ОКЕАН НАДЕЖДЫ

Pov Bill Хриплые стоны сводили с ума, сбившееся дыхание опаляло кожу шеи, а короткие ногти в порыве страсти царапали спину. Я входил всё глубже в горячее тело подо мной, просто теряясь от переполняющих эмоций, и сделал первые толчки. Постепенно наращивал темп и уже с силой врывался в жар плоти, плотно обхватившей мой член со всех сторон. Фрикции сильнее, стоны громче, ощущения ярче и вот я услышал знакомый голос: "Ах… да… Бииил…." Поднял глаза на своего партнёра и увидел… Тома. Его прикрытые веки, испарина на лбу, закушенная губа и сбившееся дыхание говорили о том, что парню осталось не долго. Я увеличил темп, и уже на бешеной скорости врывался в такое податливое тело, сильно сжимая ягодицы ладонями. Том выгибался и кричал, заливая своей спермой наши животы. Не прекращая толчков, я ощутил, как колечко мышц начало пульсировать, сжимая мой член и, не выдержав такой пытки, бурно кончил с именем Тома на губах…. Распахнув широко глаза и всё ещё дрожа от яркого оргазма, я огляделся по сторонам и понял, что нахожусь в больничном коридоре, на диване, заботливо укрытый пледом. Том спал в кресле напротив, свернувшись в неудобной позе. Не смотря на это, не умещался, на таком не подходящем для его роста ложе. Смотрел на его красивое лицо, идеальную фигуру и понимал - я уже не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что секс с партнёром одного пола, это неправильно. Кто вообще решает, что можно, а что нет? Кто устанавливает эти правила, которые, как оказалось, так неожиданно приятно нарушать. Я до сих пор не могу понять, что на меня вчера нашло? Анди… насилие… выстрел… вернувшийся голос… всё это было слишком много для меня. А когда Том прижал меня к себе и крепко обнял, погладив по голове, я вдруг почувствовал себя, как раньше… как с Милли. Только она меня так успокаивала, и только от неё исходило то тепло, которое я вчера почувствовал в Томе. Даже сам не заметил, как потянулся к его губам. Это был какой-то бесконтрольный порыв отчаяния. "Забыть, отвлечься, не думать!" - вот всё, что проносилось в моей голове. Кто знает, насколько далеко я мог зайти, если бы не чёртовы ноги. А Том, казалось, только и ждал от меня, хоть малейшего намека. Должен признать, такого минета мне в жизни не делали. Парень явно знал в этом толк. Нет, у нас с Милли, конечно, были оральные ласки, но это совсем не так как с парнем. И чего уж скрывать, мне понравилось. Хотел бы я повторить? Однозначно, да. Хотел бы зайти дальше? Возможно. Хотел бы полноценных отношений с этим парнем? Скорее всего, нет. Хотя… Боже, да что со мной? Вчера парень сделал мне, минет! Сегодня я кончил во сне, от того, что тр*хал его! А сейчас размышляю на тему отношений с ним! Что вообще происходит? Я поднялся, стараясь не разбудить Тома, и пересев в кресло, покатил на поиски туалета. Всё же неудобно ходить в испачканных спермой штанах. *** Подкатив к месту нашей ночёвки, я застал очень "милую" картину. Какой-то мужчина в медицинском халате, в порыве страсти прижимал Тома к стене, схватив за задницу. Том делал жалкие попытки вырваться, но парень был очень настойчив и целовал его всё яростнее, словно пытался проглотить. Смотрел на эту картину и понимал - я не хочу, чтобы Тома кто-то касался. И чего уж скрывать, ревновал. Это чувство холодной волной прошлось по телу и жаром ударило в мозг. Я подъехал поближе и тактично покашлял, со злостью сверля спину мужика взглядом. Тот обернулся и попытался сосредоточить на мне свой помутневший от страсти взор. Том, воспользовавшись этим, резко оттолкнул его и тыльной стороной ладони стал тереть свои губы, всем своим видом показывая, как ему был противен поцелуй. Надо сказать, этот жест меня несказанно порадовал и я, глядя на него, улыбнулся. Он сейчас выглядел как ребёнок, которого обидели. - Никогда, Стенн! Ты слышишь? Больше никогда не смей даже близко ко мне подходить! Я думал, мы сможем остаться хорошими друзьями, но ты делаешь всё, чтобы я свёл наше общение на нет. Пойми ты, наконец, между нами всё кончено! - Но, Том… я люблю тебя… - А я люблю другого человека! - заорал Том, но внезапно замолчал, с