Он мурчит только со мной

Если я тебя не услышу — на что мне слух? Если больше не будет света — зачем окрас? Изначально ведь мир делился на этих двух. Прометей подарил огонь, но огонь погас. (с) В. Миловидова.

      — Подъём! Живее, живее! — грубый голос вырвал Курта из сна. По ощущениям — глубокая ночь, хотя в его камере нет окон. Всё те же бетонные стены, холодный пол, на котором валяется его грязный матрас, всё тот же хмурый охранник, презрительно глядевший на сонного гибрида. Испуганный котёнок вылетел из камеры, ожидая удара от злобного мужчины в форме. Как ни странно, его не последовало. Обычно такое бывало, когда их забирали и вели к клиентам, ведь нельзя было приводить изуродованного гибрида. Интересно, какому извращенцу не спится посреди ночи. Но едва Курт сумел сфокусировать взгляд, он заметил в тускло-освещённом коридоре ещё нескольких гибридов, тех, с которыми он учился писать, считать и читать, когда жил ещё на другой базе, для совсем ещё котят. Среди напуганных подростков была и его лучшая подруга, Рейчел, с которой он был знаком столько, сколько себя помнил. Рейчел была очень добрым гибридом, никогда не дёргала Курта за хвостик и отгоняла тех, кто хотел над ним поиздеваться. Но сейчас даже Рейчел выглядела испуганной и растерянной. Под пристальным взглядом охранника Курт подошёл к ней поближе и взял за ладошку. Гибридов повели по узкому коридору. Все молчали, и эта тишина угнетала. Куда их ведут? Зачем? Что с ними всеми будет? Свет фонарей во дворе стал неожиданностью. Группка гибридов вывалилась наружу, и их глазам предстал… ровный ряд клеток. Их было как раз столько, сколько было гибридов, по одной клетке на каждого несчастного. Охранники распихали их по клеткам, словно зверей в зоопарке, и заперли двери. Курт тут же подскочил к прутьям и вгрызся в них зубами, за что тут же получил длинное изощрённое ругательство, которое даже повторить бы не смог, не то что сформулировать самостоятельно. Котёнок отошёл и забился в угол. Его клетка была смежной с клеткой Рейчел, и она просунула руку через железные прутья и сжала его ладонь. Тем временем тяжёлые ворота базы распахнулись, и туда въехали огромные страшно рычащие штуки. Ма-ши-ны. Их Курт видел только на картинках, а потому пришёл в неимоверный ужас. Гибриды были в тонких футболках и штанах, которые ничуть не защищали от холодного ночного воздуха. Было темно, свет фонарей не совсем достаточно освещал десять клеток с запертыми в них гибридами. Рейчел рядом только тихонько всхлипывала от страха неизвестности, а Курт старался вести себя мужественно и бездумно поглаживал её ладошку большим пальцем, разглядывая всё вокруг. Десять гибридов, рассаженных по клеткам, как звери, испуганно оглядывались, некоторые плакали, некоторые пытались отгрызть железный прут — бесполезно, как Курт уже успел убедиться. А по двору базы бродили какие-то люди, вылезшие из своих страшных монстров различных цветов и размеров, и разглядывали гибридов, словно товар в магазинах, что дарило неприятное ощущение в груди. От созерцания этой унылой картины Курта отвлёк разговор двух парней, непозволительно близко подошёдших к их с Рейчел клеткам. — Это жутко. Какого чёрта они творят? Куда смотрит правительство? — А я тебе говорил! Говорил, Пак? — Да тише ты. Я же правда думал, что Кью пошутила насчёт этого… чёрного рынка. У говорившего была странноватая, на взгляд Курта, причёска — все волосы сбриты, а посередине оставлена полоска чёрных волос. Второй был намного крупнее, выше, и причёска у него была нормальной. Курт даже назвал бы его симпатичным, и гибрид уже хотел было подползти поближе к прутьям клетки, чтобы получше рассмотреть, но тут этот парень перевёл взгляд на клетку Рейчел и сам попытался разглядеть её получше. — Вот, к примеру, посмотри, Пак. Она же вся дрожит. Небось, напугана и замёрзла, — голос незнакомца зазвучал очень тихо, осторожно, будто он боялся спугнуть Рейчел. — Не бойся, я тебя не обижу. Как тебя зовут Рейчел