Дверь в темноту

Стеклянные двери распахнулись, на пороге кабинета появилась высокая девушка в строгом сером костюме-двойке. – Мисс Агата Финчер? – произнесла она, глядя поверх очков на присутствующих. В холле в этот момент находилось всего три посетительницы: пожилая степенная дама, женщина средних лет, худая и нервная, и молоденькая девушка, по виду – студентка-первокурсница. – Это я, – отозвалась из угла девушка, вскакивая с места. С ее колен звучно шлепнулась на пол маленькая лакированная сумочка. От времени лак на ручках потрескался, краска на звеньях цепочки местами облезла. – Прошу за мной, вас сейчас примут, – заявила девушка в сером костюме и важно зашагала по коридору. Подхватив сумочку, Агата поспешила за провожатой. В кадровое агентство «Перфект Персонал» ей посоветовала обратиться бабушка, а та увидела объявление в одной из бесплатных газет, что лежат пачками во всех супермаркетах. – Раз ты одна на свете осталась, придется тебе самой о себе заботиться, – так говорила бабушка, поглаживая внучку по голове, когда та приходила к ней, чтобы всплакнуть на ее коленях. Родители Агаты погибли в автокатастрофе шесть лет назад, и девочке пришлось покинуть школу в Бронксе и переехать в Уотербери. Отучившись, Агата подала документы в Школу изобразительных искусств, но потерпела неудачу: ее рисунки комиссия сочла недостаточно проработанными. Тогда бабушка и пронесла ту самую фразу. «Ты одна на всем свете и должна сама о себе заботиться». Агата прекрасно понимала, что бабушка не вечная, хотя для своих семидесяти пяти Флора Вайнсток была еще крепкой и энергичной. Но годы уже брали свое, и бабушке все труднее было вести хозяйство и ходить в магазин за покупками. И Агата помогала – ей нравилось наводить порядок, следить, чтобы тарелки были аккуратно расставлены в сушилке, отглаженные вещи ровными стопками были уложены в шкафу. И когда бабушка развернула перед Агатой газету с вакансиями, ей в глаза бросился заголовок: «Перфект Персонал – лучшие вакансии в сфере услуг». За столом сидела грузная женщина с гладко зачесанными назад волосами. Ей не хватало только белого чепчика и фартука, иначе ее можно было бы принять за домоправительницу или экономку. Скорее всего, подумала Агата, она сама из этой сферы: отработала горничной лет двадцать, накопила денег и открыла свое кадровое агентство. Изучив документы Агаты, она подняла голову. – Мисс Финчер, почему вы хотите найти работу, а не идете учиться? – Я окончила школу и собираюсь на следующий год поступать в колледж. Сейчас мне нужна работа, чтобы совмещать с подготовительными курсами, желательно в первой половине дня, – пояснила Агата. – С вашими данными я бы не надеялась на быстрый отклик, – нахмурилась дама с пучком. – У нас большая база клиентов, но они очень требовательные: кому нужна студентка без опыта, к тому же работающая на полставки? Вы можете предоставить рекомендации? – Может быть, моя бабушка даст рекомендацию? Я все умею делать по дому: стирать, мыть полы, чистить стекло... – Бабушка! – фыркнула дама. – Хорошо, мисс Финчер. Ваше заявление останется в нашей базе данных. Если я найду клиента, соответствующего вашим пожеланиям, я обязательно вас извещу. Всего доброго! Этот разговор оставил в душе Агаты тягостные воспоминания. Каждый день она загадывала, чтобы утром раздался звонок с приглашением на работу, но прошло уже больше недели, а телефон молчал. На одиннадцатый день – это был понедельник – наконец к телефону попросили мисс Финчер. – Алло, я слушаю! – взволнованно воскликнула Агата, хватаясь за трубку. – Мисс Финчер? – раздался низкий, хрипловатый голос дамы из кадрового агентства. – Кажется, мы нашли для вас подходящую вакансию. Не могли бы вы подъехать сегодня к двум часам? И вот Агата снова в холле агентства, и снова ее вызывают в отдел подбора