На виду

      — Нам всё равно придется расстаться, — неразборчиво шепчет Дебра, пока Кастиэль сжимает её в объятиях; утыкаясь лицом в грудь, её еле слышно, — Мне же… Мне же тоже это не нравится, ты понимаешь? — она ведёт свободной рукой ему по спине, замечая, как всё тело под ладонью подрагивает.       Вообще-то, Кастиэль ещё ни разу при ней не плакал. И этот день не должен был быть исключением, но комок нервов внутри готовился разорвать ему грудь, и Кастиэль как мог, пытался остановить себя, проглотить обиду, и всё прижимался, надеясь успокоиться, как это всегда происходило.       Он молчал. Ему нечего было сказать вслух, ведь беспорядочные мысли в голове были громче. Да и что он мог ответить? Все всё знали. Дебра ласково гладила его по волосам, как делала всякий раз, оставаясь наедине.       Кастиэлю было так страшно. Он едва представлял, что его ждет. Дебра была его первой девушкой, и он планировал, что последней. Даже, блять, хотел по совершеннолетию набить татуировку обручальных колец — потому что обычное кольцо это «скучно».       Что теперь с ними будет? У него действительно нет никакого варианта, кроме как отпустить единственного человека, что разбавлял его одиночество? Дебру, которая зажигала вообще всё пространство, озаряла каждую комнату, в которую входила? Дебру, которая всегда понимала его? Не просила долгих объяснений, не задавала лишних вопросов, а просто слушала? Дебру, с которой они летом ездили вместе в её родной город к родственникам, потому что она хотела познакомить его с семьей? Они же были… Единым целым? Это было идеальное совпадение. По вкусам, по интересам, по планам на жизнь. И мало того, что какой-то придурок вздумал лезть к ней, так ещё и всё закончится вот так — в слезах на его диване?       — Ты меня слышишь? — говорит она тихо, вырываясь из объятий; вся прическа растрепалась, а лицо понурое, усталое. Кастиэль смотрит ей прямо в глаза, сжимая изо всех сил губы, чтобы не ляпнуть лишнего и только кивает, ласково убирая ей прядь за ухо.       — Ты уверена? Во всём…этом? Не передумала? — только и выдаёт он, пытаясь унять дрожь в руках пока сосредоточенно поправляет ей локоны. — Может, мы ещё можем?       Дебра только мотает головой, проваливаясь обратно в объятия. Заплаканные, усталые они только и сидели в его комнате под открытым окном. В какой-то момент ей стало тянуть холодом, и Кастиэль растирал замерзшие плечи. Дебра уснула. Не зная, как себя вести, он беззвучно плакал, стараясь унять грудную клетку, чтобы не разбудить Дебру. И по долгу смотрел в сторону dvd проигрывателя напротив.       Вмиг в голове стали всплывать образы. Там сбоку на проигрывателе есть наклейка с котом — Дебра притащила целую пачку из какого-то барахольного магазина, как всегда. Кастиэль, вообще-то, предупреждал, что ему нельзя портить мебель, но разве Дебру переубедишь? Она тогда только хитро улыбнулась, обещала, что ничего не будет делать… И на следующий день он случайно зацепился взглядом за рыжего кота сбоку от dvd. Разве мог он на неё злиться? Назвал его Эдик. Прошло уже месяца два, кажется. Он случайно заляпал наклейку краской на днях.       Ещё вот — подушки. Дебра притащила их в подарок пол года назад, когда устала жаловаться, заваливаясь с ночевой, что все его подушки какие-то дубовые. Кастиэлю постоянно приходится их прятать под кроватью, когда родители возвращаются домой.       Всякие цацки тоже в основном дарила она, сам Кастиэль по таким магазинам не ходит, не модничает.       Как рассказать об этом родителям? Мама точно засыплет его вопросами. Ей, на самом деле, даже не очень нравится Дебра по непонятной причине — они даже ругались об этом пару раз, но ей всегда было интересно, что между ними происходит. Раньше ему удавалось избегать вопросов, но теперь, кажется, придется выдумать историю. Хотя скорее всего он просто один раз ответит по факту, а после не даст выудить и крупицу информации. Как всегда.       Кастиэль гладит её по голове. Вечером она не остается на ужин, ответив, что придется собирать вещи для переезда. Последний поцелуй приходится куда-то в скулу. Когда за ней защелкивается дверь, Кастиэль сдерживается, чтобы не сломать ручку.

