ОКЕАН НАДЕЖДЫ

Pov Bill - Босс! Босс! Можно я? - Давай пристраивайся к ротику, нечего такой шикарной дырке без дела простаивать. Раздался мерзкий смех, и я в панике бросился бежать в его сторону. В голове пульсом билась только одна мысль: «Анди… я должен успеть… я должен!» Тёмный коридор не кончался, а смех становился всё громче, без конца царапая нервы. Вдруг раздался душераздирающий крик Андреаса и следом за ним выстрел. «Нет, нет Анди! Нет!» Я завернул за угол и, не успев затормозить, полетел вниз, сорвавшись с высоченного обрыва. «Анди!» - закричал я и… распахнул глаза. Обведя шокированным взглядом комнату, до меня дошло, что я в палате. Посмотрел в сторону кровати, на которой спал мой друг и сразу подскочил на месте. Андреас метался по постели, как будто пытался вырваться из чьих-то рук. По щекам текли крупные слёзы, рот приоткрылся в немом крике. Медленно добравшись до друга, лёг рядом, крепко прижимая его к себе. Анди открыл мокрые от слёз глаза и, не говоря ни слова, вцепился в футболку, начиная громко рыдать. Я не находил слов утешения. Что можно сказать человеку, который в одно мгновение разучился улыбаться? Я лишь продолжал обнимать его, давая возможность выплакаться, чтобы кошмар покинул друга, пролившись вместе со слезами. Пройдя через ад, начинаешь ценить рай. Это я уже испытал на своей шкуре. Том вытащил меня из трясины отчаяния, в которой я стремительно увязал. Казалось, я уже никогда не смогу радоваться жизни и просто плыл по течению, на автомате продолжая выполнять какие-то ежедневные обязанности. Но только с ним я почувствовал, что сам хочу… с утра принимать душ и бриться, хочу общаться с людьми и улыбаться. И самое главное, хочу полностью встать на ноги… ради Тома. Этот мальчишка, своим оптимизмом и любовью, заставил меня вернуться к жизни. Милли была права, утверждая, что на этом жизнь не заканчивается. Я никогда не забуду её и нашего не родившегося малыша, но теперь в жизни появился человек, который неожиданно смог проникнуть мне в душу и, кажется, в сердце. Нет, это ещё не любовь в полном смысле этого слова, но то, что он мне нужен, как воздух, уже не вызывало сомнений, и от этого становилось страшно. Никого кроме Милли и Анди я не подпускал так близко, всегда боялся предательства. По мне лучше не общаться с человеком совсем, чем однажды получить нож в спину. Том сумел пробить броню и заставил сердце биться сильнее, но страх быть преданным не отпускал, заставляя держать парня на некотором расстоянии. Я вспомнил озорную улыбку, хитрый прищур карих глаз, пухлые губы с колечком пирсинга…. чёёёрт! Лучше бы я этого не делал! Перед глазами сразу встала сцена в душе. Насколько же этот парень может быть развратным?! Такого в моей жизни точно ещё не происходило, и это было до одури возбуждающе. - Ан… я, кажется, гей… - сам не понял, как слова сорвались с губ. Друг даже плакать перестал. Он просто уставился на меня, как на восьмое чудо света не дыша и не говоря ни слова, а я почувствовал, что медленно, но верно начинаю краснеть. Под светом ночника это скрыть было не возможно, и Анди вдруг заливисто расхохотался: - Ну, во-первых, не гей, а би. А во-вторых, я ни на минуту не сомневался в этом парне. Только такому красавчику под силу затащить тебя в постель. Надеюсь, в активе всё же был ты? – Анди улыбнулся во все тридцать два, заурчал, как довольный кот и, забравшись на меня сверху, серьёзно посмотрел в глаза. - Би, я так рад за тебя, правда. Теперь понимаю, почему ты с таким упорством взялся за тренировки. Заодно лишь это я пожал бы парню руку. Он тебе нравится? – Анди улегся на меня всем телом, утыкаясь носом в шею и обнимая за плечи. Мы часто так спали в приюте и это было на столько привычным и родным, что уже давно не вызывало никакого чувства неловкости. Когда Анди обижали или ему было плохо, он приходил ко мне, и я своими объятиями пытался забрать всю боль. Так и сейчас. Я чувствовал, что ему больно, понимал, что мои отношения с Томом ранят его, но что я мог поделать? И почему в жизни всё так сложно? Тяжело вздохнув, крепко обнял его, свободной рукой поглаживая по уже заметно отросшим волосам. - Нравится, Ан. Просто для меня это всё необычно и непонятно. Я вообще не знаю, как мне с ним общаться? Мы вроде, как решили попробовать быть парой, но я ни черта не понимаю, что от меня требуется? Будь это девушка, было бы всё ясно: цветы, свидания, комплименты ну и всякие