вакансий. – Честно скажу, ваш случай – редкость в моей практике, – заявила дама с пучком. – Не далее как в пятницу к нам обратился один из наших постоянных и очень уважаемых клиентов. Он искал себе помощницу по хозяйству. Мы располагаем большими возможностями в плане персонала, но его требованиям не так-то просто угодить. Ему нужна девушка не старше 27 лет, бездетная, незамужняя, с хорошим характером и без вредных привычек. – Неужели во всем Нью–Йорке таких не нашлось? – из горла Агаты вырвался нервный смешок, который она поспешно подавила под строгим взглядом дамы. – Вы не поверите, но лишь единицы горничных соответствуют этим критериям. К тому же он обращается с подобной просьбой уже в седьмой раз, что уже наводит на размышления. – А что стало с предыдущими горничными? – Ни одна не продержалась дольше трех месяцев – это стандартный испытательный срок. В один прекрасный день все получали расчет без объяснения причин – кто–то раньше, кто–то позже. Но, к чести мистера Джонсона, ни одна не ушла от него обиженной – каждая получила две тысячи долларов компенсации. Поэтому я предложила ему вас, и он одобрил вашу кандидатуру. Вот его адрес. Вы можете подъехать к нему завтра не позднее 16 часов для знакомства, а дальше решите на месте, стоит ли вам у него работать. Агата повернула к себе лист с пометкой «Адвокат Эндрю Джонсон, жилой комплекс «Скайлайн», 725 авеню, квартира 1715». – Не расстраивайтесь, если мистер Джонсон обойдется с вами так же, как и с предыдущими, – продолжала дама. – В вашем возрасте огорчения легко забываются. Но на всякий случай советую вести себя скромно и не болтать лишнего. Впрочем, вы всегда можете обратиться к нам снова – мы подберем вам другой вариант. – Вы сказали, я седьмая, а семь – счастливое число, – улыбнулась Агата, пряча записку с адресом в сумочку. – Кто знает, вдруг мне больше повезет? За Агатой уже закрылась дверь, а дама все еще сидела, покачивая головой, и удивлялась, что ей удалось так быстро закрыть эту сложную вакансию. На следующий день без четверти три Агата уже стояла перед громадой «Скайлайн». Вдоволь налюбовавшись желтеющими на фоне неба окнами верхних этажей, девушка поднялась по ступеням и вошла в холл. Квартира 1715, как гласила табличка-указатель, находилась на 17 этаже небоскреба. Поднимаясь в лифте, Агата придирчиво рассматривала себя. В зеркале отражалась девушка, слишком серьезная для своих двадцати лет, худощавая, с темными глазами, обведенными по краю густыми ресницами, персиковой кожей и нежно-розовыми, словно клубничные леденцы, губами. Ради собеседования она подняла и закрутила свои каштановые волосы в тугой узел на затылке, чтобы придать облику больше серьезности, воротник шелковой блузы – маминой любимой – заколола старенькой бабушкиной брошкой в виде бабочки, на счастье. Перед дверью номера Агата мысленно приказала себе успокоиться. Это обычное собеседование, разговор взрослых людей. Она решительно подняла руку и нажала кнопку звонка. – Минуточку, мне нужно одеться, – раздался за дверью приятный баритон. «Хоть бы он оказался старым, толстым и некрасивым», – взмолилась Агата, ощутив, как по спине под блузкой побежали капли пота. Дверь открыл молодой мужчина в потертых джинсах и футболке с логотипом популярной рок–группы. Не знай она, что мистер Джонсон – известный и преуспевающий адвокат, она наверняка бы приняла его за представителя неформального движения. Коротко подстриженные волосы, усы и бородка делали его еще моложе, и, как ни пыталась убедить себя в обратном Агата, симпатичнее. В целом он производил впечатление человека с сильной волей и характером. – Слушаю вас. – Я из агентства «Пефрект Персонал», ваша новая горничная, – от волнения у девушки пересохло в горле. – Меня зовут Агата Финчер. – Очень приятно, мисс Финчер, проходите. Мистер Джонсон