Люблю тебя

Задвинув все обиды и неприятности в темный угол души, я с восторгом и трепетом ожидала приезда Ману. Сегодня любимый обещал устроить для меня сюрприз, тем самым отметить нашу годовщину. Я стояла возле ворот колледжа и с замиранием сердца наблюдала, как он лавирует среди потока машин, приближаясь ко мне. В какой-то момент я пожалела о своем подарке, ведь Мануэль как истинный гонщик не признавал малых скоростей и на поворотах мотоцикл ложился на бок так, что не хватало каких-то миллиметров от его красивого тела до асфальта. — Привет, — улыбнулся он, протягивая мне шлем, едва притормозив, а сам уже успел вытащить маленький фотоаппарат и отснять несколько кадров. Высунув язык, я состроила рожицу. Мануэль усмехнулся и поспешил спрятать «мыльницу» в нагрудный карман. — Куда едем? — спросила я, но уже понимая, что на самом деле это не так и важно. Для меня было главным, что человек, которого я люблю больше самой жизни, сейчас со мной. — Увидишь, — как только я заняла сиденье позади Ману и крепко прижалась к его спине, он тронулся с места. Когда Мануэль разворачивал мотоцикл, я заметила выбегающего из здания Пабло. Он размахивал руками и что-то кричал нам вслед, но я решила не портить эти выходные очередной байкой от Бустаманте. Дорога сливалась с местностью, по которой мы ехали. Ману стремился выжать максимум из мотоцикла и не отпускал газ. Дома, поля, небольшие рощи… Все расплывалось и превращалось в одно огромное размытое пятно. Странно, но я почти не помню, как мы добрались до аэроклуба. — Что? Ты шутишь? — затаив дыхание, я оглядывалась по сторонам, а Ману уже снова фотографировал меня, отщелкивая кадр за кадром. Маленькие, большие, одноместные или пассажирские самолеты стояли вдоль посадочной полосы. Мне не верилось, что он мог вот так запросто арендовать самолет и пуститься в небесное путешествие. Да и управлять воздушным кораблем он навряд ли научился за такое короткое время. — Ты о чем? — округлив глаза, невинно поинтересовался Мануэль. — Что мы здесь делаем? — напрямую спросила я. — Идем, ты сама все увидишь, — сжав мою ладошку, он потянул меня к ангарам. — Милый, скажи, что ты запланировал? Я доверяю тебе стопроцентно, но почему-то меня не покидает чувство тревоги. — Не волнуйся, — притянув меня к себе, он нежно коснулся губами моего лба. — Обещаю, тебе понравится. Он сказал свое слово, и большее вытянуть уже не получится. Я почти смирилась с полетом на аэроплане, когда увидела плетеную корзину воздушного шара. Рядом на траве был расстелен цветной купол. Поздоровавшись с пилотом, он поспешил к нему на помощь. Окружающая меня действительность больше походила на сон. Словно я попала в одну из сказок, став главной героиней романа. Мануэль окликнул меня, когда я стала крутиться, стремясь рассмотреть все, за что цеплялся взгляд. Обернувшись к нему, меня вновь ослепила вспышка. — Зачем столько фото? — Я хочу, чтобы ты никогда не смогла забыть ни одного мгновения сегодняшнего дня. Если вдруг что-то начнет стираться, ты всегда сможешь освежить воспоминания, просмотрев несколько фотографий. Я подбежала к нему и нежно поцеловала в губы. От его слов хотелось расплакаться. Мануэль всегда был романтиком, но сегодня он явно превзошел самого себя. Оторвавшись от любимого, я, наконец, решилась взглянуть на наполненный воздухом шар и чуть не сошла с ума. Сказать, что я пищала от восторга — ничего не сказать. Эта громадина высилась почти на двадцать метров. На оболочке шара красовалась наша с Мануэлем фотография и надпись: «Я люблю тебя, мой рыжий ангел». Он сотни, тысячи раз говорил, что любит меня, но видеть его признание на шаре оказалось эмоционально намного приятнее. Повиснув на шее любимого, я без остановок твердила «люблю-люблю-люблю», успевая меж слов целовать его. Мое счастье подстегивало его. Я видела, что он доволен произведенным эффектом и моей реакцией. — Любимая, все только начинается. Идем, — он подхватил меня на руки и поспешил опустить в корзину. Усмехнувшись, пилот увеличил пламя горелки и принялся за якорь — веревку, которая была привязана к шару и тянулась к воротам ангара. Чуть качнувшись, корзина оторвалась от земли, мы медленно поднимались вверх. Меня охватила дрожь. Нет, это не было приступом паники или страха, это было волнение. Будучи