***
Меня отпускает на несколько секунд, пока я дрожу всем телом и кричу, отбиваясь от рук девушки. Теперь я точно уверена, что ни Дилана, ни Алека здесь нет, и все галлюцинации, порожденные больным мозгом, лишь странные иллюзии. Тело буквально выталкивается из этого состояния, а голова трезвеет. Но я более чем уверена, что эта трезвость лишь небольшая передышка. - Первый раз? - Тамила садится рядом, заметив, что я успокоилась. - Да. - У тебя сейчас американские горки в голове, - произносит она тихо, - скоро отпустит. Но легче не будет. - Почему? - я хмурюсь, поворачиваясь к ней. - Что... Зачем я... Островатый профиль напоминает Фрею: слегка вздернутый вверх кончик носа, впалый подбородок и резко выпирающие скулы. Ее лицо на несколько секунд становится более ярким и теплым, что мне хочется прикоснуться к нему, но на шее я замечаю шрамы, более похожие на жабры. - Ты скоро почувствуешь это желание. Твой мозг переключится на... животную похоть. Именно ради нее он нас и держит, пока не... - девушка качнула головой в угол, и только теперь я заметила изогнутую фигуру, валяющуюся на полу. - Она мертва? - шепчу. - Пока нет. Муэрте быстро разъедает мозг, дольше чем год здесь не продержишься. Я выдавливаю из себя смешок, нервно дрожа. Год. - Никто не сбегал отсюда? - На моей памяти нет, - Тамила смотрит на двух других девушек, сидящих рядом, - уже месяц не было новеньких. Ты - первая. Никто не знает, где я. И, возможно, никогда не узнает. Я впервые даже немного сожалею о том, что ослушалась А-27. Алека. В голове резко возникает сцена последней с ним близости, и я ощущаю нервное возбуждение, словно заряд прошедшее по всему телу. Выдохнув, я продолжаю ощущать его, медленно просыпающееся внутри и постепенно охватывающее все тело. Как же мне это не нравится. - Они идут за тобой, - девушка слегка толкает меня, едва сверху раздаются какие-то звуки. - Мы, - судорожно выдохнув, - мы выберемся отсюда. Я... Я придумаю. Мои пальцы сами скользят по телу, стараясь прикосновениями как-либо замять это возбуждение. - Если хочешь выстоять, - заметив попытки успокоиться, - просто делай, что он говорит. И прими таблетку. Он предложит таблетку, прими ее. Дверь открывается, и пара солдат силой хватают меня за руки, вытаскивая в коридор. Я пытаюсь отбиться, изгибаюсь, чувствую ногами каждую ступеньку, о которую ударяюсь. Свет слепит глаза. Шум чьих-то голосов, низкий смех и не выветриваемый запах сигарет. К горлу подступает ком, и тело небрежно бросают на мягкий, но уже весьма старый ковер. - А вот и звезда дня, - произносит Ноа. Я поднимаю голову, видя перед собой его ботфорты, немного в земле, поношенные, с криво завязанным узлом. Шнурки напоминают мне маленьких змей, и я не могу отвести от них глаз. - Она почти готова, - с легким предвкушением произносит человек слева от меня, - новая партия распространяется гораздо быстрее. - Ее не блевало, Тами? - с интересом спрашивает третий, но все их голоса смешиваются для меня в один. - Лишь сильный озноб, - произносит девушка из подвала, проходя передо мной и садясь на колени к Ноа, - кто она? - Я выбил ее у Алека на ринге, но он не захотел отдавать свою шлюху, - усмехнувшись. - Ты уверен, что стоило его злить? - немного настороженно спрашивает человек слева. - Этот сукин сын сломал мне нос сегодня, - чуть кашлянув. Я чувствую очередной прилив возбуждения, который уже не могу скрывать. Пальцы сжимают ладони, ногтями царапая их и стараясь держать контроль, но тихий стон, вырвавшийся во время очередного пика, выдает меня. - Уже течешь, сука, - довольно улыбается Ноа, - обычно я предлагаю таблетку обезболивающего, но