посторонился, пропуская ее внутрь. Агата сделала несколько шагов и застыла. Внутреннее убранство квартиры поразило ее. Скромный узкий коридор переходил в большое, залитое солнцем помещение для приема гостей. Посередине стояли низенький журнальный столик с прозрачной столешницей, рядом с ним широченный белый диван, чуть поодаль стоял обеденный стол, накрытый бежевой скатертью. На правой стене, между широких панорамных окон, расположился LED-телевизор размером с лобовое стекло автомобиля. С левой стороны находился еще один коридор и лестница на второй этаж. – Чай или кофе? – спросил Джонсон, жестом приглашая Агату садиться. – Чай, если можно – зеленый, – сдержанно ответила девушка. Диван оказался очень мягким и бархатистым на ощупь. Джонсон исчез буквально на минуту и вскоре вернулся с двумя чашками, одну из которых поставил перед Агатой. – Теперь мы можем познакомиться, – произнес он, усаживаясь в кресло. – Меня зовут Эндрю Джонсон, для вас – мистер Джонсон. Адвокат, член коллегии адвокатов Нью-Йорка, веду частную юридическую практику. Если вы читаете модные журналы или хотя бы иногда интересуетесь современной поп-культурой, имена моих подзащитных вам скорее всего встречались. В связи с большим объемом работы большую часть дня нахожусь вне дома, но за апартаментами нужен уход, кроме того, у меня бывают гости. Поскольку вас, как и других многочисленных горничных наверняка интересует мое семейное положение, отвечу честно: я не женат и пока матримониальные планы не входят в сферу моих интересов. Последнюю фразу он произнес с лукавой улыбкой, отчего Агата невольно рассмеялась. – Мисс Финчер, мне сообщили, что у вас нет опыта работы, но я готов закрыть на это глаза, если вы будете добросовестно выполнять свои обязанности. – Что от меня требуется? – Поддерживать чистоту и порядок в квартире, пылесосить ковры, мыть посуду и делать покупки – стандартный набор, ничего особенного. Увы, я еще не обзавелся антикварной мебелью и китайскими вазами эпохи Минь, так что беспокоиться об их сохранности вам не придется. Где вы проживаете? – В Уотербери. – Далековато, учитывая, что вам придется приезжать сюда к восьми утра. Как видите, квартира двухуровневая, на втором этаже находятся мой рабочий кабинет и две гостевые спальни. Одна из них свободна, вы можете ночевать там. Посетители ко мне приходят нечасто, так что вас они не побеспокоят. В любом случае, я буду извещать вас заранее. Как часто у вас проходят занятия? – Три раза в неделю с трех до шести. – Хорошо, если вы будете быстрее справляться с делами, то сможете успевать на курсы. Я ухожу по-разному: иногда мне в девять уже надо быть в офисе, иногда я могу работать дома до полудня, а потом ехать в суд. Обедаю и ужинаю я, как правило, в кафе, но завтрак будете готовить вы – на этот счет я дам вам особые распоряжения чуть позже. Пока все устраивает? – Да, мистер Джонсон. – Теперь об оплате. Я платил бывшим горничным 600 долларов в неделю, я думаю, вас такая цена более чем устроит. Агата кивнула. – Более чем. – Есть еще вопросы? Агата помедлила. Ее больше всего волновало, почему мистер Джонсон так быстро расставался со своими горничными, но она сочла некорректным задавать такие вопросы в первые пятнадцать минут после знакомства. – Существуют ли какие-либо правила, которых я должна придерживаться? – Интересный вопрос, – мистер Джонсон хмыкнул и доброжелательно посмотрел на девушку. – Миссис Кловер рекомендовала вас как тихую и скромную работницу с хорошими манерами, надеюсь, вы такой будете и впредь. – Спасибо, – Агата смутилась. – Я могу осмотреть квартиру? Мистер Джонсон бросил быстрый взгляд на наручные часы. – Я могу устроить для вас маленькую экскурсию, но не больше десяти минут, так как мне скоро уезжать по делам. Он поднялся и повел Агату на второй этаж. – Мой