Как это, вместе?

Лежать на траве, слушая Placebo, вместе, было неправильно и даже аморально. Легкий запах травы под ногами, одурманивал похлеще всяких сигарет и алкоголя, которые уже давно выветрились из головы, заполняя пустое пространство ненужными мыслями. Трава была мягкой: можно было даже не ложить голову к нему на грудь, слушая усиленное сердцебиение. Сердце качало галлоны крови под 300 километров в час, не отдавая себе отчет. Без кофты было довольно прохладно, не смотря на палящее над головою солнце. Тонкие стебли травы и желтых колосьев пшеницы, гнулись под едва уловимым дуновением ветра. Пальцы давно замерзли, а единственным теплым местом здесь, была его рука. - Как мы до такого докатились? — Вопрос скорее риторический, заданный куда-то в синюю гладь безоблачного неба. Кудряшки рядом шелохнулись, встревоженные легким порывом ветра. Лежать вместе на марсовом поле, цепляясь замерзшими пальцами то за тонкие нити травы, то за пряди его кучерявых волос, было чертовски неправильно. Подтянуть его ближе, за легкую ткань куртки, вжаться носом в грудь и слушать обрывистое дыхание - еще хуже. Хотеть поцеловать - смертельно. — Заткнись. — Легкий, невесомый поцелуй в шею, чуть ближе к скулам, уносил лишние слова вдаль: туда, за горящую линию горизонта. Во рту был сладковатый привкус черного чая с чебрецом и ромашки. - Дим? — Кудрявая макушка Юры поднялась с травы и вопросительно смотрела исподлобья на него. Лучи летнего солнца ласково пробежали вдоль ресниц, задевая светлеющую радужку глаз. - Достал уже.- Дима лениво перевернулся со спины на живот. - Чего? Юра выжидающе смотрел на него, застыв в нерешительности. Он нахмурился и резко вдохнул. - Что будет дальше? — Уголки губ дернулись, и он сжал их в тонкую полосу, слегка прикусывая. Трава еле слышно шелестела, то покачиваясь, то пригинаясь к земле. Отвечать было чертовски лень, ведь он и сам не знал. Поэтому Дима поднял голову и спросил в ответ. -С чем? — Делать вид что не понимаешь куда проще. -Не притворяйся.- Юра нахмурился и отвел взгляд. — С нами. Что будет с нами дальше? - Голубой океан глаз пронзал насквозь его зеленый омут.- Мы не сможем долго скрывать это. Ларин уткнулся носом в тонкую паутинку трав, задевая прядями волос сырую землю и шумно вздохнул. Капли росы нежно обволокли нити ресниц, собираясь крупинками бисера и скатывались на щеки. -Ты найдешь себе работу, а я буду домохозяйкой. - Тихо ответил Дима. Юра усмехнулся, прикрыв глаза свободной рукой и спросил: - Как семья, что ли? В легких было настолько много кислорода, что казалось можно задохнуться, если вовремя не выпустить немного лишнего. -Как семья.- Ларин неслышно смеется, куда-то в рукава куртки, пряча улыбку. Юра приподнимается и садится. Маленькие кусочки травы затейливо вплелись меж его светлых кудрей, очертив контур головы. Роса осталась на куртке в виде небольших мокрых пятен. Он молча пыхтит минут десять, пытаясь сделать что-то из тонких нитей колосьев и травы. -Что ты там делаешь? — Дима лениво приподнимает голову: Юра сидит к нему спиной, подобрав ноги под себя и что-то упорно ищет, не замечая его.- Не изобретай велосипед. -Ща, ща. Куда же это деть… — Юра спеша оглядывает кусты и траву под ними. — Ща я. Он подползает к нему на коленях и вкрадчиво вглядывается в облака, застывшие в его темно-зеленых глазах. — Дим, закрой глаза, а? — Как маленький ребенок, затеявший очередную шалость. -Зачем? — Он смотрит на Юру: из-под широких надбровных дуг кажется, что он хмурится, но сам Юра знает: это не так. - Ну закрой, сложно чтоль… - Дима устало опускает мокрые от воды ресницы вниз. По пальцам левой руки пробегает легкая дрожь, а в нос бросается нежный запах полевых цветов. - Щекотно. - Открывай.- На безымянном пальце красуется какой-то кусок травы. Если приглядеться то можно понять, что это кольцо, обвитое стеблем ромашки. Желтое сердце цветка напоминает бриллиант: капля росы повисла на нем, уцепившись за нежные лепестки. Солнечные лучи весело проходят сквозь тонкую пленку воды, распадаясь цветными всплесками. Губы трогает легкая полуулыбка. — Юра, 27 лет.- Юрий улыбается в ответ мягко и спокойно. Ветер колышет то прозрачные лепестки цветов, то веселые кудряшки. — Дим? - Его руки ложатся к нему на щеки. Ларин успевает проклясть тысячу раз эти мягкие подушечки пальцев, что вводят его одним прикосновением в поток эйфории. — М? - Дима поднимает взгляд. Он вовсе не злой критик: морщинки на лице разглаживаются, когда он улыбается так мягко. Слова даются Юре легко и непринужденно, словно говорил это тысячу раз. Но это впервые. Юра улыбается весело и открыто, и спрашивает сквозь проступающий смех. - Будешь моей женой? Слово «Да» утопает в прикосновении губ, и теряется в его улыбке. -Обещаешь? -Клянусь.