На своей стороне

По дороге в медпункт нога решила всё-таки выразить своё недовольство тем, что её стукнули об усиленный череп киборга, и объяснить, что это не только плохо с педагогической точки зрения, но и несколько опасно для собственного организма. Так что добирался Димка короткими перебежками, стараясь не пугать сотрудников зверским выражением на лице, зато моральные терзания слегка поутихли. К сожалению, ненадолго — при виде зелёного лица киборга, сливающегося с нежно-салатовой больничной наволочкой, совесть воспряла духом и принялась грызть с удвоенной силой. — Ну ты как? — Димка сел на стул рядом с кушеткой, присматриваясь к дуге медицинского сканера, по контуру которого то и дело пробегала цепочка красных огоньков. Огоньки были какие-то тревожные и заставляли совесть вгрызаться ещё сильнее: вот знал ведь, что добром не кончится, и всё равно повёлся, как мальчишка! — Плохо, да? — Тошнит зачем-то, — пожаловался Кир, у которого никак не хотели уравниваться в голове взбунтовавшийся желудок и разбитое ухо. Нет, ну голова гудит — это понятно, а вот тошнота — совсем несправедливо. Система, конечно, рвотные позывы гасит, но внутри-то противно. — А не надо было отключать систему стабилизации, — недовольно прокомментировал Джон, заходя в комнату вслед за Димкой. — Её тебе специально поставили, чтобы как раз прилетающие в голову ноги компенсировать. Захотел сам — мучайся теперь. Догнавшая доктора Кристина посмотрела на Джона неодобрительно, а на Димку так гневно, что сразу стало ясно, кто тут главный враг народа и кого надо поставить к стенке, не дожидаясь вердикта суда присяжных. Димка послушно устыдился окончательно. — Всё-таки сотрясение. — Кристина развернула вирт-окно к Джону и перешла на незнакомый нормальным людям язык. Впечатлённый количеством непонятных (а поэтому страшных) диагнозов Димка жалобно посмотрел на Джона, прося перевести на человеческий. И ничего не скрывать, даже самое худшее! — Собственная регенерация справится. Думаю, пока только капельницу, посмотрим динамику. — Джон строго посмотрел на облегчённо выдохнувшего начальника станции и серьёзно добавил: — Надеюсь, это твой самый сильный удар? И нам не ожидать в ближайшее время, например, проломленного черепа? Димка понял, что шею население станции ему больше припоминать не будет — зачем, когда появился новый шикарный повод поиздеваться над начальником! — Ложись на соседнюю кушетку, Крис твою ногу посмотрит. Парень предпочёл бы, чтобы ногу посмотрел Джон, а не девушка, бросающая на него такие взгляды, что в памяти сразу всплывала грохотавшая пару лет назад по всем галаканалам новость о сумасшедшем враче-убийце, изведшем почти сотню пациентов в целях улучшения генофонда галактики. Но у врачей существовало чёткое разделение: в киборгах лучше разбирался Джон, а людей отправляли на растерзание Кристине. Минут через десять сканер перестал жужжать, и Крис, изучив показания прибора, с ласковой улыбкой Ганнибала Лектора поинтересовалась: — Как лечить будем, Дим? Быстро и больно или медленно и не очень больно? Современный регенерационный модуль мог за пару часов без следа растворить приличную гематому, часов за восемь убрать последствия серьёзного вывиха или срастить кость за неделю. А мог сделать всё то же самое, но существенно быстрее. Увеличивая на порядок собственную молекулярную и клеточную регенерацию, одновременно запуская процесс массового деления и превращения клеток-сателлитов в необходимую ткань, прибор мог срастить раздробленную кость всего за пятьдесят часов. Идиллия нарушалась одним существенным «но» — организм протестовал против таких варварских методов исцеления чуть ли не больше, чем против самого способа нанесения повреждений, мстя своему владельцу серьёзным болевым эффектом. Димке один раз пришлось пережить ускоренную регенерацию «на сухую». Их маленькая база оказалась отрезана от основных сил сумасшедшим паводком, а противник, учуяв лёгкую добычу, с энтузиазмом стервятников активизировал свои воздушные силы, не давая пробиться к осаждённым транспортным дронам. Захватить форт-пост у них не хватало сил, но вымотать, в надежде, что измученный зверь сам свалится под ноги шакалам, старались, и мелкие стычки были почти круглосуточными. Лекарства таяли с той же скоростью, с которой поступали раненые, и в какой-то момент анестезия стала положена только тем, кто шёл на операционный стол. Димке, с его слегка обожжённой ногой, в качестве обезболивающего