поглядела на парня недоверчиво и обиженно, как будто, он один был виноват во всём. — Рейчел. — Я Финн, — всё тем же тихим ласковым голосом, от которого сердце Курта плавилось, представился парень. — Хочешь пойти со мной? Я не буду делать тебе больно, обещаю. У меня есть молоко и… телик. Что там ещё любят гибриды? Если что, ты всегда сможешь уйти, так что… Но может, попробуешь? Финн выглядел несколько смущённым, а Пак и вовсе глядел на него, как на полоумного, впрочем, как и Рейчел с Куртом. Кто же так разговаривает с гибридами? С самого рождения никто не обращался с ними подобным образом: боялся обидеть, неосторожным словом задеть их чувства, о которые люди просто вытирали ноги. Рейчел медленно покивала. Спустя полчаса Рейчел, не веря своему счастью, изумлённо смотрела на руку Финна на своей талии, которая медленно её поглаживала. Курт знал, что никто. Никогда. Не гладил Рейчел. Как и его самого, впрочем. Документы были переданы Финну вместе с ошейником и поводком (которые он, впрочем, тут же с отвращением сунул Паку). Рейчел остервенело махала Курту с заднего сидения монстра Финна, и он старательно махал ей в ответ. И если Рейчел с трудом сидела на месте, беспокойно ёрзая от счастья, то Курт с трудом сдерживал слёзы. Они ещё в детстве сговорились: когда их кто-нибудь возьмёт, если хозяин попадётся хороший, то они обязательно найдут адреса друг друга и никогда не расстанутся больше. Финн выглядел хорошим. Так что осталось Курту дождаться своего Финна, и он сможет обрести дом, не потеряв при этом старых друзей. Котёнок отполз обратно в уголок клетки и сжался там, прикрывая глазки и мечтая о том, как его будет любить его хозяин, и будет позволять пить много молока, которое на базе давали лишь по праздникам, и будет чесать ему между ушками, и будет разрешать ему ложиться рядом и мурлыкать, и будет совсем не таким человеком, как те, к которым их водили для занятий сексом. Он будет другим. Добрым и хорошим, как Финн, который сделает счастливой Рейчел. За мечтаниями Курт и сам не заметил, как задремал. Из приятной дрёмы его вырвал чей-то грубый голос. — Да ну… дохляк какой-то… — Нет, что вы сэр… Просто уснул. Эй, а ну вставай, голодранец! За тобой пришёл твой хозяин! Последнее явно предназначалось Курту. Котёнок поднял голову и похлопал тёмными ресницами, пытаясь разглядеть говоривших. Один из них — невысокий щуплый мужчина в официальных чёрных брюках и белой рубашке, видимо, занимался продажей гибридов. Он сердито пялился на заснувшего гибрида. Второй, похоже, потенциальный покупатель, был похож на Финна ростом — он тоже был крупным, высоким, но на этом сходство с Финном заканчивалось. Глаза незнакомца глядели колюче. — Сосёт хорошо? Эти два слова вогнали Курта в краску. Котёнок опустил взгляд, пока продавец вытаскивал его из клетки, хотя тот особо и не сопротивлялся: был занят тем, что разглядывал кончик собственного хвоста. — Разумеется, сэр, очень хорошо, — расхваливал «товар» продавец. — Он же гибрид, они и созданы для секса. Курт почувствовал себя униженным хуже некуда. Оказалось, есть куда. Мужчина обошёл его, разглядывая, словно, он не был живым существом, способным чувствовать. Терпение Курта готово было лопнуть, когда он опустил руку на его ягодицу и сжал. Котёнок громко и жалобно мяукнул, но рука управляющего не дала развернуться и выцарапать мужчине глаза. Но, как оказалось, и это было не самым унизительным. — Ладно, беру, — недовольно произнёс мужчина, и Курта повели в какую-то комнату, где Дейв (так его называли работники базы) долго заполнял документы, а на Курта натянули ненавистный ошейник и прицепили к нему поводок. От унижения и обиды Курту захотелось заплакать. Наконец, Дейв закончил с бумагами и, схватив Курта за поводок, потащил наружу к своему монстру. Котёнок не успевал за ним, заплетаясь в ногах, и дважды чуть не упал. По пути он всё хотел попросить Дейва оставить их адрес, чтобы Рейчел могла его найти или узнать адрес Финна. Он даже