Наверное, мало кто представляет себе что такое психушка, ну, или как это сейчас принято называть — лечебница для душевно, психически больных.
Кажется, что тут всё так хорошо защищено, что тут и места нет продажности, что эти стены выдержать любой напор,
да~а, любой напор.
Если сезьёзно,
хе, серьёзно, Аркхем всегда был помойкой с мерзкими, готовыми на многое ради славы и денег докторами, санитарами, охранниками, начальниками. Избавить это место от моего присутствия представлялось мне всегда очень просто.
Когда надо, стоит мне только хм, устать от отдыха в этом «пятизвёздочном отеле», как мои ребята, словно псины, по первому же зову, подкупят кого угодно, сломают что угодно, сделают что угодно. Лишь бы хоть кому-то перепали слова,
мм~м, благодарности? от меня. Благодарности за побег, конечно.
Ах да, почему же я думаю об этом,
ну-с, ровно потому, что на свободе из-за глупости этих безмозглых критинов, я пробыл ровным счётом двадцать семь минут.
Люблю число двадцать семь.
Думаю, когда мы встретились с Бэтси впервые, ему было двадцать семь.
Хотя, может его рот и щетина выглядели на двадцать семь, а сам он на деле сорока летний хмырь.
Но так не интересно. Не интересно знать кто он такой — теряется азарт, смысл игры.
Правда, когда он вот так вот тащит меня, полу-мёртвого, в сторону машин скорой помощи, мне становится интересно. Интересно просто потому, потому что иногда, в такие вот, эм, моменты, мне откровенно хочется прийти к нему ночью в дом, ну, или, в Бэт-дом-пещеру (
уж не знаю где живут крысо-люди, не моё это дело), и вспороть ему
ээ~э, что-нибудь вспороть, короче говоря.
Иногда он ломает столь умопомрачительные планы что смех не хочет воспроизводиться. Словно, какой-то механизм во мне замирает и теряет способность действовать. На время, конечно же.
Я, наконец, смог почувствовать разнообразие и страх, чего от этой летающей крысы не дождёшься. К тому же, я теперь лежу на чем-то менее жёстком, нежели асфальт.
И я слышу чей-то испуганный шёпот, который доносит до меня «неуверенность в том что до этого можно докасаться и что это вообще можно спасать».
-
Уу~у, как неприлично! — приоткрыв глаза, вперив их в карие, ещё совсем молодые, — я не вещь и у меня тоже есть права. Разрешаю себя трогать, но будь поаккуратнее, милочка, — и, почему-то моё сознание помутнилось и я провалился в темноту.
Она вспыхнула яркими красками и я просто сел. Здоровый, бледный, без открытых ран и переломов. Как обычно, ничего интересного.
Смех забурлил где-то в глубине моего тела и я предварительно закашлялся, исторгая из глотки умопомрачительную смесь веселья и отчаяния, скуки что застала меня в этот момент жизни. Ну ничего, скоро начнётся новый момент и всё будет прекрасно, всё будет таким ярким.
« Не думаю что стоит, доктор. Я не считаю себя го..»
Что? — я никогда не посещал университеты (
разве что с целью лично заложить динамит) и уж тем более никогда не был доктором (
если не считать моих блестящих попыток в области хирургии.)
Да и вряд-ли кто-то стал бы говорить со мной бессознательным на эту тему.
Конец фразы поглотила темнота, не позволившая мне услышать окончание реплики.
«Вы уверены, мисс Квин..»
Что-то загремело посреди темноты и я ругнулся, не услышав конец фразы.
Опять!
Мисс Квин.?
Мисс Квинт? Квинталь? Квинтс? Квинтон? Квинтан? Квинрель? Квинс? Квинз? Квинтз? Квинтет? Квинсоль? Квинстон?
Нет, всё не то!
«Да, Патрик. Я считаю себя не..»
Чей диалог я слышу? Может, это прошлое? Или просто, случайные голоса?
Чем эта мисс Квин себя считает, ну, или кем?
« Как скажешь, Харлин! Но я на..»
Харлин.
Харлин Квин.
Харли Квин.
Харликвин.
Арлекин.
Интересно. Очень даже интересно.
Что он на.?
Кто эта Харли и почему я не пришёл в сознание до сих пор?
Раздражённо ударив кулаком по поверхности которую я смог нащупать, внезапно, мой организм, наконец, пришёл в себя и я тяжело вдохнул воздух в лёгкие.
— Значит, вы предлагаете Трейда? Он работает тут меньше, чем вы, — тот самый голос, мужской голос. Я, оказывается, не совсем тронутый,
ха-ха-ха.
Разлепить глаза и узнать, кто такая
Арлекин-Харлин Квин.
— Да, я думаю это верное решение, — и менее, чем за секунду до того как я вскочил, дверь открылась, взворошив весь воздух и пыль в помещении, показав мне лишь удаляющуюся в коридор за дверью блондинку, сквозь белый халат которой просвечивала красная блузка.
Крас~сная.
Хе-хе.
— Доктор Стилл, он очнулся.
И после этого я понял — что-то пошло не так. Ведь противного вида докторишка, лет тридцати пяти на морду, улыбнулся мне широко-широко:
— Добро пожаловать, мистер Джокер. С возвращением домой.
Мне не понравился этот тип. Не понравился его тон. Его улыбка. Не понравилась мерзкая рожа, загорелая, радостная.
А ещё больше мне не понравилось то, что ему тридцать пять. Я уверен в том что ему тридцать пять. А я ненавижу число тридцать пять.
А ещё больше я ненавижу имя Патрик.
Оо~о, прекрасное пробуждение.
Если это Аркхем, то, быть может хоть в этот раз мне удастся повеселиться.
И в этот раз даже летающая крыса мне не помешает.