достались только собственная злость и какой-то деревянный обмылок, в который можно было впиться зубами. Самое обидное, что дрон с запасом лекарств пробился на базу ровно через час после того, как с ноги мокрого, обессилевшего от выкручивающей мышцы боли парня сняли регенерационный конус. В гражданской медицине всё было куда приличнее: пациента обеспечивали обезболивающим и стимуляторами, подбирали максимально щадящий режим регенерации и создавали комфортные условия возвращения к первоначальному состоянию. В отличие от армии, где зачастую врачи выполняли только одну задачу: поставить боевую единицу на ноги и отправить обратно в бой. А что до фантомных болей, которые оставались после ускоренной регенерации — так это нестрашно, пару месяцев и пройдёт. Димка передёрнул плечами, отгоняя ненужные воспоминания — столько лет прошло, а до сих пор мороз по коже. Нога — это не шея, это с той можно было только отёк снять и подождать, пока с остальным справятся лекарства; нога была нужна Димке в рабочем состоянии и желательно в ближайшее время, а не через две недели. Но с шеей Крис его жалела, а сейчас с рассерженного доктора станется предложить ускоренную — не во искупление уже совершённых прегрешений, а исключительно, как профилактику запланированных. И Димка на всякий случай отодвинулся к краю кушетки: ну его к чёрту, и на одной ноге попрыгает! — Тут и лёгкая справится, — смилостивилась Кристина (ох уж эти мужчины, только шприц покажешь — они в обморок падать начинают). — К утру будешь, как новенький. И блокаду сделаю, чего ты позеленел-то? Иди в палату и не вздумай сбежать! В палате Димку ждали уже подключённый к капельнице Кир и Джон, настраивающий регенерационный локальный модуль. Матовый цилиндр, совершенно непохожий на побитый жизнью и обстоятельствами конус из Димкиной военной юности, всё равно вызывал ассоциации с пыточными орудиями высокотехнологичной святой инквизиции. Смирившись с ролью безвинной жертвы, Димка улёгся на свободную кровать. Джон, застегнув выше колена толстую прозрачную пластину, наполненную желтоватой жидкостью, предупредил: — Если резко снимешь, я тебе даже сочувствовать не буду. — Посмотрел на скривившегося парня и добавил: — Дим, я серьёзно, без нас блокаду не отключать, можно словить болевой шок. — Хорошо, — не стал спорить Димка. Пластина, почуяв жертву, слегка шевельнулась на ноге, утягиваясь плотнее, и выпустила штук сорок микроиголок, заставив Димку зашипеть. Но нога тут же начала неметь, а затем и вовсе перестала чувствоваться. Димка попытался ею шевельнуть, убедился, что не получается, и удовлетворённо откинулся на подушку. Всё-таки гражданская медицина была куда гуманнее военной, может, даже выспаться получится. — Дим… — Кир проводил взглядом вышедших врачей и развернулся к хозяину. «Не получится», — понял Димка. — Да? Образ хозяина в голове Кира уже сформировался: странный, нелогичный, но достаточно целостный. И страх за слегка ушибленную ногу в этот образ никак не помещался. Да и потом Димка про свою ногу не вспоминал, что тоже не понятно. — А чего ты испугался в спортзале? Сильно… — За тебя испугался, — слегка удивился вопросу Димка. — Как это? За себя Кир вполне успешно боялся сам, и как за него мог бояться кто-то другой было не ясно. Тем более, что сам-то он даже не испугался. В голове тогда гудело так, что мысль от том, что он, осознано отключив боевую программу, причинил вред человеку, в эту самую голову не пришла. А потом стало не до того. — Испугался, что я тебя сильно поломал. Или убил. — Да не, голой ногой ты бы убить не смог, — усомнился Кир. — Вот в ботинке мог кость сломать, но импланты скорее всего успели бы зафиксировать. Меня убить сложно. — Кир, я балдею с твоего чувства юмора. Ты хочешь со мной обсудить, как тебя лучше убивать? — Нет. Ты говорил, киборгов запрещено бить… Получается, что если бы ты меня сильно поломал, у тебя были бы неприятности? Поэтому ты испугался? Кир знал, что существует головной офис и какое-то начальство, которому надо отправлять отчёты и которое «с ума сошло с такой скоростью киборгов присылать». Но на станции Королёв сам был начальником и вряд ли его кто-то мог наказать. — У меня были бы сплошные приятности, — буркнул Димка, отлично зная, что даже просто так убитый киборг — это всего лишь строчка в сухом отчёте по убыли экспериментального материала. — Кир, мне бы ничего за тебя не было. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Сам не хочу. — Почему не хочешь? — А почему я должен хотеть? — Тебе должно быть всё равно. — Извини, не знал, учту на будущее! Кир взял с висящего рядом с кроватью столика стакан и начал сосредоточено пить воду. Тошнить продолжало и пить совершенно не хотелось, но разговаривать в таком тоне с хозяином хотелось ещё меньше — не хочет, пусть не отвечает, подумаешь! Как объяснить киборгу базовые вещи Димка не знал. Сказать, что убивать разумное существо плохо? Угу, парню, которого пять лет только это и заставляли делать. Объяснить, что он не видит разницы между ними и людьми? Да, и не забыть выдать пятьдесят один процент правды — может, тогда поверит. А скорее всего уловит фальшь и не поймёт, что разницу-то Димка видит, только вот другая она, эта разница, не та, что у него в голове. Можно прочитать менторским тоном лекцию, что человеком надо оставаться в любых, даже нечеловеческих условиях. Только термин «человек» лучше исключить, а то воспримет альтернативно. Что бы Димка ни сказал в своё оправдание — всё так и останется словами. Либо киборг со временем сам поймёт, либо… не поймёт. — Кирюх, ну я правда не знаю, как тебе это объяснить. Давай ты просто запомнишь: мне не всё равно. Я считаю, что раз мы вас такими сделали, то мы за вас и отвечаем. Нам эту кашу и расхлёбывать. С последним утверждением Кир был вполне согласен, только в его интерпретации оно звучало чуть логичнее и короче: «Сами сделали — сами получите!». — А ты чего решил? Ну, чего я испугался? — Что ты подумал, будто нога сломалась. — Какая нога? — удивился Димка, совершенно за разговором забывший про свою собственную конечность, которую в данный момент ещё и не чувствовал. — Я же видел, что в голову тебе попал! А не по ноге! — Твоя нога! Дим, ты вообще… странный. — Я странный?! А-а-а… ну ладно, ты-то у нас нормальный! Странность хозяина, как и собственная нормальность, волновали Кира не сильно. Гораздо больше хотелось задать основной вопрос: для чего их здесь собрали? И сколько вот это всё будет продолжаться? Но было страшно, что Димка соврёт или отшутится. А ещё хуже — если скажет правду. И окажется, что осталось им пару месяцев или сколько там будут собирать их серию. И что потом ему с этой информацией делать? Бежать всё так же некуда: за прошедший месяц дополнительные молекулы кислорода в окружающем их вакууме не появились. И информацией о никому ненужной, но на всякий случай терраформированной планете, Кир тоже разжиться не успел. Просить хозяина не трогать лично его, Кира? Почему-то он был уверен: то, что так легко и непринуждённо получилось с Леночкой, с Димкой не выйдет. А ещё зачем-то вспомнился Антон, вечно старающийся держаться рядом и откровенно радующийся, когда Кир прибегает в роту. Даже сейчас успел уже три сообщения прислать. Вот с мелким что делать? Просить хозяина за двоих? Или за троих? Искать пути побега для всей роты? Насколько же проще одному… — Привет, Дэн. А мы тут это… случайно получилось. Рыжего Кир засёк ещё в коридоре, но ничего не сказал: странно, что раньше не прибежал, защитничек… Но за смутившимся хозяином наблюдать было интересно. Дэн застыл в дверях воплощённой укоризной, молча глядя на хозяина. Димка не выдержал обиженного молчания первым: — Дэн, хватит ругаться! — Я молчу. — Ты думаешь! И ругаешься! — Я думаю, что нам делать, когда ты окончательно об него убьёшься, — совсем обиделся Дэн. — До полной потери жизненных функций. — Хоронить с почестями! — жизнерадостно заржал Димка, которого уже отпустило и все произошедшее перестало казаться страшным. Нога возмутилась таким непочтительным отношением к её состоянию и отозвалась тупой болью, несмотря на блокаду. Смех перешёл в сдавленное шипение. — Дим, если тебе так надо тренироваться с DEX`ом, давай ты лучше со мной тренироваться будешь. Кир отвернулся к стенке. Как-то он раньше не подумал, что Димка после всего может отказаться с ним тренироваться. Сейчас наверняка согласится на предложение рыжего… ну и ладно, не очень-то и хотелось. У него там ещё десять человек есть. Димка посмотрел на грустную макушку: киборги, мать их, боевые… детский сад, младшая группа. — Да нет, Дэн, спасибо. Мы просто экспериментировать больше не будем. Слышишь, Кир? Лучше без прогресса обойдёмся. — Лена пока не знает, что случилось… — перешёл к грязным методам Дэн. — Я с шантажистами переговоры не веду! — фыркнул Димка. — Ладно тебе, Рыжий! Не сердись. Случайно получилось, мы больше не будем, честное слово! Ленке не говори, а?