Стук серых стен

Чарльз был потерян навсегда. И вот уже с той зимней ночи прошло много времени. За решетчатыми окнами цвёл май, наполняя задний двор «Дома Милосердия мистера Слоута» запахом цветущих вишен. Эрик сидел на лавке, погрузившись в собственные мысли. И без того скрытный парень стал ещё тише и задумчивее. Он больше ни с кем не общался, разве что иногда, когда воспоминания слишком тревожили его, он приходил поговорить с Джин — она умела успокоить. Девушка подсела рядом с Эриком. Несколько секунд она просто молчала, но потом задала так долго интересующий её вопрос. — Когда? — Завтра, — голос парня звучал отчуждённо. — И случится всё тоже завтра? — Да. — Ты готов? — во взгляде девушки мелькало беспокойство. Парень промолчал. А готов он должен был быть к: в отличии от обычных граждан, у которых совершеннолетие наступало с двадцати лет, у мутантов этот возраст начинался с восемнадцати. Казнить за убийство несовершеннолетнего никто не имел права, но вот уже завтра Эрику исполнится восемнадцать, и он должен быть готов платить по счетам. — Я слышала, что Шоу повесил на тебя и смерть Чарльза. Все ведь думают, что ты его убил, да? — Джин, успокойся. Я не хочу ни за что бороться, просто приму как должное. Всё равно бы это случилось. Девушка молча встала и ушла на другую сторону двора. Она явно была разочарована настроем Эрика.

***

Утро следующего дня началось для парня не с привычных трех стуков. Шоу резко раскрыл дверь и спихнул парня с кровати. — Подъём, красавчик. Руководить твоей казнью буду я, — произнес он. Эрика вывели из здания и, затолкнув в машину, повезли куда-то подальше от приюта. Остановились они на какой-то каменной площадке, двое сильных мужчин вывели Эрика из машины и заставили идти к деревянному шесту, стоящему на другом краю площадки. Площадка освещалась алым закатом. Был уже поздний вечер и на небе над «Домом Милосердия мистера Слоута» собрались густые тучи, предвещая грозу. Джин уже готовилась спать, как её сознание поразила яркая вспышка — весь реальный мир исчез, девушка лишь одну картину: Шоу подводит Эрика к деревянному помосту, на котором крепится шест, он резко толкает туда парня в едва зажившую спину. Парень с трудом сдерживает крик боли. Эрика крепко привязывают к шесту, вокруг раскладывают сухую траву и… поджигают. Шоу с самодовольным видом даёт какие-то указания. Джин не слышит голосов — она лишь видит изображение. Огонь начинает охватывать парня, но тот не издаёт ни звука. Джин видит как на месте ожогов кожа Эрика становится багряной, видит, как начинает гореть плоть. Последнее, что видит Джин: как огонь полностью охватывает парня, и вот тогда во всём видении появился единственный звук — пронзительный крик Леншерра. А затем… всё пропало. До слуха Джин долетели раскаты грома, но он был уже в реальности. За окном сверкнула молния, вернувшая сознание Джин в комнату. Девушка смотрела в серую стену и по её щекам текли слёзы. Первая майская гроза бушевала в полную силу, а там, на каменной площадке утёса, погас последний уголёк смертельного костра.