школы. Законодательница моды и обладательница шикарной внешности. Ее добивался каждый второй мальчишка. Вопреки всем ожиданиям, эти двое так и не стали парой. Слишком схожие характеры мешали им. Удивительно, но я никогда не воспринимала Мию как помеху или соперницу в отношении Ману. Она была всего лишь очередной безмозглой куклой, и я верила в нерушимость данной когда-то Мануэлем клятвы. Но вот Ману… Его словно подменили. В нем проснулась странная ревность, которой никогда не было места в наших отношениях. Только вспыхивало это отвратительное чувство в душе моего любимого, когда в поле зрения попадал мерзкий блондинчик. Стоило Пабло оказаться рядом, как между нами начиналась перепалка. Он раздражал меня одним своим присутствием. Я не могла смолчать и отпускала едкие замечания в его адрес. Ману же начинал злиться оттого, что я опять ругаюсь с кем-то и теряю драгоценные минуты перемены, вместо того, чтобы наслаждаться его вниманием. Поначалу, Мануэль просто обижался и переставал разговаривать со мной, я же в свою очередь, даже не замечала этого, поглощенная выяснением отношений с Бустаманте. После Ману начал меня одергивать или вовсе уводить подальше от злостного голубоглазого нарушителя нашего спокойствия. Чем больше он злился от ревности, тем чаще и громче я ругалась с Пабло, хотя по сути, его вины не было ни в чем. Просто попался под руку, просто не вовремя оказался на моем пути, просто сказал что-то не подумав. Просто появился в моем колледже в неудачный момент. Счастливой идиллии пришел конец. Мануэль все больше отдалялся от меня и я это чувствовала. Страх, словно ядовитая змея, подползал ко мне все ближе и ближе. Да, именно страх. Ведь я боялась потерять самого дорогого и любимого человека, который стал не просто частью моей жизни, а самой жизнью. Как-то сидя в комнате, я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила прихода подруги. — Он тебе нравится, — уверенно заявила она. От звука ее голоса меня передернуло, как от испуга. — Что? — переспросила я. — Он тебе нравится или ты в него влюбилась? — Что ты несешь? — возмутилась я. Как только подобные мысли могли прийти ей в голову?! — Лухи, ты моя самая лучшая подруга. Как ты могла такое подумать??? — Ты шагу не позволяешь сделать этому блондинчику без личного вмешательства. Да, он сын мэра, но это еще не повод гадить ему ежеминутно. — Не будь ты Лухан Линарес, я бы уже тебе врезала, — огрызнулась я. — Марица, просто задумайся о том, что ты чувствуешь к Пабло и к Мануэлю. Ведь твой парень видит то же самое, что и все остальные. Ему больно и обидно. И если он до сих пор не бросил тебя, то это лишь доказывает то, что он любит тебя и все еще доверяет. Но так долго продолжаться не может. Ману — живой человек, а это значит, что в один прекрасный момент он сорвется и подкрасит Бустаманте личико. Надеюсь, ты понимаешь, чем ему это обернется? — И чем, — прошептала я, придавленная тяжестью слов подруги. — Исключение из колледжа с последнего курса, в лучшем случае. В худшем — тюрьма. Серхио Бустаманте жестоко прощается со своими врагами, тем более теми, которые рискнут тронуть его сыночка. Я смотрела в одну точку, воображая невидимый рисунок на покрывале. Из глаз тонкими ручейками текли слезы. В голове был полный кавардак, и справиться сейчас с ним у меня не было сил. Представив все то, о чем говорила Лухан тихим и размеренным голосом, я затаила дыхание. Неужели кто-нибудь рискнет тронуть Мануэля? Моего Мануэля? И почему я цепляюсь к этому придурку Паблитто? Хотя ответ и так ясен: он меня раздражает. А если Лухи права и он мне нравится? Нет, нет, нет! Этого не может быть! Да что в нем вообще такого? Всего лишь