Phoenix

      Моросящий дождь вторгся в мирно спящее королевство, захватив мощёные улочки Азалеаса, что петляли между небольшими двухэтажными домами. Из магазинов и таверн сквозь большие окна, покрытые каплями дождя, проникал приятный тёплый свет. В ночи раздался устрашающий тяжёлый звон колокола. Пробило полночь. Ночные Ястребы – именно так звались стражи королевства, блуждали по улочкам в поисках нарушителей закона двенадцатого часа. После полуночи и до рассвета было запрещено выходить на улицу, так как обитатели Ночного Города – вампиры, выходили на охоту.       Главная улица наполнялась звуками шагов, шорохом одежд, всплеском воды, когда оборотни ступали по лужам. Время от времени они проходили мимо окон с нефритовыми занавесками, где в тусклом свете можно было разглядеть силуэт Воительницы.       Направившись вниз по улице, оборотни остановились около открытой двери в кафе, откуда кроме мягкого света раздавались звуки арфы. Дождь и холод заставили стражей войти. Мужчины мимолётно взглянули на маленькую девочку, что играла на арфе. Её золотистые волосы спадали на плечи, глаза были полуприкрыты, розоватые губы едва шевелились, что-то мечтательно напевая, а маленькие пальчики своими подушечками умело скользили по струнам. Перед ней, в медленном танце кружились две девушки, ступая босыми ногами по деревянным доскам, что издавали скрип при каждом шаге.       Аромат кофе смешанный с запахом табака, невесомые звуки арфы, лёгкий шорох игроков в нарды и ритмичные удары деревянных напольных часов оказывали глубокое воздействие на притуплённые от дождя и холода чувства.       Напольные часы пробили свой первый час, оповещая присутствующих об истечении первого часа третьего лунного дня. То тут, то там, за столами можно было заметить группу игроков в карты с растрёпанными волосами, державших карты в дрожащих руках. Игроки были безмолвны. Уставившись на карты, уже лежавшие на столе, они снова заглядывали в свои и покусывали губы, не произнося ни слова и время от времени шумно делая глотки кофе или пива в знак триумфа. В углу рядом с напольными часами располагалась заброшенная прялка.       Войдя в кафе, мужчины заняли свободный столик, за которым часто играли. Глядя в сторону прялки, они вспоминали зимние вечера, проведённые в компании принцессы, что, сидя за прялкой, тянула сквозь палицы тугую нить. Оборотни наблюдали за ней с замиранием сердца. Глаза её – словно янтарь, словно пламенное солнце, а голос кристален, словно сверкающий топаз. Её божественные руки, сопровождаемые русалочьим пением, вплетали чары в нити, превращая их в злато.       Тяжело вздохнув, мужчины опустили взгляды. Отсутствие принцессы было более чем ощутимо. Этой столице не хватало маленькой шумной девочки, что одним своим присутствием скрашивала одиночество и монотонную жизнь любого жителя.       Несмотря на поздний час, стражники врат Азалеаса впустили в город прибывшую путницу. Эльва скользнула по улочкам, скрытая пеленой мелкого дождя. Через несколько кварталов она остановилась, встретившись с кем-то. Из-за тени, что отбрасывал золотистый капюшон на лицо незнакомки, Эльва могла рассмотреть лишь красивый изгиб её губ. Женская рука, появившаяся из-под золотистого плаща, протянула свиток с чёрной печатью. — Позаботься о том, чтобы принцесса встретилась с ним, — холодным тоном произнесла женщина.       Аккуратно взяв свиток и спрятав его под собственным плащом, путница скрылась в ночи. Мощёная улочка поднималась в гору, отчего девушке приходилось частенько останавливаться, чтобы передохнуть. Когда плащ насквозь промок, девушка решила войти в кафе, откуда доносились гармоничные звуки арфы. Эльва подошла к открытой двери, но тут яркий свет ударил ей в лицо, заставляя прищурить фиалковые глаза. Когда глаза привыкли к свету, она шагнула за порог, снимая мокрый плащ и перевешивая его через руку, согнутую в локте, чувствуя опьяняющий запах азальского кофе. На столиках сонно догорали лампы, распространяя жёлтые полосы света сквозь сжатый воздух. В каменном камине жарко горел огонь, что согревал своим теплом промокших гостей.       Заметив стражей, девушка заняла столик в углу, где Ночные Ястребы, возможно, её бы не заметили. Заказав себе чашечку кофе, девушка потянулась за свитком. — Приветствую вас, советница Эльва, — с почтением произнёс глава Ночных Ястребов, приблизившись к столу, за которым сидела девушка. — Нар Гварцвог, какая неожиданная встреча! — девушка пыталась изобразить удивление, заталкивая свиток обратно в тайный карман плаща.       Подняв глаза, Эльва могла более детально рассмотреть Нар Гварцвога, ведь ранее ей не доводилось с ним общаться. Высокий статный оборотень с широкими плечами, массивным торсом, грубым лицом, обрамлённым густыми чёрными волосами, заплетёнными в тугую косу. На Эльву смотрели пронзительные миндалевидные глаза цвета плавленого золота, а пухлые губы расплылись в зловещей улыбке, демонстрируя невероятно крупные клыки. Нар Гварцвог, как и другие оборотни, носил доспехи, на кожаном нагруднике и на предплечниках которого был изображён герб королевской семьи, а за спиной развивалась алая мантия.       