кабинет справа – как видите, обстановка здесь спартанская: стол, кресло и книжные шкафы. Здесь нужно регулярно вытирать пыль и мыть полы, не забывайте также поливать комнатные растения. Душ и туалет находятся посередине коридора. А сейчас я покажу вам вашу комнату, она здесь, слева. Разрешите, я включу свет. В полумраке Агата заметила очертания двери и взялась за дверную ручку, но мистер Джонсон вдруг оттеснил ее. – Нет, нет, эта комната закрыта, – быстро произнес он, кладя руку поверх руки Агаты. Девушка смущенно отступила на шаг. Мистер Джонсон приоткрыл другую дверь, чуть дальше по коридору. – Здесь будет ваша комната. Как видите, она небольшая, но с застекленной лоджией и прекрасным видом из окна. В комнате имелось все необходимое для проживания: узкая кушетка вдоль стены, шкаф для белья с зеркальными дверцами, небольшой лакированный стол и два деревянных стула с мягкими сиденьями. Шторы были наполовину опущены, за окнами виднелся парк и часть улицы. Агата подумала, что летом здесь будет приятно по вечерам пить чай и смотреть на вечерний город. – Завтра утром вы получите ключи от квартиры и список дел на день, – сообщил мистер Джонсон, когда они спускались по лестнице в зал. – Надеюсь, наше сотрудничество будет успешным. И продолжительным, – с нажимом добавил он. – Я тоже на это надеюсь, – тихо ответила Агата. Первый рабочий день начался с сутолоки: в метро, автобусе и на улицах Нью-Йорка царило обычное для утреннего часа пик оживление. Но отвыкшая за годы жизни в спокойном Уотербери от суматохи мегаполиса, Агата была ошеломлена потоком летящих машин и спешащих куда-то горожан. С трудом выбравшись из подземки, она почти бегом миновала Центральный парк, с трудом волоча за собой громоздкий чемодан со сменной одеждой и обувью, и вышла к набережной Гудзона. До восьми оставалось не больше четверти часа, а опаздывать в такой важный день ей не хотелось. – Доброе утро, мистер Джонсон, – слегка запыхавшимся голосом произнесла Агата, появляясь на пороге квартиры. – Вы вовремя, – мельком бросив на нее взгляд, ответил адвокат. На этот раз в нем не было ничего от неформала – он был одет по-деловому, в костюм и галстук. Пока Агата расстегивала куртку и разматывала шарф, он торопливо собирал в кейс какие-то бумаги. – Оставьте одежду на вешалке и запишите задание на сегодня, – отрывисто приказал он. Агата подошла к столику и обнаружила там небольшой блокнот в мягкой кожаной обложке и черную ручку. – Итак, записывайте. Первое: вымыть посуду после завтрака. Второе: пропылесосить ковер в моем кабинете и в зале. Третье: купить продукты. Список найдете в буфете на нижней полке, там же в жестяной коробке – деньги на расходы. Чеки сохраняйте, вечером покажете мне. Четвертое: вычистить ванную комнату, включая стены и душевую кабинку. Остальное оставляю на ваше усмотрение. Так, я ничего не забыл? Он остановился на пороге и огляделся. – Ключи, – напомнила Агата. – Да, ключи. Мистер Джонсон вытащил из кармана связку и отсоединил один. – Закрываетесь только на верхний замок, на два оборота. У меня есть запасной, так что этот берите себе. В моем кабинете шкафы не открывать, в ящиках стола не рыться. В мою комнату не заходить. Ваша территория на сегодня – кухня, зал и ванная на втором этаже. Понятно? – Да, сэр, – отозвалась Агата, неприятно удивленная резкостью его тона. – Я позвоню, когда буду возвращаться, но не раньше семи вечера. И, скорее всего, буду ужинать в «Меркурии» на 95-й стрит, так что насчет готовки не беспокойтесь. Удачи! – Всего доброго, – отозвалась девушка. Когда дверь за хозяином закрылась, Агата смогла перевести дух и оглядеться. Насчет униформы ее никто не предупреждал, поэтому она захватила из дома необходимый минимум вещей. Переодевшись в своей новой спальне в платье, которое она посчитала подходящим для работы