тебе не стану. - Ноа, - возражает девушка, - она вся в синяках, может, ты... - Милая, заткни свой сладкий ротик, иначе мне придется его занять. Лучше вернись и проследи за другими. Девушка встает и покидает комнату, а меня продолжает бросать то в холод, то в жар. Эта неестественная похоть шаг за шагом ломает изнутри, выворачивает наизнанку и обездвиживает. - Кто хочет первым? - произносит солдат справа. - Я, - человек слева встает и ударяет меня по ребрам, вынуждая упасть на спину. Его пальцы тут же снимают с меня футболку, а сам солдат оценивающе осматривает тело. - Странно. Алеку нравятся пышногрудые, а эта больше в твоем вкусе, Дориан, - расстегивая лиф и отбрасывая в сторону. - Хорошо ты ее избил, Ноа, - возмущенно, - ни одного живого места. - Если тебе так нравится трахать подыхающую Ви, я могу позвать ее, а эта достанется лишь мне. - Меня устроит и эта шлюха, - его пальцы выкручивают мои соски под возбужденный стон. Последние отчаянные попытки самоконтроля и барьер, выстраиваемый мозгом, с треском рушатся, и я перестаю сопротивляться этому инстинкту. - Хочешь, чтобы я трахнул тебя? - слыша мое шумное дыхание. - Да, - сдавленно. Резкий удар по лицу отрезвляет на пару секунд. - Да, папочка, - шепчу, пытаясь подстроиться под одну из клиентских линий. - Так-то лучше, - его губы блуждают по груди, а пальцы освобождают нижнюю часть тела от одежды. Я чувствую, что мне необходимо это, как и неудачная попытка заглушить боль вместе с Райаном и теми девушками, и закрываю глаза. Мысли превращаются в странное, бесформенное пятно, и, проваливаясь в него, я погружаюсь в пустоту. Голова становится легкой, а на лице появляется слабая улыбка от распирающего чувства внизу живота. - Еще, - шепчу, ощущая резко и грубо толкающиеся внутри пальцы. - Да ее это заводит, - усмехается Ноа, расстегивая ширинку, - ставь ее раком. Мое тело само послушно выгибается, подчиненное одному желанию. Я подползаю ближе к Ноа, пальцами касаясь его тела. - Хотя нет, - он отталкивает меня и встает, - хочу взять ее сам. - Ноа! - парень, ублажавший меня пальцами, усиленно ласкает свой член. - Заткнись и потерпи, - Ноа ударяет меня по заднице, - хочу поиметь ее так, как это обычно делает Алек. - Ты больной, - шепчет третий парень, не покидавший своего кресла. - Он отобрал у меня все, - вставая на колени и приспуская штаны, - и дорожит этой шлюхой. Но ты моя, - шепчет мне на ухо, - пока я не затрахаю тебя до смерти. Ноа входит резко. Настолько грубо, словно пытаясь показать свое право обладания мной. Его пальцы хватают мои волосы и прижимают голову к ковру, почти лишая доступа к кислороду. Он ударяет меня по талии, и я прогибаюсь еще сильнее. Каждый толчок настолько жаден и силен, что, не выдержав, я падаю на пол, но и это не останавливает его. Ноа продолжает прижимать меня к ковру, насилуя все более остервенело с каждой секундой. Въедавшийся в ковер месяцами сигаретный запах заполняет голову. Мне хочется большего. Мне хочется... - Жаль, что ты сама не хочешь поиграть со мной сегодня, - произносит Джереми, - тогда мне придется играть по-плохому. Ты вынуждаешь меня. Его пальцы наматывают мои волосы на кулак и прижимают к паху. - Я позвал своего друга, его зовут Ноа. Он тоже хотел бы поиграть, - продолжает парень, а я чувствую, как сзади ко мне прижимается еще один мужчина. - Будь хорошей девочкой, - шепчет он, резко входя на всю длину, а, воспользовавшись моим криком, Джереми толкается внутрь, вызывая рвотный рефлекс. Я почти задыхаюсь, когда Ноа кончает, падая на меня и придавливая к ковру. Все еще ощущая похоть и безумное желание, я тихо постанываю, моля о