голубые глазки и ничего больше. Ну, еще светлые, вьющиеся волосы. И невероятно манящие, нежные губы… Очнись! Спиритто! Ты что несешь? Совсем голову потеряла? А как же любовь всей твоей жизни? Или ты успела сместить Ману с этой должности? Нет, конечно, нет. Мануэль… Он самый добрый, нежный, ласковый. Невероятно заботливый и самый искренний человек на этой планете. А сейчас ты делаешь ему больно. — Марица! Марица! — Лухан дергала меня за плечо. — Мари? С тобой все в порядке? — Что? — с трудом вырываясь из цепких лап сомнения, произнесла я. — Ты не дышала целых две минуты, и я начала беспокоиться. — Лухи, ты самая замечательная. Я тебя очень люблю. Я так рада, что ты у меня есть! — воскликнула я, смахивая соленую влагу с лица, и подорвалась с кровати, на которой сидела все это время. — Я знаю, как доказать Мануэлю свою любовь. Я помчалась к двери, но Линарес схватила меня за руку и резко остановила. — Ты куда понеслась? — Как куда? К Мануэлю, — я словно отвечала на глупый вопрос. — Мануэля нет в колледже, — устало произнесла Лухи. — А где он? — заикаясь, спросила я. — Ты забыла? У него сегодня день рождения. Пэпа забрала его три часа назад. — Почему меня никто не предупредил? — вспылила я. — Ты была поглощена очередным скандалом с Бустаманте. Ману пытался тебя увести, но ты так увлеклась, что просто оттолкнула Агирре, словно назойливую муху. — Я такая глупая, — провыла я, вновь падая на постель и зарываясь лицом в оранжевое покрывало. — Ну, на эту тему я с тобой спорить не буду, — с улыбкой ответила подруга. — Спасибо, поддержала, — сквозь слезы улыбнулась я, на что Лухан крепко меня обняла. Нервно откидывая распущенные рыжие пряди, я пробиралась на мужскую половину общежития. Я бесповоротно решилась преподнести любимому самый важный для нас обоих подарок. Остановившись напротив заветной двери, я с трудом перевела дыхание, сдавленное волнением. Еще пара минут, и все мосты будут сожжены. Я стану женщиной. Не просто женщиной, а самой любимой и желанной. Я абсолютно точно знала, что так все и будет, ведь Мануэль никогда не давал повода усомниться в его чувствах. Наоборот, он только подтверждал их неизменной верой в нее. Еще вечером, до возвращения любимого, я уговорила его соседей освободить комнату на сегодняшнюю ночь. Маркос с радостью согласился занять мою кровать на женской половине и даже успел поспорить с Франом, который запал на вторую соседку. Лаура даже не смотрела в сторону Франа, но парень не терял надежды покорить умненькую серую мышку. Конечно, он использовал не совсем уместные для этого приемы, доводя Арегги до истерик и бешенства, только не зря же люди говорят, что от любви до ненависти один шаг. Парень надеялся на скорую капитуляцию, несмотря ни на что. Оставался один Уркола, который интенсивно сопротивлялся, но и его удалось сломить, пообещав устроить свидание с Фернандой. Ночным небом на потолке, созданным небольшим ночником на столике около кровати Маркоса, любовались известные астрологи и математики из журнальных вырезок, популярная группа рокеров с огромного плаката и незабвенный Боб Марли, но только не я. Приглушенным воплям из динамиков музыкального центра внимали разве что стены, соседи, коллекция пластмассовых машинок кого-то из мальчишек, да любимые кактусы Франа. Мне же казалось, что жизнь замерла, словно кто-то очень добрый подарил мне волшебную палочку, замедляющую время в мною выбранном раю. Мысли разного рода атаковали мою голову. За долгое время ожидания я тысячу раз порывалась убежать прочь. Слишком трудный шаг для пятнадцатилетней девчонки. Но так поступить с Ману я не могла. Хотя, о чем речь? Он даже не догадывался о том, что я жду его. Меня