〤 〤 〤

      Лизандр оборачивается ещё раз. От нервов уже мурашки бегут по шее. Если его кто-то увидит, он явно не сможет четко и уверенно соврать о том, что несет эту пачку Кастиэлю. С другой стороны гораздо меньше людей поверит, что эта вот уже влажная от трясущихся рук Лизандра пачка сигарет действительно принадлежит ему. Вообще-то, он не курит. В прошлый раз, когда он подшутил над Кастиэлем, то ему даже не понравилось. Горло першило ещё пол дня, оставляя во рту какой-то мерзкий привкус.       Но вот он — здесь. Прячется, как тать в нощи, за углом дома посреди вечера и всё мечется.       С одной стороны, это то, чего он хочет. Испоганить себя. Лизандр даже не переоделся, с тех пор как вернулся, даже не поел нормально — закинулся кофе на голодный желудок и сразу ушел. С другой стороны — а ради чего ему вообще теперь следить за собой? Поддерживать этот образ все послушного, прилежного джентльмена — чтобы что? Как показывает практика, с такими удобнее только расставаться под самыми идиотскими предлогами, наворотив дряни за спиной. Раз он такой — не нужен, то зачем вообще стараться?       Лизандр выдохнул, вытерев вспотевшую ладонь об лацкан пальто. И долго спорил с совестью. Почему-то ему казалось, что это — шаг в пропасть, а если быть точнее, то один из. Хотя, если ты уже морально находишься где-то на дне, то и пропасть тебя не пугает, так ведь?       Лей так и не поговорил с ним об этом. Они в принципе на какое-то время свели диалоги к минимуму, обходясь неловкими будничными вопросами по хозяйству. Судя по виду, Лей чувствовал себя виноватым в произошедшем, и уже это заставляло Лизандра хоть немного злорадствовать. По крайней мере, он был уверен в том, что прав, и что все это знают. Однако лишний раз сам тему их отношений с Розалией поднимать не хотел — было всё ещё больно, гадко и противно.       Вслух ещё раз услышать то, какой он олух — пока даже для флегматичного Лизандра было «слишком». Да, долго ходить вокруг да около не получится, и в какой-то момент Лей обязательно приведёт её домой, как делал со своей бывшей Лили, но… Пусть это будет не сейчас. Это будет уже проблема будущего Лизандра. А пока он мнется и всё-таки чиркает спичками чтобы поджечь сигарету. Едкий дым сразу бьёт резью в нос и глаза, и Лизандр роняет сигарету, зажатую меж сухих покусанных губ.       Есть всё-таки забавное совпадение в том, что у всех девушек Лея есть что-то цветочное в имени. Падкий на цветы, как пчела? Кажется, Мелисса ещё переводится, как пчела… Мелисса, да, она странно ведёт себя в последнее время. Последние дни, что они виделись, она всегда выглядела какой-то мятой, чуточку безучастной и накрашенной ярче обычного.       По какой-то причине Лизандру трудно находится с ней наедине, её взгляд такой пронизывающий, а разговоры всегда с ноткой двузначности. Никогда не знаешь, как себя с ней вести. Что-то похожее он чувствовал, когда общался с Пегги. Наверное, всё дело в том, что они обе очень давящие, пытаются залезть в душу. Только если выгода Пегги понятна — использовать информацию против тебя, то Мелисса, скорее всего излишне любопытствующая.       Девушки… Почему он каждый раз мыслями возвращается к ним? Лизандр смотрит на едва подожженную сигарету на земле перед ним, вздыхает, убирает спички в карман, поднимает её и выбрасывает в ближайшую мусорку. Когда ноги доносят его до магазина, он за спиной слышит какой-то радостный возглас, оборачивается, и даже не успевает удивиться, как девочка со всех ног налетает на него, запрыгивая на шею.       — Лиз-а-андр!!! Я так рада тебя видеть! — Нина радуется при виде него каждый раз, как щенок, заставший хозяина в дверях дома, и Лизандр соврет, если скажет, что ему это неприятно.       — Ох, Нина… Здравствуй.       Её глаза такие счастливые — смотрят на него, Лизандр видит в них неподдельное восхищение, и только и успевает выдохнуть, удерживая пару секунд её хрупкую фигурку на весу. Когда он опускает её на землю, то нагинает шею и с удивлением в который раз отмечает их разницу в росте.       Слово-за слово, они доходят вместе до скамейки, присаживаются. Иногда у него возникает ощущение, что Нина не случайно оказывается в тех же местах, что и он. Словно маленькая фея, охраняющая его покой. Поток её мыслей не останавливается, и Лизандр впервые расслабляет напряженные плечи. По крайней мере, с ней можно не скрывать своего состояния, не привирать, не отмахиваться. Не потому что поймет, а потому что… Зачем ему лишний раз врать ребёнку? Дети подобное нутром чувствуют.       В какой-то момент Нина хлопает его по плечу, а затем своей маленькой рукой указывает в небо.       — Смотри! Видишь? Шарик летит!       Лизандр поднимает голову и действительно видит. Яркий такой пухлый красный шар. Шальной ветер треплет им волосы, но Лизандр этого даже не замечает — только смотрит в небо, наблюдая, как шар скрывается пушистыми белоснежными облаками. Пусть на минуту, но здесь и сейчас он обретает покой. И закрывает глаза.