Правила игры

Время для Гермионы в эти дни летит с утроенной скоростью. Ее полностью захватывают заботы по подготовке бала. Как ни странно, но это снова сближает ее с покойной свекровью. Портрет Адаминны радостно хватается за идею организации приема и следует за невесткой по пятам по картинам поместья, раздавая советы ей и команды домовикам. Больше всего старается Диди, любящий Гермиону и стремящийся угодить всем ее желаниям. Покупка продуктов и составление меню, заказ музыкантов и выбор композиций для танцев, украшение парадных залов, где будут встречены гости, напитки и закуски, столики для карточной игры, наряды ‒ ничего нельзя упустить. Гермиона старается соблюсти баланс цены и качества, чтобы не ударить в грязь лицом и не сильно пошатнуть и без того расстроенные финансы мужа. Совершенно неожиданно для себя она получает удовольствие от организации. Словно всегда этим и занималась, словно это ее призвание. ‒ Сейчас вы похожи на настоящую миссис Малфой, ‒ говорит как-то Адаминна, тепло улыбаясь невестке. ‒ Я впервые чувствую себя ею, ‒ смущается Гермиона. И она действительно чувствует. Так приятно осознавать, что у тебя есть деньги и возможность командовать и выбирать, так приятно, когда тебе пытаются угодить. Весь Косой переулок и Хогсмид почитают ее завидной клиенткой и не хотят упустить заказ. ‒ Ты вся светишься! ‒ замечает Люциус одним из вечеров. ‒ Мне нравится, ‒ признается Гермиона. ‒ Я почувствовала вкус не только к учебе. ‒ Прекрасно, потому что потом тебе частенько придется этим заниматься, как миссис Малфой. ‒ Я надеюсь, что справлюсь. ‒ Конечно, справишься! Я ничуть в тебе не сомневаюсь. Однако чем ближе бал, тем сильнее волнуется Гермиона. Нет, организовано все прекрасно, Адаминна проверила и одобрила. Но вдруг Гермиону не примут чистокровные? Она все еще грязнокровная подружка Поттера, хоть и стала миссис Малфой и ученицей Темного Лорда. К тому же Гермиона никогда не блистала красотой, а теперь, на пятом месяце беременности, считает себя совсем не привлекательной. Живот увеличился, а при ее обычной худобе это заметно. Осматривая себя в зеркале, она не находит ничего приятного, тем более что само стекло тоже недовольно ее видом. ‒ Вы же устраиваете бал в честь будущего ребенка, было бы странно, если б вы не были похожи на беременную, ‒ сдержанно комментирует Адаминна, но Гермиону это не успокаивает. Уже в день бала она крутится перед зеркалом, пока Диди подшивает ей подол платья. Хочется спрятаться и не выходить. Только что мельком видела Люциуса во фраке, с аккуратно уложенными платиновыми волосами. Он красив как бог, и Гермиона чувствует себя дурнушкой по сравнению с ним. Вот Нарцисса Малфой была ему под стать, красивая пара. А что она? Тощая, но с животом, бледная, с острыми скулами и лихорадочно блестящими глазами, с неукладываемыми патлами на голове. Гермиона готова разрыдаться. И зачем только Темный Лорд придумал этот бал? Чтобы опозорить ее и Люциуса? И тут в голубую спальню входит сам Волан-де-Морт. Как он узнал, что его присутствие необходимо, навсегда останется тайной. Видимо, просто почувствовал. ‒ Ты готова? ‒ Повелитель быстро оглядывает наряженную стараниями Диди Гермиону. ‒ Я не хочу туда идти, ‒ вместо голоса из груди вырывается всхлип. ‒ Что такое? ‒ Волан-де-Морт становится у нее за спиной и аккуратно кладет руки на плечи. Этот невинный жест словно придает Гермионе сил и уверенности. ‒ Я не красивая, я только опозорю Люциуса, меня никогда не примет это общество! ‒ продолжает всхлипывать Гермиона. ‒ Ну, разве ты не красивая? Кто такое только мог придумать? Темный Лорд обходит Гермиону и достает палочку. С его губ слетают тихие незнакомые заклинания, и от них по телу разливается приятное тепло. Гермиона смотрит в зеркало и удивляется с каждой секундой все больше и больше. Линии становятся мягче, губы пухлее, нос прямее, брови выгибаются аккуратными дугами. Волосы сами укладываются и завиваются мягкими волнами, словно темный шелковый каскад. Нет, она вовсе не становится другим человеком, это все еще ее лицо, ее фигура и ее волосы, просто все недостатки куда-то прячутся, а все достоинства выгодно подчеркиваются. Из зеркала теперь смотрит настоящая