ужасом посмотрел в мою сторону и пулей вылетел из коридора. Я ошарашенно смотрел ему в след и не мог поверить. Любит? Если я правильно понял, он имел в виду меня. Какое-то тёплое чувство разлилось внутри теплом, а по спине побежали мурашки. Как давно я не испытывал таких эмоций? Когда так бешено стучало сердце? Когда мне хотелось улыбаться, вот так, без причины? - Извините за эту сцену. У нас сейчас трудный период в отношениях, - из мерного потока мыслей меня вывел голос доктора. Я окинул его задумчивым взглядом и узнал в нём мужчину, который делал Тому предложение, будучи в невменяемом состоянии. Блёклые серые глаза смотрели на меня с тоской, и было очевидно, парень страдает. - А вы уверенны, что отношения до сих пор есть? Если я не ослышался, Том сказал, что любит другого, - на этой фразе самодовольная улыбка наползла на лицо. Я плотно сжал губы и прикрыл их рукой, чтобы не выглядеть полным идиотом. - Это его юношеский максимализм. Он просто хочет побольнее ударить меня. Ничего, я и не такого натерпелся за три года. Скоро у него это пройдёт и всё будет как раньше, - он говорил это с таким потерянным видом, бегая глазами по полу, что мне на мгновение показалось - передо мной умалишённый. Он, как будто внушал себе, что всё хорошо и это просто временные трудности. - Простите, Стенн, кажется? У меня здесь друг в реанимации. Вы не могли бы узнать о его состоянии? - я решил отвлечь парня от невесёлых мыслей, всерьёз опасаясь за его психику. - А как его фамилия? - Штольц. Андреас Штольц. Его вчера привезли с огнестрельным ранением в плечо. - Да-да, я понял, про кого вы говорите. Извините, как ваше имя? - Билл Каулитц. И можно на "ты". - Хорошо Билл. Я Стенн, как ты уже понял, - он невесело усмехнулся, и мы пожали друг другу руки. - Я сейчас всё узнаю и приду, хорошо? - Да конечно. Я буду здесь. Он быстрым шагом направился в сторону реанимационного отделения, а я смотрел в след и думал о его словах. Он сказал, что терпел три года. Не думал, что у них всё настолько серьёзно было. А что если я просто очередное увлечение? Всё-таки Стенн прав, Том ещё слишком молод и просто ищет новых ощущений и разнообразия. Эта мысль, как-то больно прошлась по нервам, заставляя крепче сжать челюсти. Что же этот мальчишка творит со мной? Надо выкинуть из головы его, и весь тот бред, что я себе придумал. Услышав робкие шаги, я повернул голову, и увидел объект своих мыслей. - Билл, прости за этот спектакль. Я не хотел, чтобы вот так всё получилось. Просто не знаю, как ещё объяснить Стенну…. он совсем не хочет слышать меня… - Том, не надо оправдываться. Это твоя жизнь и нечего ее стыдиться. Может, вы ещё помиритесь? Стенн, вроде не плохой парень, - и кто меня за язык дёрнул? Чего я вообще несу? Том посмотрел на меня каким-то обиженным взглядом и подошёл ближе, присев на корточки перед моим креслом. - Мне надоело играть в эти игры Билл, - сказал он твёрдым тоном, глядя прямо в глаза. - Мне надоело делать вид, что ничего не происходит. Ты что думаешь, я делаю минеты всем, у кого стоит? Или может у меня хобби такое? Не притворяйся, что не понял, к кому относились мои слова о любви. Я люблю тебя. И теперь тебе решать, что с этим делать. Я приму любое твоё решение, - Том встал и пересел на диван, закрывая ладонями лицо. - А со Стенном я не буду в любом случае. Я сидел и не мог пошевелиться. Как то уж слишком быстро намёки, догадки и домыслы обрели реальную форму. И что с этим делать? Принять? И что дальше? Свидания под луной, романтические вечера и страстные ночи? Мда… к этому я точно не готов. Но и сказать твёрдое "нет" язык не поворачивается. - Том, зачем я тебе? Я же инвалид, угрюмый пессимист с кучей душевных травм и к тому же нифига не понимаю в однополой любви, - я печально усмехнулся и взглянул мальчишке в глаза. Но то, что увидел, заставило меня умилительно улыбнуться. Он смотрел на меня с таким обожанием и надеждой, что захотелось крепко-крепко прижать его к груди и зацеловать. - Билл, ты не инвалид! Ты уже сам заметил, что можешь дольше находиться на ногах. Йорг сказал, ещё пара месяцев, и ты будешь полноценно ходить. Насчёт