продолжении. - Она ваша, - встает солдат, застегивая ширинку и направляясь к двери. - Не так быстро, - произносит знакомый голос. Моих сил хватает лишь чтобы слегка повернуть голову и пересечься с холодным взглядом. - Как ты нас... - начинает Ноа обеспокоенно. Выстрел оглушает меня. Два других солдата слишком запоздало хватаются за пистолеты, но я продолжаю смотреть на А-27 словно в замедленной съемке. Рядом появляется Френк и что-то обеспокоенно произносит, глядя на меня. Я не понимаю, что происходит, и закрываю глаза снова, пытаясь вспомнить что-то важное и перебороть эту похоть. Чьи-то руки переворачивают меня и поднимают в воздух. - Я не разрешал покидать больницу, - произносит Алек строго, но единственное, что я чувствую - недосягаемое желание достичь эйфории. - Накажи меня, - шепчу, потянувшись губами к шее. Солдат опускает тело в кресло, начиная осматривать его, и я слабо улыбаюсь, пытаясь дотянуться до рубашки заместителя главнокомандующего и снять ее. - Ты все равно не запомнишь, - он, поддаваясь моему желанию, снимает с себя рубашку и пытается надеть ее на меня, - но прости, что мы пришли так поздно. Я поднимаю глаза, снова пересекаясь с А-27 взглядом и не понимая. Я тянусь к его лицу снова, почти умоляю наказать меня, сделать со мной все что угодно, но он не слышит, вновь взяв на руки и покидая комнату. - Райли, - я вижу в коридоре Френка и тянусь и к нему. - Она под Муэрте, - произносит Алек. - Пожалуйста, - я шепчу, продолжая покрывать тело солдата поцелуями. - Я говорил ей про него, - FG-14 включает фонарик и светит в глаза, проверяя реакцию и наблюдая отрицательный результат, - Райли нужно в изолятор. - Нет, - отрезает А-27, - она будет со мной. - Я не думаю, что это хорошая идея, - едва поспевая за Алеком, - каждый раз она в опасности из-за тебя. - Ты что, привязался к ней? - заместитель главнокомандующего останавливается около машины, усмехнувшись. - Райли уже задает вопросы. Когда она узнает, почему ты держишь ее здесь... - Не узнает, - грубо, парень сажает меня на заднее сидение машины, - всех вытащили из подвала? Сжечь этот дом, - обращаясь к другим солдатам. - Остались трупы, - кричит кто-то в ответ. - Сжечь. Хлопает дверь, и, еще раз оглянувшись на меня, Алек уезжает из этого места. Я вижу ярко-красное зарево, думая, как ночное небо может быть таким красивым и вспоминая ночь погибших цветных, сотни костров и самосожжений. Это как-то помогает отвлечься от ноющего желания, и, провожая огонь взглядом, я напеваю ту мелодию, что слышала на похоронах. - Белая дева взойдет на алтарь, - тихо, - голос любимого ее призовет, - мы выезжаем на дорогу, но огонь продолжает виднеться за деревьями. - Что ты поешь? - спрашивает солдат, с сомнением посмотрев на меня через зеркало. - Крылья смертные умчат ее вдаль, - закрывая глаза, ощущая освобождающую пустоту, которая вытесняет неестественную похоть, - и душа в темноте покой обретет.***
- Проснулась? - вопрос звенит в голове, и я сворачиваюсь в позе эмбриона, зажимая уши ладонями. - Где я? - В изоляторе, - произносит Алек, делая шаг навстречу, - что ты помнишь? Моя голова раскалывается, а тело ломает изнутри. Перед глазами возникает туманный образ: какой-то ковер с табачным запахом, несколько человек и странные разговоры. - Уходи, - шепчу, - уходи! Я открываю глаза, но натыкаюсь лишь на пустоту. Черную, неизмеримую, до ужаса страшную и пугающую. - Где ты? - тихо спрашиваю. - Здесь, - звук будто бы доносится со всех сторон. Или он действительно раздается отовсюду? Я тихо стону, пытаясь встать, но вновь падаю на холодный пол. Пальцами водя по нему, нащупываю подобие койки, и