темноволосая и кареглазая красавица. ‒ Как вы это сделали? ‒ ахает Гермиона. ‒ Я почти ничего не изменил, ‒ улыбается Волан-де-Морт. ‒ Просто кое-что подчеркнул, а кое-что затушевал. Такой тебя вижу я. Думаю, Люциус тоже. ‒ Спасибо вам! ‒ и Гермиона в порыве чувств крепко обнимает Повелителя. ‒ Вы моя добрая фея! Волан-де-Морт скептически оглядывает себя, явно дурачась. Кто бы мог подумать, что он на такое способен? ‒ Я? Фея? Я утром встал человеческим мужчиной! А теперь вдруг стал женщиной другого вида? Интересные метаморфозы творятся в малфоевском поместье! Гермиона хохочет. Как легко, оказывается, поднять ей настроение. Или в этих эмоциональных качелях виновата беременность? О том, что «доброй феей» назвали «величайшего злодея современности» уже как-то не вспоминается. Все это в прошлом. Сейчас он строгий, но справедливый властелин магической Британии, даже при том, что официально волшебниками управляет Министр Магии Пий Толстоватый. ‒ Гости уже начинают собираться, вам с Люциусом скоро надо выходить, так что не задерживайся, ‒ предупреждает Темный Лорд. ‒ А вы будете на балу? ‒ спрашивает уже выходящего из комнаты Волан-де-Морта Гермиона. ‒ Если ты хочешь, я появлюсь. Но танцевать точно не буду! ‒ усмехается Повелитель и исчезает. Спустя буквально пять минут в спальню заходит Люциус. Он замирает на пороге, ошеломленный видом жены. ‒ Ты прекрасна! Гермиона решает не говорить, что над ней поколдовал сам Темный Лорд. Зачем нервировать мужа, который и так подозревает Волан-де-Морта в не совсем честных намерениях? Лучше не давать лишних поводов для ревности и разлада. ‒ Спасибо! Нам уже пора? ‒ Есть еще пара минут. Люциус подходит и крепко обнимает жену сзади. Его руки ложатся на округлый живот, а подбородок уютно устраивается на плече. И тут… маленькая пяточка толкает Гермиону изнутри. Супруги чувствуют это вместе и оба блаженно улыбаются. Это их малыш, и они безмерно счастливы, что он скоро появится на свет. ‒ Осталось совсем немного, и мы станет родителями, ‒ шепчет Гермиона. ‒ Жду не дождусь появления этого сорванца! ‒ улыбается Люциус. ‒ Драко тоже был сорванцом? ‒ Еще каким! Это просто наследственная черта в семье Малфоев, мальчишки все время что-то вытворяют! Гермиона не может представить себе чинного и благородного Люциуса маленьким шалуном, но ей хочется видеть таковым их общего мальчика. Бойким и веселым, таким, словно вовсе и не было войны, счастливым и жизнерадостным, как все дети. Еще неизвестно, какого наследника вырастит из этого ребенка Волан-де-Морт, но Гермиона сделает все, чтобы у ее сына не отобрали детство. Супруги Малфой выходят в украшенный в честь бала парадный зал под руку, как это и положено. Огромное помещение полно гостей, некоторые лица Гермиона помнит по собранию Пожирателей Смерти, но большинство ей незнакомо. И все взоры моментально обращаются на них с Люциусом. Гермиона ловит тихие шепоты. Что эти чужие люди говорят о ней? А о Люциусе? Такой странный брак: чистокровный и грязнокровка, сорокалетний мужчина и восемнадцатилетняя девушка. Да еще и оба столь известные личности! Становится страшно. Гермиона чувствует холодные капельки пота, выступившие на спине, и крепче сжимает волшебную палочку, спрятанную в складках платья, напоминая себе, что больше не беззащитна. ‒ Мы рады приветствовать всех собравшихся! ‒ возносится над шепотками голос Люциуса. ‒ Наслаждайтесь балом! Начинает играть музыка, и хотя бы часть глаз отворачивается от супругов Малфой. Все-таки Гермионе неуютно. ‒ Все хорошо, ты привыкнешь, ‒ шепчет ей в самое ухо Люциус и ведет в центр на первый танец. Хозяева по традиции открывают бал. Гермиона занималась бальными танцами до Хогвартса, и кое-какие навыки у нее остались. Однако, проводя большую часть года вне дома, она была вынуждена бросить свою танцевальную студию. Конечно, совсем ударить в грязь лицом Гермиона не должна была, но все-таки опасалась, что покажется неуклюжей среди аристократов, для которых танцы — обязательная программа воспитания. Стоит только сильным рукам Люциуса обхватить ее, как все страхи тут же улетучиваются. Малфой прекрасный танцор, грациозный и уверенный, он ведет Гермиону, и следовать за ним не составляет никакого