Люблю тебя

Затаив дыхание, я подкралась к секретарской. Там, за прикрытой дверью сейчас решалась моя судьба. Еще бы, потратить огромную сумму денег с карты Сони Рэй! Мама многое может простить, но у всего есть свой предел и я, кажется, переступила его черту. Бесшумно повернув ручку и, чуть-чуть приоткрыв дверь, я вслушивалась в происходящее в кабинете. Мама радостно щебетала, рассказывая Мичи, секретарше, а по совместительству и подруге, о каком — то мужчине. Стоп! Мужчина? У мамы появился ухажер, а я не в курсе? Как это? Счастье, сквозившее в ее голосе, не оставляло сомнений, что это не очередной придурок, падкий до чужой популярности и денег. Чтобы лучше слышать, я потянула дверь на себя, но тут же возле моего уха тихий голос прошептал: — И что мы тут хотим услышать? От неожиданности я захлопнула дверь, резко дернулась назад и врезалась в напугавшего меня Бустаманте, наступив ему на ногу. — Оу, Спиритто! Совсем обалдела? — отодвинувшись от меня, он внимательно посмотрел на свою ногу, словно хотел убедиться, что часть ее не расплющило под моим весом. — А ты чего подкрадываешься и пугаешь меня? — в тон ему, огрызнулась я. — Тебя разве не учили, что подслушивать неприлично? — Пабло, давай начистоту: что тебе нужно от меня? — внимательно вглядываясь в его такие необыкновенные глаза, я ждала ответ. — Знаешь что?.. — пытался он подобрать слова. — Что? — Ничего, — развернувшись, он поспешил покинуть меня. — Ну, и черт с тобой! — бросила я ему в след и только хотела вернуться к занятию, от которого так бесцеремонно посмел отвлечь меня этот идиот, как ощутила мурашки, пробежавшие по всему телу. Вот она, минута расплаты. Не нужно было оборачиваться, я и так почувствовала нависший над моей головой Дамоклов меч. Интересно, на какую высоту его занесла Соня Рэй? — Марица Пиа Спиритто! Бегом в кабинет директора, — грозно произнесла мама. Опустив голову и глядя строго под ноги, я прошла мимо нее. Еще пару минут назад она смеялась и радовалась жизни, но увидев меня, она превратилась в злую мачеху. Страшно подумать, какое наказание она выберет. Только бы не домашний арест. У нас с Ману планы, которые я не изменю ни за какие коврижки. Соня вошла в кабинет следом за мной и громко хлопнула дверью. От звука хлопка я вздрогнула. Все, сейчас начнется. Чего мне ждать? Истерики? Скандала? А может готовиться к порке? Нет, точно не порка. Мама в жизни ни разу не подняла на меня руку. Значит и сейчас не станет. Хотя, я ни разу в жизни не опустошала ее кредитную карточку. — Итак, — начала сеньора Рэй, — на что ты спустила мои деньги на этот раз? — сделав ударение на местоимениях, грозно спросила она. Я молчала, стараясь придумать более-менее правдоподобное объяснение. — Я жду! — прикрикнула Соня. — Опустошила самые дорогие бутики одежды? Обставила свою комнату новой профессиональной техникой? Обеспечила год работы собачьему питомнику? А может ты вложила деньги в детский приют? Ну же, не молчи. Отвечай! — Я… — Что ты сделала? На что ты потратила деньги? — Я… — на ум совершенно ничего не приходило. Собравшись, я выпалила: — Я купила для Мануэля подарок. — Что??? Ты хоть понимаешь, сколько денег ты потратила? Наша экономка получает столько за полтора года работы! А ты всего лишь купила подарок своему парню! Ты можешь хоть сказать, что это за подарок? — Мотоцикл, — на выдохе ответила я. — Как ты могла? Пэпа только вздохнула с облегчением, что ее сын больше не будет носиться на бешеной скорости и избежит опасности попадания в аварию, а ты все вернула назад? — Мамуля, — рискнув, я посмотрела на Соню. — Ну, мамочка, ты ведь знаешь, что Мануэль жить не может без мотоцикла, и ему было плохо из-за того, что