неуверенно взбираюсь на него. - В твоей крови еще много Муэрте, - продолжает А-27, - поэтому ты пробудешь здесь еще пару дней. Отдыхай. - Нет, стой, - я все-таки услышала шаги и вытянула руку в пустоту, натыкаясь на что-то. - Ты только что хотела, чтобы я ушел, RD-15. - Где... где Ноа? - Тебе нужно отдохнуть. Солдат выламывает мои пальцы и отбрасывает ладонь в сторону. - Ты все равно не запомнишь, - шепчу, вторя какому-то обрывку воспоминаний. - Что еще ты помнишь? - Голова, - слыша очередной звон и ощущая дрожь во всем теле, - я... Алек, я все скажу, если ты дашь мне еще. Я хочу избавиться от боли. Хочу избавиться от вины. Да, находясь под Муэрте, я не достигла эйфории, но я не чувствовала этой разъедающей изнутри боли. - И не надейся. - Я знаю твой секрет, - шепчу отчаянно. - Ты ничего обо мне не знаешь, - произносит холодно солдат, - борись с этим. - Пожалуйста, - ощущая, как тело ломается изнутри. Ужасно холодно. Дыхание учащенное, сбивчивое, как и пульс. Ноги и руки дрожат, а под кожей горят мышцы. Щель от света в коридоре мгновенно ослепляет, и я едва различаю силуэт Алека. - Нет, стой! Стой! - кричу, пытаясь встать с кровати, но вместо этого снова падая на холодный пол. Мое тело бьется в конвульсиях. Остатки наркотика выворачивают его, заставляют задыхаться, прожигая слизистую и перекрывая доступ кислорода. Пальцы впиваются в пол, пытаясь расцарапать его, и боль от стирающихся до крови подушек никак не отвлекает от тяжелого, сворачивающего органы в один сплошной узел, кома внутри. Я кричу что-то, проклинаю Алека, Френка, зову на помощь Дилана, но все это выглядит как очередная жалкая попытка вколоть еще одну дозу. Я стараюсь отключить чувства. Досчитать до десяти, сфокусировавшись на дыхании, но каждый раз сбиваюсь со счета где-то на середине, переключаясь на безумную вспышку боли. Мне кажется, что в изоляторе прячется кто-то еще. Едва разборчиво я различаю голос Джереми, хриплый и проглатывающий слова, будто подавившийся чем-то. Парень хватает меня, оставляя влажные следы на руках, и я вновь кричу, пытаясь отбиться от него. Я молю о том, чтобы эти галлюцинации прекратились, но с каждой новой минутой видения лишь крепнут, вызывая все больше ужаса и панических атак. Едва отбившись от Ноа, сменившего Джереми, я подбегаю к месту, где предположительно была дверь. - Выпустите меня отсюда! - кричу, стуча в нее изо всех сил. - Выпустите меня! - Разве ты хочешь, чтобы нас услышали? - произносит Джереми. - Плохая девчонка, - шепчет Ноа. - Убийца, - добавляет женский голос. - Кортни? - я неуверенно спрашиваю. - Ты забыла про нас, - раздается низкий голос кого-то из четверки подозреваемых. - Выпустите меня! - вновь стуча в дверь. Мои мысли съедят меня живьем. А призраки прошлого лишь помогают им отрывать кусок за куском от моей плоти. - Ты не избавишься от нас, - добавляет Джереми, - мы - часть тебя. Часть твоей сущности. - Ты - монстр! - кричит Кортни. - Алек хотя бы умеет подчиняться приказам. - Даже Дилан боится тебя! Я сползаю по двери вниз, подставляя окровавленные пальцы под полоску едва ощутимого света. Все мои внутренние страхи вылезли наружу, окружив и по очереди проклиная, надавливая и обрушиваясь гигантской волной. - Пожалуйста, хватит, - шепчу, дрожа от холода и чувствуя жгучие соленые слезы на щеках, - пожалуйста. - Чудовище. - Хватит! - Убийца. - Одна из них. - Страшнее Иного. Хватит. Я повторяю это слово, словно мантру, закрывая уши ладонями, но продолжая слышать эти безумные голоса в своей голове. Пытаясь зацепиться за что-то хорошее, я чувствую внутри лишь невыносимую боль, словно вся моя жизнь состояла из нее