по дому, и затолкав пустой чемодан под кровать, Агата вышла в коридор. Так, с чего бы начать осмотр владений? Таинственная дверь привлекла ее внимание. Девушка осторожно попыталась ее открыть, но, как и ожидалось, комната была заперта. – Прямо как в сказке про Синюю Бороду, – усмехнулась она, пожав плечами. Интересно, что такого важного хранит там мистер Джонсон? И не потому ли увольнял горничных, что заставал их подглядывающими в замочную скважину? Вскоре она напрочь забыла о тайне мистера Джонсона, занятая более важными делами. Ей хотелось доказать, что ее не зря приняли на работу, поэтому она трудилась более усердно, чем того требовали обстоятельства. Агата с пылом взялась за пылесос, вычистила все коврики и уголки, до которых смогла дотянуться, тряпкой прошлась по всем ступенькам лестницы, начистила краны и зеркала в ванной. Изрядно потрудившись, она рухнула в кресло и несколько минут лежала почти без сил, разглядывая причудливые узоры на люстре под потолком. Ее бы тоже не мешало почистить от пыли, но раз хозяин не давал таких указаний, она не будет брать на себя лишние обязательства. По крайней мере, не сегодня. Список покупок, который оставил ей мистер Джонсон, включал около двадцати пунктов. Агата пробежала глазами по списку: обезжиренное молоко, зерновой хлеб, тростниковый сахар, руккола, бальзамический уксус, помидоры черри, скобы для степлера (неожиданно!), пакеты для мусора, средство для чистки обуви, журналы «Юридическая практика» и «Теория права», пластыри и мазь «Поликлен». Убрав деньги в нагрудный карман куртки и заперев квартиру, Агата вышла на улицу, прикидывая, куда отправиться сначала. У торговца на углу она купила зелень и помидоры, чуть дальше по улице попался молочный киоск. «Удобный район», – подумала Агата, укладывая на дне сумки коробочки с помидорами черри. Пожалуй, совершать покупки ей будет несложно – магазинчики попадаются на каждом шагу. Проходя мимо газетного киоска, Агата притормозила, вовремя вспомнив, что в списке значились еще какие–то журналы. Сообщив продавцу названия, девушка взглянула на витрину, раздумывая, не купить ли и ей какого-нибудь развлекательного чтива. Она никогда не была любительницей желтых газеток типа «Свежие сплетни» или «Бульвар Сансет», однако замечала, что в последнее время такого рода прессы на рынке прибавилось, значит, желающих приобщиться к тайнам грязного белья высокоооплачиваемых звезд кино и шоу-бизнеса год от года становилось больше. Ее внимание привлек броский заголовок на одной из таких газет: «Адвокат Джулианы Мерфи Эндрю Джонсон: «Моя подопечная невиновна!». Агата с волнением схватила номер, бросила на прилавок десятку и, забыв обо всем, с головой погрузилась в чтение. «Очередной виток громкого скандала в звездном семействе, – гласила заметка. – Не так давно наша газета опубликовала заявление бизнесмена, владельца киностудии «Дрим Уорлд» Гарри Мерфи. В частности, он сообщил, что нашел подтверждения тому, что его жена, знаменитая актриса, звезда сериалов «Ошибка ценою в жизнь» и «Рунити Холл» Джулиана Мерфи, ему изменяет. Напомним, в конце прошлого года супруги решили разорвать отношения и подали заявление о разводе. Согласно брачному контракту, в случае измены компенсация пострадавшей стороне составит 200 миллионов долларов, но пока ни одной стороне не удалось доказать вину партнера. Адвокат Джулианы Мерфи Эндрю Джонсон убежден в невиновности своей подопечной». Как обычно, за броским заголовком скрывалась очередная банальность. Агата разочарованно вздохнула, скатала журналы в рулон и сложила в сумку. В списке оставался еще один пункт – аптека. Поскольку адвокат не уточнил, какие именно пластыри ему понадобились, Агата купила упаковку пластырей от мозолей и бактерицидных – для ран и порезов. О таком лекарстве, как «Поликлен», Агата