непослушный

Чонгук чувствует горячее дыхание на шее и касания пальцев по животу, от которых бежали теплые мурашки по всему телу, приятно щекоча все клетки и сводя Чонгука этим с ума, от которого у него тянуло внизу живота, и бешеное желание почувствовать внутри себя желанный член усиливалось с каждой секундой. Кто-то начинает нежно целовать его шею, облизывая чувствительную кожу и кусая ее, руками бродит по бедрам, обводит живот и возвращается к возбужденному члену. А Чонгук неслышно стонет, утопая в ласках своего искусителя и раскалываясь на тысячи кусочков. Он тут же понимает, что это всё не реально, что это сон. И сон осознанный: Чонгук управляет им, он чувствует всю эту атмосферу и двукратно наслаждается ею. — Чонгук-а? — голос незнакомца эхом раздается у уха, будто он далеко, и Чонгук не понимает, кому он принадлежит. Он хочет взглянуть на него, найти глаза, посмотреть в них, но тот всё еще продолжал целовать его шею. — Ты такой сладкий. Чонгук ничего не понимает, всё как-то странно и немного пугающе. Дикое возбуждение разрывает тело, хочется кончить, но незнакомец не дает: он сжимает руками его член, то отпускает его, не давая к ним доступа рукам Чонгука, слишком крышесносно целует участки кожи, но не губы, ласкает грудь, живот, он слишком много себе позволяет. Чонгук глотает, в горле пересохло, а губы незнакомца так и манят, хочется их почувствовать, убиться об них, слиться с ними и утопать в жарком дыхании. Да, Чонгук этого хотел, черт его подери! Но тот проносится мимо них, оставляя легкий чмок на щеке, и нависает над Чонгуком. Берет его руку и, положив два его пальца себе в рот, начинает их сосать, смакуя слюной и вызывая этим у Чонгука новые ощущения, которые болью отзывались внизу живота. Потом он берет эти же пальцы и подносит их к ягодицам Чонгука, толкает мокрые пальцы внутрь горячей промежности и велит: — А теперь трахай себя, малыш, — у Чонгука сердце встрепенулось от этой фразы, и Тэхен нависает над ним: слишком близко, одарив его палящим дыханием в губы. Табун мурашек проносится по телу Чона, и всё замыкается внизу живота, а пальцы внутри горячего ануса начинают двигаться. — Это я, малыш, твой хён. — Хён? — Чонгук начинает двигаться еще энергичнее, давясь от взгляда Тэхена, который смотрел то на него, то на заходящие и выходящие пальцы. Неужели это всё сон? Вся эта атмосфера слишком реалистична. Тэхен слишком реалистичен, его дыхание, его запах, его касания... — Давай, кончи для меня, малыш. Чонгук закусывает нижнюю губу, смачивает ее, стонет от каждого захода пальцев и чувствует, как член начинает наполняться теплом… Чонгук резко просыпается, прижимается к Тэхену, закинув одну ногу на него и прижавшись членом к его тазу, а лицом — к шее, он начинает толкаться в бок Тэхена и кончает: мокро, с тяжелыми вздохами, оставляя на шее хёна следы от укусов и влажные от поцелуев. Чонгук льнется к Тэхену, обняв его за шею, и тот просыпается. — Только не говори, что ты без меня… — Тэхен проносится ладонью по мокрому от спермы чонгуковскому животу и останавливается на его члене, накрывает его и ищет глаза Чонгука, которые он старательно прятал под одеялом. — Малыш, а ну рассказывай, что ты там делал. — Мне стыдно, хён. — На мне сейчас так много твоей спермы. Что же заставило моего мальчика так кончить? — Я видел нас во сне. И мы там ничего такого не делали, — Тэхен косо смотрит на Чона и ухмыляется. — Ну, практически ничего.  — Во всех подробностях, Чон Чонгук, который видит пошлые сны со мной и кончает без моего участия. Мне важна каждая деталь. — Я не могу, хён, — Чонгук закрывает лицо ладонями и тут же чувствует, как Тэхен начинает медленно массировать его член, заново пробуждая его. — Хён, прекрати… а-аах. — Ты мне сейчас всё расскажешь или покажешь тут, прямо сейчас, так что выбирай. Чонгук глотает. — Ты заставил трахнуть меня с моими же пальцами и заставил кончить. Вот и всё… — Ты справился на отлично. Умница, — Тэхен целует Чона в лоб, — а теперь бегом в душ, покажешь мне это. — Х-хён, так не честно. — Малыш, ты не представляешь, как сильно я хочу тебя прямо сейчас. Не зли меня, а то получишь вдвойне. И еще нам надо собираться домой. Точнее тебе в школу, а мне на работу. А теперь, Чон Чонгук, поднимаем свою сладкую задницу и идем следом за мной.