два раза открывал рот, чтобы начать разговор, но тут же его закрывал. Дейв смотрел на него до ужаса угрюмо и так же недружелюбно пыхтел себе под нос. Дейв не Финн. Курт понял это, когда он привязал конец поводка к дверце и даже не позаботился о том, чтобы пристегнуть Курта ремнём безопасности. После короткой поездки по ночному городу, которая немного подняла настроение Курта, так как он вертел головой во все стороны, разглядывая всё, Дейв провёл его в небольшую двухэтажку. «Что ж, вполне мило», — подумал Курт, разглядывая небольшую прихожую. — Дейв, а можно молока? — осмелел китти, заглядывая в лицо здоровяка. Тот нахмурился, будто не понимая, почему гибрид посмел открыть рот. — Только в честь того, что наконец обрёл «дом, милый дом», — гадко ухмыльнулся Дейв. — Но не думай, что будешь получать его каждый день, ты, ошибка природы. Курт изумлённо заморгал, не понимая, чем заслужил такое. Ошибка природы? Он вовсе не ошибка природы! Это не так, нет! Дейв провёл его мимо большой гостиной, где, как успел разглядеть Курт, стоял телевизор, мягкий диван, какие-то растения, стол и книжная полка. Кухня Дейва значительно уступала по размерам. Мужчина налил Курту холодного молока, явно не первой свежести (впрочем, котёнок и его с радостью вылакал), и всё время разглядывал его. — Значит, так. Лафа кончилась, котик, — мужчина ухмыльнулся. — Правило номер 1: Дейв Карофски теперь твой хозяин, и ты его чёртова вещица. Без моего разрешения ни единого вздоха, понял? Курт испуганно отставил стакан из-под молока и покивал. — Правило номер 2: на улицу буду тебя изредка выводить после того, как стемнеет, чтобы никто не увидел такую ошибку природы, как ты. Губы Курта опасно задрожали. «Если я такой ужасный, зачем ты тогда меня купил?» — хотелось закричать ему, но правило номер 3 всё объяснило. — Правило номер 3: будешь тут прибирать иногда, готовить, ну и разумеется, я буду трахать тебя, когда захочу и где захочу. Пошли, покажу, где будешь спать и торчать, если ко мне кто-то придёт. Комнатой Курта оказалась крошечная каморка. Дейв бросил на пол матрас, простынку и подушку. Помимо этого в комнате стоял раздолбанный комод с разбитым зеркалом и очень высоко, ближе к потолку, было окно. После того, как Дейв запер за собой дверь, Курт лёг на кровать и наконец-то разрыдался. Курт помнил свою жизнь небольшими отрывками. Его отняли от родителей, когда котенку было всего три годика, и поселили в приют, где жили другие котята, которые (все, кроме Рейчел) обижали гибрида, дергали за маленькие ушки и хвостик. Ещё он сносил обидные слова в свой адрес, но до последнего считал себя просто особенным — никаким не уродцем вовсе; особенным. А прочих — посредственными. Курт от природы был умным котёнком, так что давать сдачи он никогда не вызывался. Дети — слишком жестокие, как ему иногда казалось, а он был слишком хрупок и слаб, чтобы дать отпор. И в итоге вышло так, что однажды его просто-напросто забрали из приюта, чуть ли не повязали на шею глупый бант и привезли в неизвестный ранее дом, где витал запах горелого омлета и аромат одного единственного человека, не очень-то приятный, да еще и неизвестно новый. И котёнок испугался. Как оказалось, он стал банальным подарком, вещью. Собственно, так и дальше к нему относился человек, велевший называть себя хозяином. Спорить Курту не приходило и в голову. Дэйв был слишком массивным и грубым, чтобы сносить хотя бы словесное противостояние, он мог буквально за раз переломить мальчику позвоночник, и гибрид каждый раз успокаивал рождающийся бунт внутри себя этой мыслью. Жизнь в доме Карофски тянулась неимоверно медленно, однообразно и серо. Котёнок не получал ласки, нежности или заботы, вынужденный частенько готовить для так называемого хозяина, прибирать, если в доме становилось беспорядочно грязно, сносить тычки и тумаки от мужчины, когда у того было дерьмовое настроение. Курт был рад лишь тогда, когда мог уединиться в своей спаленке на матрасе или был оставлен