Внимательно наблюдая за каждым движением ведьмы, оборотень заметил, что девушка пыталась спрятать какой-то свиток в своём плаще. Предводитель Ночных Ястребов принялся, как ему казалось, умело отвлекать Эльву. — Только взгляните! Благодаря его величеству наступили мирные времена. Жители Азалеаса собираются в тавернах и кафе, чтобы обсудить экономику и предстоящий сбор урожая, чтобы провести время за чашечкой кофе или чего покрепче, играя в карты в своё удовольствие, а не ради обмана друг друга.       Когда Эльва, казалось, отвлеклась, Нар Гварцвог «незаметно» выкрал свиток. — Ох, хорошие же времена наступили… — завершил Нар Гварцвог свой монолог, пытаясь как можно скорее покинуть кафе, пока Эльва не обнаружила пропажу.       Напольные часы пробили второй час, чёрные всадники галопом мчались к дворцу, будто рассекая ночь надвое, а вместе с ней и городскую площадь. Промокшие и забрызганные грязью, они мчались по узким улочкам, что вели к мосту, который связывал город с территорией дворца. Дворцу, спящему под звуки дождя, как и другие азальские домики, были совершенно безразличны спешащие незваные гости. И всё же, их ждали. Когда всадники галопом спустились к дворцу, женщина в золотом плаще открыла им ворота, пропуская тех во внутренний двор, и резко закрыв их, как только гости вошли. Через полтора часа ворота скрипнули снова, выпуская всадников, что тут же скрылись среди кирпичных домиков.       И снова Азалеас был окутан ночной тишиной. Из-за дождливой погоды вряд ли бы нашёлся хоть один оборотень, что поднялся бы из своей тёплой постели, чтобы, отодвинув штору, взглянуть в окно. Но всё же был тот, что с подозрением наблюдал за всем происходящим, стоя у окна смотровой башни, откуда прекрасно виднелись ворота и внутренняя часть двора.       Сначала прибытие всадников в столь поздний час вызвало у Нар Гварцвога лишь необоснованные подозрения. Вскоре подозрения превратились в крайнюю обеспокоенность. Оборотень нервно задёрнул штору, размышляя о мотивах прибытия всадников под покровом ночи. Правда была в том, что Король не принимал ночных визитов. Что за дело не терпело отлагательств? Обычно гости останавливались ненадолго у поста, делясь последними событиями, но не в этот раз, что вызывало ещё больше вопросов. Раз уж их так легко пропустили, значит, их ждали. Но если их ждали, то почему ни в одном из окон не зажёгся свет? Ни единого росточка света, будто новость была принесена самой ночью. Всадники не то чтобы вошли в ворота, они в них влетели, да и обратно они не столько вышли, сколько промчались, будто где-то пожар.       Оборотни – народ неторопливый, а если и торопятся, то это не к добру. Что-то ужасное скрывала эта дождливая и холодная ночь. А вдруг эта ночная спешка стремилась утаить, сколько всадников вошло и сколько вышло? Ночные гости заставили Нар Гварцвога погрузиться в раздумья. Никто в столь поздний час не имел оснований вдруг ни с того ни с сего вскочить на лошадь. К кому на самом деле они направлялись? Откуда они прибыли? О чём умалчивали стены дворца? И всё же, сколько их было? Нар Гварцвогу показалось, что вошли пятеро, но вышло только четверо. Долго над этим размышляя, к утру он был готов поклясться, что один из всадников остался во дворце.       «Кем же был тот пятый всадник? Что он здесь искал? Или кого?» — всё задавался оборотень вопросами. Было очевидно, что, воспользовавшись плохой погодой, некто в золотом плаще помог кому-то пробраться во дворец. Но кто именно прибыл в эту ночь и с какой целью? Внезапно Нар Гварцвог вздрогнул, судорожно потянувшись к украденному свитку, спрятанному где-то в собственном плаще. Наспех сломав чёрную печать, предводитель Ночных Ястребов развернул свиток и затаил дыхание, внимательно вчитываясь в его содержимое. В башне стало невероятно тихо, но когда глаза оборотня скользнули по последней строчке и подписи в нижнем углу, Нар Гварцвог взревел, как обезумевший: — Измена!       С ненавистью и отвращением сжав свиток в своих руках, Нар Гварцвог ринулся по винтовой лестнице, чтобы без замедленья доложить лично королю об измене принцессы Клодин. Глава Ночных Ястребов, казалось, был готов в ту же минуту обезглавить принцессу собственным мечом, будь она в королевстве. Клодин ожидала смертная казнь. В лучшем случае – изгнание. Но когда оборотень шагнул с последней ступени, он, умерив свой пыл, подумал о том, что несмотря на юный возраст принцессы, она была очень хитрой и осторожной и ни за что бы не позволила, чтобы такое откровенное послание попало в чужие руки. Немного поразмыслив над этим, Нар Гварцвог положил смятый им свиток обратно в карман плаща. Он решил, что, возможно, принцесса не подозревает о послании, а значит, рано заявлять об измене. Стоит понаблюдать за дальнейшими действиями Клодин.