Правила игры

Волан-де-Морт останавливается только в хозяйском кабинете, который Родольфус ему предоставил, и захлопывает за собой дверь, но Гермиона успевает проскользнуть внутрь. Повелитель тяжело рушится в кресло и закрывает лицо руками. Сейчас он не выглядит таким грозным и властным, как в зале, здесь, вдали от людских глаз, нет величественного Темного Лорда, а есть просто уставший старый человек, который только что узнал плохую новость. Гермиона подходит и крепко обнимает его, так же, как совсем недавно, в период их опалы, обнимала уставшего от разочарований Люциуса. Иногда ей кажется, что она ответственна за чувства сразу двух мужчин, и самое странное, что миссис Малфой не видит в этом ничего неправильного, мисс Грейнджер, конечно, увидела бы. Волан-де-Морт прижимает голову к ее груди и замирает, успокаивая нервы и переваривая информацию. ‒ Он был из ближнего круга, ‒ глухо произносит он в Гермионину мантию. ‒ Старый соратник, слишком горячий, но беззаветно преданный. Я помню Антонина совсем мальчишкой, еще учеником Дурмстранга. Его привел ко мне Каркаров, как талантливого и жаждущего славы. Я всегда умел пользоваться его тщеславием. Но теперь его нет… ‒ Он до конца сражался за ваше дело, ‒ как ни странно, Гермиона вовсе не испытывает ненависти к Долохову. Его смерть принесла неприятный осадок. Все они в опасности, пока сопротивление еще существует. ‒ Он был верен, а настоящая, искренняя верность, замешанная на уважении, а не на страхе — редкость, ‒ произносит Волан-де-Морт, он уже взял себя в руки и теперь смотрит на собеседницу со спокойным и печальным выражением лица. ‒ Мой Лорд, когда сопротивление будет уничтожено? ‒ Гермиона отходит от Повелителя и разжигает огонь в камине. В кабинете сыро и холодно, как и во всем особняке Лестрейнджей. ‒ Я не знаю, я не пророк, но мы все делаем для этого. Мне самому хочется покончить с этой проблемой, тогда у меня останется больше времени на исследования. Я хочу поехать в Перу, познакомиться с магией индейцев, когда наведу порядок в Англии. Поедешь со мной? Думаю, твоего ребенка к тому времени можно будет уже оставить на какое-то время. ‒ Возможно. ‒ Гермиона понимает, что надолго оставлять новорожденного без матери — не лучшая идея и что Люциус будет страшно ревновать, если она согласится на путешествие в Перу. Но это открывает огромные перспективы для исследований, и безумно интересно окунуться в незнакомый и самобытный мир. Гермиона не знает, найдет ли в себе силы отказаться от такого заманчивого предложения, когда оно перестанет быть вариантом на будущее, а станет конкретным действием, вполне реальным. ‒ У тебя есть время подумать, но это обещает быть очень интересным приключением, ‒ не настаивает Волан-де-Морт. ‒ Я многое почерпнул для себя, когда путешествовал в молодости, теперь хотелось бы снова этим заняться. Силы есть. Гермиона только задумчиво кивает. Она все еще думает о мертвом Долохове. Есть что-то неправильное в том, что в мире, где правят Пожиратели Смерти, кто-то убивает самых известных из них. Конечно, терроризм существует давно, а сопротивленцы сейчас именно террористы, но все-таки убийство Антонина Роном никак не вяжется в голове у Гермионы с миром господства Темного Лорда. Она уходит из кабинета Повелителя все еще задумчивая. Заниматься зельями сегодня больше не хочется, поэтому отправляется домой. Душа требует тишины и покоя, отдыха от сильной нервной встряски. Гермиона долго просто лежит на кровати, машинально поглаживая живот, в котором ерзает от беспокойства ее маленький непоседа. Ему тоже неуютно, когда маме тревожно. Сон незаметно накрывает теплым покрывалом их обоих. Просыпается Гермиона о того, что в комнату входит Люциус. Она садится, с трудом стряхивая с себя дремоту. ‒ Прости, что разбудил. ‒ Малфой выглядит усталым