в покое. Так, ему часто приходилось мысленно благодарить частых гостей Дэйва. Когда те приходили, хозяин велел Курту скрываться в своей комнате и не выходить ни под каким предлогом, а после удалялся в гостиную, откуда доносились звуки беседы и компьютерной игры. Поначалу котенку было любопытно (всё же он был ребенком), однако потом, когда он понял, что ни в замочную скважину, ни через приоткрытую дверь подсмотреть ничего не удастся, он просто отправлялся на матрас и читал там, некогда выпрошенные у Карофски, книги. В один из будничных дней Дэйв приказал питомцу забраться в комнату, потому что он пригласил гостей, и никто из них не должен увидеть эту ошибку природы, взаимодействующую с социумом, иначе придется весь вечер только и объясняться. И Курт послушно склонил голову, грустно прислонив ушки к голове. Мальчику было одиноко, пусть по факту он почти никогда и не находился один. По прошествии нескольких часов желудок котенка громко заворчал, напоминая о том, что с утра Курт не съел ни крошки. Он терпел столько, сколько мог, а когда голод стал уже слишком болезненным, он все же решился рискнуть и выглянуть за дверь. Никто не обратил внимания на беззвучно выглянувшего из комнаты крохотного мальчика, однако в кухне ему не удалось пробраться, так как там маячил его названный хозяин. Так, малышу пришлось снова спрятаться в своей комнатке. *** С самого раннего детства Блейн был окружен любовью и заботой близких. Родители души в нем не чаяли, старший брат, хоть и подшучивал над ним, но тоже любил. Он учился в самой элитной частной школе, а потом в хорошем университете. С возрастом ничего не менялось. Родители так же любили его, жена брата обожала обсуждать с ним разные модные новинки, а его племянница всегда радостно вопила "Дядя Би!!!", когда он приходил в гости. У него была огромная шикарная квартира, машина, место в великолепном университете и, в перспективе, отличная карьера хирурга. Его окружали верные друзья, его однокурсники — Сэм, Тина, Дэйв и несколько других близких людей. В их компании Блейн и находился в последние два часа. Была пятница, на занятия завтра не надо было, и поэтому на столе стояла уже третья бутылка вина, а уж сколько они опустошили банок пива — не сосчитать. Пожалуй, именно их количество и мешало Блейну сидеть спокойно в последние полчаса. — Ребят, я сейчас, — он встал с дивана. Вряд ли его кто-то услышал: парни обсуждали бейсбол по телику, а девчонки танцевали под негромкую музыку, звучавшую в гостиной Дэйва. Все смеялись, всем было весело, и Блейну не терпелось вернуться. Слегка заплетающимися ногами Андерсон добрел до двери в туалет, ввалился в комнату и... Обомлел. Вот это туалет Дэйв себе отгрохал! Стоп. Андерсон, протрезвей. — Что за черт? Это была маленькая комнатка, тёмная, с тусклыми грязными окнами, в которой было очень холодно. — Эй! — неожиданно испуганно позвал Блейн, заметив шевеление в дальнем углу комнаты. — Кто тут? Курт расплывчато представил себе, что сделает с ним Дэйв, когда узнает, что питомец ослушался и оказался на виду у постороннего, и гибрид невольно прикрыл рот, чтобы задушить в себе крик испуга. Мужчина по ту сторону комнаты не показался таким грубым или корыстным, как привык думать гибрид о "человеке", однако это всего лишь первое впечатление, и мальчик уже привык к тому, что оно всегда обманчивое. Он почувствовал, что редкая шерстка на ровной спинке встала дыбом, когда мужчина заговорил с ним, однако переходить к тактильным взаимодействиям не торопился: возможно, побаивался неизведанного. Тихо пискнув, Курт жалобно посмотрел на вошедшего: — Вам нельзя тут... Мой хозяин будет злиться, прошу... Блейн непонимающе вглядывался в темноту комнаты. Неожиданно высокий голос, донёсшийся до него, сообщил, что ему нельзя здесь быть. — Хозяин? — удивлённо переспросил Андерсон, шаря рукой по стене в поисках выключателя. — Да что тут происходит?... В какой-то момент, когда гость хозяина был занят попытками разглядеть