***

Чонгук сидел в салоне машины и ждал Тэхена, который вышел в супермаркет прикупить некоторые продукты для завтрака, ведь с Чонгуком они не успели ничего поесть, так как у них ничего не осталось после вчерашнего. Сейчас почти раннее утро, Чонгуку надо спешить домой, ведь скоро он должен пойти в школу, а Тэхену надо быть на своем рабочем месте и поприветствовать своих подчиненных. Ким быстро выходит из пустого супермаркета с целым большим пакетом, и Чонгук удивляется такой большой покупке. — Малыш, это тебе, — Тэхен протягивает ему тот самый пакет и садится на свое водительское место. — Ты слишком много всего купил. Не надо было. — Для тебя мне ничего не жалко, так что кушай. Чонгук смущенно улыбается, застыв теплым взглядом на Тэхене, который заводил машину и через переднее зеркало наблюдал за ним. — Спасибо тебе, хён. Чонгук начинает рыться в пакете в поисках самого вкусненького и находит целую упаковку бананового молока, отчего он подпрыгивает на сидении, подпевая смешную песенку себе под нос и доставая одну бутылочку. Он открывает крышку и делает несколько больших глотков. Он давно не пил свое любимое банановое молоко, и покупал ему всегда Тэхен, и именно благодаря Тэхену он полюбил эту вкусную жидкость. — Вкуснятина! — Чонгук допивает бутылочку и внезапно для себя замечает, что всё это время Тэхен смотрел на него, облокотившись одной рукой на руль, и гордо, по-отцовски улыбался. — Когда же ты научишься пить молоко правильно? — Тэхен тянется к лицу Чонгука и облизывает его верх губы, пройдясь языком, а потом вовсе завлекает его в нежный поцелуй со вкусом дурманящего бананового молока. Чонгук обнимает своими ручонками шею хёна, пытаясь быть ближе к нему, и полностью оказывается в его плену. Поцелуй становится влажным и страстным, в салоне душно, а в штанах Тэхена тесно. — Оттолкни меня, прошу, — сквозь поцелуй шепчет Ким, — давай, Чонгук-а, или я тебя…— Чон толкает хёна за грудь, почувствовав укус на нижней губе: во рту тут же ощущается металлический вкус крови, а тело уже плавится от долгой близости с хёном. — Прости, малыш. Чонгук ударяет Кима кулаком в плечо, не жалея, почти со всей силой, отчего Тэхен ахает от боли, схватив рукой место удара, и непонимающе смотрит на Чонгука, который тут же расплывается в улыбке от его милой реакции. — Давно я тебя не бил. — Я, конечно, заслужил это сейчас, но это было очень больно. — Еще раз ударить? — Хэй, Чон Чонгук, нельзя бить старших. — Мне всё можно, хён. — Вот как мы заговорили. Ну всё, держись, Чон Чонгук. Ты скоро увидишь, на что способен Ким Тэхен. — Ты же не убьешь меня? — У меня план покруче, а теперь поехали.