пришлось его продать. Ты же знаешь? — Поэтому ты решила опустошить мой кошелек, чтоб только порадовать Мануэля? — Мамочка, у нас же юбилей, ты знаешь. Я не могла преподнести ему самый обыденный подарок. Ведь он мой жених… — Вот именно, всего лишь жених! И не тебе делать такие подарки! И тут меня осенило! Соня что — то говорила про своего жениха, надо на это надавить! — Кстати о женихах, — с кем ты ходила на свидание? — резко перевела тему я. — Я? На свидание? — сконфузилась сеньора Рэй. — Ни с кем. И вообще, откуда ты знаешь, что я ходила на свидание? — Мама, — вот оно — ее уязвимое место! — не нужно мне врать. — Не было у меня никаких свиданий, — возмутилась она. — И вообще, речь сейчас не обо мне. — У тебя появился мужчина, а ты даже не желаешь рассказать все своей единственной дочери? Кто он? — Это… — Это важно, — прервала я попытку уклониться от ответа. — С кем ты ходила в ресторан? — Франко Колуччи. — Ты шутишь? Скажи что ты пошутила! Ты не можешь встречаться с этим надутым индюком! — вспылила я. — Это не тебе решать, — грозно ответила мама на мой выпад. — А кому? — не удержалась я. — Ты лучше задумайся о наказании. — Не переводи разговор в другое русло. Ты — моя мать и я не позволю тебе встречаться с каким-то недалеким сухарем! — Попридержи свой язык! — Соня только присела на диван, стоявший в центре кабинета, и снова резко поднялась. — Ты не спросила моего позволения потратить огромную сумму. Хотя бы по этой причине я не собираюсь спрашивать у тебя разрешения встречаться с интересным мне мужчиной! — Но ты не можешь… — Марица! Ты забываешься! — Хорошо. Я не буду встревать в твои отношения с этим сфинксом, а ты не станешь меня наказывать за траты. — Еще чего! Ты будешь наказана и лишена карманных денег на ближайший год. — Что еще? — вздохнув, я прошлась по кабинету и рухнула в кресло директора. — Еще, — начала мама, но договорить не успела. Дверь распахнулась, а на пороге появился предмет моего негодования — сеньор Франко Колуччи. Соня тут же поспешила и буквально повисла у него на шее. — Дорогой, — пропела она, — а ты зачем здесь? Решил проведать Мию? — Сеньора… — только произнес он, как Соня сильнее прилипла к нему всем своим стройным телом и нежно зашептала что-то на ушко. Тот сначала широко распахнул глаза, а после усмехнулся и, видимо, согласившись с доводами сеньоры, решился — таки опустить руку, поднятую вверх, на талию мамы. Проведя кончиками пальцев по ее плавному изгибу спины, он вдруг произнес: — Как скажешь, дорогая. Я не верила своим глазам. Холодный, немного циничный и даже жесткий, Колуччи проявлял эмоции только общаясь с Мией. Но даже в те моменты, по большей части он оставался сдержанным. Видеть улыбку на непроницаемом обычно лице было непривычно. Тем более, когда она больше походила на оскал. А еще он обнимал мою маму! Как такое могло произойти, и я не заметила? Но старушку нужно было спасать из лап этой мумии. Того и гляди, они надумают жениться, а мне Барби в сестры? Никогда! Я не допущу этого! — Кхе-кхе! Я вам не мешаю? Может, я выйду, чтобы не смущать вас, и позволю насладиться общением без моего присутствия? Вам наверняка не терпится присосаться друг к другу, как это делают пиявки. — Марица! — покраснев, воскликнула мама. — Так я пойду? — как ни в чем не бывало, отмахнулась я. — Я еще не закончила с твоим наказанием. — Теперь, я думаю, тебе уже не до него, — послав парочке воздушный поцелуй, я прошмыгнула мимо них и выскользнула из кабинета. Да уж, Соня Рэй умеет удивлять и шокировать. Но как она могла связаться с этим сфинксом? Интересно, а кукла в курсе происходящего? Вот если она знала, а мне не сказала — все ученики колледжа узнают о ее увлечениях