его самого, гибрид приглянулся к нему. Он и со своего места чувствовал носиком запах малинового геля, которым были залачены смоляные волосы брюнета, и запах этот был таким приятным и сладким, что Курт в какой-то момент захотел лизнуть блестящие волосы мужчины; потом он скользнул ниже, на медовые пьяные глаза, взгляд которых застал мальчика врасплох, и он, испуганно дернувшись от того, что гость сейчас пожалуется на рассматривания гибрида, отвернулся и нахмурился, ругая себя за непредусмотрительность. Внезапно вспыхнул свет (Блейн наконец нашёл выключатель), и мужчина поморгал, привыкая. В дальнем углу, на не очень чистом матрасе, он увидел красивого юношу с невероятно бледной, словно фарфоровой кожей. Сначала Блейн отметил именно кожу, и только потом пару слегка торчащих ушек и хвостик, которым котёнок обнял себя. — Гибрид? — весь алкоголь словно испарился из организма Блейна. — Ты что... Откуда... Как? Обрывки вопросов вырывались наружу, а Блейн все никак не мог сформулировать фразу. — Ты что, Дэйва? — наконец понял он. — Он не рассказывал о том, что ты у него живёшь... Какой ты красивый... Блейн с любопытством приблизился к котёнку, чтобы его рассмотреть. Острые скулы, большой лоб, испуганные глаза, пухлые губы, носик пуговкой, очень изящные и грациозные движения... — Просто прелесть, — Блейн с интересом опустился на корточки рядом с котёнком и протянул к нему руку. — Не бойся, малыш, я тебя не обижу. Девчонки будут от тебя в восторге... — Блейн с улыбкой провёл пальцами по волосам гибрида. — Почему ты тут сидишь, а не с нами, стесняешься? Как тебя зовут? Давно ты у Дэйва? — засыпал Андерсон вопросами котёнка. — Я, кстати, Блейн, друг Дэйва, мы учимся на одном курсе. Всё это время Курт, зажимая ручками свой урчащий живот, отодвигался от человека в дальний угол комнаты, где ему был постелен матрас, а также туда выдано тоненькое одеяльце и подушечка. Мальчик планировал было зарыться под этот жалкий ворох белья, однако вызывать гнев своим поведением было не самой лучшей идеей, поэтому он, совершенно случайно запнувшись о матрас, свалился на него и замер в ожидании последующих действий мужчины. Конечно, он мог вытворить все, что ему вздумалось бы, однако удивление постигло китти, когда брюнет протянул к нему руку, чтобы всего лишь погладить, и заговорил с ним совершенно ласково, даже не думая грубить или унижать, что, впрочем, последующую судьбу китти не упрощало. Момент, когда Дэйв узнает обо всем, здесь творящемся, все равно наступит, и бежать маленькому гибриду некуда, ровно так же, как и просить помощи. — Дэйву подарили меня, когда я был младше на несколько лет, — послушно рассказал Курт, пристально и недоверчиво следя за любующимся им человеком. Меня зовут Куртом, и... хозяин не разрешает мне показываться из комнаты, когда к нему приходят друзья, — объяснял шатен, невольно принюхиваясь к гостю — пахло алкоголем, конечно же, и этот запах практически полностью перебивался ароматом комнаты и смешивался с явно дорогим стойким одеколоном. Мальчик поводил мокрым носом с миллиардом кошачьих рецепторов, а ушки все так же рассеянно лежали на растрепавшихся волосах, потому что он все же предпочёл не доверять. — Почему тебе нельзя выходить? Ты очень милый, вряд ли бы ты кому-нибудь помешал, — непонимающе нахмурил треугольные брови Блейн. — Пойдём, не бойся… — Если он узнает, что меня кто-то видел, то я останусь без еды на несколько дней, — пожаловался Курт, отрицательно качая головой и стыдливо опуская глаза, всё же не решаясь упомянуть об отвратных поползновениях Дэйва к нему в штаны. Осознание того, что он взболтнул лишнего, пришло слишком поздно, чтобы дергаться и еще более дикими глазами глядеть на человека, принесшего уют даже в мрачную полуосвещенную комнатку, которую Дэйв выделил для обитания своего питомца. Блейн чувствовал нарастающее чувство злости по отношению к Дэйву. Если уж ты взял из приюта гибрида, будь добр относиться к нему с лаской, а этот вряд ли