дочерью известной и довольно популярной модели, я не раз летала на самолете с мамой и никогда не боялась этого вида передвижения, но полет на воздушном шаре порождал совершенно не похожие ни на что ощущения. Вид сверху захватывал дух. Отсюда все выглядело иначе и уже не казалось просто пятном. Каждый цвет приобретал свою четкую границу и форму. Постепенно площадь обзора уже распространялась не только на поле аэроклуба, но и на лес на окраине, который больше напоминал пушистую подушку, и на озеро, похожее на зеркало в старинной оправе из песчаного берега, блестевшее в лучах яркого солнца. Я, как заведенная игрушка крутила головой во все стороны, стараясь как можно больше запомнить. Я думала, что в этот момент абсолютно счастлива и умиротворена. Чем выше мы поднимались, тем прохладнее становилось. Я немного поежилась. Ману достал из сумки, до этого незаметно стоявшей в углу корзины, кофту и накинул ее мне на плечи. — Замерзла? — обняв меня, спросил он. — Когда ты так меня обнимаешь, мне становится тепло, — откинув голову на его плечо, ответила я. — Я так счастлива, потому что ты есть у меня. — И я счастлив, потому что ты — мое любимое солнце, — развернув меня к себе, он прикоснулся к моим губам легким поцелуем. — Куда мы летим? — я снова повернулась к нему спиной, ощущая тепло его тела. — Ты сама все скоро увидишь. Не торопись и наслаждайся моментом, — и снова меня посетила мысль, что, в сущности, не важно, где мы окажемся, и для меня это все не имеет значения. Спустя почти пару часов зеленую лесополосу и городскую черту сменил блеск океана. Невдалеке показался совсем крошечный островок с маяком. — Смотри! Смотри, там маяк! — восторг вновь накрывал меня. — Где мы находимся? Я не знала, что совсем близко от столицы существует такое чудо, — выдохнула я. — Тебе нравится? — тихо спросил Ману. — Очень. С высоты почти в две тысячи метров, остров казался не больше грецкого ореха, почти полностью покрытый изумрудной травой. Маяк же был окружен белым ореолом. — Что это? Смотри, там, возле маяка? — Ты о чем? — Посмотри же, маяк окружен белым светом. Мануэль рассмеялся. — Это всего лишь цветы. Хочешь посмотреть поближе? -Конечно! А можно? — неуверенно спросила я. Ману не стал отвечать мне, лишь загадочно улыбнулся и подмигнул пилоту. За время полета Мануэль сделал не один снимок природы, но я постоянно чувствовала на себе его загадочный взгляд. Даже тогда, когда казалось, что он полностью поглощен подбором фона для очередной фотографии. Посмотрев вниз, я взволнованно обернулась к любимому. — Остров такой крошечный и здесь совсем нет места для шара. Как мы сможем приземлиться? — Шар не будет приземляться, а вот мы с тобой сойдем, — усмехнувшись, ответил он. — Но как… — Не торопись. Спустя мгновение шар завис у самой кромки песчаного берега острова. Я вновь озадаченно посмотрела на Ману, а он, в свою очередь, взял сумку с вещами и сбросил ее на берег, после чего перекинул веревочную лестницу, нижний край которой скрылся под водой. — Сможешь сама перелезть? — вдруг спросил он, а я, широко раскрыв глаза, только и могла, что хлопать ресницами. — Наверно, — неуверенно ответила я. — Хорошо. Я спрыгну первым, а ты постарайся спуститься по лестнице. А там, внизу, я тебя подхвачу. Хорошо? Я кивнула головой. Мануэль прижался ко мне, коснувшись пальцами моего лица, он заставил взглянуть в его глаза. Я никогда не была трусихой и в этот раз тоже не дам ему повода так думать. — Ты все поняла? — серьезно спросил он. — Д-да, — с трудом проглотив ком паники, ответила я. Кивнув пилоту, Ману подошел к противоположной от лестницы стороне и одним быстрым прыжком перемахнул через борт корзины, с громким плеском приземлившись в воду. Когда я перегнулась через край к веревочной лестнице, Мануэль, стоя по колено в воде, уже держал ее за последнюю перекладину, не позволяя слишком сильно болтаться из стороны в сторону. — Ну же, милая, давай. Ты справишься. Я знаю, — приговаривал он. Я совсем не испугалась такого спуска, большую панику пробуждала во мне вода. Я не умела плавать. Когда я была маленькой, Соня записала меня в бассейн, но я каждый раз сбегала с занятий. Вместо этого я проводила каждую свою минуту с Мануэлем. И это для меня было важнее какого-то там плавания. — Мари, любимая, не