и играх с наручниками! Черт, тогда она точно проболтается о моих играх с плеткой. Не прокатит, шантаж здесь не поможет. Тогда будем действовать по обстоятельствам, и если мне придется применить силу, то только она сама будет в этом виновата. Пока я раздумывала и перебирала варианты, как заставить Мию говорить, она появился в поле зрения. — Ты! — крикнула я. Мия, стоявшая со своими прихвостнями в конце коридора, резко обернулась, также, как и все находившиеся там. — А ну иди сюда! — продолжила я, не обращая внимания на перешептывания студентов. — Ты к кому обращаешься? — подхватила Колуччи. — К тебе, конечно. Мне не интересны твои придворные. Они еще глупее, чем их королева. — Что тебе нужно? — покраснев от еле сдерживаемой злости, спросила Мия. Поравнявшись с ней, я схватила Колуччи за руку и потащила за собой. — Эй! Ты спятила? — пыталась вырваться она, но я крепко держала ее запястье. — Заткнись и иди за мной, — прошипела я в ответ. Оказавшись во внутреннем дворе колледжа, я отпустила свою жертву. Мия сердито посмотрела на меня и потерла запястье. — Теперь синяки будут, — прохныкала кукла. — Зачем ты меня притащила сюда? Нельзя было обойтись без рукоприкладства? — Нет. Ты знала, что твой папочка ухлестывает за моей мамочкой? — пропустив ее вопросы мимо ушей, я начала наступление. — Что? Как? Ты о чем? — непонимающе она уставилась на меня, показывая всем своим видом, что у меня поехала крыша. — Как? Ты разве не в курсе, что наши дрожайшие родители крутят роман? — Никогда! Мой отец ни за что не свяжется с актрисулькой, — задрав нос, Мия отвернулась от меня. — Это кто еще тут актрисулька? — я сделала шаг к ней. — А как еще назвать профессию Сони Рэй? — Ты заговариваешься, — прикрикнула я. — И вообще, мы отошли от темы. Значит, ты ничего не знала? — Нет, и я не верю тебе. Мой папа и Соня… Этого просто не может быть. — Я своими глазами видела, как он обнимал маму и еще называл «дорогая». Надо что-то срочно делать. Нельзя оставлять все так, как есть. Надо что-то срочно делать! Не то вскоре станем большой дружной семьей! Я к этому не готова! А ты? Не успела я закончить фразу, как Барби сорвалась с места и побежала по коридору. Куда — и так понятно, проверять мои слова. — Мия, подожди! — спохватилась я. Она, конечно, добрая, но лучше не злить сеньориту Колуччи. Никогда не знаешь, что она выкинет: разрыдается, грохнувшись на пол, или набросится с кулаками. Ворвавшись в кабинет директора, я увидела интересную картину: Соня и Мия, склонившись друг к другу, о чем-то перешептывались, сидя на диване, словно на тронах. Франко с нежностью наблюдал за ними. Семейная идиллия, прямо-таки. Обведя их взглядом, я впервые почувствовала всю свою ущербность. Вот они — королевы школьных баллов. Шикарные блондинки с потрясающим вкусом. Они так похожи, как — будто Соня не моя мать, а ее, Мии. Обидно и больно. Топнув ногой, я вскинулась: — Значит, ты все знала и только разыгрывала неверие? — уставилась я на Барби. — Ну, и ладно! Соня, наслаждайся своим муженьком и новой дочерью. Желаю счастья. Не дожидаясь объяснений, я развернулась и помчалась прочь. Мама - человек, в котором я никогда не сомневалась и на которого могла рассчитывать в любой ситуации. Она предала меня. Променяла на мужчину. Меня, родную дочь! Как она могла? Как? Не укладывается в голове. Мама любила меня больше своей жизни, все делалось только для ее маленькой дочки. А теперь? Что теперь? Я медленно брела по коридору. И что делать? Как быть дальше? Кто теперь будет заступаться за меня перед директором? Кто будет холить, лелеять и оберегать меня? Кто будет содержать? Нет, мама, конечно предательница, но она еще не отказалась от своего