It Started with a Kiss

Кёнсу POV Пьяная ночка c мои новым другом даром не прошла. Утром я очнулся с ужасной головной болью. Я еле отодрал свою тушу от кровати, а когда попытался принять душ, то вода тяжёлыми каплями доставила моей коже ужасную боль. Пришлось стерпеть. Как обычно, я просто сполз по стене на пол и позволил телу привыкнуть к тупой боли. И как бы я не старался, но пришлось вспомнить вчерашний вечер. Места, где касался меня Юнги… это… чёрт… Мне стало тошно от того, что я позволил ему это. Сердце снова начало болеть. Но не так сильно, не так остро. Пальцы коснулись алой отметины на ключице, а ногти впились в кожу. Противно… Хочется плакать. Но разве я могу позволить себе это? Глаза медленно закрылись. По началу темно и пусто. А потом… потом Пак и его улыбка. Его мягкое «Додо» и тёплые пальцы, сжимающие мою руку. «Что же… я могу позволить себе немного подумать о чём-то хорошем» Постепенно боль утихла, и в моих мыслях стало всё больше Пак Чанёля. Я невольно представил, как он касается губами моей щеки. Прямо как тогда, в классе. Я вспомнил наше первое свидание и то невинное касание на прощание у двери моей квартиры. Вспомнил, как он предложил мне те его любимые кексы. Вспомнил, как рассказал ему о своём секрете, тогда, на крыше. Вспомнил, как он принёс мне потом мои вещи и волновался, когда я не ел вместе с ним и своей матерью. Как он потом поднялся со мной в комнату. Я помню наш разговор и то, как он прижал меня к кровати. «А что, если бы я позволил тогда себя поцеловать? Что если бы он… он…» Перед глазами заплясали картинки нас с Паком. Я судорожно вздохнул, но глаза открыть не осмелился. Я будто ощущал его губы, его руки, жар его тела. Ощущал как он целует меня и как тяжело дышит. Его чёртов наглый и хриплый голос эхом в моей голове. Я закусил губу и тихо выругался, когда понял происходящее. Рука медленно поднялась с мокрого пола душевой кабинки, и прохладные пальцы коснулись нижней губы. «Он целует меня…» Пальцы скользнули по шее и ключицам. «Он кусает и ставит отметины…» Вторая рука касается мочки… «Кусает здесь…» затем касается щеки «И тяжело дышит сюда» Рука съезжает с ключиц и давит на грудь. Пальцы медленно касаются одного соска. «Чанёль ласкает меня…» Пальцы второй руки перемещаются с щеки и ладонь накрывает шею. «Пак шепчет моё имя…» Мои глаза по-прежнему закрыты. Дыхание становится всё чаще, а картинки более отчётливыми. Я не замечаю, как начинаю тихо постанывать. Как-то всё получатся само собой. Похоже, я схожу с ума, ведь отчётливо слышу своё имя и чувствую губы. Ладонь всё также на шее. А вот прохладные пальцы соскальзывают с груди и касаются полу возбуждённой плоти. «Ёль стонет… он говорит, что хочет меня… говорит, что я прекрасен…» Не помню, как дошло до того, что я начал бесстыдно себя ласкать. То и дело выдавая хриплое «Чанёль». Позже мне будет очень стыдно, но не сейчас. Сейчас мне очень хорошо. Собственная рука доводит до исступления. И снова это хриплое «Кёнсу…» в моей голове. И явный позор заливает тёплым мою руку. ____ В школу я, конечно же, не иду. А из комнаты выхожу лишь к обеду. Мама молчит и просто ставит передо мной тарелку с обедом. От еды меня подташнивает, но я, ничего не говоря, просто начинаю есть. В какой-то степени мне стыдно перед матерью. Но сейчас я слишком слаб, чтобы задумываться об этом. Спустя час раздаётся стук в дверь и в гостиной оказывается отец. Когда я спустился на первый этаж, то просто застыл сжимая пальцами лестничные перила. Видимо, мама позвонила ему, сказав что её сын вчера ночью пьяным заявился домой. И отец, спустя столько лет, решил любезно навестить своего никудышного сынка. Когда я сел на диван напротив отца, мать покинула квартиру, сказав, что через час вернётся. Конец POV Чан медленно плёлся в школу, совсем не вникая в болтовню Чонина, который вчера вернулся домой подозрительно счастливым с