мучил только один вопрос: «Как я могла забыть о дне рождения своего любимого?». Винить вновь Бустаманте не было необходимости, ведь я прекрасно осознавала, что он ни при чем. А обличать себя совсем не хотелось, но, тем не менее, я вновь и вновь возвращалась к одному и тому же. По мере того, как тикали секунды, я погружалась в полудрему, и не заметила, как провалилась в сон под тихое пение музыкального центра. Слишком насыщенным оказался прожитый день и настолько же эмоциональным, а долгое ожидание в полумраке комнаты с медленными композициями послужили лучшим снотворным. Проснулась я от резкого оклика. — Эй, Ману, — разнеслось от приоткрытой двери. — Ману? — усмехнулся вошедший. — Ты сменил ориентацию? — Только тебя мне и не хватало! — вспылила я, усаживаясь в постели. Ну, почему все всегда оборачивается против меня? Подойдя ближе, он пнул мои кеды, мирно покоящиеся возле кровати. — Ману, у меня к тебе тут дело нарисовалось, — как ни в чем не бывало, продолжил Бустаманте. — Супермен, исчезни отсюда! Испарись, чтобы я тебя больше не видела! — Странно, Мануэль, твоя речь очень напоминает Спиритто, — задумчиво протянул Пабло. Я устало вздохнула и, поправив подушку, вновь прилегла. — Что такое, дражайшая Марица, ты устала от перепалок или от своего ядовитого языка? — Я устала от тебя, — выдавила я и закрыла глаза, пытаясь вспомнить блаженные моменты, проведенные в коротком сне, где были только я и… Пабло? Как такое могло произойти? Только сейчас я вспомнила, что мне снился не любимый парень, а злейший враг. Странно, но мне совсем не были противны его нежные прикосновения и жаркие поцелуи. В который раз ловлю себя на том, что мне совсем не отвратителен Бустаманте, хотя, должен быть. Но, черт возьми, как это возможно? Я не должна так поступать. Это не честно по отношению к Мануэлю, по отношению к Пабло, да даже по отношению ко мне самой. Я открыла глаза и посмотрела на блондина, который с каким-то странным любопытством и озабоченностью наблюдал за мной. Встревоженный взгляд не упускал ни малейшего моего движения. Такое внимание и раздражало, и льстило одновременно. Вновь заняв вертикальное положение, я уставилась на Пабло. — Что? — вздернув бровь, спросил он. — Это я хочу спросить у тебя. Что? Что тебе нужно от Мануэля? Зачем ты явился сюда? Почему до сих пор не ушел? И как долго будешь пялиться на меня? — Оу, как много вопросов и все сразу. Умерь пыл, детка. — Я тебе не детка! И вали отсюда, подобру-поздорову! — Ты чего буянишь? Дождешься от меня. — И что ты сделаешь? Попросишь помощи у папочки? — Нет, сообщу старосте, что на мужской половине скрывается девушка. Я думаю, Блас оценит мои старания и вознаградит дополнительным выходом из школы. Упоминание старосты ненадолго вывело меня. Уж что-что, а наказывать он был мастером и не важно, за какие провинности. На то он и был старостой. Подскочив с кровати, я подошла к Бустаманте. — Только попробуй, — собирая всю свою храбрость в кулак, прошипела я. — И что ты мне сделаешь? — по красивой физиономии расплылась ехидная улыбка. — Пожалуюсь Мануэлю, — гордо подняв подбородок, выдала я, отчего Пабло согнулся пополам, захлебываясь смехом. — А лучше, позвоню маме, — я прекрасно понимала, что никогда не стану ябедничать Соне, но, тем не менее, должна была заткнуть ему рот. Почему-то именно упоминание сеньоры Рей успокоило истерику Бустаманте. Возможно, со мной он бы еще поспорил, но вот втягивать мою маму явно не горел желанием, ведь всем известно: где Соня Рей — там журналисты, а где журналисты — там свежие сплетни и не всегда правдивые. Желтую прессу, способную на выдумки, еще никто не смог прикрыть. — Пабло, — я взглянула в