и была пропитана ею. Дилан и любое воспоминание о нем теряется внутри этой боли, и, пытаясь протянуть ему руку, я тону раньше, чем могу увидеть его. - Рейчел, все хорошо. - Хватит. Уходи. Уходи, - шепчу я, покачиваясь из стороны в сторону. - Рейчел. - Хватит. - Все хорошо, - ощущая чьи-то прикосновения и объятия, - все хорошо, все закончилось. Я открываю глаза. Соседняя дверь приоткрыта, и через нее в комнату попадает дневной рассеянный свет. Ладони сжимаются в кулаки, и пальцы впиваются в кожу, чтобы ощутить боль и убедиться, что я не схожу с ума. Что они все исчезли. - Все хорошо, - продолжает шептать мой наставник, - я рядом. - Френк, - жалобно скулю, крепко обнимая в ответ. - Тише, а то я тоже расплачусь, - ласково гладит по спине, успокаивая. Я отдаляюсь, вытирая слезы. - Сколько... Сколько я здесь... - Два дня. Ты можешь не помнить, но ты кричала "Уходи" всем, в том числе Алеку. Даже поцарапала его. Ты... Как ты? Хмурясь, я пытаюсь вспомнить что-то помимо криков и голосов в моей голове. Обрывками в голове откликаются какие-то фразы Ноа, то, как он наваливается на меня, девушка в подвале и очередные галлюцинации. - Я не успела среагировать на Муэрте, - шепчу. - Доза не очень большая, но его остатки будут в твоем организме еще месяц-два. Самая ужасная ломка закончилась, если только ты не планируешь стать наркоманкой. Я вспоминаю чувство легкости и беззаботности. Приятное спокойствие и расслабленность, которых мне не хватало так давно. - Если только перейду на что-нибудь полегче, - шепчу с улыбкой, но Френк напрягается. - Не шути так со мной, - строго. - Извини. Я помню, как вы с Алеком что-то говорили друг другу, что-то поздно... Поздно нашли... - я напрягаю память. - Как вы нашли меня? Френк неуверенно мнется. - А-27 вставил маячок. На всякий случай. Я оглядываю себя с головы до ног, вспоминая, в какой одежде была тогда. Я все еще в рубашке заместителя главнокомандующего, но одежда под ней похожа на запасную форму солдата, а не на мою. Все изменилось. Взгляд останавливается на руке. Все, кроме... - В браслет, - расстегивая плетеное украшение, - ты... - мрачнея, - ты подарил мне его. Я отталкиваюсь назад, прижимаясь к двери спиной и не спускаю глаз с лица Френка. - Ты, - шепчу, - знал? Солдат глубоко вдыхает воздух и медленно выдыхает. - Только когда ты пропала из деревни, А-27 рассказал о нем. - Ты врал мне, - отстраняясь. - Райли, - начинает солдат, но я будто бы смотрю на него другими глазами, ощущая предательство друга. - Ты знаешь, зачем я Алеку, - я закрываю глаза, цепляясь за обрывки памяти, - но не говоришь. Как цепной пес - ждешь новой подачки от хозяина. - Ты ничего не знаешь о нем. - Так расскажи мне! Я знаю его ответ, что читается в виноватым взгляде и попытках дотронуться до меня снова. - Я не могу. Это не моя тайна, - тихо произносит FG-14. - Тогда уходи, - я расстегиваю браслет, - и забери его. Френк смотрит на меня, и я чувствую, как внутри что-то резко падает вниз. В голове крутятся часы тренировок, ночные глупые посиделки и многочисленные шутки, но все перекрывает браслет, поддерживаемый в воздухе моими двумя пальцами. - Очнулась, - произносит А-27, заходя в изолятор, - FG-14, выйди отсюда на пару минут. Солдат, провожаемый моим тяжелым взглядом, покидает комнату, прикрывая за собой дверь. Алек садится на корточки, и я замечаю пару царапин на шее и лице. - Догадалась, - заместитель главнокомандующего берет браслет, что-то из него вытаскивая, - это и есть маячок. Оставь браслет. Не стоит злиться на Френка, он здесь ни при чем. - Мне он не нужен, - глядя на украшение. - Я сказал, - строже, - оставь. Почему