получал от его вспыльчивого друга что-то, кроме тумаков, да ещё и живёт на какой-то подстилке, а теперь ещё и становится понятно, что малыша давно не кормили. — Хорошо, хорошо, не бойся, я ему не скажу, — успокоил он маленькое очарование. — Ты голодный, сейчас попробую протащить тебе что-нибудь, — заговорщецки улыбнувшись Курту, Андерсон быстро вышел из комнатки и закрыл за собой дверь. Оставленный в одиночестве китти готов был разрыдаться. Зачем кому-то так просто помогать ему, подкармливать и держать их общую тайну в секрете? Наверняка Блейн, разум которого всё же был подплавлен алкоголем, сейчас, возможно, даже непроизвольно проболтается Дэйву о своей находке и продолжит веселиться, пока хозяин квартиры и самого китти будет думать о том, как бы ему пожёстче расправиться с непослушным питомцем. В это время, позабыв о том, что ему нужно было в уборную, Блейн ужом проскользнул в кухню и утащил со стола с десяток нарезанных кусочков ветчины, два ломтя хлеба, пачку чипсов и яблоко. Кое-как уместив всё это в ладонях и, к счастью, оставшись незамеченным, Блейн вернулся в комнатушку Курта. К удивлению малыша, ему не так долго пришлось ждать, чтобы дверь снова впустила в комнатушку полоску света и вихрь веселой музыки, а следом за этим перед Куртом вновь нарисовался мужчина с бархатным голосом, сваливший перед мальчиком горочку еды, за что шатен одарил его самым благодарным взглядом на земле, но, тем не менее, за еду приниматься не спешил. — Вот, достал, — запыхавшись от волнения, произнёс Блейн, и сел на матрас, вываливая еду перед гибридом. – Поешь. И что же ты живёшь у него так долго, а он нам не говорил? Может, сюрприз хотел сделать кому-нибудь? Хотя вряд ли, зачем ему так тянуть, — парень всё ещё пытался оправдать друга, но это у него явно не выходило. — Ты хотя бы бываешь на улице? И что это за ошмётки одежды, в которые он тебя вырядил? — Дэйв выводит меня иногда по вечерам, когда совсем темно. Я думаю, это из-за того, что он считает меня... ошибкой природы и не хочет, чтобы кто-то меня рассмотрел, — Курт поджал губки, которые даже и не думали начинать трястись из-за мнения глупого-глупого Карофски. Китти не считал себя таковым, он все еще помнил, что на свете таких, как он, много. А еще он помнил, с какой радостью и любовью в глазах Финн забирал из приюта Рейчел. Как жаль, что его самого постигла иная судьба. Недоверчиво глядя то на дверь, то на выложенную перед ним еду, то на принесшего ее человека, Курт скривился от острой боли, скрутившей живот от запаха аппетитного ужина — таким его Дэйв баловал только по праздникам. Гибрид боялся, что за такое одолжение брюнет попросит его об ответном или даже решит принудить, а Дэйв в качестве самого худшего хозяина на свете навряд ли придет на помощь. В конечном итоге ослабленный голодом и отсутствием солнечного света китти протянул ручку к кусочку бекона, не глядя укладывая его на хлеб и все так же боязливо тараща огромные голубые глаза на незнакомца, который, по всей видимости, уходить не торопился. — Что я буду должен вам за еду? — неуверенным шепотом интересуется китти, берясь за свой прекрасный ужин обеими ручками, поднося его к приоткрытым губам и откусывая самую малость, тем самым позволяя Блейну отныне считать его своим негласным должником. — Мне ничего от тебя не нужно, Курт, глупенький, — сказал Блейн. — Я просто... Бескорыстно, понимаешь? Поешь хорошенько. Неужели тебе нельзя выйти даже если ты очень хочешь кушать? — Мне нельзя выходить отсюда без разрешения моего хозяина, и мне ничего не положено здесь просто так, — даже чересчур упрямо мотнул головой китти, ушки колыхнулись в такт. Дэйв никогда не давал Курту поблажек, никогда просто так не баловал, и это, конечно, не значит, что каждый раз малышу приходилось расплачиваться с Карофски своим хрупким телом, иногда все обходилось мытьем посуды, полов или готовкой ужина, во время которой, к слову, удавалось стащить пару вкусных крошек. Этот незнакомец пусть