его небесные глаза, — прошу тебя, пожалуйста, оставь меня. Уходи. Сегодняшний день был не из легких: я устала от ссор с тобой, забыла поздравить любимого с днем рождения, да еще и Мануэль задерживается дома. Просто оставь меня одну. — Ты такая… — на выдохе произнес он. — Не нужно надо мной смеяться. Я не успела сказать, как его теплые губы накрыли мои. Тысяча залпов фейерверка взорвалась в моей голове. Стоило крепким рукам пройтись по моей спине, как мурашки тут же промаршировали ровным строем от макушки до кончиков пальцев ног. Восторг, восхищение и зарождающаяся страсть бушевали в моей груди. «Что ты творишь? Не смей его целовать! Вспомни о родном Ману. Разве это честно?» — совесть усердно пыталась достучаться до разума, но все тщетно. Я смогла оторваться от его губ только тогда, когда потребовалось сделать глоток воздуха. — Прекрати, пожалуйста, — слова срывались хриплым голосом, а из глаз текли слезы. Я прекрасно понимала, что виновата перед Мануэлем и очень сильно, но когда этот блондин находился рядом, я словно теряла саму себя и творила то, на что никогда бы не решилась с другим парнем. Словно почувствовав все мои переживания, Пабло резко отступил на шаг назад. Бережно смахнув очередную соленую капельку с моей щеки, он прошептал: — Прости. Лучше быть врагами, чем подлыми предателями, — после чего развернулся и почти бегом помчался прочь. Как только дверь за ним закрылась, в коридоре послышался голос старосты. Только этого мне и не хватало сейчас! Мало того, что Бустаманте доставал, так теперь еще и отчислят за нахождение в неположенном месте в …. Как? На часах уже полночь, а Ману так и не явился? Боже, за что мне все это… Нет, эта фраза не моя. Черт, распустила нюни, словно Мия Колуччи! Подойдя к двери, я прислушалась. — Итак, Бустаманте, вы объясните, что делали в чужой комнате? — Хотел попросить конспект по физике, но ребята уже спят, — заикаясь, ответил Пабло. — Тогда почему ваши руки пусты? — вопрошал староста. — Я же говорю, ребята спят, а я не стал их тревожить. — Но вы вошли в комнату? — Да, а когда понял, что все спят, то сразу вышел. — Бустаманте, вам семь замечаний и завтра вы идете убирать кладовку после уроков. А сейчас бегом в кровать! Так и не дождавшись Мануэля, я погрузилась в крепкий, но отнюдь не сладкий сон. Всю ночь меня преследовали монстры, тихо нашептывая на ушко о том, что я больше не нужна моему любимому, что я предала его самым подлым образом и больше никогда не увижу. Я пыталась отвернуться, закрыть уши, кричать, но все это было бесполезно. Злобные твари не оставляли меня ни на секунду и продолжали мучить. Горькие слезы ручьями лились по лицу, а разум готов был покинуть мою голову. Я внушала сама себе, что это только сон, треклятый сон и все, что мне необходимо сделать, это проснуться, открыть глаза, но он меня не выпускал из своих цепких когтей. Вновь и вновь набрасываясь на мою душу и ехидно смеясь, чудовища мучили меня, истощая последние остатки сознания. Я почти сдалась на милость кошмара, когда почувствовала, что меня кто-то нещадно трясет, стремясь вырвать из сна. Еще мгновение и я услышала голос. Радость, что Ману меня не покинул и сейчас пытается вырвать из лап монстров, померкла, когда я смогла полностью различить голос и слова. Открыв глаза, я уставилась в лицо «Супермена», находившееся так близко от моего. Кошмар, происходящий во сне, вырвался наружу. Я действительно предаю человека, которым дорожу больше собственной жизни. Паника охватила меня, и я тут же разразилась слезами. Мне казалось, что Мануэль уже в курсе того, что я совершила и поэтому никогда не вернется сюда. Он ушел, чтобы пережить свое горе вдали от остальных