Он мурчит только со мной

И плевать на беду и горести и на поиск себе угла. В этой долгой счастливой повести на двоих нам одна судьба, Пусть не гладкая, но до краешков наполняет её любовь. Засыпать, где угодно, рядышком. Лишь бы рядышком. Добрых снов.

      Все выходные образ напуганного котёнка не шёл из мыслей Блейна. Он постоянно ловил себя на том, что размышляет, а где он, а чем он занят, не обижает ли его Дейв…       Когда Сэм предложил выбраться в бар на выходных, Блейн даже обрадовался, хотя обычно предпочитал таким заведениям уютный вечер за просмотром какой-нибудь комедии. Но сейчас Дейв тоже идёт с ними, а значит, он не будет дома и не сможет посвятить вечер издевательствам над гибридом.       Выпивка лилась рекой, хотя и не для всех — Блейн выпил лишь бокал вина, Сэм хлебнул немного коньяка, а вот Дейв отмечал каждый гол любимой бейсбольной команды огромной чашкой пива.       Наши в тот вечер победили со счётом 7:2.       — Тяжёлый, зараза, — пыхтел Сэм, таща Карофски по лестнице, пока он доказывал, почему квотербеком должны были назначить Питерса, а не Лэнгдона. Даже если бы Блейн знал хоть кого-нибудь из этих людей, он бы всё равно ничего не понял: речь Дейва была настолько заплетающейся и неразборчивой, что Сэм сначала подумал, что тот рассказывает рецепт какого-то коктейля. Через два пролёта он вырубился и захрапел так, что растолкать его не представлялось возможным.       У двери квартиры Дейва они столкнулись с новой проблемой. Эта самая дверь никак не захлопывалась, её обязательно нужно было запирать ключом снаружи. Жил Дейв на четвёртом этаже, так что запереть дверь, а потом закинуть ключ в окно — тоже не вариант. Закрыть дверь и унести с собой ключ точно нельзя. Пока Сэм перебирал варианты, Блейн в одиночку пёр тушу Дейва в спальню. Свалив безжизненное тело в кровать, Андерсон перевёл дух.       — Всё нормально, — успокоил он. — Я останусь здесь на ночь и закрою изнутри.       — Спасибо, чувак, — Сэм тут же выдохнул и заулыбался. — Я уж думал, придётся мне, а меня Мерседес убьёт, ты же знаешь…       — Да, только на завтрак чего-нибудь куплю, — широко улыбнулся Блейн, пытаясь ничем не выдать своего нетерпения. Курт там. За стеной. Их разделяют чёртовы четыре метра и Сэм. Они вышли из квартиры. Сэм распрощался с Блейном и заспешил домой, к своей девушке.       В супермаркете Блейн торопливо побросал в тележку бутылку молока, пачку круассанов, пакет с двумя яблоками и плитку шоколада. С пакетом нехитрых гостинцев Андерсон примчался обратно домой к Дейву. Путь из прихожей в спальню Дейва он проделал на цыпочках. С замиранием сердца разглядывая друга, парень убедился, что тот крепко спит. Осмелев, он даже пару раз позвал Карофски по имени и пихнул в плечо. Тот только начал храпеть. Что ж, было минимальное последствие для всей этой ситуации.       Сердце Блейна стучало, как бешенное, когда он приближался к комнате, которую ещё совсем недавно считал простой кладовой, но теперь зная, что за стеной живёт самое настоящее сокровище с парой прекрасных ушек и длинным хвостом.       — Курт? — дверь со скрипом отворилась впуская в комнату Блейна, держащего шуршащий пакет из супермаркета в руках. — Ты спишь? Курт, просыпайся.       Он едва разглядел в темноте, как малыш заворочался на матрасе и что-то недовольно пробормотал во сне. Едва сдерживая улыбку, Блейн сел на корточки рядом с матрасом, опуская еду недалеко от себя.       Он осторожно наклонился поближе. Курт посапывал, положив сложенные друг на друга ладошки под щёку. Он выглядел так умилительно, что Блейн едва не растёкся лужицей. Вместо этого парень медленно провёл рукой между ушками Курта и… в следующую секунду его буквально отбросило от матраса чем-то истошно мяукающим.       — Дейв?!       Блейн непонимающе поморгал. С той стороны комнатки на него так же непонимающе глядели не моргая два кошачьих глаза.       — Тихо, тихо. Это я, Блейн, — произнёс парень и задумался, что такого должен был сделать с Куртом Дейв, что первые его слова таковы.       — Блейн? — на лице котёнка появился неописуемый восторг, как у ребёнка, которому сообщили, что Рождество перенесли прямо на сегодня.       Блейн. Блейн, Блейн, Блейн. Блейн, Блейн, Блейн, Блейн, Блейн, Блейн.       — Ты пришёл! Ты тут! Это сон? Можно тебя обнять?       — Конечно, иди ко мне, — улыбнулся Андерсон и гостеприимно распахнул руки. Курт бросился к нему. В объятиях Блейна было тепло и уютно и можно было не думать о том, как тоскливо было в этом доме без него. За это время, пока Блейна тут не было, Курт уже сотню раз пожелал не знать его— тогда боли от разлуки с единственным человеком, который хорошо к нему относился, не было бы.       Но сейчас Курт был счастлив, как никогда, и никакая сила бы не заставила его выпустить Блейна из своей жизни.       Он был тут. Тёплый, живой, настоящий. Всё так же улыбался, пах малиной, своим одеколоном, чуточку вином и немного самим собой.       Сидя на коленях в тёмной холодной комнатушке, Блейн чувствовал себя намного счастливее, чем даже в своей огромной двухэтажной квартире. А всё, потому что в руках он держал самое настоящее сокровище с носиком-пуговкой, бездонными голубыми глазищами и самой очаровательной улыбкой на земле. Он поглаживал дрожащего котёнка по спине, достигая основания хвоста, уткнувшись носом ему между ушками.       — Ты замёрз, — тихо сказал Блейн.       — Да, сегодня ветер северный, а у меня стена очень тонкая с этой стороны, — почти мурлыкнул Курт, улыбаясь. Ему было плевать на такие мелочи, как холод, гуляющий по полу комнаты.       Какая разница, тепло или холодно, если Блейн тут и разрешает себя обнимать? Но Блейну не было всё равно. Он распустил кольцо рук, в которое он заключил Курта (что почти заставило китти разрыдаться) и снял с себя куртку, тут же набрасывая её на плечи гибрида. От этой куртки пахло Блейном, а ещё она нагрелась от тепла тела Андерсона, так что Курт вновь едва сдержал мурлыканье, так и рвущееся наружу, когда парень укутал его поплотнее.       — Блейн, не надо, — слабо засопротивлялся Курт. — А как же ты?.. — и вопреки своим словам просунул руки в рукава, отрезая пути к отступлению.       Блейн улыбнулся и ещё раз провёл рукой между его ушками.       — А у меня есть средство ещё лучше. Маленький мурлыкающий котёнок под боком.       Китти смущённо заулыбался и опустил взгляд в пол, а Блейн потянулся к пакету.       — Ты кушать хочешь? Господи, ну конечно хочешь, я идиот… Вот, я тебе еды принёс. Есть куда спрятать? Тут некоторое про запас, но молоко лучше выпить сейчас, потому что в холодильнике его хранить не получится, а иначе оно испортится. Курт, ты меня слушаешь?       Курт, не отрывая взгляда, смотрел на покупки, которые Блейн высыпал на матрас. Как завороженный, он взял в ладошку плитку шоколада и повертел в руках.       — А это что, Блейн?       — Ты никогда не пробовал шоколад? Сейчас, — пока Блейн возился с упаковкой, Курт вдруг вспомнил нечто настолько ужасное, что подпрыгнул чуть ли не до потолка.       — Блейн, а Дейв где? Он нас не найдёт?       — Напился и спит, — сосредоточенно отламывая кусочек шоколадки, ответил Андерсон. — Даже если мы будем кушать прямо на его кровати, он не проснётся. Вот, попробуй, —он положил котёнку на язык дольку шоколада и с улыбкой на лице начал следить за тем, как изменяются эмоции Курта. Непонимание — осторожность — сосредоточенное изучение — удивление — изумление — восторг.       — Боже мой, Блейн! — завопил он так, что Андерсон даже перепугался. К счастью, это был крик радостного удивления. — Это самая вкусная вкусняшка, которую я пробовал! Блейн! Она так вкусно плавится во рту, а потом такая густая и…ползущая… Блейн, чего ты смеёшься, я невкусно рассказал, но на самом деле так вку-у-усно!!!       Курт снова бросился обниматься, думая, чем бы ему отблагодарить Блейна, а тот, смеясь, обнял малыша одной рукой, а другой открыл бутылку молока.       — Вот, запей.       Они прекрасно отужинали пакетом круассанов и бутылочкой молока, а потом припрятали яблоки и шоколадку под комод Курта. После этого сытый китти начал зевать и ластиться к Блейну.       — Блейн, а как мне тебя отблагодарить? — мяукнул Курт, инстинктивно подсовывая голову под руку парня, чтобы тот его приласкал.       — Ну… мне всё равно ночевать в этой квартире, потому что ваша дверь не захлопывается, так что если позволишь поспать на твоём матрасе, этого вполне хватит, — хитро улыбнулся Андерсон, поглаживая разомлевшего котёнка между ушками. Тот (не)украдкой нюхнул воротник куртки Блейна и перекатился на матрасе.       — Это не самое уютное место в этой квартире, — грустно сообщил Курт.       — Это значит нет? — Андерсон притворно грустно опустил голову и приподнялся на локте, чтобы якобы встать и уйти, но Курт тут же жалобно замяукал и вцепился в рукав его водолазки.       — Не-е-ет, Блейн, не уходи, пожалуйста!       — Точно? Ты, кажется, не очень хочешь, чтобы я остался…       — Нет, Блейн, я очень хочу, — огромные голубые глаза китти, принимавшего всё за чистую монету, налились слезами, — Блейн, я просто хотел, чтобы тебе было удобнее, прости, не обижайся на меня, я плохой гибрид…       — Тише, тише, Курт, — Андерсон обнял малыша за талию, и тот тут же судорожно вцепился в него всеми частями тела, включая зубы и хвост. Серьёзно. Курт схватился зубами за ткань чёрной водолазки Блейна. Потом, придя в себя, конечно, отпустил, смущённо вытирая губы. Блейн не смог сдержать смех. — Усмири своего внутреннего тигрёнка, хорошо? Я же пошутил. Я останусь тут на всю ночь, и это будет самая уютная ночь в моей жизни.       Вскоре Курт, уже успокоенный, лежал на боку, уткнувшись лицом в плечо Блейна, а тот обнимал его за талию, приподнявшись на локте, и тихонько барабанил пальцами по основанию хвоста.       — Где тебя нравится, когда тебя гладят? — приподнимая руку.       Курт немного замешкался.       — Ну… Меня никто до тебя не гладил, — признался он. — но мне понравилось, когда ты мне между ушками… Ой, Блейн, стой! Не надо! Я же замурлыкаю!       — В чём проблема? — не понял парень, одёргивая руку. — Тебе больно или неприятно мурлыкать?       — Нет, — покачал головой Курт, во все глаза рассматривая Блейна. — Но… Разве тебя это не раздражает?       — Кого может раздражать мурлыканье прелестного маленького котёнка… А-а, я понял. Дейва? — голос Блейна изменился с тёплого и успокаивающего на тяжёлый, угнетённый.       Китти лишь вздохнул в ответ.       — Ничего, — проговорил Андерсон. — Мурлыкай, сколько хочешь, маленький мой, — последнее у него само собой вырвалось, и сказано было с такой нежностью, что Курт от одного этого голоса сразу коротко мурлыкнул. И хотя официально Курт был Дейва, а не Блейна, им обоим захотелось почаще так говорить или почаще слышать это.       Странно, ведь обычно Курту не нравилось признавать себя чьей-то собственностью.       Бросив эти размышления, Курт закрыл глаза и снова умилительно зевнул, включая свой «внутренний моторчик» на полную мощность, ведь Блейн начал медленно гладить китти между торчащими ушками.       Они лежали так двадцать минут или двадцать бесконечностей, кто знает.       — Засыпай, — нежно шепнул Блейн, глядя, как китти трёт кулачками глаза, борясь со сном.       — Нет, — капризно ответил тот. — Я не хочу спать ни минуты того времени, когда ты со мной. Поспать я смогу и потом, а вот с тобой побыть только сейчас.       — Хм… — Блейна никто не учил, как укладывать спать капризничающего китти. — А если я пообещаю тебе, что совсем скоро наша встреча повторится, тогда уснёшь?       Китти просиял.       — Блейн, а ты не врёшь?       — Нет, не вру, — парень улыбнулся, довольный найденным решением.       — Тогда усну, — смилостивился маленький командир. — Спокойной ночи, Блейн.       — Спи сладко, малыш, — парень наклонился и коснулся губами лба Курта, снова незаметно (как только ему казалось) вдыхающего запах Блейновой куртки.       И никто не узнает, с каким сожалением через несколько часов Блейн снимет её со спящего китти и пойдёт расталкивать Дейва на учёбу и врать о том, что спал на кухне.