ребенка. Может, я перегибаю палку? — Эй, Спиритто! Ты решила установить новый рекорд? — А? Что? — отвлекаясь от своих мыслей, я посмотрела на нарушителя моего спокойствия. — Ты уже дважды за сегодняшний день наступила мне на ногу. Сколько можно? — А, это ты… — отмахнулась я. — А ты кого-то ждешь? — парень уставился на меня, ожидая ответ. — Никого. Мне больше некого ждать, — не удержав всхлипа, я закрыла рот ладошкой. — Даже мама отказалась от меня. — И я ее понимаю. Ты же абсолютно неадекватная, сумасшедшая и эгоистичная особа! — Я…. Я не хотела… — горькие слова прибавили веса на чаше отношений между мной и окружающими. Неужели я настолько отвратительна, что можно оправдать предательство матери? — Эй, ты чего? — блондин нежно смахнул катившуюся слезинку с моей щеки. — Только не вздумай плакать! Я не Томас и не буду тебе потакать! — Прости, — я снова всхлипнула, а слезы уже ручьями струились по лицу. — О, Боже! За что ты так со мной? — протянул Пабло и крепко обнял меня, легкими движениями поглаживая по голове. — Прости, — повторила я. Ну, сколько можно? Видимо, предательство мамы сильно ударило по мне, что я уже дважды попросила прощение у самого Бустаманте. — Прости, — вот, теперь уже трижды и это слово вот-вот снова сорвется с губ. — Прекрати, ты ни в чем не виновата передо мной и не нужно извиняться. Я уверен, ты опять что-то перепутала в своей хорошенькой головке и вновь накрутила себя больше, чем это необходимо. Я слушала его, но не слышала. Все сливалось в один монотонный звук. Хотелось закричать в голос. Почему не может всегда небо быть безоблачным? Зачем эти отвратительные облака, переходящие в тучи? Я только помирилась с любимым, наладила отношения с дорогим для меня человеком, но потеряла маму. И почему сейчас так обидно? Возможно, я действительно все это заслужила. Я была неблагодарной дочерью. Отвратительной… — Пабло! Черт тебя подери, ты опять за свое? — я не помню, как мы оказались возле скамейки и когда успели присесть, но сейчас я четко осознала, что Томас мчится через холл на всех парах, и вот-вот снова подерется с Бустаманте. Я так резко отстранилась, что Пабло больно дернул меня за волосы. Все это время он гладил меня по голове, и его пальцы запутались в прядях. Вскрикнув, я пожалела, что не смогла сдержаться. Томас смотрел на Пабло так, словно хотел убить его. — Томи, это не то, о чем ты подумал… — начала я. — Бустаманте, я просил тебя не подходить к Марице, неужели в этом чертовом колледже так мало места, что держаться на расстоянии не получается? — Марица, почему ты оправдываешься перед ним? О, Боже! Помоги мне! Мы дружно поднялись со скамьи. Парни стояли друг против друга, и все, что их разделяло — это я. Шаг в сторону — и они набросятся друг на друга. — Томи, ты меня слышишь? Я тебе говорю… — Я считал тебя порядочным парнем, а ты не можешь и секунды прожить, не доводя до истерики девчонку, — продолжал Эскурра. — Спиритто, может, объяснишь, почему мой лучший друг готов уничтожить меня ради тебя? Что за замкнутый круг? — СТОП! — крикнула я, что было сил. — Замолчали оба и послушали меня! Наконец, парни затихли и уставились друг на друга. — Во-первых, — я ткнула пальцем Пабло в грудь, — Томас мой друг тоже, но если учесть, что ты, Пабло, каждый раз норовишь зацепить меня, то он лишь пытается защитить меня, ведь я все-таки девушка. Во-вторых, — я посмотрела на Эскурру, — сейчас он скорее… — я замялась. — Он успокаивал меня. Я поругалась с мамой и была очень расстроена… — Да ты рыдала как девчонка! — хмыкнул блондин. — Если ты плохо видишь, обратись к окулисту. Я и есть девчонка! — ответила я. — Почему ты не пришла ко мне? — ревниво поглядывая на