бойся. Я здесь и, в случае чего, поймаю тебя, — продолжал уговаривать Ману. — Или ты не хочешь провести со мной наедине некоторое время? — Что? Ты о чем? — позабыв о страхе, встрепенулась я. — Я все еще жду тебя. И для меня нет обратной дороги внутрь корзины. Поэтому, если ты не спустишься, тебе придется вернуться в аэроклуб вместе с Мигелем, — махнув рукой пилоту, ответил Ману. Крепко вцепившись в веревку, я подтянулась и перекинула ногу через край корзины, а после, зажмурившись, старалась на ощупь спускаться. И это подействовало. Не видя голубого блеска, я смогла подавить страх перед водой. Открыла глаза я только тогда, когда Ману коснулся моей ноги. — Еще пара перекладин и ты окажешься на твердой почве. Умница. Давай, вот сюда, — теперь он старался меня направить. Сделав два шага, я уже ощутила, как он крепко ухватился за мою талию. — Можешь отпускать веревку, я держу тебя. Милая, верь мне. Разожми кулачки. Подчиняясь, я выпустила лестницу и оказалась в крепких объятиях любимого. — Спасибо, Мигель. Увидимся через три дня, — крикнул Ману пилоту и понес меня к суше. — Я же говорил, что ты справишься, — поцеловав меня в щеку, гордо произнес он. — Ты попрощался с пилотом? — вдруг спросила я, а когда Мануэль хитро улыбнулся, я продолжила допрос. — Но как мы будем выбираться отсюда? Такси явно не сможет забрать нас у дверей маяка. — Почему ты все время куда-то торопишься? — спокойно проговорил он. — У нас впереди чудесная ночь и не менее чудесный день. Я хочу, чтобы ты выкинула все мысли из своей красивой головки, кроме одной: мы здесь с тобой одни и нам больше никто не нужен. Ощутив под ногами твердую землю, я не торопилась опускать руки, крепко обнимая за шею Ману. — Мы здесь с тобой одни и нам больше никто не нужен, — повторила я его слова, после чего поцеловала в губы. И это был не мимолетный поцелуй, которыми он одаривал меня все утро, а страстный, будоражащий кровь и напрочь стирающий все остальные желания, кроме одного: поскорее избавиться от одежды и кожей ощутить мягкость и тепло морского песка. Я уже приступила к выполнению собственных желаний и с неспешным упоением расстегивала пуговицы на его рубашке, когда Ману накрыл мои руки своими и остановил дальнейшие действия. — Постой, не спеши. Я не хочу так и тем более, здесь, — он обвел взглядом местность, а после посмотрел вверх, провожая удаляющийся шар с Мигелем на борту. — Извини, — покраснев, как нашкодивший ребенок, я уткнулась лицом в его шею, но, не сдержавшись, провела языком по ключице, успевшей освободиться от тканевой защиты. — Я не подумала о возможных свидетелях, — продолжая свою пытку, я чувствовала, как он напрягся и нервно выдохнул. — Я решила, раз уж мы тут одни, нам никто не может помешать… — Нам никто и не сможет помешать. Только чуть позже. Предлагаю пойти в дом, переодеться и немного поплавать, — голос дрожал, но Ману старательно делал вид, что ничего не происходит, несмотря на сильное возбуждение. — Хорошо, — разочарованно ответила я, но отступать не спешила. Наоборот, мне хотелось сломать барьер его самоконтроля. Мануэль разгадал мою затею и, чмокнув меня в нос, поспешил отодвинуться. — Идем, — подхватив сумку, он потянул меня за руку. Островок действительно был крохотным. Вся его площадь вмещала только маяк и маленький домик, прилегающий к одной из стен важнейшей постройки. То, что с высоты птичьего полета казалось белым светом, действительно оказалось цветами. Вокруг маяка и дома вплотную друг к другу были высажены и цвели заросли белых роз, разбавленных небольшими кустами душистого табака. Войдя в дом, я с трудом удержала вздох восхищения. Слева от входной двери расположилась небольшая кухня, оборудованная всей необходимой техникой. Я никогда не думала, что среди резных дверок шкафов микроволновая печь будет выглядеть как принцесса на балу. А барная стойка, отделяющая кухню от остального пространства, украшенная фреской по мотивам повести Грина «Алые паруса» являла собой невиданный шедевр созданный человеком. Напротив французского окна расположился маленький круглый столик и два стула с высокими спинками в белых чехлах. Справа находилась спальня. Оформленная в бело — желтых тонах, она не могла оставить никого равнодушным. На белом покрывале раскинулся вышитый желто — оранжевый закат. По бокам от двуспальной кровати стояли тумбочки со светильниками, абажуры на которых больше походили на тонкие паутинки. Возможно, я бы так и решила, не будь эта «паутина» желтого цвета. У изножья красовался небольшой сундук с резным рисунком, заменяющий шкаф и комод. Напротив кровати, на стене висело огромное зеркало от пола до потолка. Рамка так же имела резной рисунок. Вся обстановка говорила о том, что все эти предметы были сделаны руками и с огромной любовью, словно мастер вдохнул в них жизнь, поделился частичкой своей души. — Боже, — выдохнула я. — Здесь… Здесь так красиво и уютно. Как? Как ты узнал про это место? — Милая, ты опять задаешь неуместный вопрос. Тебе нравится? — усмехнулся он. — Очень. — Не хочешь перекусить? — Эээ… Не очень. И ты ведь помнишь, что я не умею готовить? — потупившись, спросила я. — На этот счет можешь не переживать. — Вот и хорошо! А теперь на пляж? — Мануэль утвердительно кивнул головой и протянул мне сумку. — Что здесь? — Кажется, купальник, белье и смена одежды. Точно не могу сказать. — Это мои вещи? — раскрыв сумку, я вытряхнула все ее содержимое на кровать. — Но кто все это собрал? — Я попросил Лухан. — Что? Теперь понятно, почему здесь только майка и шорты. Отыскав в куче вещей купальник, я начала раздеваться. Не было смысла просить его отвернуться или выйти. Мы слишком долгое время были вместе, чтобы перестать стесняться наготы в присутствии другого. Особенно сегодня. Я специально стала к нему лицом и не спеша потянула футболку вверх. Ману сжал пальцы в кулаки. Откинув кофту, я взялась за язычок молнии и медленно потянула ее вниз. Стараясь не показывать мне свое возбуждение, он сделал глубокий вдох и задержал дыхание. В комнате повисло ощутимое напряжение. Повернувшись к нему спиной, я все так же медленно, смакуя каждое движение, начала стаскивать джинсы, выгибаясь всем телом. Нагнувшись вперед, я постаралась как можно эротичнее избавиться от штанов. Мануэль громко выдохнул, после чего развернулся и выскочил на улицу. — Эй! — обернувшись, крикнула я вдогонку. — Так нечестно! Топнув ногой от досады, я все же надела купальник. Обычно, стоило нам только остаться наедине, Мануэлю не требовалось особых приглашений, и он сам начинал любовную игру, соблазняя и возбуждая. Сегодня же, он, как черт от ладана, пытался сбежать от меня. На все мои заигрывания он с трудом, но отвечал твердым игнором. — Интересно, он весь уик-энд будет избегать меня? Может, еще и спать отправится на маяк? Завязав тесьму на спине, я покинула прохладу дома и вышла к пляжу. Мануэль, словно морское божество, рассекал волны руками. Он плыл с такой скоростью, словно участвовал в соревнованиях, и от затраченного времени зависела его медаль. Я понимала, что таким образом он пытался снять напряжение, которое сам же и создал. Проще было бы повестись на мои заигрывания. Ну, что ж, любимый мой! Не захотел по—хорошему, значит, будет по-плохому. Я ведь тоже не железная леди. Слишком давно мы были вместе и наслаждались тем, что дает людям любовь. Я наблюдала за ним, пока Мануэль не повернет назад к берегу. И когда этот момент настал, мне было уже совсем без разницы, увидит ли нас кто-нибудь или услышит. Заведя руку за спину, я потянула за веревку, удерживающую верх купальника на груди. Кусок ткани не заставил себя долго ждать и славировал на песок. После этого я принялась за бикини. Так же развязав бантики по бокам, я перешагнула через то, что еще мгновение назад было плавками, и шагнула в воду. У берега она была необычайно теплой. Голубые волны ласкали обнаженное тело, добавляя остроты ощущениям. Зайдя почти по пояс, я решила подразнить Мануэля и, сделав еще один шаг, изобразила утопающего. Хотя, это оказалось не трудно. Я подвернула ногу и действительно стала тонуть. Возможно, это было для меня наказанием, чтобы я никогда не смела так шутить, но тогда это сыграло мне на руку. Ману наблюдал за мной с той самой минуты, как я покинула дом. Он постепенно и не торопясь приближался к берегу, а когда я скрылась в лазурном пространстве, в одно мгновение оказался рядом и тут же вытащил меня из воды. Я крепко ухватила его за шею и обвила талию своими ногами, вцепившись мертвой хваткой. — Т-ты ч-чего так долго? — отплевываясь, спросила