***

Тэхен одаривает своего секретаря улыбкой, поприветствовав его, а так же и парочку менеджеров, которые занимались своими делами, и направляется в свой кабинет, дверь которой, на удивление, была открытой. Лицо Тэхена тут же приобретает взволнованную гримасу, и он спешит зайти внутрь. У стола, в его кресле, сидел мужчина спиной к нему, но Тэхен мог с легкостью узнать его. Это был его отец, который очень редко появляется в компании, полностью доверившись своему сыну, его ответственности, упорству и трудолюбию. И что привело его сегодня, да еще без предупреждения о визите? Тэхен закрывает дверь за собой, и от щелчка мужчина поворачивается в его сторону. Недовольный и угрюмый взгляд отца прожигает Тэхена, и плохие мысли тут же начинают лезть в голову. Если пришел его отец, да еще утром, и молчит, смотря на него грозным взглядом, то ждать Тэхену от него плохих новостей. — Отец, что привело тебя сюда? — Тэхен аккуратно приближается к столу, не прерывая зрительного контакта с отцом. — Где ты был? — Что-то случилось?.. — Я спрашиваю, где ты был? — У меня были выходные, и поэтому я поехал в наш семейный летний домик. — Ким Тэхен, ты в курсе, что ты директор этой компании? — Да, отец, почему вы спрашиваете? — Тогда какого черта ты куда-то пропал и не отвечаешь на звонки?! Вчера в компанию приехала японская делегация, чтобы заключить с нами контракт, а директора нет на месте. Ты меня разочаровываешь. — Но, отец… — Сколько раз я говорил тебе: работа важнее всего. Тебе надо поднимать компанию, а не пропадать где-то на три дня. И, пожалуйста, брось привычку выключать телефон, ты всегда должен быть на связи. Ты, директор самой крупной рекламной компании в Азии и веди себя, как он. Ты меня понял? — Да, отец. — Полетишь завтра в Японию и сделаешь свою работу. И когда прилетишь, чтобы контракт был здесь на столе. У тебя есть неделя, не больше. Используй все свои навыки и знания, не позорь нашу семью и компанию. Мужчина встает с кресла и направляется к выходу, и Тэхен успевает ему поклониться. Он остается в кабинете один с разбитым настроением и чувством отвращения к себе. Слышать от собственного отца упреки в свою сторону — вот что причиняет Тэхену боль и топчет его уверенность в себе. Это первое его поражение и первое замечание от отца. Тэхен бросает пиджак на табуретку и садится в кресло. Делает вдох и выдох, и поворачивается в сторону окон, которые выходили на город, на высотные дома и на далекие облака. Слова отца всё еще крутились в голове, и Тэхен устал их повторять. Он просто устал. Устал от своей работы, от этих лиц, которые каждый день видел здесь, устал от запаха кофе, который каждое утро приносит ему секретарша. Тэхен потирает виски, облокотившись на стол, и сморит на стопку бумаг, которых он видеть уже не хочет. Сейчас всё его раздражает, даже звук тикающих часов на стене и голоса подчиненных снаружи. Надо просто успокоиться и забыть слова отца. И Тэхен так и делает. Он покажет всем, что Ким Тэхен не упал, а наоборот, гордо бежит вперед за новыми победами. Япония? Контракт? Да легко! И для начала надо попрощаться с Чонгуком, мысли о котором причиняли Тэхену ту еще боль.

***

Чонгук уже готовился лечь спать, закончив делать уроки и поиграв в игры на компьютере. У его матери на работе ночная смена и вернется она только ранним утром, и Чонгук сегодня будет ночевать дома один, и это он обожает. Выключив дома весь свет, Чонгук забирается на ступени лестницы, чтобы пойти в свою комнату, но его останавливает звонок в дверь, отчего он чуть ли не подпрыгивает на месте. Такие ночные визиты всегда пугали Чонгука, ведь он никого не ждет, да еще слишком поздно сейчас, чтобы приходить за солью или за сахаром. Открыв дверь, Чонгук видит перед собой Тэхена, которого он не ожидал здесь увидеть. Улыбка тут же появляется на лице, а желание обнять его увеличивается с каждым разом. — Чонгук-а, только не обижайся на меня, хорошо? — Тэхен старается улыбаться, но у него это плохо получается, и Чонгук замечает его беспокойство. — Что-то случилось, хён? — Я завтра вылетаю в Японию по делам компании, меня не будет где-то неделю, но я постараюсь вернуться пораньше, — Тэхен кладет руки на щеки Чонгука и приближается к его лицу. — Прости, что так получилось. Я так не хочу оставить тебя. Мне так больно от этого. — Это твоя работа, хён. И ты должен ее выполнить, — Чонгук накрывает тэхеновские ладони своими и прижимается к нему. — Я буду ждать тебя. — Мой Чонгук, — Тэхен касается носом до носа Чона, а потом до его щеки, опускается дорожкой к шее и начинает целовать участки голой кожи. Его прохладные руки проскальзывают внутрь чонгуковской домашней кофты, и Чонгук вздрагивает от прикосновений пальцев по своей спине, которые оставляли жгучие следы после себя, а влажные и робкие поцелуи в шею пьянили до безумия, от которых Чонгук уже обмяк, и организм требовал грандиозного продолжения. — Ты же мне подаришь поцелуй на прощание? — Говоришь так, будто мы прощаемся навсегда. Обойдешься. — Ладно, я пошел, — Тэхен ухмыляется и поворачивается от Чонгука, собираясь уходить, но тут же его разворачивают за плечи, и на своих прохладных губах он чувствует нежные и горячие губы Чонгука, которые начинали нежно сминать их, будто боясь разбить их. Тэхен полностью отдает инициативу Чону и наслаждается этим моментом, миллиметровым расстоянием между ними, горячим дыханием, которое они дарили друг другу, Тэхен просто наслаждается Чонгуком, своим любимым мальчиком, по которому он будет безумно скучать. Намджун провожает взглядом уезжающую от чонгуковского дома черную машину, и выходит на дорогу, всё еще прокручивая перед глазами только что увиденную картину. Он видел всё, и это всё закончилось поцелуем Тэхена и Чонгука перед его глазами.