и подавленным. ‒ Долохов был твоим другом? ‒ спрашивает Гермиона, понимая, что сейчас у всех на уме только это убийство. ‒ Нет, он иностранец и ниже меня по положению. Но мы были хорошо знакомы и не раз сражались плечом к плечу. Он один из ближнего круга! ‒ Да, его убийство — чудовищно. Люциус садится на кровать и крепко обнимает Гермиону. Сейчас им как никогда хочется быть рядом и чувствовать поддержку друг друга в мире, который враждебен, опасен. ‒ Знаешь, ‒ серьезно начинает Малфой, и Гермиона поднимает на него глаза. ‒ Я думаю, что тебе лучше уехать отсюда. У нас есть вилла в Южной Италии, там очень красиво, и море недалеко. Там ты будешь в безопасности, да и переживания вредны для ребенка, а морской воздух пойдет на пользу. Там сопротивленцы до тебя не доберутся. Гермиона задумывается. С одной стороны, она никогда не была в Италии, но все время мечтала побывать, и это отличная возможность. Да и им с малышом действительно будет намного безопаснее вдали отсюда. Но с другой стороны, она не может себе представить неизвестности, ведь Люциус не будет ей сообщать никаких местных новостей, чтобы не тревожить. Да и оказаться одной, вдалеке от мужа и от Темного Лорда, хотя в последнем Гермиона не захотела бы себе признаться, тоже будет очень тяжело. ‒ Обдумай это, пожалуйста, ‒ чувствуя ее колебания, предлагает Люциус. ‒ Мне бы очень хотелось, чтобы вы оба были в безопасности, ‒ и он кладет руку на довольно большой живот Гермионы. Она лишь пожимает плечами, погружаясь в раздумья. Интересно, а отпустит ли ее Волан-де-Морт в Италию, если она попросит? Что ему будет ценнее: ее безопасность или ее присутствие? Вопрос, ответ на который невозможно предсказать. Гермиона долго обдумывает, поворачивает ситуацию под разными углами и все равно никак не может принять решение. ‒ Если боишься скуки, то думаю, Астория с радостью с тобой поедет. Ей неуютно здесь. И вы сможете получше узнать друг друга, ‒ уговаривает жену Люциус. Поездка с Асторией наказанием не выглядит. Гермионе наоборот хочется поближе сойтись с невесткой. И это сняло бы скуку, хоть Тори и гораздо более ограниченна, чем она сама. Но все-таки живой собеседник. Несмотря на это, Гермиона продолжает сомневаться. Люциус говорит с Асторией и подсылает ее к жене, чтобы та попробовала уговорить, но маневр не удается. Гермиона вежлива, но страх неизвестности и разлуки с мужем слишком пугает ее. Как она может прятаться на безопасном расстоянии, когда он здесь рискует жизнью? Мысли мечутся в голове, не находя решения, словно они разом потеряли чувство направления. Даже выписывание «за» и «против» не спасает. Гермиона наконец решается посоветоваться с Адаминной. Свекровь уже не раз доказывала свою житейскую мудрость и крайнюю полезность в решении проблем. Найти ее по домашним портретам всегда сложно, поэтому приходится потратить на это пару дней. Встречаются они в библиотеке, у собственного портрета покойной миссис Малфой. ‒ Мне надо с вами посоветоваться, ‒ с места в карьер начинает Гермиона. ‒ О том, что мой сын решил тебя отослать? ‒ проявляет осведомленность Адаминна. ‒ Да. Как вы думаете, мне стоит ехать? ‒ А ты сама как думаешь? ‒ Я не знаю! ‒ с искренней мукой в голосе восклицает Гермиона. ‒ Я бы на твоем месте не поехала. Когда происходит что-то интересное, хочется быть в центре событий, а не у черта на рогах. Безопасность — это, конечно, хорошо, но какова цена жизни без «перчинки» экстрима? ‒ А ребенок? ‒ Милая, от судьбы не уйдешь. Если ребенку суждено родиться и жить, он родится и выживет в любом месте, а если на роду написано помереть, то помрет и в Италии. Так что какая разница? Фатализм Адаминны окончательно убеждает Гермиону. Если разницы нет, то покидать Люциуса она ни за что не хочет! ‒ Спасибо, ‒ благодарно кивает она свекрови. ‒ В этом