* * *
В августе начинает нестерпимо щемить нервы — будто зуб болит. Скоро закончится сезон летней жары, лимонно-желтый сарафан и счастливая улыбка сменятся на маску отвращения и истерии. Хлоя любит открыто хамить. А еще апельсиновый сок, свой плеер и Адриана Агреста. Буржуа прячет свое бумажное сердце под маской, чтобы не помяли и не порвали некультурные люди. Чтобы не намокло от слез. Адриан не смотрит на Хлою больше. Совсем не смотрит. У него есть Нино, Алья и простушка-Маринетт. Зачем ему светловолосая стерва?* * *
Сентябрь начинается красиво — с искусственной улыбки, замысловатой прически и белой накрахмаленной блузки с черным воротничком. Предвестник коллежа. Тогда Хлоя крепко сжимает в руках новую сумку, в очередной раз касается лица — привычного макияжа нет, и старается искренне улыбаться. Словно бы она скучала по этим лицемерам, будто бы переписывалась и гуляла с ними на каникулах. Будто бы у нее вообще есть друзья. Ее бумажное сердце горит синим пламенем в первый раз, когда Адриан Агрест подсаживается на литературе к Маринетт Дюпэн-Чэн с неизменно-доброй улыбкой и новой черной рубашкой. Сабрина что-то надоедливо щебечет на ухо, давя своим пристальным вниманием и пустыми словами. Уже ясно, что этот год пройдет чертовски ужасно.* * *
В библиотеке коллежа обычно тихо и людей нет. Здесь полки с книгами заглушают громкие всхлипы, длинношерстные ковры — глухие шаги, но спрятаться нельзя. Рыдая в очередной раз, Хлоя ощущает себя голой — пройди мимо кто, сразу заметит ее. Буржуа просто невозможно не заметить. Пепел — остатки ее бумажного сердца горят во второй раз, когда на выпускной Адриан Агрест идет в сопровождении Маринетт Дюпэн-Чэн. Хлоя прячется в библиотеке. У нее нет ни пары, ни радости от выпускного. — Хлоя? — удивление в голосе так и сквозит. — Я видел, как ты убежала с выпускного, — тихо произносит Адриан, усаживаясь рядом. Хлое хочется отскочить от него, закричать, разрыдаться — а потом позорно спрятаться в самом темном и неприметном уголке, чтоб никто не нашел. Ее бумажное сердце окончательно сгорает в болезненно-синем огне, когда Адриан Агрест берет ее за руку и тихо произносит: — Расскажи мне, что случилось, мы ведь друзья. Ему ведь не понять, почему каждый раз, видя его с Маринетт Дюпэн-Чэн, Хлоя начинает хамить и ругаться с двойной силой. Ему не объяснить, почему Буржуа вешается ему на шею, пытаясь дотянуться до холодных губ. — Ни черта подобного, Адриан. От ее сердца не остается совершенно ничего, только аккуратная черная дырочка. И пустота.* * *
Хлою Буржуа можно назвать назвать бесчувственной, бессердечной стервой, и не ошибиться. У нее больше нет ничего, что можно любить или беречь. Остаются лишь пустота и очередное жаркое лето, проведенное в одиночестве. У Хлои нет сердца. Бумажки сгорают легко и быстро.