я. — Сумасшедшая, — выдохнув, прохрипел он. Было видно, что он очень испугался, и теперь паника не хотела отпускать его. Вынеся меня из воды, он бережно опустился на покрывало, которое я даже не заметила. Уложив меня, он стоял на коленях и внимательно наблюдал за мной. Разжав мои руки, он проверил мое тело на наличие повреждений, проведя ладонями по обнаженному телу от шеи до стоп. Легкое бережное прикосновение окатило меня удовольствием, и я тихонько застонала. Мануэль резко дернулся в сторону, но я успела схватить его за руку и удержать на месте. — Любимый, что происходит? — не выдержав, спросила я. — Неужели я тебя больше совсем не возбуждаю? — Что за глупости лезут в твою маленькую рыжеволосую головку? — Тогда объясни мне, в чем дело? — присев и накинув на плечи полотенце, лежавшее возле покрывала, я попыталась спрятать под ним, свою наготу. Почему-то в данный момент она стала мне мешать. Я словно оказалась в толпе на центральной улице Буэнос — Айреса. И теперь стремилась укрыться от чужих глаз. — Малыш, ты сама не понимаешь, какой властью обладаешь надо мной. Я с ума схожу, когда ты просто рядом, но если ты еще и голая, как сейчас, я боюсь умереть. — Что? Я не понимаю… — Я так сильно тебя люблю, что боюсь, если мы займемся любовью сейчас, мы не остановимся до самого отъезда домой. Отведя глаза в сторону, он присел рядом. Я всем телом ощущала его напряжение и волнение. Мы оказались на этом островке только для того, чтобы провести время наедине, вдали от безумных друзей, родственников и шума столицы. Тогда как я могла позволить возникнуть этой глупой ссоре? — Прости меня. Я не хотела… — а что я, в принципе, не хотела? Ругаться? Закатывать истерику? Или обижаться? Что я не хотела? — Милая, не нужно, — заметив мою растерянность, ответил Мануэль. — Это я должен извиняться. Я так виноват перед тобой, — повернувшись ко мне, он обнял и прижал меня к себе. — Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю. Его слова и тон, которым они были произнесены, что-то перевернули в груди и в глазах защипали накатывающиеся слезы. Какое же это счастье, вот так просто сидеть рядом с ним, ощущать спиной его дыхание и биение сердца в груди, и наслаждаться его бархатистым голосом. — Я не смогу жить, если вдруг ты решишь оставить меня, — всхлипнув, произнесла я. — Что за чепуха крутится у тебя в голове? Ведь я сам умру, если однажды ты отвернешься от меня, — он еще крепче сжал меня в объятиях. — Вот и вывод: нам нельзя расставаться, а, следовательно, чтобы не случилось этого, ругаться нам тоже не стоит, — усмехнулась я и откинула голову ему на плечо. Совсем расслабившись, я выпустила из рук края полотенца, и оно соскользнуло, открывая мое тело солнечным лучам. Мануэль тут же отозвался громким вдохом. Я не хотела его мучить и, тем более, доставлять дискомфорт. Потянувшись за полотенцем, я почувствовала, как его ладонь легла мне на шею и медленно поползла к груди. Совершив круг почета вокруг соска, мгновенно набухшего в ответ на ласку, его пальцы продолжили путь к животу, а плечо уже обжигал поцелуй, подогретый его дыханием. Когда он исследовал языком мою ключицу, я не выдержала и застонала. Этот звук словно послужил сигналом для его действий. Он отодвинулся, уложив меня на спину, а сам поспешил избавиться от плавок. Опустившись рядом, Ману принялся за мою грудь. Его язык, вслед за руками, прошелся вокруг отвердевшего соска, после чего он сжал его губами, втягивая в рот. Жар прокатился по моему телу, разжигая костер, пожирающий меня изнутри. Я выгнула спину не в состоянии сдержаться. Мануэль чуть слышно усмехнулся. — Ты такая горячая, что порой я боюсь сгореть дотла в твоих объятиях. — Даже если это произойдет, ты все равно будешь счастлив? — Конечно, ведь ты будешь со мной. Оставив грудь в покое, он провел языком дорожку к животу. Пройдясь вокруг пупка, он опустился ниже. Ману развел мои ноги в стороны и лизнул клитор. Мягко, нежно, осторожно, словно впервые пробовал на вкус. Волна наслаждения моментально накатила, и я растворилась в ощущениях. Мануэль неторопливо подводил меня к последней ступени над омутом блаженства, раз за разом подталкивая нырнуть в него. И я нырнула. Голубое небо рассыпалось золотистыми искрами оргазма. Я перестала существовать как личность, остался только