совершенно не походил на того, с кем гибрид делил одним кров вот уже который год, однако его воспитанная подобным отношением совестливость не позволяла теперь проглотить несчастный откушенный кусочек вкусности. Больше перспективы быть отданным кому-либо на пьяный вечер Курт боялся, что это такая проверка, ведь в конечном итоге гости уйдут, оставляя болезненно-бледного китти с мистером "Стальной Кулак" наедине. Впрочем, теперь терять было нечего, Курт хотя бы будет сыт перед наказанием. — Со мной никогда не были бескорыстны, мистер... Блейн, — и из уст Курта его имя звучит необыкновенно хорошо, и Блейн улыбается, а Курт откусывает от хлеба снова. — И я не могу взять это просто так. Конечно, Курт не мог. Хотя бы из банального чувства благодарности. Китти отложил свой ужин, сдвинулся с места и остановился перед Блейном, сев на колени и протянув маленькие ладошки к пряжке Блейна на его ремне, чтобы быстро с ней расправиться. Забывшись в мыслях, Андерсон упустил момент, когда его ремень оказался расстёгнутым. Он едва успел схватить Курта за тонкие запястья, иначе бы оказался без штанов. — Стоп-стоп, — жаль поток его мыслей нельзя было остановить таким образом. Образ Курта, насаживающегося на его орган ротиком, заставлял все в его паху крепнуть и напоминать, сколько одиноких ночей в своей пустой кровати он уже провел. Это алкоголь. Просто алкоголь. — Курт, ты ведешь себя очень плохо, как невоспитанный маленький гибрид, — строго сказал Блейн, убирая наконец руки Курта от себя. — Тебе просто надо сказать мне "Спасибо", и этого будет достаточно. Курт непонимающе заморгал пушистыми ресницами, когда его поползновения были пресечены. Мужчина, державший тонкие запястья своими теплыми ладонями и отчитывающий всего лишь хотевшего поблагодарить Курта, заставил котенка стыдливо покраснеть. Курту было несложно, хотя бы потому, Дэйв и в подмётки не годился этому мистеру, от которого так великолепно пахло малиной и добротой, но Курт все же предпочёл бы, как и предложил Блейн, ограничиться словесной благодарностью, пусть ему в этой комнатке было жутко одиноко и тоскливо, а приходы мерзкого Карофски никак не скрашивали серые будни. Блейн застегнул штаны и улыбнулся, чтобы не напугать Курта. — Не всем от тебя что-то нужно взамен. Тем более... это. Ты. Твоё тело. Гибрид боязливо покосился на дверь за спиной. — Мяу? — спрятав мохнатые ушки в волосах, Курт, опережая мысли гостя, забрался на его колени и прижался к мужчине всем телом, обнимая того изо всех сил и скрещивая ручки за его шеей. Сначала Блейн подумал, что Курт вновь хочет предложить ему себя. Чтож, а он напористый. Он вздохнул и положил ладони на его талию, собираясь снять с колен и ещё раз объяснить, что ему не нужен такой секс, но потом до него дошло, что малыш просто нуждается в его ласке. Сейчас Курту было так плевать на то, что вот-вот сюда может войти Дэйв. Казалось, что Блейн заступится, немного оттянет или облегчит его наказание — лишь бы он в одно мгновение не превратился в плод оголодавшего воображения, иначе китти ничего не останется, кроме как выйти на верную смерть за дверь, потому что хуже криков и тумаков его "хозяина" были лишь настолько правдоподобные галлюцинации — теплые, мягкие, прекраснее самых волшебных снов юного гибрида. Шатен, прилипший к гостю всем своим дрожащим тельцем, уже вовсе позабыл о еде, лежащей в полуметре, о диком чувстве голода и о возможных наказаниях. Теперь ему казалось, он будет жить мечтой о том, как бы Блейн снова пришел в гости, чтобы он вновь незаметно проскользнул к мальчику в комнатку и позволил обнимать себя. Китти нуждался в человеке, в его заботе, в любви, ласке, хотя бы во внимании! Дэйв ничего этого ему не давал, и сердце Блейна снова сжалось от боли и обиды, что такое волшебное существо страдает. — Тише, малыш, — неожиданно нежно зашептал он ему на ухо. — Всё теперь будет по-другому, он не тронет тебя больше, не обидит, я обещаю. Я об этом позабочусь, обещаю. Всё будет