слышала в первый раз, поэтому с интересом изучила коробочку. Все-таки полезно чуть больше узнать о человеке, на которого работаешь. Мазь оказалась банальным гелем от синяков и ушибов, что, вкупе с набором пластырей, наводило на мысль, что мистер Джонсон либо очень неуклюжий человек и часто получает травмы, либо... Мысль Агаты заработала в другом направлении. Что, если он занимается единоборствами? Тогда понятно, откуда у него такая подтянутая, спортивная фигура. Вполне вероятно, что в запертой комнате он хранит свой спортинвентарь – например, боксерскую грушу или манекен для отработки ударов. Но почему тогда он держит это в страшном секрете от горничных? А может быть, он тайно снимается в боевиках и потому не афиширует свои спортивные занятия, чтобы не отпугнуть потенциальных клиентов? Агата улыбнулась, представив, как мистер Джонсон невзначай демонстрирует подзащитным парочку опасных приемов. Пообедав в маленькой закусочной на краю Центрального парка, Агата вернулась в квартиру адвоката. Часы показывали половину третьего, пора было собираться на занятия. Проверив, не остался ли включенным свет в комнатах на втором этаже, она сложила в рюкзак карандаши, краски и альбомы. Ее вдруг охватило приятное чувство, что жизнь начинает приобретать яркие оттенки. После гибели родителей Агата редко испытывала счастье или восторг – ей казалось почти кощунственным радоваться, когда самые близкие люди мертвы. Сейчас же она улыбалась, думая, как были бы рады за нее мама с папой: она работает и готовится к поступлению в колледж изобразительных искусств, на ее счет скоро будут поступать трехзначные суммы, она сможет покупать себе модную одежду и копить на отдых в Майами. Все будет хорошо, надо лишь чуть-чуть потерпеть... Когда Агата возвращалась домой, в Центральном парке уже зажгли фонари. Она шла медленнее, чем обычно, с наслаждением вдыхая влажную свежесть весеннего воздуха. Эта весна как будто бы говорила: «У тебя все получится!». И девушка верила, что у нее действительно наступила светлая полоса в жизни. Под настроение она решила побаловать себя пиццей в маленьком итальянском ресторанчике. Усаживаясь у окна на чуть шатающийся табурет, она вдруг вспомнила, что мистер Джонсон тоже собирался ужинать в ресторане. Она представила себя в «Меркурии»: высокие стены, задрапированные тяжелыми бархатными занавесями, хрустальная люстра под потолком, сияющая, как гигантский бриллиант под солнцем. Кресла – не простые пластиковые стулья, а настоящие, из резного дерева, укрытые плотными чехлами с вышивкой. Столы накрыты белоснежными, хрустящими скатертями, столовые приборы горят огнями. Напротив нее сидит мужчина с пронзительными серыми глазами и полуулыбкой на губах. Его пальцы небрежно держат сигарету. «Приятного аппетита, мистер Джонсон». «Приятного аппетита, мисс Финчер». Агата мысленно кивнула воображаемому собеседнику. Компания мексиканцев, сидевшая за соседним столом, с шумом поднялась и, визгливо переговариваясь на ломаной смеси английского и испанского, засобиралась на выход. Резкий скрип стульев по полу, рваные фразы сбили романтический настрой Агаты. «Я никогда не буду обедать с ним за одним столом в роскошном ресторане», – подумала она. Кусок пиццы был похож на вылепленную из пластилина детскую поделку, и на вкус оказался ничуть не лучше. Завернув остатки пиццы в салфетку, чтобы поужинать дома, Агата со вздохом покинула ресторан. – Вы уже вернулись с курсов, мисс Финчер? Агата вздрогнула, чуть не выронив ключи. Мистер Джонсон сидел на диване с бутылкой содовой и лениво переключал каналы. На экране последовательно промелькнули панорама Лондона, красное от натуги лицо спортсмена-тяжеловеса, чьи–то длинные ноги на шпильках и закат над морским побережьем. – Да, сэр, сегодня была вступительная лекция. – Кто ее вел? – Мистер