Бустаманте, спросил Томас. — Он… Он просто попался на пути. Я шла к тебе, — стараясь вложить в голос как можно больше уверенности, проговорила я. И на всякий случай добавила: — Честно. — Пабло точно не обижал тебя? — положив руки мне на плечи, Эскурра пытался заглянуть в мои глаза. — «Точно?», «не обижал?» — передразнил его Пабло. — Да что с тобой происходит? — оттолкнув Томи от меня, Пабло мотнул головой. — Ты же всегда был на моей стороне? — бросив презрительный взгляд, блондин развернулся и поспешил уйти. Томас ничего ему не ответил, только подошел ко мне и бережно обнял. — Ну, рассказывай, что у тебя случилось? — прошептал друг. — Мама отказалась от меня, — вернувшись к тому, с чего все началось, тоска и слезы поспешили на прежние места — в сердце и на глаза. — Такого не может быть! — уверенно ответил он. — Ты самая лучшая, добрая и ласковая. А Соня очень сильно тебя любит. Ты же ее дочь. Как она может отказаться от тебя? Я хмыкнула. — А вот Пабло думает иначе, — слезинка сорвалась с ресниц. — Пабло — идиот, — прорычал Томас. — Идем в кафе. У меня проснулся аппетит. — Спасибо, Томи, но я не голодна, — опустив голову, ответила я. — Зато я голоден. Составь мне компанию, — проведя пальцем по мокрому следу на моей щеке, Томас вздохнул, и уже собирался высказать очередную мысль по поводу блондинистого глупца, но его перебили. — Вот ты где, — приветственно махая окружающим рукой, словно королева, раздающая почести своим подданным, к нам поспешила великая Соня Рей. Будучи моим одноклассником, Эскурра уже не единожды встречался с Соней, но эффект ее появлений все равно оставался прежним. Парень оторопело смотрел на женщину, словно не веря глазам, что на землю может спуститься ангел. — Томи, будь добр, подними с пола челюсть. Это всего лишь мать, которая решила отказаться от своей дочери, — громко проговорила я. — Доченька, не нужно хамить. Я хочу поговорить с тобой. Милый, — обратилась она к Томасу, — ты не мог бы оставить нас? Мне необходимо поговорить с дочерью. — Не смей! — я постаралась схватить друга за руку, но он уже успел ускользнуть, расплывшись в улыбке. — Да, конечно, сеньора Рей. — А еще говорил, что Пабло идиот. Сам недалеко ушел. — Не нужно так. Он просто воспитанный молодой человек. Плюхнувшись на скамейку, я со скучающим видом стала осматриваться по сторонам. — Что ты хотела? — безразличным тоном спросила я. — Хотела тебя предупредить. Я долгое время позволяла тебе управлять моей жизнью. Ты могла творить все, что только приходило в твою голову. Отныне этого больше не будет. Мне надоело потакать всем твоим прихотям. С сегодняшнего дня ты будешь наказана и больше не покинешь этот колледж, пока я не разрешу. — Но… — всхлипнула я, представляя перед глазами, как мой уик-энд с Ману машет на прощание ручкой. — Следующие выходные будут исключением, но только потому, что я уже сказала Мануэлю, что отпускаю тебя в… — осеклась мама, понимая, что почти сболтнула лишнее. — В общем, я позволила в следующий уик-энд Мануэлю забрать тебя. Но ни до выходных, ни после, ты не выйдешь отсюда! Тебе все ясно? — грозно закончила тираду Соня. Я кивнула головой и еле заметно выдохнула. Если бы любимый не поговорил с мамой заранее — плакал бы его сюрприз. — Да, и еще. Я заблокировала твою кредитку. Больше никаких покупок, — резко развернувшись, она пошла прочь, оставив меня в полном недоумении. Я много раз тратила деньги на всякие ненужные вещи, но мама никогда в жизни не забирала у меня карточку и, тем более, никогда не блокировала ее. Что с ней происходит? Неужели этот… Этот… Эта мумия уже имеет такое сильное влияние на Соню? О, Боги! Помогите мне, ведь Мия на их стороне и мне теперь не поможет.