разница между тобой и Асторией, ‒ улыбается величавая женщина на портрете. ‒ В тебе кровь кипит, а в ней еле течет. Ты вся горишь, пылаешь, не можешь без дела, без впечатлений, а ей все лениво и все скучно. Может, это один из признаков вырождения аристократии? ‒ Я не знаю. Мне всегда казалось, что это просто характер такой, ‒ пожимает плечами Гермиона. Разбираться в психологии Астории ей сейчас не хочется. Однако стоит ей выйти из библиотеки, как она сталкивается с невесткой лицом к лицу. ‒ Так что ты решила насчет Италии? ‒ нетерпеливо спрашивает та. ‒ Я не поеду, в такое время надо быть дома и поддерживать своих, помогать им. Если хочешь, поезжай одна. Астория только корчит недовольную гримаску. ‒ Глупая ты! Чем мы можем помочь мужчинам? Только путаемся у них под ногами. А в Италии сейчас тепло. Можно подышать морем, посмотреть древности, пройтись по магазинам, наесться вкусностей до отвала… Это ж отличный отпуск! И для малышей полезно, ‒ Тори нежно поглаживает живот, в котором развивается младенец, месяца на три младше, чем Гермионин. ‒ Может быть, просто сейчас самое главное — это борьба с сопротивлением, а не отдых. Мы должны вернуть Англии мир. Астория лишь пожимает плечами и уходит. Все-таки они из разных миров и никогда не поймут друг друга до конца. Разное воспитание дало настолько разный менталитет, что теперь обе миссис Малфой словно инопланетянки друг для друга. ‒ Я не поеду в Италию, ‒ сообщает Гермиона Люциусу вечером. ‒ Я так и предполагал, но надеялся, что ты все же согласишься, ‒ вздыхает Малфой. ‒ Я очень беспокоюсь о твоей безопасности. ‒ Не стоит. Я взрослая девочка и сама могу о себе позаботиться, у меня же есть волшебная палочка, ‒ и Гермиона даже демонстрирует ее в подтверждение своих слов. ‒ Я понимаю, но у Долохова тоже была палочка, и он был сильным волшебником, ‒ Люциус продолжает беспокоиться, на лбу залегает складка, всегда достоверно показывающая его обеспокоенность. ‒ Сопротивление меня не убьет, я была их другом, они сначала попытаются вернуть меня на свою сторону, и вы успеете меня спасти за это время, ‒ не очень уверенно рассуждает Гермиона, надеясь, что ей не придется проверять теплоту дружеских чувств Рона Уизли. После всех рассказов о нем, старый школьный друг предстает маньяком похлеще самого Волан-де-Морта. ‒ Мы не знаем, что у них в головах, ‒ недоверчиво тянет Люциус. ‒ Я уверена, что нам не придется этого проверять, ‒ беспечно заявляет Гермиона, даже не представляя, насколько она заблуждается. Гермиона решает даже не говорить Волан-де-Морту о том, что Люциус просил ее уехать, но каким-то своим способом Темный Лорд все равно об этом узнает. ‒ Я рад, что ты решила остаться, ‒ говорит он как-то, когда Гермиона заходит к нему за очередной книгой. Работать в лаборатории ей тяжеловато, и она возобновила обучение у Повелителя, чем оба очень довольны. ‒ Я не захотела покинуть самый центр событий, ‒ пожимает плечами Гермиона, в голове отмечая, что ее присутствие для Волан-де-Морта важнее ее безопасности. ‒ Да, это твой характер! Все время испытывать судьбу на прочность и лезть на рожон. Но это в тебе и подкупает, Шляпа была совершенно права, отправив тебя в Гриффиндор. ‒ Она предлагала мне выбрать между Гриффиндором и Когтевраном, ‒ сообщает Гермиона, не зная, зачем Темному Лорду может потребоваться эта информация. ‒ Это закономерно, ты достаточно умна для Когтеврана. А почему выбрала Гриффиндор? ‒ В одиннадцать лет я считала, что храбрость заслуживает большего уважения, чем ум, ‒ говорит Гермиона и сама смеется над своей детской наивностью. Теперь-то она понимает, что безрассудная храбрость даже больше вредна, чем отчаянная трусость. ‒ Ты была милым ребенком, я в этом уверен, ‒ улыбается Повелитель, и в его глазах Гермиона видит нежную отеческую привязанность.