Правила игры

Прежде чем покинуть школу, Гермиона спускается во двор. Хогвартс полностью восстановлен, его острые круглые башни, словно когти, стремятся проткнуть облака. Только вместо хижины Хагрида так и зияет пепелище, конечно, оно постепенно покрывается травой, но Снейп и не думает прятать этот остаток прошлого. Все-таки директор странный человек. Верен сразу двум сторонам. Помогает Волан-де-Морту совершать темные ритуалы, скорбит о погибших обоих лагерей, дружелюбно беседует с портретом Дамблдора... Гермиона хотела бы знать, как он сам себе все это объясняет. Только кто же ей расскажет? Она идет к Запретному лесу. Ее обступают древние мрачные стволы, и уверенно ведет скрытая от глаз школьников тропинка. Гермионе приходит в голову, что сопротивленцы пользовались этой дорожкой, а Снейп «не видел» их. Очень на него похоже. Деревья расступаются. На круглой поляне сооружено каменное надгробие. «Гарри Джеймс Поттер. 1980-1998» — высечено на камне. Интересно, знает ли Темный Лорд об этой могиле? Наверное, знает. Ведь ему все известно, он может прочитать мысли любого человека, даже Снейпа. Почему только Волан-де-Морт до сих пор не стер могилу с лица земли? Уважение к павшему противнику? Все может быть. Гермиона опускается на корточки и касается ладонью шершавого серого камня. Голова опущена, волосы падают на лицо. — Здравствуй, Гарри. Ей отвечает лишь шелест листьев. Гарри Поттер мертв уже больше года. — Я знаю, что ты никогда бы не понял и не простил меня, как Рон. Но я достаточно наказана за доверчивость. Да и разница в итоге лишь в том, что я жива, а ты мертв. Нами обоими манипулировали, обоих заставили играть по правилам, которых мы не знали. Это чудовищно несправедливо! Лес молчит. Гермиона гладит могильную плиту, и по щекам катятся крупные градины слез. Она их не стирает. — Мы были идеалистами, Гарри, делили мир на черное и белое, но черным было все кроме нас самих! Ох, Гарри, как же мне хочется, чтобы ты обнял меня и понял. Ведь ты всегда знал, что делать, всегда умел выбирать правильно. Как мне нужна сейчас твоя поддержка! Всегда была нужна! Но ты мертв, да и не подал бы мне руки. Гермиона знает, что останься Гарри жив, он погиб бы в замке Сопротивления, как Джинни, или позже, в темнице поместья Лестрейнджей, как Рон. И Грейнджер должна была погибнуть вместе с ними, это было бы правильно. Но Грейнджер нет, есть Малфой. — Гарри, расскажи мне, как ты жил с крестражем? Как мне помочь моему сыну, чтобы он не страдал так, как ты? — и снова в ответ лишь закономерная тишина. Гермиона гладит камень и думает о том, что только мертвец под ним смог бы сейчас помочь Октавиану. Но его нет. Именно смерть Гарри Поттера кажется особенно несправедливой, ведь ему единственному не предоставили выбора. В отличие от них всех, он не мог остаться в стороне. Гермионе хотелось бы отправиться на поиски родителей, возможно, даже вернуться к магглам. Там ее не ждет никаких игр. Но она не может бросить Люциуса и Октавиана и никогда не сможет. Это очевидно. Интересно, кто из сопротивленцев все-таки смог сбежать? Билл и Флер с Мари-Виктуар и Тедди Люпином — это точно. Но может быть кто-то еще? По словам Снейпа, даже из замка Рейделов кому-то удалось скрыться. Можно ли им помочь? Нет, Гермиона не собирается свергать систему и организовывать новое Сопротивление. Она больше не хочет играть в политику. Просто это несчастные люди, потерявшие дом. А люди ценны всегда, независимо от их положения в обществе или убеждений. Неважно, на чьей стороне они воевали. Это просто люди. Гермиона последний раз проводит рукой по могильной плите Гарри Поттера и идет прочь. Над Хогвартсом светит солнце. Замок выглядит величественным, ему не интересны человеческие войны, он видел их слишком много. — Я больше ни на чьей стороне! Я на стороне людей, которым не нужны игры, — Гермиона сама не знает, что произносит эти слова вслух. Она стоит спиной к Запретному лесу и могиле Гарри Поттера, лицом к школе, где учатся новые поколения волшебников. И на душу снисходит неожиданный покой. Гермиона ни в чем не виновата, слишком умные люди дергали за ниточки, чтобы сопротивляться их воле. Но больше она не поддастся, теперь сможет им противостоять, потому что знает правила игры.