бестелесный призрак, который порхал с одной воздушной подушки из облака на другую. Я потеряла связь с реальностью, забывшись в вышине. Ману не спешил возвращать меня на землю. Наоборот, он старался продлить мое блаженство. Легкие поцелуи, словно порхание бабочки, разлетались вокруг пупка, постепенно приближаясь к груди. Я закинула ноги ему на бедра и подалась вперед, приглашая разделить со мной каскад звездных искр, насладиться результатом чувственной игры. Его не нужно было уговаривать. Ману с полной готовностью вошел в меня, издав тихий стон удовольствия. Ритмичные движения подхватили меня и вновь направили к уже известной мне вершине, окутывая чувством полного счастья. Я снова потеряла восприятие реальности происходящего. Опять я любовалась яркими звездами, озаряющими все вокруг меня, и наслаждалась его тихими вздохами, раздававшимися с каждым новым толчком, приближающим его к завершению. Последний рывок и он с хрипом закончил, с трудом успев вырваться из моих объятий, чтобы сперма не попала на меня или, тем более, не осталась во мне. Выстрелив в песок, Мануэль повернулся ко мне и поцеловал в уголок губ. — Прости, котенок. Мне так жаль, — сбиваясь, тараторил он. — Я не хотел вот так, на песке. Я надеялся доставить тебе наслаждение, лежа в той самой кровати, под покрывалом, а не лежа на песке пляжа. Я собрала все оставшиеся после чувственного полета силы и подняла руку, чтобы коснуться его щеки. — Любимый, неужели ты не понимаешь? — я провела пальчиком по его губам, а после рукой коснулась его волос. — Мне не нужен комфорт, когда ты лежишь так близко. Я счастлива просто потому, что мы здесь одни, и потому, что только минуту назад ты доставил мне невообразимое удовольствие. Я люблю тебя. Ману наклонился, приблизившись к моему лицу. — Ты лучшее, что могло произойти, и произошло в моей жизни. Ты для меня все. Сладкий, невообразимо медленный и глубокий поцелуй снова уносил нас все дальше над землей, словно за спиной вмиг выросли огромные крылья. Бледно — желтые цветочки, по форме напоминающие звезды, к вечеру раскрыли все свои бутоны, утопив островок в пряном аромате. Невообразимо теплый вечер принес легкий бриз с океана. Я наслаждалась сладковатым запахом и тишиной, лежа на покрывале. Так необычен был сегодняшний день, и мне не хотелось покидать пляж. Сказать, что это лучший день в моей жизни — ничего не сказать. Я чувствовала себя любимой, что мной действительно дорожат. Это как раз то, чего мне так не хватало в последнее время. Я полностью расслабилась и почти уснула, когда щелкнул затвор фотоаппарата. Улыбка скользнула по моему лицу. До заката оставалось еще около трех часов, но Мануэль пообещал мне очередной сюрприз. — Соня, не вздумай поддаться на уговоры Морфея, — прошептал любимый, нежно касаясь моего уха. — Я и не думала, — потянувшись, соврала я. — Тогда идем. Пришло время ужина, — резко поднявшись на ноги, Мануэль протянул мне руки, и я с радостью приняла его помощь. Ступенька за ступенькой пролетали по кругу. Взбираться на вершину маяка по круговой лестнице дело не хитрое, но уже после пятидесяти шагов у меня закружилась голова. — Еще чуть-чуть, — заметив мое состояние, произнес Ману, ни на миг не выпуская мои пальцы из своей ладони. — Тебе там понравится. И он не ошибся. Стоило только выйти на балкон, как в груди сперло дыхание. С высоты маяка открывался головокружительный вид. Когда я посмотрела вниз, ощутила себя маленькой птичкой, падающей в бушующие волны океана. Здесь же, на балконе, почти вплотную к перилам, стоял сервированный стол. — Прошу, — протянув руку к столу, проговорил Мануэль тоном официанта. Я не сдержалась и рассмеялась. — Ну вот, — обиделся он. — Я тебя люблю, — все, что я могла ему ответить. После чего я поцеловала его губы и потянулась к еде. За весь день у меня не возникало даже мысли о еде, но сейчас желудок предательски заурчал, и я поспешила занять свое место. Стол был убран как в ресторане: белоснежная скатерть, цветы в хрустальной вазе по центру и тарелки, накрытые крышками. Мануэль ловко собрал все крышки, выставляя на мое обозрение ароматное мясо. Я тут же ухватилась за вилку с ножом, но он громко прочистил горло, привлекая мое внимание. Ману, перекинув через руку полотенце, взял открытую бутылку вина и чинно наполнил