угрюмого пессимиста… - Том сполз с дивана и встал передо мной на колени, глядя в глаза. - Ты только позволь, я сделаю тебя оптимистом и залечу все твои душевные раны. Кстати, могу дать несколько уроков по однополой любви, - Том игриво улыбнулся и, поиграв бровями, потеребил колечко пирсинга в пухлой губе. Я проследил за этим жестом и понял, что хочу. Хочу, чтобы этот мальчишка залечил мои душевные раны. Хочу стать чёртовым оптимистом и очень хочу получить пару уроков по однополой любви. Я гей? Да и хр*н с ним! Зато будет, чем Анди порадовать. Я наклонился и, прикоснувшись к лицу Тома ладонями, поцеловал мягкие губы. - Только учти, никаких свиданий под луной, никаких слезливых мелодрам, и цветы дарить я тебе не буду, - Том, восторженно пискнул и, обняв меня за шею, насколько позволяло положение, впился в мои губы со всей мальчишеской страстью. - Простите, не хотел вам мешать, но вы вроде хотели узнать о своём друге? - стальной тон и злой взгляд. Стенн. И как я про него забыл? - Значит, этот инвалид и есть твоя новая любовь? Он противно усмехнулся и окинул меня презрительным взглядом. - На калек потянуло Томми? А у него хотя бы стоит? А то без члена в своей шикарной попке ты и дня прожить не можешь. Том вскочил и со всего размаху врезал кулаком прямо в нос мужчине. Тот пошатнулся и, в полном недоумении, осел на пол, поднимая голову к верху, чтобы кровь не текла на белоснежный халат. Том хотел ударить ещё, но я поднялся и схватил его за талию. - Не надо Том. Это в нём обида говорит. Он же любит тебя, - Том повернулся ко мне и крепко обняв, прошептал: - Мне, кроме тебя, никто не нужен. И любой, кто посмеет сказать про тебя гадость, получит по морде. - Ну, вообще-то я и сам могу за себя постоять, уж поверь. Но это совсем не тот случай. И прошу запомнить на будущее, я не девчонка и заступаться за меня не надо. - Ты совсем не девчонка, - сказал Том, прижимаясь ещё крепче. - И это мне безумно нравится. Он отпустил меня, и подошёл к Стенну. Подал руку, помогая встать. - Ну, так, что там с Андреасом? - спросил я, садясь в кресло. - Он пришёл в себя. Рана не опасная, жизненно важные органы не задеты. Много крови потерял, но и это поправимо. Есть ещё кое-что… - Стенн замялся, явно не зная как сказать. - Его изнасиловали, как минимум трое. Я слышал по телефону всё, что с ним происходило, - Стенн ошарашено посмотрел на меня и кивнул. - Сильные повреждения? - Разрывы и трещины прямой кишки. Внутреннее кровотечение. На лице и теле множественные гематомы. Его жестоко избили, и кажется, подожгли волосы. Медсёстры обрезали сожжённые участки. Самое страшное для таких больных - психологическая травма. Меня назначили его лечащим врачом. Я могу приставить к нему специалиста. - Да, я думаю в его случае это необходимо. - Дело в том, что он не идёт на контакт. И отказывается от любой помощи. А без его согласия я не могу … - Я единственный близкий ему человек. Моё согласие пойдёт? - Думаю, да. - Вот и замечательно, могу я его увидеть? - Прямо по коридору, до конца, палата семьдесят пять. Я, не медля ни минуты, покатил к другу. Том хотел пойти со мной, но Стенн остановил его, сказав, что посещения разрешены только ближайшим родственникам. То, что я увидел, повергло меня в шок. Анди лежал в кровати, безэмоционально глядя в потолок. Лицо напоминало один большой синяк. Его, еще не так давно длинные и роскошные белые волосы были заметно укорочены и торчали неровными клоками. Я подъехал к кровати. Пересев на неё, прилег рядом, крепко прижимая друга к себе, стараясь не потревожить раны. Как только Анди почувствовал меня, слезы, стоявшие в глазах, наконец, нашли выход и он заплакал. Заплакал так, что сердце сжало от невыносимой боли. Он уткнулся носом мне в шею и вцепился здоровой рукой в мою ладонь. Не знаю, сколько мы так пролежали, но одно я уловил совершенно определенно. Сегодня умерла какая-то частичка в душе моего друга. Не будет больше того смешливого озорного блондина, которым я привык его видеть. Да, горе и боль меняют людей, знаю по себе. Я вдруг подумал о Томе, и сердце вспыхнуло необъяснимой надеждой. Надеждой на будущее.