Эдвард Блэк. Насколько я знаю, он художник-модернист и куратор выставки, посвященной Анри Матиссу, – с недоумением ответила Агата. – Во всяком случае, он все занятие говорил только и нем и своей выставке. – А вам кто больше нравится – Модильяни или Климт? – Густав Климт. Его работы более яркие... и живые. Во всяком случае, на аукционе я приобрела бы именно его картину. Простите, мистер Джонсон, вы меня проверяете на честность или вам действительно важно мое мнение? Глаза адвоката сверкнули в лукавой усмешке. – Я хотел убедиться, что вы не обманываете насчет курсов. Агата вспыхнула. – Я не из тех людей, что начинают знакомство со лжи. Джонсон вскинул голову и пристально посмотрел на нее, но ничего не произнес. Поднявшись на второй этаж, девушка переоделась в домашнее платье – не то, в котором она утром мыла полы, а другое, его купила бабушка незадолго до Агатиного выпускного. Платье было простеньким, из мягкого синего трикотажа, облегающее фигуру. Агата решила, что оно достаточно скромное, чтобы в нем показаться на глаза хозяину, и в то же время не выглядеть замарашкой. Поскольку мистер Джонсон не уточнял, где ей разрешается обедать, Агата прошла мимо него на кухню и поставила в микроволновку свой недоеденный кусок пиццы, налила воды в чайник и стала ждать. В зале шумел телевизор, постепенно зажигались окна в домах напротив, из темноты вырисовывалась лента Гудзона, подсвеченная фонарями на набережной. Агата прижалась лбом к стеклу и задумалась. Она, сирота из провинции, теперь будет жить в шикарной двухэтажной квартире в самом сердце Нью-Йорка. Конечно, это формально не ее жилье, но здесь она чувствовала себя в безопасности. Тренькнула микроволновка, давая понять, что ужин разогрет. Агата, дуя на пальцы, взяла кусок пиццы и с наслаждением подхватила языком каплю расплавленного сыра. По пальцам потекло горячее масло, еда сразу стала казаться какой-то более настоящей, чем там, в ресторане. Краем глаза Агата заметила движение у двери и обернулась. Мистер Джонсон, скрестив руки на груди, наблюдал за ней, стоя у входа. Агата смутилась – ей почудилось что-то нескромное в том, что он видел, как она жадно ест. – Вы умеете варить кофе, мисс Финчер? – Я наблюдала, как это делает бабушка, но сама не варила, – призналась девушка. – Может быть, вы покажете мне, как это принято делать в вашей семье? – Да, конечно. Агата вынула из шкафчика для посуды медную турку, немного нагрела ее на плите и засыпала чайную ложку мелко намолотого кофе и немного сахара. По кухне поплыл восхитительный аромат миндаля. Добавив стакан «Перье», она размещала смесь ложечкой и, подождав, когда светлая пенка поднимется по стенкам, ловко сняла ее и вновь поставила турку на огонь. Все это время мистер Джонсон наблюдал за ней, не отрываясь. Чувствуя спиной его пронзительный взгляд, Агата невольно заторопилась и, наливая напиток в чашку, чуть не опрокинула турку, и немного горячего кофе выплеснулось ей на пальцы. – Ай! – вскрикнула она, отдернув руку. – По воду, быстро! – скомандовал мистер Джонсон. Он дернул за рукоятку крана, отрегулировав воду, и помог ей закатать рукав платья. Агата скривилась от боли, но холодная вода принесла облегчение. Она держала руку до тех пор, пока в пальцах не начало покалывать. – Простите, сэр, мне так неловко... – начала она, видя, что мистер Джонсон вытирает салфеткой капли со стола. – Это я виноват, смутил вас своим присутствием, – заметил он. – Вам больно? – Немного, – отозвалась Агата. Он взял ее за руку и осмотрел пальцы. У Агаты застучало сердце, она попыталась отстраниться, но мистер Джонсон как будто бы не замечал ее волнения. – Небольшое покраснение, к утру пройдет. Но впредь будьте осторожны и берегите себя. В этом доме причинять боль имею право только я. Сбитая с толку Агата растерянно посмотрела ему вслед.