бокалы красной жидкостью. Поставив бутылку, он поднял бокал. — Я хочу выпить это вино за то, что ты со мной, за все то время, что ты провела рядом, за то, что терпела меня и в худшие времена, и тогда, когда все было хорошо, за все, что только ты могла и отдала мне, за сегодняшний день и за то, что ты любишь меня несмотря ни на что. За тебя, моя любимая и непокорная Марица. Слезы готовы были пролиться из моих глаз. Я часто моргала, не позволяя им скатиться по щекам. Подняв бокал, я очень быстро сделала глоток вина, надеясь на его живительную силу. Терпкая приятная жидкость растеклась внутри меня. И пусть чуда не случилось, и слезы вырвались на свободу, это были слезы безмерного счастья. — Я люблю тебя. Ты самый любимый. Мой любимый, — смахивая влагу со щеки, ответила я. Отправив в рот очередную ягоду винограда, я смотрела вдаль. Ужин оказался превосходным. Легкий салат и вкуснейшее мясо насытили и успокоили мой желудок. Вино подарило легкость и расслабленность. Хотелось расправить крылья и полететь. В какой-то момент я сама не заметила, как задала вопрос: — Почему люди не летают? Ведь всего-то нужно раскинуть руки в стороны и упорхнуть… — Именно так и рассуждают 85% суицидников, — тут же откликнулся Ману, отвлекая меня от мечтаний. — Вот что ты наделал? — обиделась я на грубость. — За это будешь убирать посуду сам, — резко подскочив, я помчалась вниз по ступеням, к пляжу. — А что я такого сказал? — опешив, крикнул мне вслед любимый. — Вернул в жестокую реальность, — ответила я, уже преодолев половину расстояния. Ленивое солнце согревает кожу, которую холодит поднявшийся с приливом ветер. Ноги тонут в еще теплом песке, а пальцы рук гладят клеточки черно-красного пледа. Губы сохнут в ожидании поцелуя, язык время от времени скользит по ним, но этой влаги им недостаточно. Шум прибоя ласкает слух и отгоняет все мысли, кроме одной. Единственной мысли об обескураживающем счастье. И больше не нужно сейчас ничего. Только он, тишина и этот день. Я закрываю глаза и улыбаюсь. Свет сквозь веки рисует причудливые картинки из мира грез. Вдруг холодные капли падают на колени, он успел окунуться в соленую стихию. Я широко распахиваю глаза и, наконец, получаю долгожданный поцелуй. От ледяной морской воды бегут мурашки по предплечьям, но пыл страсти тут же гонит их взашей. Сильные руки, крепкие плечи… И вниз по спине. Едва касаясь, взобраться вверх по позвоночнику и спрятаться в волосах. Губы скользят по изгибам шеи к ключице и назад, заставляя грудь томиться в ожидании ласки. Уверенными движениями пальцы чертят узоры на пояснице, позволяя лишь фантазировать об их других талантах. И я схожу с ума, уже готовая молить о большем, но это не в моих правилах, не сейчас, и, закусив нижнюю губу, я тихонечко стону от наслаждения и безысходности одновременно. И этот сигнал он воспринимает как мой белый флаг и, к великой радости, спускается с поцелуями ниже. Мои ноги непроизвольно подгибаются, а мир плывет перед взором. Я закрываю глаза, чтобы мутные картинки не отвлекали от поэзии страсти… А потом, лежа в крепких объятиях, я не собираюсь думать ни о чем. Все именно так, как хотелось. Оказавшись на пике вселенского счастья, я прошу минуту отдышаться и шепчу: «Люблю-люблю-люблю»… Проснувшись утром в кровати, я сладко потянулась. Блаженная истома не покидала охваченного ею тела. Я не торопилась открывать глаза, хотелось еще хоть чуточку продлить это ощущение. — Прошипайща, — медленно и шепелявя, протянул Ману. Распахнув глаза, я увидела следующую картину: мой любимый с полотенцем на бедрах стоял перед кроватью и держал поднос. В зубах зажата роза, а над подносом витает восхитительный аромат кофе и блинчиков. Я с трудом удержала смешок, но улыбка все же расползлась по губам. Как только я присела, удобно подпихнув под спину подушку, на колени опустился поднос, и Мануэль уселся рядом. Помимо блинчиков и кофе была еще пиала с джемом и гроздь винограда. На мой вопросительный взгляд, парень лишь пожал плечами и ответил: — Мне понравилось как ты его вчера ела… Медленно, закинув голову… Это выглядело так эротично… — Глупости, — ткнув его кулачком в плечо, я сделала небольшой глоток обжигающего напитка. Как только мы разделались с завтраком, Ману взглянул на огромные напольные часы. — Через