несколькими засосами на шее. Ночь прошла ужасно. Парень не мог заснуть и всё время думал о Кёнсу. Он ещё никогда так сильно ни за кого не волновался. Всё это… все эти чувства доставляли столько новых и незнакомых эмоций, что Пак был готов босиком ринуться посреди ночи к Кёнсу. Но Крис успокоил его и посоветовал подождать до следующего дня. И сейчас Пак очень надеялся застать как обычно хмурого Су за партой. Но, увы, его место привычно пустовало. А Лу и Бэк грустно оповестили о том, что До всё так же не берёт трубку. За обедом Ёль так и не притронулся к еде. Так же парень заметил, что и Крис был не в духе, и вёл себя слишком тихо. Но потом Чан заметил, что Тао тоже отсутствовал. А на вопросы Ву не отвечал. Кай сильно волновался за брата, хоть и не показывал этого. А Сехун переживал за всех разом, не зная, как помочь своим друзьям. Впервые за их столом такая тишина. Крис POV Первый раз я ощутил на себе, что такое страх. Первый раз за эти несколько дней я показал что-то кроме безразличия. Сейчас я стою у двери человека, который так быстро стал для меня очень важен, и пытаюсь собрать мысли в кучу. Нужно просто постучать… Я ведь действительно влюбился в этого парня. Он ведь действительно дорог мне. Пара секунд. Лёгкий стук. И на пороге слегка удивлённый Тао. Слова застревают поперёк горла. Я ведь так волновался за Тао, хотя сам сказал, чтобы он не о чём не переживал. Меня хватает на тёплые, крепкие и такие неожиданные для своего парня объятья. Его лёгкий карамельный запах успокаивает и подавляет всякое волнение. Чужие руки крепко обнимают в ответ, и глухой голос в мою грудную клетку.  — Прости меня! Я так вчера испугался! Ведь… ведь… все называют меня ребёнком, и я хотел казаться старше! Хотел… хотел чтобы ты видел во мне сильно парня! — громкий, отчётливый всхлип. И сжимающие мою школьную рубашку пальцы. — Я так нагло вёл себя рядом с тобой тогда, в раздевалке и в кабинете химии. Говорил, что хочу быть активом, а сам жутко боялся тогда поцеловать тебя посреди класса. Но всё равно целовал! Я так так глуп! Прости меня! Теперь Цзы не смущаясь плакал и отчаянно хватался за меня. Пальцы зарылись в тёмные волосы, а губы коснулись виска.  — Не стоит извиняться… я не злюсь и… я просто рад, что с тобой всё хорошо. Не плачь, хорошо? — но чтобы я не говорил, парень продолжал плакать. Закрыв дверь, я отнёс Тао на диван и сел рядом. Последний робко вытирал слёзы рукавами кофты и не поднимал взгляд. Не зная что сказать, я просто смотрел. Смотрел, как волнуется мой возлюбленный? Да. Теперь я точно уверен в этом. Сердце сейчас сходит с ума и пропускает удары каждый раз, когда человек напротив снова всхлипывает.  — Всё хорошо, Тао, — наклоняюсь ближе и мягко целую в лоб. — я люблю тебя. Конец POV Чен и Минсок в полном молчании медленно покидали территорию школы после последнего звонка. Оба были погружены в свои мысли, и оба были шокированы таким долгим затишьем в школе. А так как ничего не происходило, то и писать было незачем. Известная четвёрка друзей молчала, а Кёнсу несколько дней не появлялся в школе. А вот отсутствия Тао они никак не ожидали. Душа писателей требовала событий. Но не получая таковых, парни загрустили. Чен робко взял Сюмина за руку и нежно улыбнулся. Последний охотно переплёл их пальцы и мягко поцеловал Чондэ в щёку. Теперь тишина была желанной, хватало лишь прикосновений и теплоты друг друга. Так и не сказав и слова, Чондэ проводил Сюмина до дома.  — Не хочешь… зайти ко мне? — спросил Минсок когда Чен собрался уходить. — Мне слишком грустно сейчас. Не хочу расставаться. — Мин надул щёки и умоляюще посмотрел на своего парня. А тот сразу же просиял и стиснул Сюмина в объятьях.  — Конечно Баоцзы! — радостно закричал парень, вталкивая возмущённого Мина в квартиру. А спустя двадцать минут оба сидели в обнимку на диване, укрытые тёплым пледом. Парни радовались каждому мгновению и касанию. В их отношениях было действительно много нежности и любви. Хоть они такие разные, хоть и в чём-то не похожи. Но, как известно, — противоположности притягиваются. И такой весёлый и общительный Чен влюбился в застенчивого и милого Минсока. Оба были знакомы с младшей школы. А ведь поначалу любил только Минсок. Любил и боялся признаться. Боялся сломать этим себя, боялся потерять друга. Но Сюмин не жалел о том, что признался… «- Я не люблю парней. Это не правильно. — холодно сказал Чондэ. И Минсок до сих пор помнит это.  — Тогда скажи мне Чондэ… я неправильный? — а ведь было страшно, но он спросил. И совсем не пожалел после.  — Ты… ты особенный. Для меня, ты не такой как остальные…» Иногда оба вспоминали этот момент, и Чен называл себя глупым за то, что не влюбился в Минсока раньше. Потом он мягко целовал своего парня в щёку и шептал о том, что любит.  — А ведь мы так долго вместе… — прошептал Сюмин и крепче обнял Чена, зарываясь носом в его шею.  — За это время мы так много плакали и так много смеялись… — так же тихо ответил Чондэ поправляя плед и целуя парня в макушку.  — Это здорово… — пробормотал Мин, и Чен почувствовал его лёгкую улыбку. Кёнсу POV В гостиной повисла тишина. И казалось, что в ушах начинает звенеть. После — обрывистое и шумное дыхание. Громкий и неправильно замедленный стук сердца. Сейчас я ничего не чувствую. Абсолютно. Дрожащие конечности не слушаются. Пальцы судорожно хватаются за стены и выступы. Я действительно боюсь сейчас упасть. И спустя долгих и мучительных двадцать минут, я силой заталкиваю непослушное тело в ванную комнату. Пальцы снова обхватывают раковину, а в отражении кривая ухмылка и взгляд треснувших глаз.  — Что… мне теперь делать? — я задаю вопрос в привычную пустоту. Я спрашиваю, но ответа не нахожу. Губа закусывается сама собой, а влага щипает глаза. Знаете, я никогда не чувствовал себя таким униженным, как после разговора с отцом.  — Ты жалок. Мне даже стыдно называть тебя сыном. — так холодно и нагло. Но я привык, кажется. — С самого рождения ты был слаб. Постоянно болел и доставлял одни проблемы. Твоя мать родила бракованного ребёнка.  — Хватит… — совсем тихо. Мне страшно и так больно. Слова режут снаружи и обжигают внутри. Взгляд мужчины падает на исцарапанную отметину у ключицы. И я наперёд знаю, что он спросит.  — Это… сделала девушка? — отрицательный ответ лишь головой. И такое громкое «Ничтожество» режет сердце по полам.  — Неужели я и правда настолько жалок? — увы, я и сам знаю ответ. Но слышать и просто знать — разные вещи. Я слаб. Настолько слаб, что больше не выдержу осуждающих взглядов и колких фраз. Я снова сломался. Всё, что так из последних сил хваталось за жизнь, теперь также, как и я, обливается слезами, забиваясь в угол. Конец POV Вновь такое едкое и разъедающие чувство. Худое и мокрое тело на измазанном в алый, белоснежном кафеле. Почти остывшая мутная вода в доверху наполненной ванной. Бледные пальцы в спутанных рубиновых волосах. И такой отчаянный крик. Кёнсу дрожит всем телом, прижимаясь тощей спиной к стене. Одежда мокрая и холодная, с бледными пятнами крови. Запястья разрывает от ноющей боли, а глаза устали плакать. Но он продолжает рыдать и кричит, парень просит, чтобы это просто прекратилось. Кожа всё бледнее. А свежая кровь пачкает лицо. На этот раз игра с собственным существованием пересекает грань дозволенного. Су не знал, что умирать так страшно. Что перед забвенной темнотой нужно заплатить так много, что До уже не хватает сил терпеть. Парень медленно терял сознание, сползая по стене на пол. Сердце бьётся всё медленнее, а боль перестала быть такой важной. Страх и дрожь тоже медленно покидают его тело, взамен оставляя синеву на губах. Алое всё так же красило руки и одежду. Теперь тёплое на холодной коже не казалось таким безумно красивым. И теперь вряд ли есть смысл за что-то цепляться…