труда. Можно просто расслабиться, словно они вдвоем, в их голубой спальне. К ним на середине зала быстро присоединяются другие пары. В том числе и Драко с Асторией Гринграсс. Гермиона впервые обращает внимание на будущую невестку. Маленькая, как дюймовочка, очень тоненькая и светленькая, словно фарфоровая куколка, с огромными голубыми глазами. Она не похожа ни на свою яркую и эффектную старшую сестру, ни на дерзкую и задиристую Пэнси Паркинсон, ни на глуповатую и упрямую Милисенту Булстроуд. В общем, совершенно не соответствует образу слизеринки, сложившему в голове у Гермионы. Да и Драко открывается с новой стороны. Казалось бы, рядом с ним гармонично смотрелась бы холодная красавица, презрительная ко всему, а не робкая крошка. Однако Малфой-младший трепетно обнимает невесту и не сводит с нее глаз. Как плохо они в школе, оказывается, знали Драко Малфоя! ‒ О чем задумалась? ‒ отвлекает Гермиону Люциус. ‒ Об Астории и Драко, ‒ честно отвечает она. ‒ Я представляла рядом с ним совершенно другую девушку. ‒ Внешность во многом обманчива, ‒ усмехается Малфой-старший. ‒ Я знаю Патрика Гринграсса всю жизнь, соответственно и его дочерей тоже. Дафна сразу заметна, яркая и запоминающаяся, но при этом очень ветреная, непоследовательная, легкомысленная, поддающаяся влиянию. А вот Астория совсем другая. Она не так эффектна внешне, как старшая сестра, но у нее железный характер и ядовитый язык. Она может даже отца за пояс заткнуть, а Патрик не из мягкотелых. Не удивлюсь, если Астория вертит Драко как хочет. Гермиона задумывается над этим. Если Люциус прав, а он, скорее всего, прав, то с Асторией лучше подружиться. В конце концов, официальный наследник Малфоев — Драко, и его жена будет играть не последнюю роль в обществе. За первым танцем следуют другие. Когда Гермионе и Люциусу надоедает танцевать, они устраиваются на диванах рядом с баром. Вокруг них крутится пестрая толпа гостей. Все подходят с желанием поздороваться и поздравить с ожидаемым пополнением в семействе, хотя прекрасно видно, что волшебниками движет элементарное любопытство. В счастливый брак Малфоев никто не верит, вот и хотят лично приглядеться к царящим между супругами отношениям. Да и подружка Гарри Поттера, переметнувшаяся в стан врага, — отличная достопримечательность. Гермиона чувствует неискренность, от сладости речей сводит зубы, но она отстраненно слушает и вежливо отвечает. Сегодня Адаминна может ею гордиться, мисс Грейнджер окончательно превратилась в миссис Малфой, даже показному холодному дружелюбию выучилась. В перерыве в разговоре с миссис Кребб Гермиона замечает в стороне фигуру Темного Лорда. Складывается впечатление, что его никто не видит кроме нее, окружающие спокойно беседуют, не стесняясь присутствия Повелителя. А он смотрит прямо в глаза своей «секретарше». Его красные радужки напоминают дорогое бургундское вино, и Гермиона тонет в них, пьянея от чувств и мыслей, надежно спрятанных в голове Волан-де-Морта. Он доволен ею. Он поддерживает ее. Одобряет. И правда как добрая фея из сказки. И ведь она давно переметнулась в его лагерь и сблизилась с ним так, как мало кто сближался. И все равно робеет и восхищается всякий раз. Этот человек, если он все еще человек, гений нашего времени, его нельзя мерить обычными человеческими понятиями зла и добра, нельзя оценивать категориями простых смертных. Волан-де-Морт из совершенно другого теста, мыслит в других масштабах. И даже прикоснуться кончиком пальца к его деятельности, взглянуть одним глазком на работу его мозга — это уже подарок. Гермиона не понимает, почему раньше не дошла до этого, почему Дамблдор этого не оценил? Неужели из ревности? Ведь Дамблдор тоже был гением! Волан-де-Морт исчезает быстро, но его появление придает Гермионе уверенности. Она его ученица, и это правильное решение. Нет ничего героического в том, чтобы умирать за сопротивление, бороться за разрушение и уничтоженные идеалы. Надо подстраиваться под время и строить новое будущее. И это будущее за Темным Лордом! И в этот момент Гермионе кажется, что под потолком зависает тень феникса, зависает и осыпается призрачным пеплом. Видение длится всего доли секунды, но сомневаться в его реальности не приходится.