не отключила эмоции? - взяв мою руку и рассматривая окровавленные пальцы. - Не успела, - я внимательно смотрю на Алека, чувствуя какую-то перемену в нем, - ты... Доволен? Солдат хмурится. - Все это, - продолжаю, изучая его лицо, - начиная с того побоища в зале, чтобы привлечь Ноа... Все это было твоим планом? - Ты была наживкой, - сухо произносит он, выждав паузу. - Что я такого тебе сделала, что... - я пересекаюсь с взглядом А-27, - за что ты так со мной? Алек молчит, силясь что-то сказать, и я придвигаюсь чуть ближе, ощущая, что его пальцы сжали мою ладонь. - Я... - я вижу растерянность в его глазах, какую-то отрешенность и подобие сочувствия, но оно мелькает лишь на пару секунд, - эта операция планировалась под тебя. - Что? - недоумевающе. - Только я, Френк и несколько приближенных людей знали о твоих тренировках, - холодно и спокойно, словно ничего не случилось, - главнокомандующий давно подозревал Ноа в развитии наркосети города. Мы не могли использовать обычную девушку для этих целей, а всех солдат он знал в лицо. Я хмурюсь, видя, что упускаю что-то, что А-27 утаивает от меня, как и все остальные. Мои тренировки никак не помогли справиться с тем, что случилось. - Но теперь, когда ты чуть ли не умоляла всех подряд трахнуть тебя, - Алек едва заметно усмехается, - твоя легенда раскрылась. Сейчас тебе нужно в больничный отсек, - надевая браслет обратно на мое запястье, - а в конце недели тебя представят к награде. - К... Награде? - Главнокомандующий лично хочет поблагодарить всех участников операции. Вот почему он так доволен. Получает подачку от своего начальства. Почувствовав мою неуверенность в происходящем, Алек тянется к лицу, поднимая за подбородок и заставляя снова посмотреть в глаза. - Хорошая работа, кадет RD-15. Но все это вовсе не значит, что теперь я тебя так просто отпущу. Он помогает встать, и, позвав Френка, передает меня ему. Оперевшись о солдата, я делаю несколько шагов вперед, а затем, попросив остановиться, оглядываюсь на А-27, бодро шагающего в противоположную сторону. - Он такой... Счастливый, - задумчиво произношу, вглядываясь в силуэт, пока тот не скрывается в коридоре. - Ноа постоянно издевался над ним, и Алек нашел способ его уничтожить, - отвечает FG-14. - Над ним издевались? - Его часто сравнивали с... Впрочем, неважно с кем. - Все равно тот человек мертв? - спрашиваю, слабо улыбнувшись. - А ты быстро учишься. Пока мы медленно шагаем к больничному отсеку, мимо нас пробегают кадеты, и я вновь задумываюсь о словах А-27. Теперь я... Одна из них? Как мне, человеку не из Machine, уживаться с людьми, с детства воспитываемыми совершенно иначе? Я хочу спросить обо всем этом Френка, но не решаюсь. Нам и без этого есть о чем поговорить, но мы тщательно избегаем разговора, шагая в тишине. Отправив меня обработать раны и перебинтовать пальцы, солдат подходит к стойке регистрации небольшого больничного блока. Медсестра медленно покрывает пальцы какой-то жидкостью, пытается что-то расспросить, но я игнорирую ее, погрузившись в собственные мысли. Лишь когда Френк отдает мне какую-то коробку, я возвращаюсь в реальность. Внутри находится несколько баночек с таблетками и инструкции по их применению. Настоящее сокровище. - Я... Спасибо, - я нахожу те таблетки, которые хотела прописать мне врач на обследовании метки. - Потом Алеку скажешь. Пойдем есть, ты голодала несколько дней. Солдат устремляется вперед, потянув меня за собой. - Алеку? - Да, он купил это тебе. Хорошая работа, кадет RD-15. И, улыбнувшись, испытывая странную гордость и уверенность, я иду следом за Френком, чувствуя легкое покалывание в лопатке.