хорошо, я рядом, — и он продолжал шептать какую-то милую нежную чушь на ушко китти, пока тот не отошёл немного. Курт нисколько не замешкался, изголодавшийся по таким нежностям, когда Блейн позволил ему продолжить обнимать себя и сидеть на его столь удобных коленях, только слегка вздрогнул от неожиданности, когда совершенно чужие руки обняли в ответ, но быстро успокоился, позволяя брюнету даже его поглаживать. — Курт, а как ты справляешься во время… — Андерсон немного замешкался, но потом обругал себя снова за эту заминку. — Ну… Во время течки?.. — только произнеся это, Блейн понял, как это ужасно звучит. — Извини, я… не хотел тебя обидеть, мне просто интересно. Ты что же… сам тут?... Справляешься. — Дэйв должен приносить мне таблеки-подавители или... приводить для меня кого-то с таким же... периодом, но он почти каждый раз об этом забывает и все время кричит на меня, за то, что мое мяуканье его раздражает, или приходит и сам... — нахмурившись, пожаловался малыш, но в такой непосредственной близости от нового человека, он совершенно забыл о злости и обиде на своего названного хозяина. Не ограничившись плечом шерстяного кардигана, китти провел носом еще выше и остановился на шее брюнета, потираясь о теплую кожу, мурлыча себе под нос и одергивая себя каждый раз, как только ему хотелось её лизнуть. Мужчина пах так вкусно, что, если втянуть носиком воздух, было настолько сладко и приятно, что у Курта от наваждения начинала кружиться голова. Непосредственная близость Курта, прохлада его фарфоровой кожи, приятная лёгкая тяжесть на коленях и эти его невинные касания острым носиком, приводили Блейна в невообразимое возбуждение. Ему хотелось опрокинуть малыша на матрас и покрыть поцелуями, слушая, как он мурлычет высоким голосом. Обозвав себя извращенцем, Блейн осторожно погладил Курта между ушками и услышал долгожданное мурлыканье. Гибрид не был настойчивым и поэтому слез с нагретого местечка, оставляя Блейну его личное пространство. Мальчик с огорчением проводил взглядом смуглую шею и облизнул губы, рассеянно прижимая было вздернутые ушки вновь к голове. Хвост котенка в защитном жесте обмотал тонкую талию малыша, и китти в очередной раз за время пребывания здесь Блейна с боязнью посмотрел на закрытую дверь — совсем скоро брюнета начнут искать и, конечно же, найдут не на кухне, не в уборной, а в комнате непослушного питомца. От безысходности китти готов был заплакать, но его гостю навряд ли мечталось успокаивать нестабильные эмоции гибрида. А Курт, к слову, всегда был таким перед несколькими днями, когда он практически готов был лезть на стену от одиночества и банального физического желания. — Не переживай, — твёрдо сказал Андерсон. — Я поищу способ тебя вытащить, но сейчас мне правда пора идти. Я и так сижу у тебя уже слишком долго, ребята могут начать волноваться и пойти меня искать, и тогда нам обоим крышка. Как только Блейн поднялся, Курт уставился в его спину огорченным взглядом, складывалось такое ощущение, будто у него отбирают солнце, и он вот-вот замерзнет на горных вершинах. Впрочем, радовало то, что мужчина был аккуратен и осторожен, тихо прикрывая за собой дверь. Так как ни через пять, ни через десять минут никто не пришел на разборки, Курт с облегчением понял, что этому ещё пока незнакомцу можно довериться. В любом случае терять-то больше нечего, а разочаровываться в людях всё равно уже больше некуда. По случаю такого небольшого радостного события Курт с удовольствием оглядел небольшую кучку еды, которая, тем не менее, казалась ему рождественским ужином. Придется съесть это в кратчайшие сроки, как бы ни хотелось растянуть удовольствие, чтобы Дэйв не заметил запаха еды. Хотя яблоко Курт все же припрятал, как и чипсы, насладившись остатками принесённой пищи. До самого окончания вечеринки китти надеялся, что Блейн еще хотя бы разочек заглянет к нему, хотя бы перед самым выходом, однако он, возможно, даже проморгал этот момент, свалившись на матрас и уснув.