три часа нам нужно быть готовыми к возвращению. — Как? Уже? — разочарованно спросила я, но после меня осенило. Сюда мы прибыли на шаре, а как мы будем выбираться на континент? — Да, уже, — и словно прочитав мои мысли, ответил: — За нами придет катер. — Катер? — недоверчиво повторила я. — Ты не шутишь? — Нет. Ты не любишь катера? — Конечно люблю! Просто… Это так неожиданно… — Надеюсь, — забрав поднос и оставив его на кухне, Ману обернулся ко мне. — Ну что, еще раз искупаемся? — Если только без купальников, — сверкнув глазами, я откинула одеяло и побежала на пляж, вынуждая его следовать за мной. К назначенному времени мы стояли по другую сторону островка, на пирсе. К нам быстро приближалась двухпалубная яхта, сверкая белыми и оранжевыми цветами на полуденном солнце. Я громко выдохнула. Она была великолепна. Плавные изгибы потрясали воображение. Как он говорил? «Катер»? Эта красавица не могла быть оскорблена таким названием. Это как мерседес обозвать русским жигули, который я однажды увидела на фотографии маминых знакомых, вернувшихся из путешествия по загадочной стране России. Поднявшись на борт, Мануэль поспешил поздороваться с капитаном и пожать ему руку, после чего проводил меня на верхнюю палубу. — Можешь тут располагаться. Наша прогулка займет около полутора часов до порта. — Хорошо, — ответила я, и тут же скинув шорты и майку, осталась в купальнике. — Надеюсь, ты не будешь против, если я немного позагораю. — Конечно, нет. Половину пути я сидела и любовалась водной гладью. Вспененные волны спешили одна за другой, иногда сталкиваясь или набегая друг на друга. Странно, но вода всегда меня успокаивала и вселяла уверенность в лучшем будущем. Через какое-то время я решила повернуться к солнцу спиной. Растянувшись на обитом оранжевым бархатом диване, я почти сразу же уснула. Даже тогда я почувствовала, как Мануэль приблизился и сел рядом с диваном на пол. Он перебирал локоны моих волос и что-то шептал. Разобрать слова уже не было сил, и я глубже проваливалась в сон. Разбудил меня ласковый поцелуй. Открыв глаза, я уперлась в такое родное лицо Мануэля. — Мы причалили, — произнес он. — Идем. Как только спустимся на пирс, я вызову такси. — Нет, — поспешила перебить я. — Не хочу такси. — Мой мотоцикл остался в другой части города… — Давай воспользуемся общественным транспортом, — сама не понимаю, что меня дернуло это предложить. Когда-то давно, когда мы еще были маленькими, мы иногда садились в автобус, чтобы прокатиться по городу. Сейчас мне вновь хотелось проскользнуть в транспорт и насладиться медленным движением, чтобы рассмотреть все красоты столицы. — Хорошо, — пожав плечами, уступил он и подал мне одежду. — Идем? Даже недолгое расставание — это маленькая смерть. Неважно, что совсем скоро будет новая встреча, новые ласки и поцелуи, новые лично наши шутки и милые нежности, новые полеты в страну счастья и отключения доступа для всех остальных. Но сейчас, стоя на остановке, наслаждаясь каждым мгновением объятия и мимолетных поцелуев, я тайком радовалась, что автобус задерживается, ведь именно сейчас три тонны железа откладывают мою маленькую смерть. Расставание подобно вырыванию части меня, словно я оставляю что-то важное, что-то, без чего немыслима жизнь. А ведь так и есть… Он просто и незаметно врос в принципы моего бытия. И только снова при встрече, я смогу ощутить, как вырванный кусочек встает на место и заполняет все трещинки, все неровности, оставленные разлукой. Скорее уснуть и скорее проснуться, чтобы снова заглянуть в любимые глаза, а затем прочертить носом знакомую дорожку по его шее и прижаться к мягким губам… Чувствуя мое состояние, Ману еще крепче обнял меня и тихо прошептал: — Люблю тебя больше жизни. Навсегда. Ты только моя, и я никому не позволю разрушить наш маленький Рай. Слезы вновь пролились из моих глаз. Я была так счастлива слышать это от него, словно он впервые признался мне в своих чувствах, забрасывая в страну пушистых облаков, где можно было не беспокоиться об окружающем мире. Только оказавшись возле дверей колледжа, я поняла: мой райский уик-энд закончен, а это значит, что и счастью скоро наступит конец. Отогнав паршивые мысли прочь, я поцеловала Мануэля и прошла в свою комнату, удерживая остатки эйфории еще на какое-то мгновение.