розовые сопли. А тут парень… чёрт, и как я вообще в такое вляпался? - Би, а ты с Милли много розовых соплей помнишь? Я рассмеялся. - Да Милли меня бы убила за такое! Она ж всю эту романтику на дух не переносила. - Ну, вот тебе и подсказка. Относись к Тому, как к Милли. А вообще делай то, что тебе сердце подсказывает. Опирайся всегда на чувства. Хочется романтики - устрой свидание, хочется нежности - заласкай его в мягкой постели, хочется экстрима - тр*хни парня в примерочной кабинке самого дорогого бутика… - я зажал другу рот ладонью и, не выдержав, заржал. - Ан, у тебя, по-моему, жёсткий недотр*х, мужика тебе надо хорошего. А что до Тома, так мы ещё не на той стадии отношений, чтобы ходить по бутикам. - Так у вас не было секса? - Ну, как сказать… - Честно, прямолинейно и со всеми подробностями. - Минет. - Ты сделал ему минет?! - Тьфу ты, придурок! Я на его член посмотреть то боюсь, а ты… - А мальчик времени зря не теряет. Поздравляю с боевым крещением. Как впечатления? - Просто офигительно! Особенно если учесть, что у меня секса около полу года не было.… Ан, как думаешь, Милли не обидится на меня? - Би, уверен, она смотрит на тебя с небес и радуется. По-другому и быть не может. Мы ещё долго разговаривали, вспоминая приют, Милли, даже всплакнули оба от нахлынувшей ностальгии и незаметно заснули, продолжая обниматься, и крепко прижиматься друг к другу. *** Утром меня разбудили яркие лучи солнца, проникающие сквозь не плотные жалюзи и резко бьющие по глазам. Я крепче прижался к Анди и уткнулся лицом в его волосы. - Какая прелесть! – раздался напряжённый голос со стороны двери. Я резко поднял голову и увидел злого Тома. – А я смотрю, ты здесь не скучаешь. Что ж, не буду мешать. Он развернулся и выбежал из палаты, не забыв при этом громко хлопнуть дверью. - Бл*, Билл, прости. Это я виноват, – Анди чуть не плача смотрел на меня, а я не знал, что делать. Хотелось вскочить и догнать этого глупого мальчишку, пока он не выдумал себе неизвестно что. Но в то же время, казалось нелепым, если сейчас начну оправдываться перед ним, как провинившийся муж, которого застали за изменой. Я встал, и поплёлся в душ, ощущая ноющую боль в районе сердца. - Ты, что не пойдёшь к нему? - Ан, я не побегу за ним, умоляя простить. Это, по меньшей мере, тупо! Я не сделал ничего, за что надо было бы оправдываться, – закрыв за собой дверь в ванную, быстро разделся и встал под ледяные струи воды. Самое паршивое то, что я чувствовал себя виноватым. Это для нас с Анди нормально спать вместе, но чужие люди всегда понимали это по-своему. Если бы я увидел Тома спящим в обнимку с парнем, то даже и не засомневался бы, чем они занимались всю ночь. Я вышел из душевой кабинки, наспех обтерев тело полотенцем и, накинув халат, уже собирался выйти из ванной, когда меня остановил громкий голос: - Где он? - В душе, присаживайся, он сейчас выйдет. - Как мило с твоей стороны! - сколько сарказма в голосе. Что это? Ревность? - Том поверь, ты неправильно всё понял… - Андреас не оскорбляй меня, принимая за клинического идиота. Думаешь, я не вижу, как ты пускаешь слюни на Билла? - Мальчик, ты не идиот, и всё правильно заметил. Только вот небольшой нюанс. Я не пускаю слюни. Я люблю. И люблю с того самого момента, как впервые увидел. Беда в том, что я всю жизнь был для него младшим братом и ничего кроме этого мне не светит. А ты можешь гордиться собой, тебе за пару месяцев удалось то, что мне не удалось за многие годы. Не уничтожай всё своим юношеским максимализмом. Билл не из тех, кто будет за тобой бегать, подтирать слюни и вымаливать прощения. Так-что засунь свою оскорблённую гордость подальше и сделай вид, что ничего не произошло. Я на процедуры, – послышался звук открываемой двери. – И, кстати, я хотел сказать тебе спасибо, что вернул Билла к жизни. Ради тебя он стал заниматься с удвоенной силой и уже практически без усилий ходит. Это дорогого стоит. - Ан… прости… я просто ревнивый дурак, – Андреас рассмеялся, но тут же совершенно серьёзным тоном добавил: - Если ты когда-нибудь причинишь ему боль, я лично перегрызу тебе глотку. Дверь хлопнула, а Билл прижался лбом к холодному кафелю, рассеяно улыбаясь. Казалось, с плеч свалился огромный камень, и стало легче дышать. Он тряхнул головой, приводя мысли в порядок и шагнул в палату, где тут же попал в плен крепких рук и горячих губ, растворяясь в ощущениях и забывая о неприятном инциденте.