людей и просто вычеркнуть меня из своей жизни. Блондин пытался меня успокоить и что-то говорил, но я не слышала его. Внутренний ураган захватил меня целиком. Он прижал мою голову к своей груди и, раскачиваясь из стороны в сторону, словно баюкая младенца, нежно гладил рукой мои волосы. Пабло понял, что что-то говорить сейчас абсолютно бесполезно, я слишком глубоко ушла в себя, поэтому тихонько начал напевать какую-то песенку, мотив которой мне не был знаком. Размеренность и певучесть ритма меня убаюкивали. Постепенно всхлипы прекратились, но слезы продолжали литься рекой. На душе была полная опустошенность, а по телу разлилась усталость. Я не хотела спать, но глаза сами собой закрывались. Я боялась, что, погрузившись в мир сновидений, мои демоны вновь нападут на меня. — Ты успокоилась? — тихо прошептал Бустаманте, не прекращая поглаживать меня по волосам. — Не совсем, — от слез голос стал хриплым. — Как ты тут оказался? — Услышал твои крики. — Что? — я отстранилась от него и взглянула в невообразимо голубые глаза. — Ты кричала во сне. Я проснулся и сразу понял, откуда этот звук, — Пабло покраснел и отвернулся от меня. — И что же такого я говорила? — «Отпусти, отстань, не трогай меня», — пытаясь скопировать мою интонацию, проговорил блондин. Только он и доли моего отчаяния не смог передать. — Я решил, что это… — Что это Мануэль меня мучает? — закончила я за него. — Да, — не хотя согласился парень. — Он любит меня и никогда не причинит мне боль. — Ты в нем настолько уверена? — Абсолютно. И ты не хочешь знать, что мне приснилось? — Нет. Потому что это был всего лишь плохой сон. Я видела, как грусть мелькнула по его лицу, но уже через секунду, он смотрел на меня, словно ничего не произошло, словно не было ни моей истерики, ни этого разговора. Отодвинувшись от меня, Пабло встал с кровати, на которой мы лежали. — Раз ты в порядке, я пойду. Холодный тон резанул по ушам. Он снова стал тем же заносчивым сыном мэра. Все вернулось на круги своя. — Нет, — тихо сорвалось с моих губ. Остановившись у двери, он обернулся ко мне. Я понимала, что он ждет объяснений, но я сама не осознавала, почему не хотела его отпускать. — Я… Я прошу тебя остаться. Пабло ухмыльнулся. — Понимаешь, сон был очень страшным и неприятным. Я… — Я уже понял, что это было серьезно. Но сейчас почти четыре утра и я хочу хотя бы немного поспать перед уроками. Только сейчас я обратила внимание на часы. Уже почти утро, а Мануэль так и не вернулся в колледж. Он даже не позвонил мне! Я как дура жду его тут, а он и не вспоминает про меня. Страх остаться одной сменился злостью, затем обидой и, в конце концов, отчаянием. Я не хотела сейчас оставаться наедине со своими мыслями. Ведь именно эмоции могли спровоцировать тот самый кошмар, который смог развеять Пабло. Пойти в свою комнату так же было невозможно, ведь там все кровати были заняты, да и будить ребят не хотелось. Минутный порыв отправиться к Агирре прямо сейчас, я задушила с особой жестокостью. Лишь вновь взглянув на все еще ожидающего Паблитто, я смогла принять решение. — Пабло, я прошу тебя, останься здесь, со мной. Возможно, утром я пожалею о том, что сделала, но сейчас мне был необходим кто-нибудь рядом. И плевать, что это именно тот человек, из-за которого и начались все мои неприятности. Я не помню, как вышло, что при наличии трех свободных кроватей, Пабло оказался рядом со мной, но когда ощутила теплые объятия, то мигом провалилась в спокойный и расслабляющий сон. И я даже не поняла, был ли легкий поцелуй в лоб, который я почувствовала, едва закрыв глаза, сном или это всего лишь плод моей разбушевавшейся фантазии. Теперь это не имело никакого значения.